Несущие смерть

      Почему он не ушел сразу, как услышал имя человека, которого разыскивал Орден? Почему даже не попытался схватить? Позднее Морзан часто думал об этом, но так и не поддался сожалению, что не поступил иначе.       Сидящий перед ним мужчина не выглядел спятившим безумцем или злобным убийцей. Хоть Морзану и было всего двадцать два и за это время он ни разу не встретил ни безумцев, ни убийц; ему всегда казалось, что таких людей видно издалека.       Историю Гальбаторикса он, разумеется, знал. Среди учеников было распространенным мнение, что Гальбаторикс — отважный Всадник, ведь тот не струсил, отправляясь с друзьями навстречу опасности и приключениям. Ему просто не повезло. Конечно, жалость тоже играла свою роль. Юным Всадникам, которые не могли представить себе жизнь без своих драконов, невыносимо было даже задумываться, каково это — потерять дракона. Не то чтобы Морзан страдал наличием особого сочувствия, однако общее настроение компании все же перенял. И даже сдержанное возмущение его наставника Оромиса и логичные аргументы, которые тот привел в ходе одной из бесед, не пошатнули уверенности Морзана. Совет упрямо отказывал Гальбаториксу даже попытаться получить еще одного дракона, и это казалось Алому признаком закостенелости дряхлых стариков, не желающих нарушать обычаи, которые, по его мнению, давно себя изжили. Если ни один дракон не выберет Гальбаторикса, то в чем смысл это запрещать? А если какой-то малыш все-таки сидит в яйце и ждет именно его, то какое совет имеет право запрещать Всаднику и дракону найти друг друга? Хоть Морзан и не верил в то, что Гальбаторикс сможет найти такое яйцо, так как пару лет назад, когда об этой истории говорили все, он поинтересовался у своего чешуйчатого красавца Балорана, согласился бы он выбрать Всадника, который потерял дракона. Рокотание и гневный взгляд были ему ответом.       Но в тот вечер, сидя с Гальбаториксом в трактире, он видел его взгляд, полный решительности и неоспоримой уверенности, что стоит тому только приблизиться к яйцам, как дракон, о котором он так мечтает, отзовется. И Алый поверил, что сидящий перед ним человек добьется своего любой ценой. Морзан же видел в этом пользу и для себя любимого. По людским меркам он был взрослым мужчиной, но эльфы — именно они всем заправляли в Ордене Всадников — видели в нем такого же мальчишку, что и десять лет назад. Морзан даже не смог стать полноценным Всадником, ибо он считался еще слишком молодым и неопытным для этого. У Алого не было никакого желания ждать еще сотню-другую лет, чтобы Старейшины наконец-то оценили его способности и обратили внимание на его мнение. Морзан — человек, а значит он импульсивен и нетерпелив. Если Гальбаторикс получит дракона, то тот, кто поможет ему, будет иметь вес на собраниях Всадников. Конечно, старые дураки будут еще лет триста напоминать о своем несогласии, но кого это волнует? Гальбаторикс с триумфом вернется в Орден, а если Морзан поможет ему сейчас, то получить все, что пожелает. И хоть политическая борьба была для Алого не столь привлекательной, как битвы и сражения, она являлась средством для достижения цели, а значит можно и потерпеть. Вполне возможно, что Гальбаторикс думал так же о самом Морзане, но он явно не собирался посвящать своего нового последователя в собственные планы больше, чем это было необходимо.       Если бы Морзан задумался, то понял бы, что все эти замечательные и грандиозные мысли были заботливо вложены ему в голову новым знакомым еще в той беседе. Но он не задумался. Когда очень сильно чего-то хочешь и наконец находишь человека, который обещает это исполнить, забываешь об осторожности.       А она бы им не повредила, причем вполне себе сейчас: оставив недовольного Балорана ждать их за стенами города, Гальбаторикс и Морзан незаметно пробирались в святая святых — Площадку Рождений, где хранились все драконьи яйца, что были связаны магией Всадников и ждали своего часа. Морзан периодически отмахивался от навязчивых мыслей о возможной ошибочности этого поступка, как и от недовольного рычания собственного дракона. В конце концов, если ничего не выйдет, они просто будут знать, что пытались, верно? Здание, где хранились будущие драконы, было высоким и продолговатым с единственным входом, у которого, конечно же, стояли стражи. Но на самом верху находились отверстия для вентиляции, через которые и пробрались молодые Всадники, хоть и с большим трудом. Ряды стеллажей с овалами самоцветов стояли повсюду. У Морзана перехватило дыхание: яйца были разных размеров и оттенков, и лишь форма абсолютно одинакова. Драконье наследие, поколение будущего Ордена.       — Будь серьезнее. Иди ко входу и следи, чтобы меня не прервали.       