Chapter 59: Прозрение
20 мая 2019 г. в 23:08
Мучительно тянувшиеся часы перетекали в дни, складываясь в новые и новые сутки. Всё это время Гермиона существовала исключительно на нервах. Она была слишком расстроена, чтобы съесть что-то большее, чем кусочки тоста вкупе с бесконечными чашками чая.
С мужеством, порождённым осознанием всего, что перенес её профессор, и всего, чем он жил до сих пор, Гермиона читала книги, ради которых он так рисковал. Когда внимание отвлекали размышления о его здоровье или самочувствии, она заставляла себя вернуться к работе с пренебрежением к собственным нежным чувствам — тактика, которую профессор и признал бы, и одобрил. Разве не он постоянно отрицал себя, продолжая идти по намеченному пути, невзирая на последствия для себя лично?
Поэтому Гермиона сутками напролёт читала книги, которые профессор передал ей, не выпуская из рук пера, делая пометки, и питаясь лишь чаем с тостами. Она позволяла себе думать о нём, лишь когда забиралась в постель, а толстый фаллоимитатор вонзался в её тело. Тогда Гермиона ментально открывалась своему Хозяину, достигая его сознания своим собственным. Казалось, она пару раз касалась его разума, но не получала ответного прикосновения его неукротимой сущности, поэтому заставляла себя отпрянуть, кончая с его именем на губах. Пальцами, благоухающими её собственной промежностью, Гермиона записывала свои оргазмы в дневник, который мог читать только он один.
То, что отчаяние заставляло её мастурбировать чаще и яростнее обычного, не казалось странным. Снейп хотел, чтобы она была сексуальным существом, — он считал это частью её благосостояния. И раз уж она не могла позволить себе беспокоиться о нём, то, по крайней мере, могла предаваться страсти. В фантазиях Гермионы его худощавое тело доминировало над ней, его бёдра вбивались между её бедер, а рот был сжат в жёсткой гримасе благоговения.
На третий день после получения книг из библиотеки Хогвартса незнакомая сова забилась в окно её спальни в середине утра. Вскочив на ноги так быстро, что опрокинула чашку, Гермиона поспешила впустить птицу. Та терпеливо подождала, пока девушка дрожащими пальцами снимет пергамент с её лапки, а когда Гермиона присела на край кровати, чтобы развернуть послание, схватила с подноса тост и улетела, взмахнув огромными крыльями.
Гермиона отметила, что почерк был не её профессора, уже когда начала читать.
Гермиона,
это Максимус. В настоящее время Он не владеет журналом, поэтому пишу эту записку.
В Него дважды попали Сектумсемпрой (если знаешь, что это), но Он поправится. Я не в праве тебе приказывать, но как друг прошу об одолжении. Перестань спорить с Ним и держись подальше от линии огня. Он постоянно беспокоится о тебе, что нехорошо. Я никогда не видел Его таким расстроенным, и это пагубно влияет на Его решения. Ради всех нас делай как Он говорит и не отвлекай по пустякам. Есть вещи, что способен выполнить лишь Он один (информация, которой Старик не делится ни с кем другим), и если у нас есть хоть малейший шанс закончить всё это, нам, чёрт подери, нужно, чтобы Он сосредоточился.
В любом случае, спасибо за всё, что ты сделала (в том числе за приятельское отношение). Удачи в твоём проекте.
Гермиона вновь пробежалась по посланию взглядом, чувствуя тошноту от леденящего ужаса. Что за травма помешала профессору написать ей самостоятельно? И где теперь журнал? Он оставил его, отправившись в Хогвартс за книгами, или тот отобрали? Что, если какой-то грязный Пожиратель Смерти заполучил дневник и снял заклинание, чтобы прочитать его (наткнувшись на описания её сексуальных приключений)? Сама мысль заставила её покраснеть от стыда, и не было никакого скрытого желания, пробивающегося сквозь эти эмоции, — лишь унижение. Последние два дня она не думала ни о чём, кроме Северуса Снейпа, отчаянно надеясь, что кровь на рюкзаке не его, и одержимая мастурбацией. Теперь она знала, что предполагаемый получатель не только не читал и не получал удовольствия от письменных отчётов о её подвигах, но и страдал от ран, достаточно серьёзных, чтобы помешать ему написать ей.
Она смяла записку Рэйфа и позволила той упасть на пол, затем пошла в ванную и умылась. Независимо от того, что ещё происходило в её жизни, шла война. Люди боролись — люди, которых она знала и за кого глубоко переживала. Гарри! Она с сожалением подумала, что сейчас не находится с ним рядом, как всегда планировала. Тем не менее воины сражались в этой битве, не считаясь с ценой за надежду на мир, не запятнанный Томом Реддлом и его безумием. Их жертвы окажутся напрасными, если она не сумеет разгадать ключ к расшифровке текста заклинания.
