Заложники любви. Заложники общества

Поутру Генри, Артура, Маркуса и адмирала небольшой худощавый слуга пригласил быть в час пополудни на конюшнях. Раджа приглашал их на охоту за тигриными шкурами, дабы украсить дворец к заморскому северному празднику Льездества. Осман проснулся поздно и сел на кровати, протирая глаза. - Доброе утро, Томми. - Подавив отчаянный зевок, он спустил ноги с кровати и пошлепал к водопаду, дабы умыться. - Доброе утро, Осман. - Томми уже не спал. Он стоял у балюстрады на балконе, одетый в одежду местной знати - длинный камзол весьма странного покроя и штаны с очень широкими штанинами, перехваченными почти у щиколоток лентами. Принесший одежду слуга рассказал юному белому господину, что эти штаны называются шаровары. У ложа Османа стоял слуга, держащий такие же шаровары и такой же камзол. Только если у Томаса цвет одежды был ярко-желтым с оранжевым, то смуглому турку досталось зеленое с серебром. Томми задумчиво и как-то рассеяно смотрел на парк, раскинувшийся за дворцом. - Ты уже завтракал? - Отобрав у слуги кафтан, юноша переоделся. Одежда была весьма похожа на одежду его Родины, потому юноша оделся весьма сноровисто. - Или поедим вместе? Эй, Томми, ты о чем задумался? - Шутливо толкнув брата под бок локтем, мальчик все же зевнул неудержимо. - Сегодня же Сочельник, помнишь? Нам надо упаковать подарки и обязательно сходить в церковь, к отцу Доминику. -Да, помню... И отец Доминик обещал рассказать тебе про Рождество. А еще... - Мальчик замялся, посмотрел на друга. Очень-очень внимательно. Передернул плечами. - Осман, сегодня мы пойдем искать Габи. Я... Я его сегодня во сне видел. - Очень-очень тихо, почти одними губами. Генри оделся в то, что ему подал слуга-индус - богато разукрашенное одеяние - черное с серебром. Будто раджа угадал его родовые цвета. Или - не угадал, а просто ему рассказала Грейс? Маркус, встретивший отца, здороваясь, заметил довольно сильную перемену в графе. Генри был так же ровно и спокойно вежлив, но куда-то ушло то мертвое выражение глаз, которое в эти дни так пугало окружающих. Теперь это был не Ледяной, а, как всегда - Стальной граф. Спокойный и уверенный в себе и в том, что происходит. Маркус даже несмело улыбнулся, приветствуя отца. Тот ответил кивком и положил руку на плечо сына - на краткий миг, но сейчас для Маркуса это значило очень много. Генри так же поприветствовал Артура и адмирала, поинтересовался - как сейчас себя чувствуют леди Ивонна и леди Грейс. - Да, помню. Я спрашивал. А еще я про крещение его спрошу. Томми, а подарки когда дарят? - Резко повернувшись, подлетел и крепко обнял парня, неловко ткнувшись губами в его щеку. - Правда? Артур отметил перемену в графе и едва заметно улыбнулся, понимая, что что-то произошло. Но расспрашивать не стал. Не хочет, пусть не рассказывает. - Грейс, Михринисса и Нергисшах превратили наши покои в швейную мастерскую, граф. Шьют малышам и Нергис приданое, Иви куда лучше, словно родная земля дает сил. Она уже выходит на террасу и очень просила помочь ей дойти на мессу Сочельника. - Мягкий поклон и улыбка одними глазами. Томми смутился, когда Осман поцеловал его. Нет, у мальчика не возникло никаких дурных мыслей по поводу друга, просто, воспитанный в довольно строгом обществе, строгим отцом, Томми не привык к подобным проявлениям благорасположения. Точнее говоря - отвык. Потому что прежде так же порой поступал Габи. Но Габи - это другое, это родственник. Поэтому сейчас юный Девенфорд даже чуть покраснел. Улыбнулся другу, этой улыбкой благодаря за его же радость. - Подарки или кладут под ёлку или просто показывают - в самое-самое предрождественское время или утро Рождества. Уже после Сочельника. Все, а теперь - завтракать и побежали к отцу Доминику? Поговорим с ним и - на поиски Габи. - Теперь Томми бурлил кипучей деятельностью. - Мы обязательно поможем леди Ивонне. Дай Бог - она и родит спокойно. - Генри кивнул на улыбку Артура. - А нас отпустят на Сочельник? Сбегать ну как-то... Мы и так вчера огорчили отца - Осман почесал в затылке и вздохнул - Лучше давай