For the Potions Master's Amusement

      Целительница пришла на рассвете и после тщательного осмотра произнесла заклинание — над животом Ти возникли перламутровые очертания матки, внутри которых устойчиво пульсировала маленькая красная искорка. Таффи разрыдалась от облегчения, что ребёнок выжил после открывшегося кровотечения. Гермиона плакала вместе с ней.       — Но что послужило причиной? — спросила Таффи. — Вдруг это повторится?       — Мы не можем сказать наверняка, — ответила целительница, — но прежде, чем отправить домой, могли бы подержать вас здесь некоторое время и убедиться, что вы полностью здоровы, а ребёнок — в безопасности.       После ухода колдомедиков подали завтрак, но Ти отказывалась есть. Гермиона посочувствовала по поводу безвкусия еды, но заставила Таффи съесть хоть немного.       — Ради ребёнка, — напомнила она подруге, придвигая поближе тарелку с тостами.       Бледная Таффи робко улыбнулась.       — Ради ребёнка, — согласилась она, принявшись за небольшую тарелку каши.       Вскоре появилась Ви со спицами и шерстью. Старшие ведьмы счастливо устроились за вязанием крохотных детских вещей, а Гермиона отправилась в Руасси-Хаус.       Она поспешила в свою комнату, чтобы проверить дневник, отчаянно нуждаясь в новостях о своём Мастере и Рэйфе. Необходимо было узнать, благополучно ли они вернулись со своих приключений.       Хозяин не разочаровал, хотя его сообщение оставило Гермиону в состоянии лёгкой тошноты и ужаса. Малышка, наш господин был весьма недоволен Максимусом. Боюсь, последний понёс наказание за свою импульсивность. Воспоминания о его руках на твоём теле, неизгладимо отпечатавшиеся в моём сознании, стали причиной того, что я не стал одним из самых сочувствующих его друзей. Возможно, я поступил бы так же, окажись ты в больнице, но хотелось бы думать, что мне хватит сил сопротивляться искушению, когда жизнь стольких людей под угрозой. Ты была великолепна, питомец. Я прекрасно знаю, что ты думаешь о том, чтобы тебя целовал и ласкал не твой Хозяин, а другой мужчина. Ты заслужила награду соразмерной ценности, и я сожалею, что не могу предоставить её лично. У меня в голове припасён сюрприз для тебя, и когда мы встретимся в следующий раз, ты его получишь. Я буду дразнить тебя. Кстати, это будет включать повязку на глаза, кляп, зажимы для сосков, флоггер и моё безраздельное внимание. Знаю, воображение способно нарисовать достаточно деталей, чтобы сделать твою восхитительную маленькую щель гладкой и мокрой от нужды. Пока можешь удовлетворить себя любым способом, если только произнесёшь моё имя, кончая. Дела сейчас идут в гору. Не могу с уверенностью сказать, что это будет тот результат, ради которого мы работали и жертвовали: слишком много переменных, чтобы постулировать. Безусловно, успешное завершение перевода, над которым ты работаешь, стало бы значительным шагом к победе при условии, что твой одноклассник обладает необходимыми навыками для наложения заклинания. В заключение, родная, прошу тебя всячески оберегать своё благополучие и посвятить всю энергию своему особому проекту, оставаясь в пределах Руасси-Хаус, за исключением кратких визитов в больницу к нашему общему другу. Твой Хозяин, SS P.S. Оставь короткое сообщение, что прочитала эту запись, потому что (по понятным причинам) я намерен вырывать страницы из своего дневника. Буду уничтожать каждое сообщение сразу после твоего прочтения.       Гермиона откинулась на спинку стула, чувствуя смятение. Она ухаживала за Хозяином после наказания Волан-де-Морта, и ей было ненавистно думать о Рэйфе, доведённом до того же состояния. Немного больно было узнать, что Северус не пришёл бы к ней, как Рэйф пришёл к Таффи (разве Хозяин не бросился бы к ней, если бы ей грозила опасность потерять ребёнка?). Но в то же время в Гермионе жила безжалостная практичность. Многие люди пожертвовали собой во имя Света, и казалось трагичным, если бы всё это разрушил глупый выбор, сделанный кем-то, кто думает лишь о своём личном благополучии или благополучии собственной семьи. Война принесла в жертву их всех, не так ли?       