***
Элинор совещалась с Адрианом и Клавдием, а Гермиона уставилась на две закутанные в чёрное фигуры, ставшие причиной всей этой суматохи. С суровым выражением на лице она подошла и сорвала маски с их лиц. Грегори Гойл и Винсент Крэбб. Они сразу же начали брыкаться, издавая гортанные, бессвязные звуки за своими кляпами, но Гермиона с отвращением отвернулась. Не верилось, что двое мальчишек, которые начали ходить в школу одновременно с ней, — которые посещали вместе с ней часть уроков, ели вместе в Большом зале, — добровольно стали Пожирателями Смерти, а сегодня вечером убили человека. Начав с дальнего края застывшего на полу озерца крови Келл, Гермиона принялась за уборку, осторожно проводя своей палочкой из стороны в сторону, полностью сосредоточившись на своей незамысловатой задаче. Она не думала, сколько времени так прошло, покуда Крэбб с Гойлом не начали издавать ужасные крики сквозь свои кляпы. Гермиона смущённо обернулась. «Что с ними стряслось?» Адриан, Элинор и Клавдий, беседовавшие в гостиной, быстро вернулись в зал. — Что с ними такое, Гермиона? — недоумённо спросил Адриан. — Не знаю, — ответила Гермиона. — Они просто начали издавать эти звуки. — Вытащите один из их кляпов, — сказала Элинор. — Я не хочу ещё одной смерти в своём доме. Клавдий с сомнением посмотрел на Адриана, но тот подчинился просьбе жены, и Крэбб с новой силой закричал во весь голос. — Да что с тобой такое? — сурово и властно спросил Адриан, и, к удивлению Гермионы, Крэбб отреагировал на повелительный тон. — Моя рука! Она вся пылает! — ахнул Крэбб. — Думаете, стоит осмотреть его руку? — коротко спросил Клавдий. — Да, пожалуйста, — сказала Элинор. — Остолбеней! — воскликнул Клавдий, оглушив Крэбба, а затем повторил заклинание, применив его к Гойлу. Взмахом волшебной палочки Адриан убрал верёвки, и они с Клавдием опустились на колени рядом со своими пленниками, закатывая Пожирателям рукава их мантий. — Смотрите! — воскликнула Гермиона, указывая на левое предплечье Гойла. Бросив беглый взгляд на Крэбба, она поняла, что с ним происходит то же самое. Тёмная метка пульсировала на бледной коже, и на глазах у всех обитателей Руасси-Хаус она из чёрной превратилась в кроваво-красную, из красной в серую, из серой в коричневую, а затем исчезла. Чувствуя неуверенность в собственных ногах, Гермиона пошатнулась и рухнула на одну из ступенек мраморной лестницы. — Но что это значит? — спросила Элинор, вопросительно глядя на мужа. Адриан пристально посмотрел на Клавдия, его глаза блестели. — А ты как думаешь? — пробормотал он. Клавдий направил палочку на Крэбба и снова связал его. С безразличным выражением лица он повторил то же самое с Гойлом. На заданный вопрос ответила Гермиона: — Это значит, что Гарри справился, — сказала она дрожащим голосом. — Он уничтожил тело Волан-Де-Морта и убил его, — она накрыла глаза дрожащей рукой.***
Гермиона убрала остатки крови Келл с белого мраморного пола, чувствуя себя так, словно её безостановочно колотили жестокими кулаками. Так много всего произошло этой ночью: нападение на особняк, гибель Келл, магия заклинания, оживившая её, вид тёмной метки, исчезнувшей с рук Пожирателей Смерти, — неудивительно, что она чувствует себя изнеможённой. Гермиона встала. Слегка размявшись, она услышала приятный хруст позвонков, встающих на место. Внутри всё странно онемело, и в каком-то смысле она была этому рада. Если бы она могла прочувствовать всё в полной мере… эмоции от того, что произошло за последние несколько часов, скорее всего, свели бы её с ума. Войдя в большую приёмную, она заметила разрезанные магией верёвки, лежащие на полу. — А здесь кого связывали? — удивилась она. Не желая тратить последние силы на мыслительные процессы, дабы разобраться в