возьмем с собой Маркуса? Он нам поверит, наверное. После ночи Осман и сам был не уверен в том. что видел Габриэля. А может ему и в самом деле показалось? Может быть он просто выдал желаемое за действительное? - Ну вот, вчера даже в дождь готов был сбежать искать, а сегодня... - Чуть насмешливо пробурчал Томми. Но Осман все же был прав - если они сбегут в Сочельник, отец крайне расстроится. Или рассердится. Мальчишка мог признаться только себе... Впрочем - сейчас и Осману тоже: он был бы даже рад сердитости отца. Даже сердитости, даже гневу... Только бы не это ледяное спокойствие. На завтрак с раджой собралась вся мужская половина семей, в том числе и мальчики. Осман с подозрением смотрел на Генри, который явно изменился. Особо экзотических блюд вроде глаз тигра, обезьяньих мозгов или живых сороконожек на столе, разумеется, не было, однако и то, что подавали - огромных с ладонь, зажаренных жуков, тушеных змей и довольно жесткое страусовое мясо - английским гостям видеть и пробовать было в новинку. Овощные же блюда и рис были весьма щедро сдобрены перцем и прочими приправами. Наследник раджи - младше Томми и Османа лет на пять, избалованный и капризный мальчик с огромными карими глазами - с явным интересом наблюдал за гостями, за их поведением и реакцией на поданные кушанья. Осман аж позеленел, увидев блюда на столе и пробовать не решился ничего, кроме фруктов в этой стране. Ну их. мало ли. И судя по всему, рвотные позывы испытывал не один он. Англичане сидели бледные как полотна, сдерживая рвоту и тошноту. Такой гадости за предпраздничным столом им еще не подавали. Вошедший раджа минут пять наблюдал за мимическим театром под названием "удержать лицо, мы же дворяне" и ... Расхохотался. Велев убрать стол, он звонко смеясь, приказал накрыть нормальный английский завтрак с яйцами, чаем, куриной грудкой и соусами. - Господа, я прошу прощения за шутку моего сына - Осман заметно расслабился. Жуков есть не заставят. Генри, до этого по примеру Османа взявший какой-то фрукт, при разрезании брызнувший соком, с некоторым облегчением положил фрукт на тарелку рядом с собой. - Дети порой бывают весьма искусны на небезопасные шутки. - Он коротко поклонился радже. Однако взял теперь лишь чай с каким-то сладостями. Томас о облегченным вздохом принялся за яичницу с беконом, тихо буркнул Осману. - А я думал - до вечера с такими угощениями поститься придется. - Потом он тихо ойкнул и положил вилку. - А ведь сейчас и так пост... Отец Доминик вон даже к столу не пришел. Наверное, готовится к вечерней мессе. Раджа кивнул, коротко выговорив старшему сыну на хинди. Мальчик понурился, но на плохом английском изо всех сил постарался извиниться. -Шуточка в духе Габриэля - буркнул адмирал, принимаясь за кофе. Осман же закивал, соглашаясь братом и скушал свой фрукт. - Может, ему помочь нужно? Маркус чуть потупился. Это он на своем корабле рассказывал порой матросам о том - как они порой развлекались со старшим братом; рассказывал еще... Еще когда до того ужасного шторма было далеко. А адмирал, наверное, услышал - вот теперь и говорит про "шуточки Габриэля". Генри же просто кивнул адмиралу и - скупо, чуть суховато, но улыбнулся. Томми, сидевший неподалеку от отца, уставился на него, не веря своим глазам. Даже вопрос Османа пропустил мимо ушей. - Томми ты че...- Проследив направление взгляда, Осман так и замер с отвисшей челюстью, глядя на улыбку Генри. - Детки, рты закройте, мухи залетят - громогласный адмирал вызвал смешки за столом. Даже сдержанный Лэнди шепнул Генри, что тому пора кончать шокировать детей. Вон уже есть не могут. Юный Девенфорд смущенно покраснел и принялся за чай, потупившись. Только мельком глянул на Османа: может быть он понимает - почему отец вдруг так резко изменился? Генри же коротко и вопросительно взглянул на Лэнди и едва склонив голову, извинился перед присутствующими, если его поведение приводит кого-либо в смущение. Голос был как всегда ровный, так обычно "Стальной граф" общался прежде с остальными придворными, будучи на приемах или по делам во дворце. За