Приятно сознавать, что профессору не понравилось видеть её в объятиях Рэйфа. После всего Гермиона плакала в кладовой больницы Святого Мунго, но затем умылась, прежде чем вернуться к Ти и успокаивать уже её рыдания. Гермиона никогда не расскажет о том, что произошло в коридоре. Если Рэйф решит поведать обо всём жене — это его прерогатива. Но сама она предпочла бы не знать ничего болезненного, если только это знание не служило благой цели. Гермиона сочла нужным держать рот на замке. И всё же мысль о том, что Северус способен думать, будто Рэйф заслужил немного пыток Волан-де-Морта за то, что подверг их всех опасности и что прикасался к Гермионе, пугала.       Вспышка жара между бёдер, когда она прочитала о запланированной награде (и да, воображение тут же предоставило множество подробностей, чтобы свести её с ума от желания), казалась восхитительной, но угасла перед лицом отрезвляющих новостей о предстоящей кульминации войны. Важнейшим фактором грядущего противостояния являлось заклинание — заклинание, сокрытое в книге, которую она до сих пор не смогла перевести на внятный английский. Она должна добиться успеха в извлечении рабочего текста заклинания из книги, которую дал ей Гарри, или Тьма сможет восторжествовать над Светом, а Гермиона совсем не была уверена, что жизнь под властью Лорда Волан-де-Морта будет стоить того, чтобы жить.       Отбросив все мысли, кроме необходимости заняться переводом, она взяла перо и быстро черкнула подтверждение о прочтении послания своего учителя, зная, что в следующий раз, когда откроет дневник, его запись исчезнет.       В тот вечер за ужином почти все молчали. Келл стала единственным исключением. Редж присутствовал за столом, и Гермиона задумалась, не вернулся ли он из-за явного интереса Келли к Мастеру Дэвиду, но не озвучила своих мыслей. Келл кипела от возбуждения, болтая о Мастере Дэвиде и о том, что она собирается навестить его в Дорсете в следующие выходные.       — У него небольшой дом, но одна спальня будет отведена для меня, и мне будет позволено её декорировать, — весело говорила Келл. — Он сказал, что не возражает, если я найду работу.       Гермиона удивлённо оторвала взгляд от своего супа.       — Я никогда не спрашивала тебя, кто ты по специальности, Келл, — заметила она.       Улыбка Келл оказалась заразительной.       — С тех пор как закончила школу, я работала в нескольких начальных школах для волшебников. Учу малышей читать, писать и считать.       Гермиона улыбнулась в ответ, легко представив себе Келли в роли учительницы для маленьких деток.       — Это замечательно, — заявила она.       Редж фыркнул.       — Не понимаю, зачем ему жить с сабмиссив, если он не может позволить себе содержать её, — пробормотал он в куриный суп.       — Он может содержать меня! — возразила Келл, чьё лицо покраснело.       Гермиона переводила взгляд с одного на другую, удивляясь резкой смене настроения Келли с веселья на неистовство.       — То, что он позволяет мне работать, не значит, что с ним что-то не так! — пронзительно добавила она.       — Келли, — сказал Клавдий, и тона, которым он произнёс это имя, было достаточно, чтобы Гермиона выпрямилась и снова сосредоточилась на еде.       Келл явно была близка к тому, чтобы переступить черту, установленную для её поведения, и Гермиона продолжила есть суп, молча надеясь, что подруга отступит, прежде чем у неё будут неприятности с Господином Клавдием.       Гермиона извинилась после ужина, сославшись на необходимость заниматься, и удалилась в свою комнату, чтобы бесплодно бороться с древними рунами, пока не устанет. Она отчаянно нуждалась в небольшом вдохновении — необходимом сдвиге, который позволил бы посмотреть на задание под новым углом.       