этом, Гермиона подошла к стулу у стены. Не заботясь о том, что может испачкать обивку своей окровавленной одеждой, она устало опустилась на него. Едва она коснулась прямой спинки стула, как услышала хлопок аппарации. Видимо, в коридоре возник домовой эльф, чтобы привести в порядок то, что упустила Гермиона. Адриан отправился в Сассекс, доставить тело Саймона Кёртиса Мастеру Торну из тамошней общины D\s. Саймон был глупым мужчиной и неспособным Доминантом, но в конце концов он повёл себя как порядочный человек. Клавдий поволок Крэбба с Гойлом в Министерство Магии. Если этой ночью Гарри Поттер и впрямь победил Тёмного Лорда, у авроров и без этого дел будет невпроворот, но жители Руасси-Хаус не имели ни малейшего желания оставлять убийц-Пожирателей в своём доме хоть на мгновение. В ближайшие дни им, возможно, придётся перетерпеть вторжение авроров, которые захотят расследовать преступления, совершённые в особняке, но сейчас хотелось, чтобы и духу Пожирателей Смерти здесь не было. Гермиона молча смотрела в одну точку, пока не услышала звуки аппарации в прихожей. Затем донёсся голос Северуса Снейпа. — Добро пожаловать домой, Мастер Северус! — провозгласила Питти писклявым голоском. — Рассказывай, что случилось, — приказал профессор Снейп. — Здесь применяли тёмную магию. — Пожиратели Смерти проникли в Руасси-Хаус! — воскликнула Питти, и в её голосе явно прозвучало отвращение. — Как только они переступили порог, Питти бросилась к мисс Гермионе и сказала ей, чтобы та поторопилась к госпоже Таффи, как Мастер Северус и велел! Профессор прервал старую эльфийку: — Но как они сюда проникли? — Этот плохой человек, Саймон Кёртис, привёл их сюда, — ответила Питти. — Кто это был? Ты слышала их имена? — профессор задавал свои вопросы так быстро, что у Питти едва хватало времени переводить дыхание, отвечая на них. — Мастер Адриан называл их Крэбб и Гойл, — доложила она. — Но Питти не слышала никаких имён, Мастер Северус. — Господи, — выдохнул профессор. — Что случилось, Питти? Кто-нибудь пострадал? — Саймон Кертис мёртв, — сообщила ему эльфийка. — Пожиратели Смерти убили его… и… Раздалось ужасное булькающее сопение. — Отвечай! — крикнул профессор, и раздался писк, как будто эльфийку схватили за плечи. — М-мисс Келл ум-м-мерла! — взвыла Питти. — А потом м-мисс Гермиона сделала так, что она не умерла! А потом вся эта кровь, которую нужно убирать!.. — Где Гермиона? — настойчиво потребовал профессор Снейп. — Я здесь, — отозвалась Гермиона с порога, и Северус тотчас повернулся к ней. Его лицо внезапно просветлело от яростного выражения, что он демонстрировал всего несколько секунд назад. — Ты вся в крови! — сказал он, делая к ней шаг, но Гермиона отступила в тень гостиной, и он последовал за ней. — Ты не ранена? Послышался хлопок, и Питти испарилась. Гермиона наблюдала за Северусом, и оцепенение, которое она чувствовала до этого, смыло волной бурлящих эмоций. — Нет, я не ранена, — решительно сказала она. — Пожалуйста, скажи мне, что имела в виду Питти, говоря о твоём приказе отослать меня, если Пожиратели Смерти проникнут сюда. Профессор пренебрежительно махнул рукой, и Гермиона успела разглядеть его внешний вид. Лицо было испачкано сажей, как будто он пробирался сквозь обломки горящего здания, а глазная повязка исчезла. Хотя кожа вокруг повреждённого глаза всё ещё выглядела красной и нездоровой, сам глаз больше не был заплывшим кровью. Чёрные волосы и мантия были грязными, но в остальном Снейп казался невредимым. — Это уже неважно, — начал он, но Гермиона перебила его: — Позволю себе не согласиться, — сказала она всё тем же странным ровным тоном. — Для меня это очень важно. Его ноздри раздулись в раздражении. — Я приказал Питти, — нетерпеливо сказал он, — чтобы в