Избранная "Черного Кристалла"

      Несмотря на предвзятое отношение к данному мероприятию, им понравилось. Лекция была интересной, они узнали много нового для себя. Все было очень хорошо организовано, отличные наглядные пособия, а слайд-шоу с подробным освещением эксгумации захоронения пятидесятилетней давности выглядело как неплохой триллер. После семинара, уже на выходе из здания их остановил мужчина средних лет весьма приятной наружности. Он возник у них на пути так быстро и внезапно, словно материализовался из воздуха. На лацкане стильного пиджака болтался пластиковый бейджик. Незнакомец имел прямое отношение к одной федеральных служб.       — Молодые люди, можно украсть пару минут вашего личного времени?  — очень вежливо и дружелюбно улыбаясь, он смотрел на Эмили с Эриком.       — Попробуйте, — неприветливо буркнул Эрик       — Вы приехали из Майами? В воздухе повисла неприятная тишина       — Да, — первой ответила Эмили. — Как вы догадались?       — Просто. Вы оба красивы, но не по голливудским меркам, а ваша одежда говорит о том, что вы приехали с юга. Где у нас живут очень красивые люди? Есть одно лишь место. Город гламура — Майами! — федерал развел руками и бросил взгляд в сторону Эрика, но тот по-прежнему молчал.       — Спасибо за комплимент, — Эмили старалась поддержать светскую беседу, но ей было непонятно, к чему весь этот разговор, и откровенно возмущало поведение Эрика. По тому, как он стоял — ноги на ширине плеч, руки в карманах брюк — было понятно, что ему этот разговор, как и мужчина задержавший их, более чем неприятны.       Эмили догадывалась почему Эрик настроен так агрессивно, он всегда очень болезненно реагировал, когда заходил разговор на тему — вы такая красивая пара. Находились идиоты, подливавшие масла в огонь, конкретизируя — контрастная пара, яркая. Что впрочем было правдой. Невысокая зеленоглазая блондинка Эмили и Эрик смуглый, темноволосый выше свой подруги почти на голову выглядели весьма экзотично и невольно привлекали внимание к себе.       Федерал снова улыбнулся, но теперь его улыбка больше походила на оскал, губы как-то странно вздрогнули, обнажив клыки, а взгляд прозрачно-серых глаз стал ледяным и голодным, но эта метаморфоза длилась доли секунды и ни Эмили, ни Эрик не заметили произошедших изменений.       — Я хочу представиться вам, — агент протянул Эмили визитку, — и сделать увлекательное предложение. Сегодня в восемь вечера на кладбище Грейсленд мы будем проводить эксгумацию, не хотите принять участие? Это будет такой практикум по прочитанной днем лекции.       — Хотим, — неожиданно для Эмили вступил в разговор Эрик. — Обязательно там будем, — Эрик никак не мог избавиться от ощущения, что уже где-то встречал этого человека, но где? Было в этом мужчине что-то настораживающее, но ничего определенного в голову не приходило. На мгновение их взгляды встретились, и, словно подчиняясь мыслям собеседника, Эрик принял решение о необходимости посещения кладбища.       — Ворота будут закрыты, — начал объяснять их странный собеседник. — Пройдите вправо, вдоль стены увидите пролом, ну, а дальше найдете нас. До встречи, — он вежливо поклонился, снова с легкостью поймал взгляд Эрика, прищурился, по-военному развернулся и растворился в толпе.       — Эрик, Эрик! — Эмили звала, но тот стоял, как зачарованный, глядя вслед странному незнакомцу. Эмили дернула друга за руку, и только тогда Эрик обратил внимание на спутницу.       — Эм, ты что кричишь, что случилось? — его взгляд стал осмысленным, он несколько раз поморгал, потряс головой. — Что это было?       — Эрик, что за шутки? Зачем ты согласился пойти на эту эксгумацию? Острых ощущений захотелось? — Эмили держала в руке визитную карточку. — Специальный агент Эдвард Бредли, — прочитала она. — Зачем он к нам привязался?       — Если ты не хочешь, или боишься, — в голосе Эрика слышались ехидные нотки, — я пойду один. Мне это кажется интересным. Эмили вздохнула, неодобрительно посмотрела на Эрика, но переборола вновь возникшее тянущее чувство страха и сказала:       — Нет уж, один ты не пойдешь. Раз мы здесь вдвоем, то и глупости будем делать вместе. Не хочу потом отчитываться перед Максимилианом, если что-то с тобой случится. Твоя натура вечно тебе покоя не дает. Делаешь, а потом думаешь.       — Ну, Эм, не ругайся, что может случиться такого страшного? Подумаешь, эксгумация, — Эрик уговаривал Эмили, хотя сам вдруг понял, что большей глупости они совершить не могли. Чужой город, чужие люди, странный незнакомец. И произойти может все что угодно. Неприятный холодок пробежал по спине. Но, несмотря на это, ему хотелось туда пойти, словно его манила какая-то неведомая сила.       Эмили взяла Эрика за руку и потянула за собой. Ей очень не хотелось никуда идти, страх этот, непонятно откуда взявшийся страх, ледяным комом опустился в желудок. Почему и чего она боялась? Ответа у нее не было.       Ровно в восемь они стояли около стены, ограждающей кладбище. Высокая, выложенная из красного кирпича, она окружала огромное пространство самого знаменитого и большого кладбища Чикаго. Центральные ворота были закрыты. На прилегающей к кладбищу улице людей не было. Совсем. Словно все вымерли. Эрик и Эмили были одни. Автомобильная стоянка пуста. Таксист, привезший их, только покрутил пальцем у виска, провожая их взглядом, резко тронул машину и умчался, оставив их в полном одиночестве. Заходящее солнце отражалось в темных окнах соседних зданий, тени от деревьев напоминали длинные черные пальцы, тянущееся к ним.       — Эрик, все это зря, не стоит нам туда ходить, — Эмили умоляюще смотрела на него, понимая бессмысленность своей просьбы. — Здесь никого нет, мы одни, не могли же остальные прийти пешком.       Эрик не ответил, просто молча повернулся и пошел вправо вдоль стены. Эмили не могла понять, что произошло с ним. Его поведение даже нельзя было назвать дурацким, оно просто было лишено логики и здравого смысла. Эрик был похож на марионетку, которую дергают за ниточки, и она совершает действия, независимо от своего желания. Одержимость. Наваждение. Как ни называй, но Эмили казалось, что она сейчас идет следом за абсолютно незнакомым ей человеком.       Пролом в стене действительно был. Какая-то сила проломила кирпичную кладку, словно бумагу, расшвыряв обломки во все стороны. Огромная куча вывороченных кирпичей перегораживала им дорогу. Когда они подошли ближе, Эмили почувствовала холод, тяжелый могильный холод, который шел с кладбища. Ей казалось, что она просто не сможет сделать больше ни шага.       — Эрик! — ее крик остался без ответа, казалось, она для Эрика не существует. — Подожди! — он все же услышал ее, оглянулся, уже стоя на разбросанных кирпичах, протянул Эмили руку и легко втянул ее за собой.       Они оказались на мягкой, поросшей высокой и густой травой земле. Уже почти стемнело. Лишь краешек неба был окрашен розовым светом, а на кладбище, за высокой стеной, сгущались сумерки. Тяжелые, наполненные разнообразными запахами, туманные сумерки. Легкая белесая пелена покрывала землю, свободно клубилась и перемещалась, казалось, что они стоят по колено в прозрачном молоке.       — Идем, — грубо позвал Эрик.       — Господи, куда? — Эмили, не отпуская руки друга, сделала несколько осторожных шагов следом за ним и тут же обо что-то споткнулась и чуть не упала. В наступающей темноте нельзя было рассмотреть, что там под ногами, но ей показалось, что это был человеческий череп. — Зачем?! Эрик, куда мы идем? Там же никого нет, давай вернемся, — умоляла Эмили, но продолжала идти дальше. С трудом поспевая за Эриком, она спотыкалась и падала, он ее рывком поднимал и снова тащил за собой, не выпуская ее руку из своей.       Наконец, они вышли на узкую аллею. Почему-то стало светлей, и можно было осмотреть место, где они оказались. Прямо перед ними стоял огромный, покрытый узловатой корой дуб. С него, негромко шурша, опадали листья, ложась на примятую траву усыпанную желудями. У подножия дерева белела среди травы мраморная могильная плита, охраняемая двумя готическими скульптурами в виде склоненных ангелов. Эрик присел на корточки и очистил надпись на надгробии, почему-то резко отшатнувшись, поднялся.       — Что там? — спросила Эмили, лишь бы не молчать, просто чтобы нарушить гнетущую тишину. — Эрик, не молчи, скажи что-нибудь, пожалуйста, — молила Эмили. Если бы она могла, то бросила бы все и убежала, куда глаза глядят, но она была словно прикована к Эрику чувством долга, страхом, понимая, что нужна ему. Она попыталась вырвать свою руку. С трудом, но это ей удалось. Пока он снова не схватил ее, она наклонилась к плите и прочитала «Эмили Латимер, 1874 — 1909».        Ее имя. В глазах у Эмили потемнело, надпись завораживала, манила к себе, хотелось ее потрогать рукой, погладить кончиками пальцев, ощутить прохладу, но ей удалось преодолеть необычное влечение.       — Нет! Что это? Не хочу! — она не понимала, что кричит, но этот крик словно разбудил Эрика, вернул его в реальный мир, он стряхнул с себя оцепенение, в котором находился последнее время.       — Эм, Эмили, не надо, ради бога, тише, — он обнял ее, прижал к себе и осторожно гладил по волосам. — Все хорошо, все нормально, извини меня, прости, я не понимаю, что со мной произошло.       — Давай уйдем отсюда, пожалуйста, Эрик, пока совсем не стемнело, — она обнимала его за талию, прижимаясь со всей силой. — Давай уйдем, мне страшно.       — Хорошо, уйдем, — Эрик огляделся, не выпуская Эмили из объятий, но кругом все было одинаково тихо, сумрачно, и в какую сторону надо идти на выход, он попросту не знал.       Солнце давно село, влажная, пропитанная непривычными запахами мгла накрыла кладбище. Темнота полностью окутала окружающие Эрика и Эмили деревья и кусты. Надгробные скульптуры в колеблющемся, живущем своей жизнью мраке стали похожи на призраков. Воздух стал густым и вязким, словно кисель, каждый вздох давался с трудом, двигаться не хотелось, апатия и вялость охватили тела, одно только желание владело ими — лечь в густую мягкую траву и забыться. Страх куда-то исчез, сменившись странной сонливостью, словно воздух, с трудом поступающий в легкие, был пропитан наркотиком, сладким, убаюкивающим и лишающим воли. Кладбище представлялось живым организмом, который делал все возможное, чтобы полностью подчинить и поглотить две жертвы, оказавшиеся в его темной власти.       Эрик почувствовал, что тело Эмили полностью расслабилось, стало словно ватным, руки безвольно повисли, голова откинулась назад. Если бы он ее не держал, то она просто упала бы на землю. Струящиеся светлые волосы и бледная маска лица словно светились во мраке, который засасывал их души и тела. Эрик осознавал, что с каждой секундой у него остается все меньше и меньше сил, чтобы сопротивляться охватывающему его забвению, еще немного — и все кончится, и он тоже потеряет сознание. Собрав последние силы, он резко тряхнул Эмили, пытаясь вывести ее из забытья, но она была похожа на тряпичную куклу, и никак не реагировала на его действия. Уже проваливаясь в темноту, Эрик почувствовал, что происходят какие-то изменения, стало легче дышать, в голове стали появляться какие-то мысли. Зловещие щупальца, которыми обвивало их кладбище, скользя и сопротивляясь, раскрывали свои объятья, стремясь спрятаться в густой тени вековых деревьев.       На небе во всем своем великолепии всходила полная луна, освещая древние захоронения, рассеивая мглу и окрашивая окружающую их природу, надгробные плиты и старинные памятники неземным, переливающимся и струящимся серебристым цветом. Стало светло, но мир, в котором они оказались, по-прежнему казался иным, нереальным. Лунное сияние преобразило все до неузнаваемости.       Эмили вздохнула, пошевелилась и, наконец, открыла глаза. В ее взгляде по-прежнему был туман, но сознание постепенно возвращалось к ней, а вместе с ним вернулся и страх. Встряхнув головой и отбросив волосы за спину, она высвободилась, села и уставилась на Эрика. Страх, безумный животный страх плескался в ее широко распахнутых глазах.       — Эрик, где мы, что случилось? — Эмили подтянула колени к подбородку, обхватив их руками, мелкая дрожь сотрясала ее тело. — На кладбище, — вспомнила она. Непонятно откуда взявшаяся сила заставила ее встать. Злость на Эрика, на собственную глупость закипала в ее душе. Желание вцепиться в Эрика, ударить и вообще, просто сделать ему больно, было таким сильным, что она с трудом сдержалась.       — Все, хватит, достаточно! — голос Эмили звенел, внутри все кипело от бешенства. — Наигрались, ты меня достал своими глупыми выходками! Вставай и пошли отсюда. Немедленно! — Эмили развернулась и сделала несколько шагов по тропинке в сторону густо растущего кустарника. Невольно посмотрела на скульптуру склоненной женщины — лицо памятника было вырезано хорошим мастером, и Эмили показалось, что красиво очерченные мраморные губы улыбаются, насмехаясь над ней. Это было последней каплей, что она смогла вынести в этом издевательстве над собой. Эмили, потеряв самообладание, бросилась на Эрика. Сил у нее не было, но ярость, которую она вложила в удары, стремясь растерзать Эрика, помогала. Он даже не пытался защищаться, понимая, что запала ей хватит ненадолго.       — Эмили, прекрати, успокойся, — Эрик поднял руки, закрывая лицо, кулачки Эмили наносили весьма ощутимые удары. — Да успокойся же ты, — шум, что подняла Эмили, мог привлечь нежелательных гостей и Эрик с легкостью поймал ее руки, а затем, обхватив женщину за предплечья, достаточно грубо прижал к себе. — Прекрати немедленно истерику, — он еще крепче сжал ее в объятьях, сведя на нет ее сопротивление.       Эмили замерла, скованная обручем его рук, и, понимая свою беспомощность, вложив всю оставшуюся злость, укусила Эрика за плечо. Он грубо ругнулся, но не отпустил ее.       — Тише, мне кажется, что мы не одни, — эти слова произвели на Эмили сильное впечатление, она замерла, даже перестала дышать.       — К-к-кто здесь? — прерывающимся шепотом, едва переводя дыхание, спросила она.       — Не знаю, но не могу избавиться от ощущения, что на нас смотрят, — Эмили чувствовала, что Эрик напуган, его тело напряглось, словно он приготовился к прыжку.       — Взгляд жжет мне спину, — Эрик говорил спокойно, очень тихо, и медленно освобождал Эмили из своих объятий, пытаясь развернуться, оставляя Эмили у себя за спиной.       Они стояли вблизи векового дерева, за толстым стволом которого можно было без проблем укрыться, но до него нужно было дойти. Они осторожно сделали несколько шагов, когда Эмили тихонько вскрикнула.       — Там… Кустарник, куда смотрела Эмили, был погружен во мрак. Крона дерева не давала возможности лунному свету пробиться к зарослям, но и так можно было услышать, как похрустывают под тяжелым телом упавшие сучья, и увидеть, что ветки шевелятся, а из зловещей темноты на них смотрят два огромных, горящих зеленым огнем глаза. Существо, прячущееся в кустах, поняло, что его обнаружили, и сделало резкий рывок вперед. В этот момент стая ворон с громким карканьем сорвалась с дерева и на какие-то доли секунды отвлекла внимание зверя. Это промедление позволило Эмили и Эрику укрыться за стволом дерева.       Эрик даже не понял, что делает, в нем просто проснулись древние инстинкты, а страх придал силы и ловкости. Все произошло за очень короткое время. Схватив Эмили в охапку, он прыгнул за дерево, упал на спину, и, перекатившись, подмял под себя женщину, полностью закрывая ее своим телом.       На некоторое время они потеряли сознание и не могли видеть, как на аллею выпрыгнул огромный, покрытый серо-серебристой шерстью волк. Почти невесомо коснувшись лапами земли, он замер. Легкое золотистое свечение на доли секунды скрыло зверя, и вот уже на траве стоит человек, мускулистое, идеально сложенное обнаженное тело продолжало светиться, постепенно принимая облик уже знакомого федерального агента. На тропинке стоял Эдвард Бредли — безупречный костюм, прическа, лишь ухмылка звериная, и глаза горят зеленым огнем, постепенно теряя яркость, превращаясь в серые человеческие.        Нечеловек стоял молча, не шевелясь, его губы подрагивали, обнажая белые клыки, ноздри раздувались, втягивая в себя воздух, пропитанный заманчивыми запахами. Зверь слышал, как бьются почти в унисон два сердца, разгоняя по жилам кровь, он ощущал сладкий манящий запах этой крови, с трудом сдерживая рвущееся из глотки рычание. Он хотел, но не мог. Не сейчас. Заманить и напугать — такова была его цель. Госпожа будет довольна, он сделал все как надо.       Наконец вервольф сделал первый шаг по направлению к дереву. Не скрываясь, шурша листьями и с хрустом ломая сухие сучья, он обошел кругом столетний дуб. Остановился над своими пленниками. Легким движением рассыпал над ними мерцающий порошок, произнес несколько слов на замысловатом языке. Оскалился. Работа была проделана безупречно. Души молодых людей были прочитаны: их желания, пристрастия, страхи, вкусы — все их сознание было в руках Тьмы. Порошок забвения сотрет из памяти лишние воспоминания. Они будут помнить неудавшуюся попытку поприсутствовать на эксгумации и страх, простой естественный страх от прогулки по темному кладбищу. Зверь развернулся, собираясь исчезнуть, но желание было слишком сильным, он наклонился и острыми клыками слегка надкусил кожу на шее Эрика и слизнул выступившие капельки крови. Нечеловеческий вопль неутолимого голода вырвался наружу. Оборотень перекинулся, и уже огромный волк, раздираемый искушением, но не имеющий возможности разорвать и растерзать желанное тело, унесся вглубь кладбища.