Свет мой, зеркальце, скажи...

Эмил услужливо поддерживал под локоток (и под другие части тела при случае), пока Кларк, покряхтывая, словно столетняя бабка, и отплевываясь от лезущих в рот волос, полз наверх. — Привал? — прогудел вопросительно Загерд, обтирая лезвие топора о мех какого-то странного полуживотного-полуптицы, чья мертвая туша перегородила тропу, застряв мордой где-то в кустах и свесив длинный голый хвост в овраг. Эмил попытался было предложить этот самый хвост в качестве замены веревке, но был вежливо (сквозь зубы) послан… вместе с хвостом. — Привал, — обреченно отозвался Нэйдэн, окинув хмурым взглядом Избранную, а точнее, только ее тело. Кларк поежился. Почему-то ни фиолетовые, с кровавыми всполохами радужки вампира, ни желтые, с вертикальным зрачком глаза оборотня не пугали его так, как эти почти человеческие, светло-светло-голубые, лишь крохами оттенка отличающиеся от белых очи. Пронзающие, безжалостные. И совершенно нечеловеческие, несмотря на всю похожесть. Хуже всего было, когда эльф включал режим ухаживания. Ну, то есть включали-то его поочередно, а то и одновременно все, но только серьезные, почти торжественные знаки внимания остроухого пугали Кларка до икоты. И как с ними Ариниэль могла общаться?! Да не просто общаться, а еще и за каким-то чертом таскаться в многомесячные походы! Очередной такой вот поход (для истребления расплодившихся чудовищ или усмирения распоясавшихся банд, как он понял из разговоров остальных) пришлось спешно свернуть, когда Ари пропала. Впрочем, возвращение ее тоже не принесло особого облегчения спутникам, поскольку не заметить, что что-то с ней не так, не смог бы даже слепой. Все трое бросали подозрительные взгляды исподтишка, а Нэйдэн даже задавал кое-какие вопросы. Слава богу, Ари явно была та еще штучка, так что доставать ее напрямую пока не решались. Пробубнев что-то о плохом самочувствии и проблемах с силами (и кто бы сказал, что он соврал?), Кларк старался не открывать лишний раз рот, слушая и приходя в тихий ужас все больше и больше. Эльфы! Вампиры! Оборотни! Какие-то периодически нападавшие на них существа, названия которых он и расслышать-то не мог толком (хоть и понимал все, что говорят его спутники), не то что запомнить! Другой мир, а пиздец все тот же! Изрядно вымахавший в размерах, правда. Кларк бы сказал, что рад хотя бы тому, что сейчас они направляются домой, послав к Ирху (видимо, какое-то местное особо зловредное божество, учитывая, как часто к нему посылали) очередную миссию во славу кого-то или чего-то там (Кларк не особо расспрашивал и еще меньше задумывался), вот только по приходу его ждала встреча с каким-то Чтецом. И избежать ее не было возможности. Да и стоило ли избегать? Что-то подсказывало ему, что вряд ли Ариниэль собирается сама все исправлять, а если и собирается, то не факт, что он дотянет до того знаменательного момента, когда у нее проснется совесть (сомнительно, чтобы она у нее вообще была) или здравый смысл (еще сомнительнее). А потому так или иначе, а стоило искать пути возвращения самостоятельно. Вдруг этот загадочный Чтец сможет (и захочет) помочь? Должны же они быть заинтересованы вернуть свою обожаемую Ари… Кларк вспомнил высокомерную синеволосую дрянь… Или нет. На привал устроились, не отходя далеко от тропы, предварительно сбросив загадочного зверя в овраг. Закапывать не стали, даже магией не сожгли, собственно, как поступали и со всеми остальными трупами, которых за короткое путешествие было уже немало. Кларк ничего не спрашивал (Ари-то точно знала бы, почему поступают именно так), но слышал, как Загерд как-то пробормотал себе под нос, мол, будет чем падальщикам поживиться. И судя по отсутствию трупной вони в лесу, те очень даже добросовестно выполняли свою миссию. Вот только садиться есть, а иногда и спать ложиться в двух шагах от трупов было, мягко говоря, некомфортно. Для него. Остальные, кажется, забывали о мертвом теле, что неразумного, что разумного существа, в тот же момент, как переставали его видеть. Кларк так и не решил, стоит ли завидовать такой способности. