Заложники любви. Заложники общества

Уже через полчаса мальчик спустился вниз. Комната была тщательно вычищена, а Дженни удалена в подвалы. Сам юноша был облачен в темно-синий бархат. Взглянув на слегка инфернального отца в стандартной черной куртке, юноша склонился и выдохнул на грани слышимости: — Я немного волнуюсь, отец. Я не знал о визите кронпринца в наши земли, простите. — Ага. Если бы вылезал из комнаты чуть чаще, знал бы. Прислуга две седмицы носилась как ошпаренная, отмывая замок. Рядом с отцом на лошадях восседали наследник рода — Маркус и его младший брат Томас. Они были так же одеты в цвета рода Девенфорд — чёрный с серебром. На сводного брата оба мальчишки — двенадцати и девяти лет — смотрели со смесью надменности и восторга. Лорд Генри коротко кивнул: — Полагаю, вы не станете вести себя недостойно, Габриэль. Вокруг уже суетились слуги с гончими и лошадьми. Стоял невообразимый шум, но сигнала к выступлению ещё не было — высокий гость не изволил прибыть. Габриэлю подвели лошадь — смирную соловую кобылу с грустными карими глазами. Она потянулась к юноше, но, учуяв запах летучей мыши — неощутимымый для людей, но весьма чуемый животными, зафыркала и замотала головой. Габриэль ласково погладил кобылу, словно внушая ей доброту и участие. Та встала смирно, и парень вскочил в седло довольно лихо, улыбнувшись наследнику и его младшему брату. Да, он всего лишь опекаемый и наследуемые земли перейдут в его владение через пару лет усердного обучения у его великолепного приемного отца. Мальчик и себе бы не признался, что испытывает к нему совсем не сыновние чувства. — Отец… Кронпринц Альберт еще не прибыл? — И вот это "отец" было высшим проявлением любви - на людях - среди аристократии. Наедине он мог обнять и расплакаться, но не при наследниках. Лорд Генри всегда удивлялся тому, как его приемный сын обращается с животными. Пару-тройку веков назад мальчишку могли бы обвинить в колдовстве и сжечь на костре. Теперь же на это могли обратить внимание разного рода любители естественных наук. — Еще нет, — коротко ответил граф. Его и самого беспокоила эта задержка высокого лица. Гончие на сворке заливались лаем и рвались с поводов, лошади тоже нетерпеливо фыркали и переступали копытами. Гонца, который наблюдал за дорогой, чтобы принести известие о прибытии кронпринца, видно не было. Как опекаемый и старший, Габриэль занял место рядом с отцом, вдыхая его потрясающий запах. Нет, разумеется, служанки терлись возле его милости, но ждали чего-то большего, кроме неумелых поцелуев и объятий. Даже роскошная грудь и пышный зад Мери-Джейн, обучавшей в свое время юного милорда Габриэля тайнам умения любви, не привлекала юношу больше пары раз. А запах отца сводил с ума. Он пах мелиссой, заморским дорогим кофе и лошадиным потом. Мальчику уже два года хотелось очутиться в объятиях мужчины, каким бы грехом это не оказалось. Ожидание было томительным, но наконец, закончилось и оно. Трубные звуки рогов возвестили о прибытии свиты принца и вытащили Габриэля из его невеселых греховных мыслей. Визиты коронованных господ — это всегда лишние расходы… Попробуй - размести многочисленную ораву в не очень большом особняке. Излишне бережливый парень был недоволен этим. Но что он мог сделать сейчас? Он был всего лишь опекаемым, да и гости были слишком высоки по положению, чтобы отказывать им. И все же Габи ощущал некое тревожное беспокойство. Когда на взмыленной лошади показался гонец, что означало приближение свиты кронпринца, рука юноши отчего-то дернулась в защитном жесте к отцу, но только дернулась. Граф торопливо соскочил с коня, низко поклонился подъехавшему на худом рыжем скакуне довольно крепкому пожилому вельможе с капризным выражением лица. Наследник и его брат последовали примеру отца. Слуги графа кланялись ещё ниже, усмиряя собак и лошадей. Рядом с кронпринцем на высоком крепком вороном жеребце сидел молодой человек с не менее надменным выражением лица. Наследный принц Эдуард… И это было очень неприятным открытием. Подопечный графа спрыгнул ловко с кобылы, кланяясь фактически ровеснику. О том ходило много слухов, в том числе и о его связях. Эдуард стрельнул глазами на черноволосого парня и мурлыкнул о