Незадолго до сна она написала об этом в своём дневнике, признав также, что в тот день не довела себя до оргазма. Трудно думать о собственном удовольствии, когда так много зависело от её умения перевести древние руны в пригодное для использования заклинание.       Во сне он, сидя на краю кровати, длинными пальцами убирал волосы с лица Гермионы. Его же худое и бледное лицо смотрело на неё сверху вниз. Огонь в очаге сгорел до тлеющих углей, и слабое свечение давало различить лишь большой крючковатый нос и горящие чёрные глаза.       — Ты пренебрегаешь собой, — сказал он без предисловий. — Я ценю тебя как сексуальное существо. Ты не должна позволять этой части себя увядать.       Гермиона растерянно уставилась на Снейпа. Даже запах казался соответствующим: привычный лосьон после бритья, теперь смешанный с запахом мужского пота, будто он не мылся с тех пор, как она видела его в последний раз.       — Ты действительно здесь? — спросила она, схватив его одежду в кулак.       — Ещё ты пренебрегаешь историей, — добавил Северус, будто Гермиона ничего не говорила.       — Скажи мне, что делать! — вскрикнула она, садясь в кровати, но тотчас оказалась одна в холодной комнате.       Бормоча проклятия, Гермиона отбросила одеяло и устремилась к своему рабочему столу, но вместо того, чтобы взять книгу, написанную древними рунами, достала учебник истории магии и снова нырнула под одеяло, щёлкнув пальцами, чтобы зажечь свечи на прикроватном столике.       На рассвете она снова задремала, положив на грудь тяжелую книгу по истории магии. Она не услышала, как вошла Питти, и не проснулась до того, как чай в чайнике, оставленном на рабочем столе, остыл. К счастью, во время своего визита Питти снова разожгла камин, так что, когда Гермиона проснулась в полдень, в комнате было тепло, и она поспешила в ванную облегчиться. Что-то маячило на краю её сознания (что-то связанное с историей), но она не могла понять, что именно.       Она быстро приняла ванну, оделась и спустилась в столовую, желудок заурчал от запаха пастушьего пирога. Единственной присутствующей была Элинор, и она улыбнулась, когда Гермиона заняла своё место.       — Мы скучали по тебе за завтраком, — сказала она. — Надеюсь, не станешь возражать, если я скажу, что ты выглядишь немного уставшей, Гермиона.       Гермиона вздохнула.       — Мне очень трудно выполнить последнее задание, — сказала она. Гермиона не предполагала, что Элинор Хантер действительно интересовалась её учебой, но, тем не менее, поговорить об этом стало облегчением. — Где все?       — Ви и Келл пошли посидеть с Ти, — ответила Элинор. — Редж на работе, а у Адриана с Клавдием сегодня дела за городом.       Гермиона нетерпеливо вскинула голову.       — Как Ти?       Элинор улыбнулась.       — Уже лучше. Колдомедики хотят подержать её ещё несколько дней, понаблюдать и убедиться, что ребёнок здоров.       Гермиона расслабилась. Было приятно слышать, что Таффи идёт на поправку, и она рада, что Ви с Келл рядом. Гермиона чувствовала себя немного виноватой из-за того, что не находилась вместе с ними, но ведь ей одной доверена работа по переводу заклинания.       — Говоришь, у тебя возникли трудности с заданием? — спросила Элинор тёплым тоном. — Должно быть, это очень тебя расстраивает.       Гермиона кивнула и принялась за пирог.       — Я что-то упускаю, — ответила она. — Мне это даже снилось пару раз.       — Может быть, если ты объяснишь мне всё, это пойдёт на пользу, — предложила Элинор.       Гермиона сделала большой глоток молока, вытерла рот и снова заговорила:       — Хорошо, — она начала в общих чертах объяснять историю рунического языка и её текущее задание.       — Ну, — сказала Элинор, когда она закончила, — а что в книге по истории говорится о самих рунах? Я не помню, чтобы что-нибудь слышала о древних рунах на уроках истории магии.       Гермиона покачала головой и взяла у домового эльфа блюдо с пирогом из патоки.       — Я не могу найти в учебнике по истории ссылок на рунический язык. Есть раздел, в котором говорится о том, как магия была скрыта от магглов в первом и втором столетиях, но ничего конкретного о самих рунах. Она обмакнула ложку во взбитые сливки и облизала её. — Возможно, мне придётся посетить «Флориш и Блоттс», чтобы найти нужный справочник.       Элинор издала отчаянный звук и, когда Гермиона подняла глаза, сказала извиняющимся тоном:       — Я просто помню, как прошёл твой последний визит в Косой переулок. Не хочу, чтобы у тебя были неприятности с Мастером Северусом из-за неповиновения.       Гермиона глубоко вздохнула и отодвинула пудинг.       — Я тоже этого не хочу, но кажется, будто меня заставляют работать без самого ценного, что у меня есть.       Элинор кивнула, нахмурив брови.       — Понимаю, как ты скучаешь по нему, — мягко сказала она.       — Нет! — с силой произнесла Гермиона. — Я имела в виду библиотеку Хогвартса! Не знаю, как можно ожидать, что я проведу необходимый анализ, не имея доступа к исследовательским материалам!       — Понятно, — пробормотала Элинор в явном замешательстве.       Гермиона встала.       — Прошу прощения за скучную компанию, — сказала она. — Мне действительно нужно вернуться наверх. Спасибо, что выслушали.       Элинор наклонила голову.       — Не за что, дорогая. Я искренне надеюсь, что ты найдёшь необходимую информацию.       — Я тоже, — серьёзно ответила Гермиона и вернулась в свою комнату.       В тот вечер она написала в журнале о своём сне и о желании посетить библиотеку Хогвартса. Ответ Хозяина был почти немедленным и не очень-то непредсказуемым. Гермиона, ни при каких условиях ты не посмеешь покинуть Руасси, ради посещения Хогвартса! Школа находится под постоянным наблюдением, и если только не надумаешь постучаться в двери штаба Тёмного Лорда с жестянкой для пожертвований, вряд ли можно сыскать более опасную затею. Ты не станешь глупо упорствовать в бездумном игнорировании моих постоянных предупреждений, или я буду вынужден принять меры. Да, я прочитал и понял природу твоей дилеммы. Я не лишён участия. Сомневаюсь, что поход во «Флориш и Блоттс» принесёт много пользы, но если он необходим, отправляйся исключительно в компании Адриана, Клавдия или Реджи и используй чары невидимости. Не надо отчаиваться, питомец. Не сдавайся, и если Бог есть (в чем я всё сильнее сомневаюсь день ото дня), однажды ты получишь справедливое вознаграждение. Твой Хозяин, SS       Гермиона нахмурилась над этим сообщением, набросав быстрый ответ о том, что всё прочитала и поняла, чтобы Снейп мог вырвать лист из своего дневника. Как он может ожидать от неё выполнения порученной ей работы, если она упорно отказывает себе в доступе к необходимым ресурсам? Если для Косого переулка достаточно чар невидимости, то почему для Хогвартса нет? Отчего он продолжает сомневаться в её магических способностях?       Тем не менее на следующее утро за завтраком Редж заговорил, как только она вошла в столовую.       — Готов направиться к Косому переулку в десять, — сухо сообщил он.       Гермионе очень захотелось сказать, что она не идёт, но здравый смысл взял верх над раздражением.       «Крайне важно, — напомнила она себе, — найти информацию, необходимую для решения загадки».       — Увидимся в десять, — ответила она и заставила себя добавить: — Спасибо, Реджи.       На холодном февральском воздухе настроение Гермионы улучшилось, хотя бы потому, что она оказалась на улице, под светло-голубым зимним небом. Она искоса взглянула на Реджи и обнаружила, что тот хмурится, оглядывая окрестности и пряча руку с волшебной палочкой в кармане мантии.       — Он велел тебе меня доставить? — с любопытством спросила Гермиона.       — Тише, — сдержанно ответил он. — Я не могу идти и болтать с тобой, иначе твоя невидимость окажется бесполезной.       — Ладно, — кисло пробормотала Гермиона, зная, что Редж прав, но всё равно раздражённая.       Они быстро прошли от «Дырявого Котла» к книжному магазину, и, когда вошли, Редж пробормотал:       — Передашь мне выбранные книги, и я заплачу за них — не спорь.       