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Нэйдэн, подсев поближе, когда хлеб и остатки зажаренного прошлым вечером олененка уже разделили между всеми и Загерд с Эмилом, быстро перекусив, ушли на разведку. Лицо его, красивое, хоть и с резкими, хищными чертами, не выражало, впрочем, ничего, как и всегда. Будто вопрос он задал просто из вежливости, что Кларку казалось вполне вероятным. — Нормально. — Если с Эмилом еще можно было перекинуться парой слов, притворившись, что фиолетовые глаза и выглядывающие из-под верхней губы клыки — это что-то вроде маскарадного костюма на Хэллоуин, то с этим высокомерным засранцем даже рядом сидеть неуютно. — В таком случае я бы хотел озвучить одно предложение, над которым ты, надеюсь, серьезно подумаешь, — таким же отстраненным тоном произнес Нэйдэн, но Кларк напрягся, уже зная, что так эльф говорит обо всем, начиная от распределения дежурств на ночь и заканчивая сообщением о том, что их сейчас, кажется, снова попытаются убить. Так что ничего хорошего от «предложения» он заранее не ждал. И не ошибся. — Последние дни показали, что твои проблемы с силой гораздо серьезнее, чем можно было подумать вначале, — последовало далее, — а значит, вполне вероятно, что и Чтец не сможет тебе помочь. Ты и сама это знаешь. Если магия не возвращается в течение двух-трех дней, скорее всего, она не вернется уже никогда. — Кларк напряженно слушал этот равнодушный голос, пытаясь угадать, к чему же он клонит, и даже сам не заметил, что начал по чуть-чуть отодвигаться, пока на плечо не легла тяжелая рука, небрежным движением возвращая его в исходную позицию. — Я предлагаю тебе свое имя и свою защиту. Подумай хорошо. И ты поймешь, что это наилучший выход для тебя. Родственную душу можно искать долго, а можно и вовсе никогда не найти, особенно если ты Избранная, чужая для этого мира по всей своей сути. Подумай, стоит ли упускать то, что есть, в погоне за фантазией. Кларк замер и даже задержал дыхание, судорожно соображая, что и как сказать. Как бы на это ответила Ариниэль? То, что согласие на такое «великодушное» предложение он давать не собирается, и так понятно, вопрос лишь в том, каким образом сделать свой отказ правдоподобным. И таким, который не принесет ему лишнюю проблему в лице отверженного эльфа. Хотя… наверняка эту морду любой отказ оскорбит смертельно и навечно. И никак иначе. — А зачем это тебе? — пискнул он наконец, решив потянуть время. Вдруг Эмил и Загерд вернутся. Или у них очередность установлена, и потому они и ушли, освободив дорогу первому претенденту? И что еще за бред о родственной душе? Вроде особой романтичности он за Нэйдэном не замечал, чтобы тот вдруг в такое верил. Или предполагалось, что в это верит Ари? Ари?! Эта грубая, наглая, распущенная деваха? Ха-ха три раза! Морда, которая одухотворенное лицо высокородного (Кларк не уточнял, но почему-то не сомневался) эльфа, поморщилась. Недовольно. Ага, значит, не так все просто с его матримониальными поползновениями! Кларку даже стало на секунду жаль Ариниэль — все же какой бы дрянью та ни была, а служить средством достижения чьих-то непонятных целей не заслуживала. Но только на секунду. Кто знает, может, она как раз была очень даже не против такого расклада. — Род, в который тебя приняли, древний и почитаемый, породниться с ним не зазорно, да и Избранной ты быть не перестанешь, даже без своих сил. — Значит, все-таки приз, что-то вроде почетного знамени. — А еще ты красива, о чем и сама знаешь. — Нэйдэн улыбнулся (растянул тонкие губы и приподнял уголки, видимо, считая, что это сойдет за улыбку) и придвинулся ближе, почти собственнически сжимая хрупкие плечи Ариниэль. Боже, только бы целоваться не полез! Кларк вздрогнул от одной только мысли и инстинктивно дернулся в сторону, едва не свалившись с бревна, на котором они оба сидели. Улыбка исчезла, будто ее стерли. — Подумай, — эльф вернулся к своему безразличному деловому тону, чему Кларк искренне обрадовался. Нет уж, не надо тут любезностей! Уж лучше пусть высокомерничает. — Завтра мы доберемся до города, будет лучше, если Чтец сразу сможет