сопровождении наследным графом Пемброк Его Королевского высочества на охоте. Беспомощно оглянувшись на отца и поймав строгий взгляд, парень взгромоздился на кобылу и подъехал к наследнику трона. Пара шуток и юноши уже болтают как закадычные друзья, причем наследник слишком уж собственнически осматривает стройную фигуру Габриэля, но тот этого в упор не замечает, рассказывая принцу о разведшихся в этом году оленях. Их было столько, что граф дал разрешение крестьянам охотиться в графских лесах. Наследник трона казался милым юношей, впитавшим красоту матери и величественность отца. Наверное, это понимается еще в утробе матери, когда ты ЭЛИТА этого мира. Графу Генри было известно о слухах, которые ходили о наследнике престола. Поговаривали, что он состоит в позорной связи со своим дядей — кронпринцем Альбертом. Лорд Девенфорд заметил, как недобро и ревниво блеснули и сощурились темные глаза кронпринца, и едва сдержал беспокойный вздох. Как бы ни было желанно лорду Девенфорду место при дворе, но отдавать кого-то из своих детей на забаву власть предержащим он был не намерен. Уловив разрешающий кивок кронпринца, граф Генри поднял руку, затем резко опустил, выбросив вперёд, подавая тем самым знак начала охоты. Взревели рога, залаяли собаки, лошади вздыбились, заржали и взяли с места в галоп. Гонка со смертью и кровью началась. Вспугнутые птицы стаей взлетели над лесом, подавая сигнал об опасности остальным зверям. Мальчик сорвался с места в аллюр вместе с наследным принцем, заливаясь смехом на какую-то веселую шутку. Он и не подозревал об искреннем намерении принца, общаясь с ним, как со сверстником. Отчего-то ему даже не пришло в голову то, что подобное обращение недолжно быть при общении с теми, кто выше тебя в иерархической лестнице. Как и то, что недолжно называть наследника принца просто по имени. Впереди они гнали оленя, который петлял меж кустов от своры гончих. — Эдуард, а вы раньше участвовали в охоте? — Принц расхохотался и кивнул. — А я впервые, честно говоря. Вы подскажете мне, когда что делать? — Огромные темные глаза смотрели на принца, и тот не устоял. Эдуард провел ладонью по лицу Габриэля, заставив того отшатнуться и закусить губу. — Милорд… — Мальчишка тяжело дышал, глядя в глаза наследника трона. — Что вы… — Он оказался заткнут горячим поцелуем, возражения полетели ко всем чертям под настойчивой лаской сильных рук. Это куда привлекательнее слабых безвольных рук служанок. Граф Генри развлекал беседой кронпринца, хотя с некоторых пор начал довольно остро ощущать некое беспокойство и необъяснимое, огромное желание вернуться назад. Наконец под благовидным предлогом того, что поедет проследить, как обстоят дела у загонщиков, он пустил коня в галоп, вырываясь вперёд. Затем же, сделав крюк, вернулся на ту поляну, откуда охотники разъехались в разные стороны небольшими группами. Вокруг никого не было. Только неподалеку слышалось шуршание кустов. Лорд Девенфорд направил коня в ту сторону. Заслышав цоканье копыт где-то слева, подопечный графа мигом оторвался от губ принца и залился краской до корней волос. Еще чуточку и он бы задымился вмиг. — Милорд, мы, кажется, упустили добычу. Наследник трона расхохотался и пустил коня вперед, велев догонять его как можно скорее. Отец появился из кустов и, конечно, не мог не заметить состояния Габриэля, у которого тряслись руки, державшие поводья. — Отец, наследник должен быть доволен… Вы сами говорили. Увидев состояние приемного сына, лорд Генри побледнел, затем покраснел, выражение лица стало мрачнее тучи. — Возвращайтесь домой, Габриэль. Я скажу, что вам стало нехорошо. — Голос был холоден и суров, хотя в душе графа бушевала буря. Он сейчас был способен даже на преступление, поскольку был готов разорвать наследника престола на части. — Да, отец. — Габриэль не мог спорить. Возражать было бы немыслимо… Парень сорвал кобылу в галоп и вернулся домой, запершись в своих покоях и рухнув лицом в подушку. Все тело сотрясала непонятная дрожь. Охота прошла успешно: охотники загнали не только оленя, но и дикую свинью с двумя подсвинками. Потому на отсутствие приемного сына графа поначалу никто не обратил внимания. И все же лорд Девенфорд не стал рисковать, и