Гермиона не подумала об этом, поэтому не стала спорить, но громко фыркнула, проходя мимо Реджи и исчезая среди высоких полок исторического отдела.       Оказавшись окутанной запахом новых книг, она забыла о своём эскорте. Как и всегда, она была в восторге от того, что её окружали стопки книг, которых она не читала. Раздел истории был тщательно разделён по географическому региону, временному периоду и предмету изучения. Гермиона погрузилась в поиски.       К счастью, в это буднее утро в магазине было мало народу, и бесстрастное присутствие Реджи в начале прохода дало ей необходимое прикрытие, чтобы доставать книги, пролистывать их и незаметно возвращать на полки. Она работала методично, ряд за рядом, полка за полкой, книга за книгой: упрямая решительность привычно сослужила ей хорошую службу. Если одна книга не содержала ответа, который она искала, не было никакой гарантии, что и в следующей его нет.       Гермиона забыла о времени — она оказалась полностью поглощена своим проектом. Наконец, она достигла края секции, выбрав лишь четыре книги. Взяв их, она подошла к Реджи.       — Не уверена, что это то, что я ищу, — тихо призналась она.       — Мы берём все. Пошли! — ответил Редж, забирая книги и шагая к продавцу на кассе.       Гермиона обновила чары невидимости и последовала за Реджи из магазина, стараясь не думать об ошеломляющей сумме, которую он только что заплатил за её книги.       — Я верну деньги, когда вернёмся домой, — сказала она, думая, что это полностью истощит её кошелёк.       — Твой Хозяин уже заплатил, — коротко ответил он. — Обсудите это с ним.       — Почему ты такой ворчун? — прошипела Гермиона. — Не моя вина, что тебе не хватает смелости попытаться ради неё!       Редж посмотрел в общем направлении своей спутницы. На его лице отразилось удивление.       — Она не заинтересована во мне, — сказал он откровенно, не удосужившись притвориться, что не понимает, о чём она.       — Ты дурак, если так думаешь, — едко ответила Гермиона.       — Тише! — прорычал Редж и попытался слепо нащупать её, прежде чем его рука сомкнулась на её плече.       В этот момент Гермиона увидела Саймона Кёртиса, выходящего из кирпичной стены позади «Дырявого Котла» вслед за Грегори Гойлом. За ними следовал Крэбб в компании двух пожилых мужчин в чёрных плащах.       — Возьми меня за руку, — скомандовал Редж стальным голосом. — Давай, Гермиона!       Гермиона взяла его за руку, и неприятное ощущение трансгрессии охватило её прежде, чем она смогла осознать свою реакцию на вид Саймона Кёртиса и его спутников. Затем они оказались в коридоре перед главным кабинетом, и Гермиона споткнулась, чувствуя тошноту.       — Фините инкантатем, — сказал Реджи и, когда чары невидимости спали, подхватил Гермиону. — С тобой всё в порядке? — спросил он.       Гермиона выпрямилась.       — Да.       Редж сунул пакет с книгами ей в руки.       — Попроси Питти принести наверх ланч, — предложил он, кивнув в сторону лестницы. — Уже больше двух часов.       Когда тошнота прошла, Гермиона поняла, что умирает с голоду.       — Хорошо, — согласилась она, но прежде, чем повернуться и уйти, спросила: — Как думаешь, почему Саймон Кёртис всё это время торчит в Лондоне?       Реджи выглядел серьёзным.       — Не знаю, но собираюсь поговорить об этом с Адрианом. — Уголок его рта приподнялся, и Гермиона мельком увидела Реджи, каким он был, когда они только познакомились. — Иди почитай и приложи мозги к задаче, которую твой Хозяин хочет, чтобы ты решила, — Адриан даст тебе знать, если есть о чём беспокоиться.       Гермиона кивнула и ушла, задаваясь вопросом, было ли его последнее утверждение правдой, или это просто часть традиций Руасси-Хаус, следуя которым Доминанты защищали своих сабмиссив от суровых реалий мира. Поджав губы, она начала подниматься в свою комнату. В сексе она была подчиняющейся, и для Гермионы было счастьем угождать своему Хозяину, но она не нуждалась в защите от забот и ответственности взрослой ведьмы, и чем скорее Северус Снейп поймёт это, тем лучше для них.       