засвидетельствовать нашу помолвку, — закончил он, вставая навстречу вернувшимся очень вовремя (за ближайшими кустами они сидели и слушали, что ли?) спутникам. Кларк послушно закивал головой. Да-да, конечно, он подумает. Вот прямо всю ночь и будет думать. Как избежать такой «чести». Чуть позже, уже в дороге, немного отстав, к нему подошел Загерд и, выдавив несколько неуклюжих комментариев о погоде и предстоящей ночевке, быстро и четко оттарабанил свое предложение, мало чем отличающееся от предыдущего, полученного Кларком. Разве что ремарку о красоте успешно заменило восхищение несомненными выдающимися способностями Ариниэль к произведению многочисленного здорового потомства. На этот раз Кларк сочувствовал Ари почти целую минуту: все же, на его взгляд, считаться красивым сувениром было чуть лучше, чем племенной кобылой. Разговора с Эмилом он ждал уже с некоторым любопытством. Чем потерявшая силы Избранная (кстати, Кларк так и не понял, кем и для чего она избрана) может быть полезна вампиру? Как оказалось, ничем. Нет, Эмил не стал откалываться от коллектива и предложение сделал по всей форме (во всяком случае, Кларк заподозрил, что именно так, коротко и по-деловому, их тут и принято делать), но на заданный вопрос не ответил. Просто приобнял за плечи и поцеловал в макушку. Кларк даже растрогался. Если бы ему действительно пришлось выбирать жениха из этих троих, то им бы оказался однозначно Эмил, и плевать, вампир он там или кто. Черт, а домой возвращаться надо как можно быстрее, а то уже и мысли о замужестве в голову полезли. Кларк тряхнул головой, с раздражением глядя вслед ушедшему вперед вампиру. А с другой стороны, и вправду ведь очень даже симпатичный парень: высокий, стройный, гибкий, со струящимися белыми волосами до плеч и завораживающей грацией движений… Черт! Срочно! Срочно домой!

***

Когда лес поредел, а затем и вовсе закончился и впереди, на горизонте, замаячили высокие стены города, Кларк готов был заорать от радости, наплевав на предстоящую встречу. Путешествие, мягко (очень мягко) говоря, утомило. Тонкие каблуки полусапожек постоянно проваливались в грунт и цеплялись за все что ни попадя, длинные, слипшиеся сосульками волосы беспрестанно лезли в глаза и рот, а иногда Кларк просто запутывался в них руками, едва не скальпируя самого себя в попытке вырваться из ловушки. У него даже как-то было мелькнула мысль, что, возможно, они живут своей жизнью, являясь некими тайными агентами коварной Ариниэль. Правда, он быстро сам себе выставил диагноз (паранойя; не то чтобы он так уж хорошо разбирался во всяких там вывертах психики, но это звучало подходяще на все случаи жизни) и выкинул назойливую мыслишку из головы, однако далеко та не улетела и нет-нет да и стучалась обратно в его переутомленные мозги. Спутники, наблюдая его сражения с собственной шевелюрой, поначалу непонимающе таращили глаза, потом ухмылялись, а вот недавно начали уже подозрительно хмуриться. Кларк не рискнул заплетать косу (чтоб он еще умел это делать), опасаясь как раз вызвать подозрения нехарактерным для Ари поведением, но, кажется, вызвал их все равно, может, даже в большем объеме, зря только промучившись столько времени. Хорошо хоть, Эмил, проникшись его мучениями, как-то на привале вручил маленький гребешок, которым можно было худо-бедно расчесаться. Ари, похоже, поддерживала волосы в порядке с помощью магии, во всяком случае в оставшихся после нее вещах ничего, смахивающего на расческу, не обнаружилось. Да и наблюдая за Нэйдэном, щеголяющим длинной, до пояса, черной шевелюрой в идеальном состоянии что до битвы, что после, что во время, и ни разу не замеченным за таким мирским занятием, как расчесывание, Кларк пришел к выводу, что без магии тут никак. Увы, ему такое было недоступно, и если бы не внимательный парень Эмил, ходил бы он с вороньим гнездом синего цвета на голове, поскольку Нэйдэн, кажется, вообще не мог понять, в чем проблема, а Загерду было откровенно начхать. Он и свою-то огненно-рыжую копну (благо относительно короткую), с самого рождения, похоже, не расчесывал, подрезая как придется. Вдобавок