For the Potions Master's Amusement

      Не отрывая взгляда, Северус пристально наблюдал за тем, как Гермиона дрожащими от возбуждения руками стягивает вниз колготки вместе с трусиками. Она бросила нижнее бельё на пол рядом со снятыми балетками и сделала небольшой шаг к Снейпу, но тот остановил её:       — Нет, — сказал он. — Полагаю, мы сможем обойтись и без юбки, что скажешь?       Гермиона заколебалась лишь на мгновение, прежде чем расстегнуть пуговицу с молнией и позволить юбке растечься по ковру лужицей ткани. Она сделала ещё один шаг навстречу, вся дрожа от предвкушения и отказываясь думать о том, что произойдёт потом. Это было неважно — что на самом деле имело значение, так это то, что его сильная ладонь уже неоднократно шлёпала её по ягодицам — и Гермиона собиралась вновь испытать это.       — Иди ко мне, — сказал он, и девушка наклонилась, чтобы лечь поперёк его худых бёдер.       Уверенным жестом Снейп притянул Гермиону ближе, и тепло одной из его ладоней опалило нежную кожу. Он слегка погладил её от поясницы до верхней части бёдер, прежде чем устроить кисть на округлых ягодицах.       — Чего ты хочешь, Гермиона? — мягко спросил он бархатным голосом.       — П-порку, — сказала она, подумав про себя: «о, только не вынуждай меня это проговаривать!»       Гермиона не хотела говорить об этом — она не хотела даже думать об этом, — чего она в действительности хотела, так это ощущать! Чтобы расшевелить его, она попыталась поёрзать, но тепло на заднице быстро превратилось в железную хватку на бедре.       — Не дёргайся, — упрекнул профессор, и Гермиона мгновенно расслабилась в его руках. — Хорошая девочка, — похвалил Снейп, и она почувствовала, что его член напрягся.       «Чёрт, — подумала она, внезапно испугавшись. — Неужели она не может хотя бы на сей раз взять от их встречи то, что нужно ей, оставаясь при этом хозяйкой собственных реакций?» Как он с такой лёгкостью добивался от неё столь беспринципных ответных действий? Она могла бы и сама отшлёпать себя, а затем кончить в своей комнате, но, пресвятая Цирцея, ей нужно было не это!       — Почему ты хочешь, чтобы тебя отшлёпали, Гермиона? — спросил он, как будто было вполне разумно говорить, уставившись на её задницу, а не лицом к лицу.       Гермиона стиснула зубы. Он сказал, что сделает это, — зачем он мучит её расспросами?       — Потому что мне это нужно, — отрезала она. — Просто сделай это!       — Попроси вежливо, — предупреждающе сказал Снейп.       — Пожалуйста, — неохотно добавила Гермиона. На неё вдруг нахлынула волна неуверенности (о чём она только думала?), и, сделав попытку подняться на ноги, она выпалила: — О, забудь об этом, если ты не хочешь…       Стальная хватка на талии удержала её на месте, а другая его рука обжигающе ударила по левой ягодице. Следующий шлепок был нанесён прежде, чем она успела толком осознать первый, но цепь «боль-удовольствие» оказалась запущена.       Он шлёпал её, как делал это всегда, — не ударяя дважды в одно и то же место. Его рука касалась каждого дюйма её ягодиц, и Гермиона без остатка отдалась этому великолепному чувству. Каждый последующий шлепок заставлял её двигаться всё дальше по некогда знакомой тропинке, которая вела к блаженству.       Затем его голос прозвучал у самого её уха, а сильная рука замедлила, но не прекратила порку.       — Тебе ведь необходимо это, правда? — мурлыкал Снейп. — Тебе нужна дисциплина от моих рук.       Гермиона молчала, не в состоянии формулировать мысли связно, но он и не настаивал на ответе. Тихое, прерывистое девичье дыхание рассказывало историю желания и удовольствия за неё.       — Девушки, которые ложатся на мои колени за наказанием, — особенные маленькие шлюшки, — сказал он ей ласковым голосом, грубо наказывая при этом рукой. — Я знаю, что тебе нужно, малышка, не бойся.       