случае чего-либо, что сделает дом небезопасным, она отправила тебя в Мунго. — Он пожал плечами: — Под любым удобным предлогом. Гермиона почувствовала, как губы искривились от гнева, но даже не попыталась сдержать себя. — А что насчёт всех остальных в доме? — спросила она, повышая голос. — А как же их безопасность? Снейп сделал ещё один шаг к ней, но она снова отошла так, что между ними оказался небольшой столик с круглой столешницей. — Ты ведёшь себя нелепо, — резко сказал он. — Я отвечаю лишь за твоё благополучие — не за благополучие каждого человека в этом доме, — вот я и принял меры, чтобы защитить лишь тебя. — К твоему неудовольствию, Дамблдор послал Тонкс присмотреть за Ти в больнице… Тонкс обиделась, решив, что директор отправил меня проверить её. По выражению лица Северуса Гермиона поняла, что он не знал о таком развитии событий. Тем не менее он выпрямился во весь рост и посмотрел на неё сверху вниз. — Я едва ли понимаю, на что это повлияло, — сказал он в высшей степени равнодушно. Вместе со вспышкой ослепительного прозрения что-то ещё в Гермионе вырвалось на свободу, толкнув её вперёд так, что она в сердцах хлопнула ладонями по столику, находившемуся между ними. — На то, что Келл не умерла! — закричала она, не думая о том, что её выкрик был достаточно громким, чтобы все в доме его услышали. — На её месте мог оказаться любой из них, а может быть, и все! А меня бы не было, чтобы помогать им… сражаться… защищать! — Гермиона резко отвернулась от него и направилась к дальней стене: — Что, если бы там не оказалось Тонкс, Северус? Что, если бы я осталась защитить Таффи и не успела бы к тому моменту, когда ранили Келл? Как, по-твоему, я смогла бы жить с этим? Взмахом руки он зажёг люстру над их головами и пристально посмотрел на Гермиону. Его чёрные глаза блестели в свете свечей, а тонкие губы сжались в узкую белую линию. — Твоя задача не в том, чтобы забивать голову всякими бессмысленными «что, если», — холодно сообщил Снейп. Мир внезапно наполнился яркими красками, острыми, как бритва, образами, и мысли Гермионы вдруг предстали перед ней с абсолютной ясностью, словно голые чёрные деревья на фоне бескрайнего снежного простора. — Перестань указывать мне, что думать и как себя чувствовать! — воскликнула она, увлекаемая потоком собственного гнева. — У тебя нет и никогда не было никакого уважения ко мне как к способному взрослому человеку! — Гермиона указала на выложенный мраморной плиткой коридор: — Я видела, как Келл истекла кровью до смерти! Я сделала всё, что могла, чтобы спасти её! — она заплакала, злясь на себя за это, но не в силах остановиться. — Келли была мертва! Мертва, Северус! Реджи рыдал — это было ужасно! А потом я применила то заклинание, то самое, что выучила по древнему учебнику, и она вернулась к жизни! Гермиона разрыдалась, прижав к лицу руки, всё ещё измазанные кровью подруги. Она услышала стук сапог Снейпа, но когда он подошёл к ней, резко отвернулась, едва он коснулся её плеча. — Не трогай меня! — закричала она, отступая от него и снова ставя между ними стол. — Она явно не была мертва, иначе заклинание не вернуло бы её к жизни, — сказал он успокаивающим тоном. — Скорее всего, она была при смерти, ты же знаешь, что не существует заклинания, чтобы оживить мёртвого человека. Гермиона утёрла глаза рукавом джемпера. — Тебя здесь не было! Ты не знаешь! Он подошёл ближе, продолжая говорить успокаивающим тоном: — Я уверен, что тебя всё это очень расстроило, — сказал он. — Мне так жаль, Гермиона. Она сердито посмотрела на него через стол. — Знаешь, а мне кажется, это не так. Уж прости, — сказала она и, когда эти слова слетели с её губ, вдруг поняла, что они были правдой. — Ты сделал именно то, что хотел сделать, по своим собственным