ко всему мелкая мошкара воспринимала все участки его обнаженной кожи (которых было гораздо больше, чем закрытых, спасибо Ари и ее странным представлениям о стиле и удобстве) как собственную столовую, отвечая на попытки согнать возмущенным жужжанием. Чертов бронелифчик впивался лямками в плечи, груди мешали и откровенно раздражали как самим фактом наличия, так и весом, при беге и вовсе превращаясь в орудие пытки, а чтобы справить нужду, приходилось разрабатывать и осуществлять настоящую тайную операцию, количеству ходов в которой любой шпион бы обзавидовался. Кларк ненавидел этот лес, ненавидел этот мир, ненавидел себя в нем и ненавидел своих спутников (чаще просто за компанию). Так что да, появление города в пределах видимости вызвало радость и даже какой-никакой приступ оптимизма. На интуицию, подсказывающую, что, скорее всего, он в ближайшее время возненавидит и город тоже, Кларк постарался не обращать внимания, хотя бы пока. Перед самыми воротами Нэйдэн попытался притормозить и о чем-то поговорить, но Кларк, опасаясь, что тот захочет получить ответ на свое «заманчивое» предложение, притворился глухим и решительно поковылял вперед, с перепугу умудрившись, даже несмотря на проклятущие каблуки, обогнать своих быстроногих спутников. Так они и вошли в город: впереди неслась Избранная, с грозно развевающимися синими волосами, твердо сжатыми губами и безумными глазами (на последних ярдах ноги уже дрожали и подгибались, так что держался Кларк одним лишь усилием воли, что не могло не сказаться на выражении лица), за ней, отставая на шаг или два, топали мрачные нелюди, наверняка сверля изящную спинку «ласковыми» взглядами. Во всяком случае, чувствовал их Кларк отменно, эти взгляды, — как колючие сосновый иголки, что обязательно находили путь через одеяло каждую ночь и впивались в кожу, оставляя на утро некрасивые красные следы, которые потом еще и чесались. Вот от этих взглядов тоже хотелось совершенно неэстетично почесаться. Как, впрочем, и от множества других, которыми одаривали на улице радостные горожане. Ари здесь явно любили, нет, даже, скорее, боготворили, но почему-то все это восхищение оседало на теле липкой и мерзкой пленочкой, которую тянуло даже не смыть — соскрести, настолько въедливым оно казалось. По правде, вот тут, в городе, Кларку стало по-настоящему жаль Ариниэль. Он бы и врагу не пожелал такого поклонения, спутывающего, порабощающего. Хочешь или не хочешь, а героем — или героиней в данном случае — быть обязан. Может, не так уж и странно, что с психикой у их несчастной Избранной явные проблемы образовались? Нет, ну, а чем еще можно объяснить ее желание остаться в чужом мире, да еще и в чужом теле? Притормозив, Кларк спрятался между высокими мощными фигурами спутников. И нет, он не считал это трусостью. Он все равно понятия не имел, куда идти в лабиринте узких улочек. К счастью, посреди полноводной реки оживленно снующих туда-сюда жителей говорить возможности особо не было. А спустя какое-то время впереди показались ворота во внутреннем кольце стен, отделяющем районы для самых богатых, а там уже и до резиденции приемных родителей Ари, каких-то местных аристократов, судя по месту жительства и словам Нэйдэна и остальных, не так много оставалось. Мда. Примерно этим, если вычесть все нецензурное, ограничились мысли Кларка, когда он, пройдя по длинной парковой дорожке, остановился перед внушительным каменным зданием в три этажа с несколькими башенками повыше. Не так чтобы полноценный замок (рва, крепостной стены и прочих атрибутов не было) — скорее дом-переросток, очень похожий на обиталище Лекса в Смолвиле. И куда дальше? К воротам-то его довели (благо он внимательно следил за реакциями спутников, чтобы случайно не пройти с ничего не выражающей миной мимо собственного жилища), да там и оставили, вежливо пробормотав на разные голоса, что обязательно зайдут засвидетельствовать свое почтение родителям Ариниэль. Позже. Когда-де приведут себя в порядок после длительного путешествия. И вроде бы не прикопаешься — причина более чем разумная, — вот только что-то