И скорость порки увеличилась, его рука принялась опускаться быстрее, сильнее ударяя плоть. Ягодицы горели и болели куда сильнее, чем Гермиона помнила. И хотя она не собиралась этого делать, она начала плакать. Каждый удар его руки, казалось, изгонял из её души очередную частичку гнева, гордости, негодования, сопротивления, и она отдалась очищающим слезам, радуясь им и зная, что никогда ещё не чувствовала себя более чистой духом, нежели после порки от рук Северуса Снейпа.       Она плакала о своих оскорблённых чувствах, о потере веры в него, о своём разочаровании в образе жизни D/s — и когда всё это вышло из неё вместе со слезами, она зарыдала, раскаиваясь за ту боль, которую причинила мужчине, которого любила всем своим существом — телом, разумом, сердцем и душой.       Гермиона наконец-то пришла в себя.       Она не осознавала, что Снейп обнимает её, пока не почувствовала столь знакомые запах и тепло его кожи. Носовым платком он вытирал её лицо. Он был рядом, а она сидела у него на коленях, уткнувшись лицом ему в шею и обхватив руками.       — Мне так жаль! — всхлипнула Гермиона, и он нежно покачал её на руках, одной рукой поглаживая по спине и касаясь губами виска, словно вдыхая аромат её волос.       — Ш-ш, — прошептал он, лаская её волосы. — Тебе не за что извиняться.       — Ты с-сказал, что любишь меня, — воскликнула она, задыхаясь от боли при мысли о нанесённой ему обиде. — Ты никогда никому этого не говорил, а мне сказал — а я была слишком зла и обижена, чтобы выс-слушать!       — Чш-ш, — повторил он, покачиваясь, лаская и обнимая её. — Всё неважно.       — Это было ужасно с моей стороны, п-поступить так! — задыхалась Гермиона. — Боже мой, Северус, мне очень жаль!       Она умоляюще подняла к нему залитое слезами лицо, и он посмотрел на неё сверху вниз с выражением мучительной нерешительности, его глаза наполнились непередаваемой нежностью.       — Пожалуйста, — прошептала она, сама не зная, о чём просит, и с прерывистым вздохом, похожим на стон, он накрыл её рот своим.       Его губы были такими мягкими. Гермиона потянулась к нему, словно цветок к солнцу.       Это было сродни питью из колодца после долгого шествия по пустыне или первому глотку свежего воздуха после длительного пребывания под водой — это было дыханием жизни, и Гермиона не понимала, как могла так долго обходиться без этого — без него.       — Гермиона, — прошептал он ей в губы. Не веря своим ушам, она провела пальцами по чёрным волосам, а языком проникла в тепло его рта, вызвав у Северуса сдавленный стон.       Он осторожно переплёл свой язык с её и лишь со второй попытки проник в рот, после чего прервал поцелуй, прижавшись щекой к её макушке. Гермиона прижалась к его груди и услышала рокот его сердца, как будто он только что пробежал огромное расстояние. Они крепко держались друг за друга, словно боялись, что один из них незаметно ускользнёт.       — Разве ты не хочешь поцеловать меня? — спросила она, вцепившись в его рубашку, чувствуя, будто вновь оживает после долгого сна.       — Чего я не хочу, так это воспользоваться твоим хрупким состоянием, — теперь его голос громыхал у неё над ухом.       Воспользоваться? Как бы он смог это сделать? Она хотела его, хотела раствориться в нём — каждая её клеточка жаждала его прикосновений, его голоса, его присутствия в её теле и сознании.       Гермиона повернула к нему лицо, коснувшись тонких губ Снейпа подушечками пальцев. Он зажмурился, на лице появилось иступлённое выражение, а рот слегка приоткрылся, как будто он инстинктивно хотел взять её пальцы своими тёплыми влажными губами. Низ живота Гермионы запульсировал, наполняя её неистовым желанием.       — Пожалуйста, — взмолилась Гермиона, не обращая внимания на отчаяние в голосе. Она прижала одну из его рук ко внутренней стороне своего бедра. — Мне так нужно…       Обсидиановые глаза вновь открылись, и жар в них казался отголоском огня внизу её живота. Притянутая ею рука на бедре слегка дрогнула.       — Что тебе нужно? — спросил он хриплым голосом, как будто борясь с самим собой. — Скажи мне, Гермиона.       — Прикоснись ко мне, — прошептала она пристыженно, но не обращая на свой стыд внимания. Желание пересилило все остальные соображения, и она опять поёрзала на его коленях. — Поцелуй меня, — добавила она всё ещё шёпотом, а затем слегка приподняла подбородок, приблизив свои губы к его. — Сделай это.       На какое-то мгновение она испугалась, что Снейп откажет, но тут он заговорил:       — Хорошо, — когда его рот завладел нежными губами, его длинные, чуткие пальцы раздвинули половые губы, и впервые более чем за полгода кто-то другой коснулся самого сокровенного её места.       Теперь он целовал её по-настоящему: его язык доминировал над её ртом, лаская изнутри, в то время как его пальцы творили собственную магию. Он, казалось, не заметил мягких тёмных волос, что выросли на лобке Гермионы с тех пор, как он в последний раз прикасался к ней. Он скользнул пальцем к её дырочке, собирая и распространяя влагу, вырывая при этом сладостный стон из её горла. Северус что-то пробормотал, словно в ответ на её тихое пыхтение, а потом скользнул подушечками двух пальцев от распухших малых половых губ к самому центру нервных окончаний. Гермиона беспомощно прижалась к нему, чувствуя, как её охватывает всепоглощающая страсть. Боже милостивый! Ей нужно было уступить, но она сопротивлялась.       — Нет, — прошептала она, выгибая шею и прерывая их поцелуй.       — Не сдерживайся, маленькая шлюха, — зашептал Снейп, уткнувшись носом ей в ухо и позволив зубам сомкнуться на мочке.       — Всё закончится слишком быстро, — возразила Гермиона, чьи бёдра двигались, несмотря на сопротивление, — она желала, чтобы это продолжалось. — Я хочу, чтобы всё продлилось дольше… Хочу ещё…       Северус поднял голову и посмотрел в её лицо, глаза его были похожи на озёра, в которых можно было утонуть. Он внимательно изучал её, медленно проникая внутрь двумя пальцами, но оставляя клитор нетронутым. Затем он посмотрел вниз на её тело, наслаждаясь видом раскрытого, скользкого и вожделеющего влагалища.       Наконец, его взгляд вновь переместился к лицу Гермионы, его гипнотизирующие глаза были полуприкрыты, а выражение открытой, необузданной чувственности исказило губы.       — Ты можешь получить столько оргазмов, сколько пожелаешь, жадная девчонка, — хрипло пообещал он, проникая третьим пальцем в её влагалище и прилегая ладонью к клитору.       Гермиона притянула его голову к себе, запустив руки в мягкие волосы и приоткрыв губы, чтобы впустить его юркий язык. Он точно знал, как возбудить её, языком подражая движениям пальцев в её влагалище. Через несколько секунд такой стимуляции Гермиона кончила, сильнее сжав бёдрами его запястье.       Она задрожала, прижавшись к нему, поэтому он призвал со стула в углу свой пиджак и накрыл её, заботливо гладя поверх грубой ткани, как делал это в те давние времена, когда они оставались в его кабинете. Поддерживая Гермиону одной рукой, Снейп расставил ноги, чтобы удобнее распределить её вес, а рука, которой он прежде ласкал промежность, обхватила округлые ягодицы.       Постепенно Гермиона пришла в себя. Разум успокоился после криков и ослабленного напряжения между ними, вызванного оргазмом, — но она ещё не закончила, нет, совсем не закончила. Девушка наклонилась, чтобы припасть губами к коже, видневшейся из-под расстёгнутого воротника его рубашки, и прижалась попкой к ткани шерстяных брюк, под которыми эрекция утихла лишь наполовину.       