сегодняшним столом этот его тон был знаком, пожалуй, лишь Артуру и его сыну, да еще адмиралу - обычная придворная вежливость. И все же - не равнодушный холод и не то омертвение души, что было каких-то несколько часов назад. . А вот что происходит сейчас? - Отец, я рад, что вы снова с нами. - юноша глазами пообещал выпытать все из графа позже. - Рождество семейный праздник. - Скажите, Ваше Величество - Раджа отставил чашку и кивнул Артуру - могут ли женщины заняться дворцом в наше отсутствие? - Разве я мог когда - либо отказать Грейс, мой друг. Пусть украшают. И детей заодно займут. Ох, как некстати была эта просьба графа Лэнди для двоих малолетних "спасителей". Томми даже досадливо прикусил губу - на короткий момент и бросил беспокойный взгляд на друга. - Ничего, удерем. - Одними губами. Генри коротко кивнул в ответ не только на фразу, но и на взгляд своего наследника. В зале раздалась странная музыка - одновременно легкая, полная веселого звона серебристых колокольчиков, и очень тягучая А затем вошли полуодетые танцовщицы, которые были одеты лишь в шаровары и прикрывавшие грудь чем-то вроде легких но довольно широких полос ткани и головные уборы с длинными пестрыми павлиньими перьями. Однако то, что было привычно местной знати, для пуританского воспитания иноземных гостей было чрезмерно откровенным. Осман не раз видел праздники гаремов и даже приосанился, разглядывая девушек, двигавшихся в едином ритме стука барабанов. - Какие красивые, как бабочки. Маркус, услышав сравнение, подавился чаем. Девушки соблазняли, манили, выгибались угрями в сетях. Осман и Томас смотрели во все глаза. Разглядывая танцовщиц и то и дело потупливаясь, Томас вспомнил книгу, которую видел вчера на рынке и которую решил купить Осман. Мальчишка чуть покраснел. Маркус смотрел на девушек какое-то время, как и в самом деле экзотических бабочек или ярких птиц, наблюдая за их движениями. Его восхищала их гибкость танцовщиц. Девушки опали на пол яркими цветками и замерли, тяжело дыша. Красивые райские птички. - У нас это считается большой честью, гарем показать. Сын раджи кивнул в знак согласия словам Османа. У них тоже. Наконец, детей отпустили из-за стола с наказом одеться попроще и ступать помогать либо падре, либо женщинам. - Сбежим. - Снова шепнул Томми Осману, когда они выходили из зала. Генри же, поблагодарив раджу за приглашение к столу и за то, что раджа внял вчерашней просьбе и поселил наследника графа Девенфорд и невесту юноши в разные комнаты, поскольку это более привычно обоим молодым людям по их воспитанию и верованиям. - Сегодня я так же приношу сиятельному радже свою просьбу - отдать под мое начало несколько воинов и позволить разыскать моего сына, который считался пропавшим без вести в море во время шторма. Я получил известие, что он жив и находится где-то в Калькутте. К сожалению, более точного места мне не указали. Маркус ошарашенно и с сочувствием посмотрел на отца. Неужели сознание его все же помутилось от горя пропажи Габриэля? Юноша обеспокоенно обернулся к Артуру Лэнди и адмиралу, словно ища поддержки. - Не стоит. Если я правильно понял намек раджи, нам надо идти в наши покои, Томас. - Вот здесь Осман был тверд, дабы не нарушать дворцового этикета. Артур и адмирал едва приборы из рук не выронили, глядя на графа Девенфорд. - Получили известие, Генри? Каким образом? Вы уверены в вестнике? Раджа молчал, слушая англичан. Он уже был согласен дать войска этому несгибаемому даже горем утраты англичанину, однако, взгляды слегка охладили его пыл. - Я дам Вам войска, граф - его безупречный английский зазвучал под сводами столовой комнаты. - Дети это наше продолжение. - А если неправильно? - Томми с изумлением смотрел на друга и не понимал его. Ещё только вчера Осман готов был рваться на поиски Габи, упрекал его - Томаса, отца - что они не верят ему. А теперь... - Осман, что случилось? Почему ты так изменил свое мнение и свое решение? Ты же сам только вчера.. - Мальчик прикусил губу, глядя на друга и брата непонимающе и даже с обидой. -Я уверен, господа. Более, чем уверен. - Голос Стального графа был твердо и решителен. Генри поклонился радже - низко, но с достоинством. - Благодарю. Этим решением Вы вернёте счастье многим. Вернёте своей дочери мужа, а его будущим детям - отца. - Затем Генри обернулся к англичанам. Коротко глянул на них. - Господа, я иду один. Не считая воинов, которых даст раджа. Это... Дело чести. Маркус, присмотритесь за братьями. Мальчишки в этом возрасте решительны и беспечны. Я не хочу, чтобы они увязались следом. -Отец... Неужели, Вы пойдете сразу? Сегодня Сочельник, и...