отправил своих сыновей в их комнаты в то время, когда прибывшие гости уселись за пиршественные столы. Сам же граф Генри сидел по правую руку от кронпринца, возглавляющего стол. Впрочем, надежды графа не оправдались: коронованные особы вспомнили о молодых людях - баронете, его младшем брате и приемном сыне графа. Скрепя сердце граф выполнил прихоть высоких гостей, и слуги привели детей. Мальчишки были ужасно горды, это был их первый званый ужин, да еще в обществе кронпринца. Габриэль же шел вниз с видом пирата, идущего на виселицу. Внешние приличия! За фасадом может быть что угодно, но внешне семья должна быть безупречной — втолковывала ему одна из тетушек. Этому он и следовал, сев по левую руку от брата и кивком поприветствовав отца. Мальчикам не сиделось, и Габриэлю пришлось их одернуть, что явно не пришлось Маркусу по нраву. — Как ты смеешь? Подкидыш. Да мой отец тебя из жалости подобрал. Юноша застыл. Он и сам наследник титула графа Пемброк, но такого оскорбления не ожидал от брата. Медленно отложив вилку, он выпрямился. Лорд Девенфорд зорко наблюдал за тем, что происходит за столом, не прекращая вежливо улыбаться кронпринцу и поддерживать беседу о событиях при дворе. То, что произошло вскоре, заставило лорда Генри помрачнеть. Он так же положил столовый прибор и поднялся, глядя на детей. — Ваше высочество, милорд принц Эдуард, Ваше сиятельство, милорд кронпринц Альберт, я приношу свои глубочайшие извинения за поведение баронета Чесфилда и наследника графа Пемброка. Они будут удалены в свои комнаты и наказаны. — Голос графа был холоден и ровен, смотрел он при этом на обоих принцев. Детей не удостоил даже взглядом. Лишь сказал, назвав титулы Маркуса и Габриэля: — Пойдите оба прочь и оставайтесь в своих комнатах. Отец не имел права заступиться и выделить его при своих детях. Габриэль все острее ощущал нужду в человеке, которому можно уткнуться носом в камзол и получить ласку. Дворянские дети так часто лишены простой ласки. — Как пожелаете, граф. — Юноша взял за руку отчаянно сопротивляющегося брата и ушел наверх. Очевидно, что спать они лягут голодными и нескоро. Пьяная разудалая компания нескоро разойдется. Придется спуститься вниз за книгой. Однако граф, то ли предполагая, что "арестованные" захотят удрать из-под ареста, то ли опасаясь за них, приказал негромко слугам запереть обоих мальчиков. Через несколько минут слуга передал хозяину два ключа от двух дверей. На короткий тихий вопрос графа старый Джереми коротко кивнул. Мальчикам была отнесена еда со стола, так что голодными дети не остались бы. Габриэлю не привыкать было сидеть под арестом, даже не впервые он был один. Но в первый раз была так ощутима тоска по рыжей красавице приемной матери, которая наполняла дом смехом и теплом. Он мало что помнил. Медовый запах ее волос, кулон у края платья, ее сказки и мягкие руки. Мальчишка уснул в одежде, скорчившись в углу. Этот ледяной нынче дом угнетал его. Понимая, что это для его блага, он не мог принять расчётливости и холода отца. Даже принц был более ласков… Так юношу утром и нашли: с нетронутым ужином и завтраком, в одежде и скорчившегося в углу. Пиршество затянулось почти до самого рассвета. А это означало, что теперь гости будут спать до самого обеда, а то и до вечера. И граф Генри молил Бога, чтобы эти гости не остались на несколько дней. Впрочем, он слышал, как один из приближенных к кронпринцу напоминал своему господину, что через три дня их ждёт граф Эссекский. Значит, можно надеяться на их скорый отъезд. С первым перезвоном церковного колокола граф вошёл в комнату приемного сына. Он знал, что поступил с мальчиком сурово, однако лучше так, чем видеть, как Габриэль бледнеет под маслеными взглядами обоих принцев. Габриэль лежал, скорчившись в углу комнаты — даже не на постели. Лорд Генри тихо вздохнул и потормошил его за плечо. — Поднимайтесь, Габриэль. — И куда мягче, так, как звал его лишь в детстве: — Габи, мальчик мой, проснись. Юноша поднял воспалённые глаза на вошедшего отца. Вкупе со спутанными волосами и белым лицом… хоть сейчас лекарей вызывай. Он так и не заснул: суровость отца, унижение от брата. Это добавило груза юным плечам.