Рука Северуса скользнула от задницы к бедру, чтобы удержать Гермиону на месте.       — Ты готова ещё раз кончить для меня, голодная девочка? — спросил он с нежностью в голосе.       Гермиона потянулась к его рубашке и начала её расстегивать.       — Мы сделаем это здесь? Рэйф не будет против?       Северус слегка нахмурился и ухватил её за запястье, сбросив при этом пиджак.       — Рэйф не стал бы возражать против того, чтобы я неоднократно довёл тебя до оргазма пальцами.       Гермиона улыбнулась и снова поёжилась.       — Мне сейчас нужен не твой палец, — сказала она, чувствуя, как внутри вновь разгорается пожар.       — Я понял, что ты хочешь большего, — заметил Северус. Поза его напряглась, становясь всё менее комфортной для Гермионы.       Гермиона выпрямилась, высвободив руку, чтобы обнять его за шею, и прошептала ему на ухо:       — Я хочу, чтобы ты оказался внутри меня, — она чувствовала себя стыдливой и возбуждённой (странное сочетание эмоций, которое она всегда ассоциировала только с ним).       О, совсем скоро он окажется меж её бёдер, навалившись сверху всем телом и лаская её так, как сама она никогда не смогла бы повторить…       Он снял её со своих колен, довольно вежливо усадив на диванную подушку, и отодвинулся подальше. Гермиона почувствовала приступ паники, столь знакомый ей с первых дней их отношений, когда она не хотела покидать его, а он удерживал её в жёстких рамках строгости.       — Скажи прямо, о чём ты просишь, — серьёзно сказал он, настороженно глядя на неё.       Гермиона отвернулась, теребя лацкан чёрного шерстяного пиджака на талии. Почему он так себя ведёт? Неужели он не хочет трахнуть её? Это не так, если судить по его эрекции, пока он шлепал её, и по каменному стояку, когда доводил её до оргазма. Сделав глубокий вдох, она посмотрела на него снизу вверх.       — Я хочу заняться с тобой сексом, — решительно заявила она. — Хочу, чтобы ты меня трахнул. — Тело Гермионы отреагировало на это признание болезненной пульсацией внизу живота.       Снейп резко встал и хмуро посмотрел на неё сверху.       — Я тебя отшлёпал, — сказал он. — Ты захотела кончить, и я довёл тебя фингерингом. Ты сказала, что хочешь большего, и я согласился обеспечить тебе больше оргазмов.       Лицо Гермионы вспыхнуло от смущения, и она слегка удивилась тому, насколько отвыкла от подобных практик. Мало того, что задница жгуче болела после основательной порки, так ещё и чувство приличия вернулось с удвоенной силой. Она была явно взволнована тем, что он говорил о подобных вещах вслух, как будто это был нормальный разговор для гостиной.       — Гермиона, — сказал Снейп, и она опять подняла на него глаза. Удовлетворённый тем, что завладел её вниманием, он серьёзно начал: — то, что ты получаешь от меня удовольствие, — это подарок, который я могу тебе дать. Однако доставлять и себе удовольствие вместе с тобой — это совершенно… другое дело.       В глубине души Гермиона почувствовала укол болезненного разочарования, которое часто побуждало её к неразумному поведению.       — Как будто мы никогда не делали этого раньше, — угрюмо заметила она, глядя в пол, подальше от его пытливых чёрных глаз.       — Дело не в этом, — твёрдо сказал он. — Что значит наш секс, Гермиона? Что он говорит о состоянии наших отношений?       Мысли унеслись прочь от его вопроса. Сокрытый в её теле огонь не заботили детали этих переговоров.       — Нам ведь не обязательно решать всё прямо сейчас, верно? — рассудила она, снова поднимая на него глаза.       Его губы сжались в тонкую линию.       — Так почему же я должен брать тебя в свою постель? — прямо спросил он.       