- Маркус был ошеломлён этим напором. Что произошло с отцом? Настолько энергичным юноша его не помнил уже давно. Генри коротко нахмурился. Подавил вздох. Кивнул. - Ты прав, Маркус. Сегодня Сочельник. К тому же - не дело пренебрегать приглашением нашего гостеприимного хозяина. - Он чуть поклонился радже. - Я отправлюсь завтра, после праздничной мессы. Надеюсь, Господь будет милостив, и я найду Габриэля ещё до Крещения. - Томми - Взяв брата за руку, он сжал его пальцы - Послушай сейчас меня очень внимательно. Нас фактически отослали в свои покои, где нас ждут девушки из гарема раджи. Это огромная честь. Если мы там не появимся, мы оскорбим раджу и ... Я не берусь предсказать последствия его гнева, брат. - Отец - Маркус рванулся было помочь, но сел под приказом отца и кивнул, вздыхая. Адмирал сузил глаза и хмыкнул. Сначала тихо, а потом громче. - Так мы Вас одного и отпустили, господин хороший. Я с матросами иду с Вами. Не спорьте, наличие англичан может сдержать разбойников от решения вступать в бой. Если Вы уверены - наши сабли с Вами. - Фергюссон, старый морской кит поднялся из-за стола. -Осман... - Томми нахмурился. - Не пристало христианину... Подобное. - Мальчик вздохнул, покачал головой. А потом смущённо фыркнул. - Я помню, мы как-то разговаривали про... Такое. Габи и Маркус говорили, что... Я потом узнаю, про что они говорят. А ты... Уже познал девушку? Генри коротко, но благодарно кивнул адмиралу. – В таком случае, друг мой, я прошу, чтобы матросы не произнесли в будущем ни слова о том, что бы они не увидели. Осман покачал головой, хмыкнув на такое пуританство. Эта излишняя стыдливость друга иногда смущала и его самого. Как к этакому ежику подступиться, совсем непонятно. - Мне...Они мне не нравятся. Покорные. - Наморщив нос, юноша покраснел, опустив голову. - Мама пыталась, но... Адмирал же коротко кивнул. раз Генри так говорит, значит предстоит что-то весьма нелицеприятное. Кто знает, где этот постреленок? - Я отберу самых надежных, друг мой, Вы можете не волноваться. Да благословит Господь наши поиски. - Наши крестьянки м служанки тоже порой покорны. Ведь они не имеют права возражать. -Мальчик чуть помрачнел, морщась нос. Потом вздохнул. - А знатным дамам мы не имеем права приказывать. А жениться мы имеем право только на тех девушках, что не ниже нас по рождению. У меня дома была нареченная, но я её почти не знал. Ведь иногда помолвка бывает, когда жениху и невесте нет ещё и пяти-шести лет. -Еще раз благодарю Вас, адмирал. И Вас, Ваше величество. - Генри чуть поклонился. - Ты не понимаешь.. В женской ласке не хватает борьбы и силы - Фыркнул, открывая дверь в их покои. - Девушки... - короткий кивок приветствия ожидающим их обоих абсолютно одинаковым по внешности индианочкам лет шестнадцати. Раджа тяжело вздохнул. Ему и самому было тяжело видеть горе якобы гибели зятя на прекрасном лице дочери. Адмирал проворчал, что ему нужно в порт, за матросами, Артур вызвался помочь отобрать людей для поисков Габриэля. А раджа попросил Генри остаться на церемонию вручения подарка от местного визиря. - Ваше Величество! - Толстенький человечек колобком вкатился в двери, неся на подушечке огромный синий сапфир, размером с ладонь мужчины. Томас так же кивнул девушкам, ощущая, как подкатывает лёгкая паника. Он ещё никогда не был с девушкой настолько близко. И, признаться, ему не хотелось опозориться на глазах друга. Генри впился взглядом в сапфир, невольно вздрогнул. - Ваше Величество, спросите этого человека - откуда у него этот сапфир? - Голос был