Гермиона взяла мягкое белое полотенце и вытерла лицо, не отводя глаз от своего отражения в зеркале. Боль её Господина не была ей подвластна (она ничего не могла сделать, чтобы ускорить его выздоровление после ужасных ранений), но она могла прочесть книги, ради получения которых он слишком рисковал. Гермиона могла сконцентрировать все свои немалые способности на переводе древнего заклятия, которое было необходимо Гарри, чтобы разрушить тело Волан-де-Морта.
С новой решимостью она вернулась к рабочему столу и принялась за работу.
Ви удивила Гермиону тем, что во время ужина вошла в её комнату с двумя тарелками ароматного рагу и буханкой тёплого чёрного хлеба.
— Тебе нужно есть больше, чем пара тостов в день, — сказала она, проходя мимо Гермионы и ставя поднос на рабочий стол.
Гермиона с некоторым потрясением наблюдала за тем, как белокурая женщина аккуратно убирает книги и пергаменты, чтобы освободить место для посуды. Она работала со вниманием к деталям, и Гермиона не сомневалась, что в книгах оказались закладки, а записи сложены в нужном порядке. Возможно ли, что Вайолетт умеет не только подчиняться Клавдию и вязать детские вещи?
— Ты можешь не говорить со мной, если не хочешь, — сказала Ви, указывая Гермионе сесть перед миской тушеного мяса и полной до краёв чашкой молока, — но Адриан сказал мне убедиться, что ты ешь, так что я поужинаю здесь.
Гермиона скользнула в указанное кресло, живот внезапно заурчал в счастливом ожидании еды.
— Спасибо, — сказала она, опуская ложку в рагу.
Ви некоторое время критически рассматривала её, прежде чем начала есть.
— То, над чем ты работаешь, секретно?
Гермиона намазала маслом ломтик чёрного хлеба.
— Пожалуй, да, — призналась она.
— Значит, профессор Снейп дал тебе не просто школьное задание? — Ви с любопытством наблюдала за ней.
— Это схоже, — ответила Гермиона. — Я работаю над переводом заклинания с древних рун и не могу выполнить его правильно. Так что понемногу штудирую общую теорию, чтобы понять, почему перевод не имеет смысла.
От оживления лицо Ви стало прелестным.
— Древние руны были моим любимым предметом! — пришла она в восторг. — Я просиживала штаны на уроках профессора Снейпа, но превосходно разбиралась в древних рунах и арифмантике. — Она печально покачала головой, отчего её шелковистые волосы упали на лицо. — Наверное, я забыла всё, что знала.
Гермиона была ошеломлена. Она считала Ви холодной и чёрствой, как и Мастера Клавдия, но Ви не была равнодушна к окружающим — она просто была сдержанной.
— Ты не помнишь ничего такого, что заставило бы технически верный перевод казаться бессмыслицей? — спросила она.
Ви уставилась в пустоту, обдумывая вопрос и позабыв о еде. Гермиона продолжала есть. Лёгкая, незамысловатая пища оказалась прекрасным топливом для её тела после дней, проведённых в относительном голоде. Она не ожидала от Ви чего-то полезного: в конце концов, блондинка не походила на учёного. И всё же было вежливо отплатить Ви любезностью за любезность. Если Гермиона Грейнджер что и уяснила за годы учёбы в Хогвартсе, так это то, что не было необходимости тыкать всех носом в собственное интеллектуальное превосходство. Это делало некоторых людей удивительно раздражительными.
Ви с сожалением вздохнула.
— Единственное, что приходит мне в голову, — не теория древних рун, а то, что мы изучали по истории магии. О том, как в древности колдуны скрывали магические знания от магглов.
Гермиона схватила Ви за запястье.
— Да! — воскликнула она, чувствуя, как упрямое воспоминание наконец встаёт на место.
Воодушевлённая реакцией Гермионы, Ви подалась вперёд.
— Они не хотели, чтобы магглы сумели прочитать заклинания и попытались творить волшебство самостоятельно…
Гермиона прервала её и закончила начатую мысль, потянувшись за древним фолиантом.
— Поэтому они использовали рифмующиеся слова, чтобы замаскировать магические заклинания!
Понаблюдав за тем, как лохматая девчонка лихорадочно строчит что-то поверх исписанного пергамента, сверяясь сначала с древним текстом справа от неё, а затем со словарём слева, Ви сложила тарелки обратно на поднос и отлевитировала его впереди себя, выходя из спальни. Гермиона не ответила ни на одну её реплику с тех пор, как с головой нырнула в книги, так что, несомненно, лучше было оставить её в покое.