— Сколько продлится мое наказание? — Голос хриплый, словно он долго кричал. Он ни в чем не мог упрекнуть графа. Права не имел. — Ты не наказан, Габриэль. — Говорил мужчина как всегда суховато и ровно, но взгляд его выражал чуть большее тепло и беспокойство, хотя и менял обращения с легкого и более близкого «ты» на более чопорное, сухое и официальное «вы». — Я просто хочу уберечь Вас. Вы будете получать пищу и нужные вам книги, но я прошу Вас пару дней не покидать комнату и не общаться ни с кем, кроме меня и Джереми. Если хотите, мы с Вами сейчас сходим в подвалы, и Вы заберёте сюда свою летучую мышь. — Уберечь… От чего? — С явной гримасой боли парень поднялся на ноги и переступил. Кровь в затекших конечностях приносила колющее ощущение. — Не наказывайте Маркуса, отец. — Он просил за брата даже после пережитого унижения на глазах принцев. На слова о книгах и любимице кивнул. Это большая жертва со стороны графа. — Только я сам ее поймаю. Она никого не послушает. — Потому я и говорю, что мы с Вами вместе пойдем в подвалы. — Граф сухо усмехнулся. — А пока я позову Джереми, и он поможет Вам привести себя в порядок. Иначе даже Ваша питомица будет шарахаться от вас. Затем Вы и мои дети отправитесь к заутрене. Надеюсь, Ваше поведение будет лучше, чем вчера за столом. И лишь потом будет все остальное. Скажите Джереми, что из книг и других вещей Вам нужно, он принесет.- Граф Генри коротко кивнул и вышел из комнаты. Раздался щелчок запираемой на ключ двери. А что оставалось? Только согласиться. Что? Его поведение? Его? Отец так и не понял. Как горячо… Лекари называют такие моменты маленькой смертью. Когда пришел старик Джереми, Габриэль уже был полностью готов к выходу на заутреню… Глаза только… мертвые, как стекло. — Все в порядке, Джи. Просто убери тарелки потом, а пока отдохни. — С детства Габриэль приучался делать многое сам, и давать слугам получасовые передышки в своей комнате. Слуги любили юношу, а еще мальчиком старались оставить в его кармане лишнюю сладость. — Отец велел забрать Дженни. — Граф велел отвести Вас, милорд, баронета Маркуса и милорда Томаса в часовню, сэр. — Неожиданно старик Джереми оказался непреклонен. Граф Генри с самого утра предупредил всех слуг, что если графских детей и его приемного сына увидят гости, или с детьми что-то случится, то слугам не сносить головы. Поэтому — за милордом Габриэлем, баронетом и его младшим братом было велено следить "глаз да глаз". Слуги, зная суровость лорда Девенфорда и любя детей, предпочли подчиниться. — А Дженни? — Но юноша счел за лучшее послушаться отца и кивнул, снова мертвея лицом. Только кто же знал, что после заутрени и причастия их семье встретится Эдуард. Тот сразу заметил выражение глаз Габриэля. — Мое почтение, граф. Прекрасное утро. — Доброго дня, Ваше высочество. — Лорд Девенфорд низко поклонился наследнику, мысленно проклиная момент, когда принц столкнулся с ними, а ещё более — когда кронпринц решил погостить у него — графа Девенфорда. — Как изволили почивать? Мальчики, ступайте к себе. — Как бы невзначай коротко глянул на сыновей и приемного сына. — Габриэль, я зайду к вам, как только Его Высочеству будет угодно отпустить меня. Да что ж такое? Шагу ступить не дают. Принц милостиво кивнул на вопрос графа и едва ли не за руку остановил Габриэля: — Ваша милость, с вами все в порядке? Юноша склонил голову и ловко отвел обоих мальчиков от рук принца. — Все прекрасно, Ваше Высочество. Благодарю за заботу. Милорды, с вашего позволения. — И едва ли не бегом до дома, несмотря на возмущение братьев. Зная, что Габриэль точно отведет его сыновей домой, а дальше верные слуги запрут всех троих, граф чуть ли не облегчённо вздохнул. Теперь говорить с принцем было чуть легче. — Ваше Высочество изволит пожелать присутствовать на сегодняшнем соревновании стрелков? Оно устраивается в наших краях вот уже третий век подряд. Правда, участвуют в нем в основном воины моего гарнизона, охотники да крестьяне, однако это любопытное зрелище. — Я бы с удовольствием, Ваша милость, но нас ждет дорога к Эссексу. Мы выезжаем немедленно. — Принц попрощался с графом довольно тепло, добавив, что всегда ждет их ко двору. Слуги заперли мальчиков и не открывали, пока принцы не отбыли.