так же ровен, как и обычно. Девушки что-то защебетали, хихикая. Почти мурлыча, они синхронно взяли мальчиков за кисти и повели к кроватям. Осман нахмурился и выдернул руку - Нет, нет. Простите, но нет. Мое сердце уже отдано, пери. А я воспитан в верности. - Отступив на шаг, с трудом перевел это на персидский. Одна из близняшек кивнула и вежливо поклонилась - Мой друг тоже не горит желанием. Мы не хотим оскорбить раджу, однако, не стоит - все на том же гортанном персидском языке врагов своей родины. Раджа приподнял бровь, глядя на размеры камня. Такой не грех и в скипетр вставить. - Мне и самому это крайне любопытно, граф. Откуда этот камень? - Человечек пустился в долгие пространные объяснения солнцеликому радже, что камень нашли два белых раба на его шахте. Его долго гранили и решили преподнести в подарок. Глядя, как девушки - не обиженные и все так же веселые, о чем-то весело переговариваясь и посмеиваясь, выскользнули из комнаты, Томас облегчённо вздохнул и благодарно посмотрел на Османа. Тихо смущённо фыркнул. - Спасибо, Осман. - Двое белых рабов... Ваше величество, спросите этого человека - откуда этот сапфир, где эта шахта. - Голос Генри, как и его лицо, заледенели. - Я же сказал, Томми. Все хорошо. Пойдем лучше искупаемся? - Прищурился немного лукаво и улыбка скользнула на губы парня. Раджа жестом велел Генри замолчать. Он знал о местонахождении шахты и догадывался об истинном значении этих вопросов. - Все в порядке, граф. Позже. - Было видно, чего стоит Генри выдержать эти несколько минут церемониала - Будто мы вчера не накупались. Да и сегодня... Ты же только перед завтраком умывался. -Томасу было непонятно и смешно, он улыбнулся, глядя на друга. Генри замолчал, чуть поклонившись радже. Он умел ждать, хотя именно сейчас это было нелегко. Этот церемониал, охоту, вечернюю праздничную мессу, ночь, утреннюю мессу. Однако, он умел ждать. И очень надеялся, что Габриэлю ничего не грозит, потому что помнил отчаянный вчерашний выкрик Османа: -"Его били!" - Просто хочу поплавать - Разоблачаясь из кафтана и шаровар, юноша нагишом нырнул в небольшую купальню, дающую влажность их покоям. Томи наверняка последует за ним. Человечек, непрестанно кланяясь, вышел. Расслабленный взгляд раджи сменился на цепкий и острый. Слова стали отрывистыми и жесткими. - Граф, это южные копи в паре миль от города. Берите побольше войска, там в охране отъявленные бандиты. - Давно пора их приструнить. А если это сделает англичанин за своего сына, то руки раджи останутся чистыми. Томми улыбнулся, покачав головой. Его друг был порой так вспыльчив и непоследователен в принятии решений и их исполнении. Но, отчего-то Томасу это нравилось. Видимо, сказывалось чрезмерное количество дисциплины, которое всю жизнь прививалось виконту Девенфорд. Если бы эти смены решений не касалось поисков Габриэля и разговора с отцом Домиником. Впрочем, разговор с отцом Домиником и в самом деле может немного подождать. Или - Осман сам все увидит и услышит на мессе. Томми улыбнулся снова и принялся раздеваться, чтобы последовать за другом в бассейн. Генри слушал внимательно, а на совет раджи благодарно кивнул. - Ваши воины и английские матросы избавят Вашу страну от бандитов. Это меньшее, чем я смогу отблагодарить Вас, Ваше величество. Вдосталь наплававшись, Осман завернулся в покрывало и прошлепал босиком до кровати, улыбаясь. - Томми, иди сюда - Тихо посмеиваясь - Расскажу тебе как устроены наши гаремы. - С безумно важным видом возвестил, хлопнув рукой по тканному красивому покрывалу. Забравшись в самую глубь, хихикнул. - Наши девушки выше и стройнее будут Юный Девенфорд так же вылез из бассейна, тоже обернул бедра большим полотенцем и забрался на кровать к другу и брату. - Ты имеешь ввиду девушек в гареме? А чем же они отличаются от остальных женщин? - Он хихикнул. - А ты видел остальных? - Хитро улыбаясь, юноша фыркнул, поддев пальцем нос Томаса в шутку и устраиваясь на его плече. - Наши девушки в основном из черкешенок. Красивые... Брови соболиные, губы как розы, высокие как кипарисы. Гордые жуть