соображениям. Ты каждый раз врал мне, когда тебе это было удобно, не проявляя никакого уважения ко мне как к человеку. Но всякий раз, когда я предпринимала любую попытку участия в войне, ты реагировал так, будто я намеренно делала что-то, чтобы обидеть или ослушаться тебя, — её голос снова поднялся до пронзительного визга: — Но ты не можешь всё и за всех решать! Дело не всегда только лишь в тебе, Северус Снейп! Он замер на месте, его глаза скользнули по её лицу, как будто тон её голоса и содержание слов заставили его серьёзно задуматься. — Гермиона, — снова заговорил он умиротворяющим тоном, — Поттер сделал это — он уничтожил Тёмного Лорда! Война закончилась! Гермиона обхватила себя руками (её губы всё ещё дрожали от волнения) и пристально посмотрела ему в лицо. — Я знаю, — сказала она несчастным голосом. — Неужели ты не понимаешь? — уговаривал он, подходя к ней сбоку, но она снова обходила вокруг стола. — Как бы то ни было, — продолжал он, — мы оба целы и невредимы, мы можем строить планы на будущее, наконец жить для себя. Гермиона изумлённо уставилась на него, не в силах поверить, что он посмел такое сказать. Всё то время, что он запрещал ей помогать друзьям, требовал, чтобы она пряталась в особняке, упрекал её за смелость, — она снова и снова убеждала себя в том, что он уважает её выбор и её ум. Но теперь она знала, что это не так. — Как я могу доверять тебе после всего? — печально спросила Гермиона. Северус наклонился к ней. — Я совершал с тобой много ошибок и никогда этого не скрывал, но я также никогда не оставлю попыток стать лучшим Хозяином для тебя! Теперь я всё сделаю правильно! Гермиона покачала головой. — Это невозможно… Не после того, что ты сделал, Северус, — сказала она и, произнося эти слова, понимала, что говорит не просто обидные вещи в пылу ссоры — она говорила правду. Искренне. — Но я люблю тебя, Гермиона, — он раскинул пустые руки в стороны, тон его был просящим, а чёрные глаза умоляли. Северус понизил голос до интимного бархатного шёпота: — Я никогда не говорил этих слов другому человеку. Я люблю тебя. Было время, когда подобное признание от него наполнило бы Гермиону светом, но сейчас она почувствовала себя странно скованной, как будто он говорил о других людях из другого времени. Её пальцы завозились с кожаной застёжкой под волосами. — Мне не нужна любовь там, где нет ни уважения, ни чести, — сказала Гермиона и, чувствуя себя так, словно лишилась жизненно важного органа, положила свой ошейник на стол между ними. Лицо Северуса побледнело. — Не делай этого, — потребовал он, но голос его был едва ли громче шёпота. — Я возвращаю тебе твой ошейник, — сказала Гермиона, чувствуя, как внутри леденеет ужас. Зная, что когда этот мороз достигнет сердца, она умрёт, но продолжая настаивать на своём, также понимая, что поступает правильно. — Я снимаю свою просьбу о подчинении. Когда она произнесла эти слова, то ощутила жжение на талии. Это мифриловая цепь (его Рождественский подарок) спала, сделав её свободной. — Гермиона, — прошептал Северус, но она перебила его: — Я буду в больнице, покуда не удостоверюсь, что с Келл всё в порядке. Пожалуйста, не ходи за мной. Не навещай ни её, ни меня. Я пришлю кого-то за своими вещами. — Тебе не обязательно покидать Руасси-Хаус, — проговорил он, будто бы во сне. — Я не хочу, чтобы ты уезжала. — Это твой дом, не мой, — сказала Гермиона, и на мгновение ей показалось, что он пошатнулся, будто после пощёчины. Её последний взгляд на него остался выжженным образом на сетчатке карих глаз. Она видела этот образ каждый раз, когда закрывала глаза: Северус Снейп, стоящий в одиночестве, с чёрным кожаным ошейником в его длинных пальцах. Его пустые бездонные глаза смотрели мимо, словно зияющие чёрные дыры.