Не отрываясь от чтения, она съела сэндвич, принесённый Питти на обед, но дала тарелке с ростбифом остыть, читая об эволюции кельтского языка во времена средневековья. Когда часы на каминной полке пробили полночь, она отложила книгу и устало потёрла глаза. Она с облегчением открыла дневник и увидела любимый остроконечный почерк Хозяина: Малышка, в отчёте говорится, что ты нашла несколько книг в Косом переулке, и я надеюсь, что они окажутся полезны. Я обеспокоен твоим физическим состоянием, поскольку последние записи не убедили меня в том, что ты считаешь своё здоровье приоритетом, и вынужден настаивать, чтобы оно стало им впредь. Завтра ты будешь есть за столом вместе с семьёй, а сегодня, прежде чем лечь спать, будешь чётко следовать моим инструкциям. Прими пятнадцатиминутную ванну, во время которой ласкай соски до тех пор, пока те не затвердеют. Затем примени зажимы для сосков. Надень их и аккуратно потяни за цепь, как я бы сделал, чтобы услышать тихий стон боли и удовольствия. Затем положи пальцы между ног и потирай себя, пока не кончишь. Это не должно занять много времени, ведь ты пренебрегала своими потребностями. Тереби клитор и время от времени дёргай зажимы, представляя, что я сижу в кресле рядом с ванной, наблюдаю за каждым движением, слышу каждый вздох и нахожу твои стоны и действия одинаково эротичными и красивыми. Через пятнадцать минут сними зажимы, вытрись и ляг в постель. Используй свой самый толстый фаллоимитатор (тот, который больше всего похож на меня), чтобы медленно проникать в свою дырочку, пока снова не возбудишься. Представь, что я удерживаю тебе руки и смотрю в глаза, пока неторопливо тебя трахаю. Вытащи фаллоимитатор из пизды и погрузи в рот. Возьми его глубоко, ссасывая с него весь сладкий сок, как делала бы с моим членом. Соси фаллоимитатор и представляй меня между губ, используя свой рот для моего удовольствия. Затем проникни пальцами в свою щель, питомец, отсасывая член Хозяина и потирая сочное местечко между ног, пока не достигнешь оргазма во второй раз, представляя во рту потоки моего семени. Когда выполнишь задание, напиши мне об этом. Прекрати всё, чем сейчас занята, и делай, что приказано, как хорошая девочка, которой ты являешься, и Хозяин будет доволен. SS       Гермиона вздохнула с облегчением, прочитав его инструкции, и немедленно встала, чтобы повиноваться, чувствуя, как стресс и напряжение от неудач c переводом ослабевают с каждым шагом, который она предпринимала, чтобы выполнить его приказы.       Следующие несколько дней она читала не переставая, останавливаясь исключительно для того, чтобы поесть. В лучшем случае она была невнимательной, а в худшем — совершенно рассеянной. Лишь в субботу утром, когда Реджи сидел напротив, похожий на грозовую тучу, Гермиона заметила отсутствие Келли.       — Так Келли уехала к мастеру Дэвиду? — спросила она Ви, краем глаза следя за Реджи.       — Да, Гермиона, разве ты не помнишь, как она прощалась с тобой? — уточнила Ви с некоторым раздражением.       — Прости, — сказала Гермиона, вздохнув, чтобы выглядеть немного пристыжённой. — Все мысли заняты моим заданием.       Редж грубо фыркнул, а Мастер Клавдий громко рассмеялся. Гермиона редко видела, чтобы суровые Доминанты так реагировали.       — Да, мы в курсе, — сказал он, всё ещё посмеиваясь.       Гермиона с некоторым опасением оглядела стол: все смотрели на неё с выражением разной степени веселья на лицах.       — Я не хотела быть грубой, — неловко сказала она.       — Не обращай на них внимания, дорогая, — твёрдо сказала Элинор. — То, что ты делаешь, важнее, я уверена.       Вернувшись в свою комнату, Гермиона села, чтобы дочитать последнюю из четырёх книг, которые они с Реджи купили во «Флориш и Блоттс». Она так и не нашла в истории рунических языков ничего, что помогло бы ей с переводом, и с каждым часом становилась всё более безутешной. Ей предстояло прочесть меньше ста страниц этой книги, и если она не найдёт что-нибудь потрясающее, то окажется там, где была неделю назад — в тупике.       