подсказывало Кларку, что бравые воины просто-напросто не имели ни малейшего желания объяснять, где и каким образом они умудрились посеять драгоценные силы не менее драгоценной Избранной. Впрочем, без сил… может, не такой уж и драгоценной. Короче, скандал при любом раскладе намечался знатный. И нет, Кларк принимать в нем участие тоже не хотел, но у него, увы, выбора не было. Может, стоило все-таки уделить предложению того же Эмила чуть больше внимания? Может, это было бы лучше встречи с взбешенными аристократами, потерявшими свою дочь (а при мысли, что они узнают именно об этом, Кларку становилось откровенно нехорошо)? Нет уж, к черту, Ирху или еще куда такие мысли! Гордо распрямив плечи, он решительно зашагал к дому. Ну вот и дошагал. А дальше? Бродить по коридорам, крича «ау» и пугая слуг, как классический призрак? Так даже не ночь еще, едва к обеду время подошло… Или еще лучше: тихонечко подкрасться к кому-то и заговорщическим шепотом попросить показать нужные покои? Его покои! Точнее, Ари, только вот именно ее любой слуга перед собой и увидит. Забывшую, правда, где именно она живет. Повезет, если после этого его не упекут скоренько в психушку. Или не отправят на костер. Кларк не был уверен, что здесь существуют психушки. На душе стало совсем тоскливо. Может, повезет отделаться тюрьмой? — Ари? Ари! Ариниэль, Ирх тебя забери, оглохла ты, что ли?! Утонув в безрадостных размышлениях, Кларк не сразу осознал, что зовут, в общем-то, его. А повернувшись наконец на высокий мелодичный голос, увидел быстро приближающуюся светловолосую девушку примерно его возраста, может, чуть старше, в простой мужской одежде. Он едва удержался, чтобы не попятиться, настолько целеустремленно, угрожающе даже неслась на него девица, и не собираясь, кажется, останавливаться. Да и выражение симпатичного в целом лица у нее было соответствующее: будто она прямо на ходу решала, убить его или просто покалечить. С особой жестокостью. Даже хлопающая по груди тугая коса казалась преисполненной угрозы. Кларк попытался выдавить приветственную улыбку, но, кажется, не преуспел: девица остановилась в нескольких шагах, будто на стену налетела, и нахмурилась. — Ари?.. — Привет… — И, судя по реакции, это было точно не то, что следовало говорить. Или не так. Девушка внезапно каким-то образом оказалась совсем рядом, толкнув его всем телом к каменной стене дома и прижав им же для надежности — в многострадальные груди снова впились металлические чашечки треклятого бронелифчика, и он едва не застонал от боли, правое запястье сдавил капкан ловких сильных пальцев, а шею обожгло холодным лезвием. — Кто ты? — прошипела незнакомка, подавляя не столько чуть большим весом и ростом, сколько яростным взглядом темно-синих глаз. — Где Ариниэль? Что ты с ней сделала, тварь?! — Я?! Это я с ней что-то сделал?! Да ваша каким-то хреном избранная Ариниэль больная на всю голову! Это она отправила меня сюда, а сама осталась там, неизвестно что творить! С моими родителями, в моем теле! — Кларк не знал, что написано на его лице, но, судя по ошарашенному виду девицы, аж отодвинувшейся от него и опустившей нож, выражение было то еще. По шее текло что-то теплое — наверное, он успел неплохо поцарапаться. Сделав глубокий неровный вдох, он постарался успокоиться: призрак смирительной рубашки настойчиво маячил перед глазами, периодически сменяясь не менее «заманчивым» видением гостеприимно полыхающего костра. — Мне нужно встретиться с Чтецом. И мне нужно вернуться домой. А вы забирайте свою психованную, только рад буду. — С Чтецом? Ты хочешь… — незнакомка явно растерялась, но полностью отпускать его не спешила. — Ты смелая. Или лживая. Я не знаю, но… — А что ты мне сделаешь? — раздраженно выплюнул Кларк. Вся эта ерунда, больше похожая на никак не заканчивающийся ночной кошмар, достала уже до печенок. — Это тело вашей драгоценной идиотки… Прилетевшая пощечина безжалостно оборвала его вдохновенную речь, заставив скривиться и сглотнуть остаток слов вместе с кровью из рассеченной с внутренней стороны щеки. Девица, не особо церемонясь, схватила его за длинные