Она бросила его пиджак на диванную подушку и встала, обнажённая под простой белой блузкой. Как она и надеялась, его глаза на мгновение скользнули по её телу, прежде чем замереть на её лице.       — Потому что нам хорошо вместе, — ответила Гермиона. — Потому что я хочу тебя.       Его глаза сверкнули, а подбородок поднялся.       — И чего ты ожидаешь от этой близости? — уточнил он бесстрастным тоном.       Гермиона топнула босой ногой.       — Да почему всё должно быть так сложно? — сетовала она.       Его руки были скрещены на груди, а губы тронула ухмылка.       — Потому что я Доминант, — холодно констатировал он. — Не стоит требовать объяснений по этому поводу.       На неё внезапно нахлынуло понимание причин его сдержанности.       — Я знаю, кто ты такой! — воскликнула Гермиона. Она шагнула вперёд и положила ладони на его скрещённые на груди руки. — Я согласна! Ты можешь делать со мной всё, что делал раньше.       Он пристально вгляделся ей в глаза.       — Я могу связать тебе руки и высечь? — потребовал он. — Могу заткнуть тебе рот, зажать соски и покрыть пизду свечным воском? Могу поставить тебя на колени и трахать в самое горло, заставляя заглатывать мой член?       Он выплёвывал свои сценарии, словно вызов, даже не давая ей возможности ответить. Вызов, который, по его мнению, Гермиона была слишком труслива принять. Одно только презрение в его голосе заставляло её страдать, вынуждая желать заслужить его одобрение. Да, она хотела, чтобы Снейп обездвижил её и вынудил доставить ему удовольствие, потому что знала, что он отплатит ей тем же, унося в место бессознательного блаженства, от дверей которого лишь у него был ключ.       — О да, пожалуйста, — сказала Гермиона, подчёркивая свою мольбу крепким сжатием его рук.       Северус так долго смотрел на неё, что она испугалась, как бы он не отослал её неудовлетворённой, — так долго, что она подумала, он будет использовать легилименцию, — но он не сделал этого. Гермиона умоляла его взглядом, жаждая того превосходства, которое только он один мог демонстрировать, отказываясь думать дальше того момента, которого так искренне жаждала. Наконец, он безвольно опустил руки, высвобождаясь из её хватки.       — Одевайся и пойдём со мной, — сказал он, поднимая пиджак и надевая его.       Трясущимися руками Гермиона подобрала юбку, натянула её и застегнула молнию, но так и не смогла продеть пуговицу в петельку. Сдавшись, она позволила блузке прикрыть поясницу и наспех обулась. Прежде чем она успела подобрать нижнее белье, Снейп схватил его с ковра и сунул в карман. Он подошёл к двери и подождал, пока она присоединится к нему.       Гермиона последовала за ним, ноги дрожали от предвкушения, а бабочки дико порхали в груди. Она вся кипела от возбуждения, которое лишь утроилось, когда он неожиданно прижал её к стене, обхватив ладонью горло. Он наклонился так, что его большой крючковатый нос оказался на одном уровне с её, а в чёрных глазах вспыхнула ярость. Его большой и указательный пальцы нащупали пульсирующие точки на шее, и он слегка надавил на них.       — Ты уверена? — рычал он, бесконечно крепко сжимая её горло до тех пор, пока сердце не застучало в ушах и она не увидела вспышку света на периферии зрения. Неужели он думал вспугнуть её этим? Неужели он не понимает, что это лишь сильнее возбуждает её, заставляя желать его пуще прежнего?       — Я уверена, — едва слышно прошептала Гермиона, её способность говорить оказалась ограничена давлением на шею.       Когда Снейп снова поцеловал Гермиону — это было дико. Почти как если бы он наказывал её — пожирал её, — прежде чем вознаградить её промежность своим членом. Затем он отпустил свою жертву, сначала губы, а потом и шею. Обхватив её запястье стальной хваткой своей ладони, он потащил её из комнаты.