Через час она отложила книгу обратно на рабочий стол. Её подозрения оправдались: там не было ничего, что могло бы подсказать ей, что из истории древних рун даст ключ к переводу заклинания, в котором нуждался Гарри.       Она села и написала своему профессору в дневнике: Дорогой Господин, я закончила читать все книги, которые ты купил мне, но так и не нашла нужной информации. Сердцем чувствую, что мой единственный выход — посетить библиотеку Хогвартса. Я не хочу быть непослушной, но кажется, что доступ к этим учебным материалам является следующим наиболее логичным шагом к завершению перевода. С каждым своим вдохом я скучаю по тебе всё сильней и ничего не хочу больше, чем вновь оказаться в твоих объятиях. Люблю, Гермиона       Закрыв ежедневник, она взяла книгу, которую дал ей Гарри, и снова начала ломать над ней голову.       Утро медленно тянулось, а днём она отправилась с Ви и Клавдием в больницу Святого Мунго. Таффи выглядела скучающей и раздражённой, но при виде подруг повеселела и с готовностью взялась за новую мягкую розовую пряжу, что принесла Ви.       Гермиона взяла пару вязальных спиц, призвав на помощь навыки, приобретённые несколько лет назад, когда вязала одежду для эльфов в башне Гриффиндора. Шли часы, и она со странным чувством утешения слушала, как другие ведьмы болтают о повседневных вещах, пока сама вязала крошечную розовую шапочку.       — Неплохо для первой попытки, — рассудительно заметила Ви, разглядывая шапочку, которую связала Гермиона.       — Спасибо, — усмехнулась Гермиона, решив не признаваться, как получила свой первый опыт вязания.       Они ушли, когда Ти принесли обед. Казалось, их визит несколько приободрил её. Гермиона обняла подругу, когда уходила, и Таффи прошептала ей на ухо: «Обещай, что скажешь мне, если будет что-то, о чём я должна знать, и я сделаю то же самое для тебя».       Гермиона отстранилась.       — Конечно, — ответила она, гадая, сможет ли сдержать обещание, но не желая расстраивать беременную подругу.       После ужина, не желая возвращаться в свою комнату и вновь читать книги, которые не помогли, Гермиона листала в гостиной последний выпуск «Ведьминого еженедельника». Когда подали чай, она выпила его, надеясь, что тот успокоит и поможет уснуть, затем пожелала друзьям спокойной ночи и поднялась в свою комнату.       Она как раз натягивала тёплую ночную рубашку, когда в комнату ворвалась Питти с двумя полными рюкзаками в тонких ручках. Лицо эльфийки было искажено страданием, и кровь запятнала край её аккуратного чайного полотенца.       — Вот ваши книги из Хогвартса, мисс, — пискнула Питти, протягивая рюкзаки дрожащими руками.       Гермиона упала на колени перед Питти.       — Что с тобой случилось? — воскликнула она, вглядываясь в маленькое существо в поисках источника крови.       Питти опустила рюкзаки на пол и отступила от Гермионы, заламывая руки.       — С Питти ничего не случилось, — сказала она, и её голос задрожал от какой-то невнятной эмоции.       — Питти! — рявкнула Гермиона, когда эльфийка попятилась от неё. — Скажи мне, где ты была и что видела?       Глаза Питти размером с теннисный мяч тревожно расширились.       — Питти ходить в Хогвартс, — дрожащим голосом произнесло существо. — Питти видеть Мастера Северуса и Мастера Рэйфа.       Сердце Гермионы замерло.       — Питти, чья это кровь?       Питти покачала головой из стороны в сторону.       — Питти не разрешено говорить! — воскликнула обезумевшая эльфийка. — Питти очень жаль, мисс!       Гермиона едва заметила, как испарилась домовуха. Вместо этого она сидела на полу в ночной рубашке и доставала из сумок книги, методично раскладывая их по темам, впечатлённая проницательностью своего Хозяина, продемонстрированной его выбором, и решительно игнорируя пятна свежей крови на ткани рюкзаков.