просто. - нервный смешок вырвался у турка - И все равно... Слишком услужливые. Томас рассмеялся, перехватывая руку Османа, потом встрепал кудрявые волосы юного турка. - Так ты говоришь про невольниц? Как же можно быть одновременно гордыми и услужливыми? И... Я слышал, что в ваших гаремах есть и европейские женщины. В зал вошёл один из слуг и распростерся перед раджой. - Есть. Но даже внимание европейских женщин... Рабыни, понимаешь? А мне полюбился другой. Гордый и независимый человек - Тяжело вздохнув, Осман убрал руку и заложил ее за голову - Красивый, добрый и смелый. Раджа соизволил обратить внимание на слугу и велел тому говорить жестом, только после того, как закончил беседу с Генри. - Ты... Полюбил. И тебе пришлось уехать... Тогда я понимаю - почему ты так рассердился на меня из-за Габриэля и отца. - Томас виновато вздохнул, покачал головой. Но характер его не позволял грустить долго без особого повода. Мальчик помотал головой и посмотрел на друга с лукавой улыбкой. - Осман, а откуда же ты знаешь - какие там в гареме женщины и как устроен гарем, если у тебя самого гарема ещё нет? Слуга, не поднимая головы и не поднимаясь, проговорил, что во дворце находится и просит принять его какой-то жрец белого бога. - Глупый… Ничего то ты не понял. Я рядом с любимым человеком и это дарит мне счастье - Осман надолго замолчал, не отвечая на его вопрос о женщинах, словно игнорируя его и погружаясь в размышления о реакции Томаса на его слова. Сам же раджа велел впустить гостя, вздохнув. - Простите, граф. Дела обязывают меня принять всех. - Осман... Ты приехал сюда с нашей семьёй и семьёй Лэнди. Но... Обе леди в этой семье замужем. - Томас нахмурился. - Потому что я верю, что Габи жив, и леди Ивонна - не вдова. Генри коротко кивнул. Он уже знал, что многие восточные люди называют христианских священников жрецами или служителями белого бога. И то, что кто-то из христиан пришел во дворец раджи, было несколько необычно, но граф Девенфорд вспомнил о том, что и отец Доминик проходил служение в каком-то храме в Калькутте. - Я не смею более отнимать Ваше время и Ваше внимание, Ваше величество. Осман только тяжело вздохнул и закрыл глаза, чтобы не слышать и не видеть.. Не давать горечи разочарования в первой влюбленности появиться на лице. Только отчего тогда такие злые слезы на глазах? Тебя посмели отвергнуть, османский принц. Впервые в такой недолгой жизни. - Лучше бы меня тогда оставили на Родине - тихо прошептал, сворачиваясь клубком от боли и стискивая зубами подушку, чтобы не кричать в голос. На что ты рассчитывал, зная его взгляды и воспитание? На что ты надеялся? - Так было бы проще всем. - Осман... Что ты? Зачем ты говоришь так? - Томас был растерян, он не понимал - отчего плачет и почему произносит такие слова его лучший друг? Неужели Томас оказался прав и случайно своими словами задел больные струны в душе друга? Мальчик ощущал сейчас не просто чувство вины, но и боль от того, что принес боль принцу. - Прости, я... Я больше ничего не буду говорить. Вошедший в зал священник - пожилой и явно уже не слишком крепкий телом. Он слегка поклонился радже. А больше и не надо было ничего говорить. Маленький янычар сел, сверкнув глазами, усмешка змеилась на горестно изломанных губах. - Я влюблен в жесткосердное, безжалостное создание, топчущее ростки чувств к нему. Мне лучше было умереть на родине невинным, не испытавшим разочарований и боли. Томас смотрел друга изумлённо. Он не понимал его слов. Только что Осман говорил, что влюблен в гордого независимого человека, и тут же называет этого человека жестоким и безжалостным. Этого человека... Не "эту женщину", а "этого человека". И говорил это Осман сейчас, после разговора с ним. Томас посмотрел на юного турка, прикусил до боли губу. В глазах блеснули слезы. Затем он соскочил с кровати и почти выбежал из комнаты. Осман успел поймать брата за руку и глядя ему в глаза, печально улыбнуться. Молча, ничего не говоря, оставить едва заметное касание губ на щеке Томаса и броситься прочь, по лестнице вниз и прочь из дворца. Прочь отсюда.