Морзан недовольно закатил глаза и, потирая ушибленное в слишком узкой шахте плечо, направился к двери. Пройдя шагов тридцать, он понял тщетность этой попытки: стеллажи с яйцами казались огромным лабиринтом, известным одному Хранителю. Во все стороны уходили многочисленные коридоры — было бессмысленно надеяться вовремя заметить незваных гостей. Поэтому Алый сосредоточился на чувствах и магии, направив ее на обнаружение чьего-либо присутствия. Морзан старался не обращать внимание на Гальбаторикса, что метался между рядами, прикасался то к одному яйцу, то к другому, в бесконечных попытках найти нужное. И Морзану не хотелось, чтобы приятель отвлекся на него: выбор Всадника драконом являлся весьма интимным моментом и постороннему запрещалось присутствовать в этот час. Им еще повезло, что сейчас — после заката — вряд ли кто попытается отыскать здесь свою судьбу.       Прошло не меньше полутора часа, прежде чем Морзан начал подозревать, что их попытка бесполезна, да и Гальбаторикс, похоже, тоже осознавал это — он все более хаотично метался между рядами отвергающих его драконов, а взгляд становился обреченным. Смуглый Всадник что-то шептал, и Морзану чудились проклятия всех богов. Или это были просто заклинания? Нет, только дурак может попытаться заколдовать дракона, и красный Всадник покачал головой. Что ж, это изначально было обречено на провал. Он уже хотел подойти к напарнику, положить руку на его плечо и попытаться открыть глаза на их неудачу, как почувствовал что-то краем сознания. Кто-то шел к ним. Человек, один, не Всадник: малая толика силы дремала в нем. Толика, еще даже не ставшая магией.       — У нас гости. Не угроза.       Гальбаторикс обернулся на подошедшего к нему союзнику. Его лицо выражало раздражение и непонимание, но бывший Всадник быстро собрался и кивнул. Из-за поворота появился юноша: он явно понимал зачем и для чего сюда пришел, и эта пуховая бородка с потрепанной одеждой совершенно не вязались с его уверенностью и целеустремленностью. Парень не сразу заметил двух молодых мужчин, но когда увидел — не удивился, так как оба были в одеждах Всадников и с их мечами. Стоит ли удивляться этому, если он находится в святая святых Ордена? Хоть ему и сказали, что здесь никого не будет.       — Пусть сопутствует вам удача, Всадники.       Мальчишка явно гордился собой. Эльфийский может и не выучил, но смысл фразы освоил. Однако прежде, чем воины успели ответить, юноша перестал обращать на них внимание. Его взгляд был прикован к чему-то за спиной Гальбаторикса. Собственно, туда он и направился. Морзан проследил за его взглядом и заметил яйцо: черный оникс, слишком незаметный на фоне остальных. Своей матовостью он будто скрывался от мира, но юноше явно был нужен именно он. Паренек остановился перед яйцом, опустился на колени и положил на него обе руки, словно желая защитить. Его лицо выглядело спокойным и уверенным, в отличии от Гальбаторикса, которого била дрожь негодования. Черное яйцо перешло в движение: оно начало чуть вздрагивать и издавать тихий металлический гул. Не прошло и ста ударов сердца, как на скорлупе появилась первая трещина, а потом еще, и еще… Юноша отступил, предоставляя возможность новорожденному дракону сделать это самостоятельно. Всадники осторожно подошли ближе, завороженные чудом рождения. Они не отрывали взгляда, наблюдая, как малыш неуклюже выбирается из скорлупы и мягкой пленки. Он был мокрым и казался таким беспомощным. Сейчас мальчишка коснется дракона и на его руке появится знак Всадника, а Гальбаторикс впадет в отчаяние. Но нужно было срочно уносить ноги, пока настоящие Всадники не придут посмотреть на нового ученика. По крайней мере, так подумал Морзан. А вот его приятель, похоже, был не согласен с таким поворотом событий.       — Твоя удача будет моей.       Все случилось раньше, чем Алый сумел среагировать: когда лязгнул металл, он неосознанно схватился за Заррок, но успел заметить лишь как темно-фиолетовый меч отверженного Всадника вошел в грудь паренька. Мальчишка захрипел: на губах надувались кровавые пузыри; а дракончик жалобно запищал, отчаянно пытаясь взмахивать крыльями. В этот момент Морзан ощутил, как со входа бежит стража: такого яркого всплеска было невозможно не заметить. С безумной улыбкой Гальбаторикс схватил яро протестующего детеныша, укутывая того в плащ. Мельком его взгляд зацепился за застывшего Морзана.       — Не стой: нужно уходить отсюда немедленно!       У Алого было всего пару секунд на решение: или он останавливает Гальбаторикса и признает себя соучастником этого чудовищного преступления… Или будь что будет. Громкий стук сапог стражи был совсем рядом. Ряды с драконьими яйцами стали все меньше походить на сокровищницу с дивными самоцветами, и все больше — на склеп, в котором будет похоронено его доброе имя. Что скажет Оромис?..       Но Морзан уже мчался, петляя между рядами за своим новым предводителем, к веревке, что была привязана к вентиляции. В этот раз они смогут уйти без боя, но разум подсказывал Всаднику, что битв будет еще много.