волосы, снова притягивая поближе, и прошипела прямо в лицо, одаряя очередным «ласковым» взглядом: — Следи за своим поганым языком! Сначала я узнаю, что ты за тварь, а потом уже буду верить тому, что ты говоришь. И в кои-то веки Кларка совершенно не испугала эта фраза. Почему-то казалось крайне сомнительным, чтобы без его сил в нем (в его душе? духе? что там от него имеется в чужом теле?) могло остаться что-то нечеловеческое. — Господи, да кем я могу быть? — устало простонал он. — Просто отведи меня уже к Чтецу, пока не пришлось еще с родителями вашей… Ариниэль объясняться. — Кем угодно! — отрезала все-еще-незнакомка. — От метаморфа до чего-то совсем неизвестного! И опасного! — Мета-чего?.. Человек я! — Не совсем так, но не правду же говорить, учитывая, что они тут дальше позднего средневековья явно не ушли еще. Только со всякой хренью в виде магии. И других рас. Мда. — Че-ло-век. Которого, между прочим, незаконно лишили его родного тела и засунули в… — он беспомощно взмахнул руками, обрисовывая свою нынешнюю, выдающуюся во всех смыслах фигуру, — в это. — Ага, да-да, я тоже всегда говорю, что ни при чем, когда меня на чем-то ловят, — фыркнула девица, разворачиваясь и так же решительно, как и к нему неслась, направляясь к воротам, через которые Кларк не так давно пришел. Волосы его она отпустила, зато снова вцепилась в запястье, так что ничего не оставалось, кроме как едва ли не бежать следом, пытаясь приноровиться к широким шагам. Ей-то хорошо, в сапогах на плоской подошве… — Идем, и вправду нечего тут стоять, глаза мозолить. Не приведи Рэда, князю с княгиней доложат, там и разбираться не будут, и меня с тобой на пару сожгут. А Ари… — Как тебя хоть зовут-то? — перебил Кларк ее бубнеж. — Меня Кларк. Резко остановившись, она обернулась и окинула его неприязненным взглядом, в котором легко читалось: «Да как ты вообще можешь лезть со своими дурацкими вопросами, когда я тут беспокоюсь об Ариниэль?!» (и да, это всеобщее помешательство на какой-то психованной малолетке уже достало тоже), но все-таки ответила (демонстративно недовольно, едва ли не брезгливо скривившись): — Брианика. Будто орден пожаловала, ей-богу. Кажется, Кларк начинал догадываться, откуда у Ариниэль такие отвратительные манеры. С Брианикой идти по городу оказалось еще неудобнее и неприятнее. Нэйден, Эмил и Загерд хоть не пытались его за руку таскать, как маленького, совершенно не обращая внимания на прохожих. Мол, кто не успел убраться с пути — его проблемы. И того, кем этого неудачника будут с ног сбивать. А этим кем-то, на минуточку, всегда оказывался Кларк. Налетев в очередной раз всем телом на какого-то страхолюдного… не-человека, судя по кривой зеленоватой роже, и больно приложившись к металлическим заклепкам на его куртке многострадальной грудью, Кларк окончательно потерял терпение и остановился, попытавшись выдернуть руку из захвата железной клешни своей спутницы. Рука заболела от резкого рывка, но Брианика, к счастью, все же остановилась. Оглянулась, недовольно нахмурилась. — Что?! Уже не хочешь к Чтецу? Сбежать думаешь? К Ирху, разве что! И не беспокойся, я не побоюсь тебя туда отправить! — И куда будет возвращаться ваша драгоценная Избранная, а? Кстати, побитости своего тела, думаю, она тоже вряд ли обрадуется. — А это надо еще доказать, что это именно ее тело. Может, ты… — Ну а если ее? Может, сначала все же докажешь, что это не так, а потом уже будешь пытаться меня убить, если не напрямую, то об кого-то размазав?! Брианика помолчала, сверля его недобрым взглядом, затем развернулась и пошла уже медленнее, буркнув: — Ладно, топай давай… Кларк, или как там тебя. Какое-то время шли в напряженном молчании. Брианика о чем-то сосредоточенно размышляла (или же просто скорчила умную рожу), а Кларк тихо радовался тому, что его больше не пытаются использовать в качестве шара для боулинга. Вскоре улицы стали шире и пустыннее, и над ними простерлась густая тень — впереди, будто вырастая из крутой скалы и уходя высоко вверх тонким шпилем, высилась башня из какого-то темного ноздреватого камня. Яркое послеполуденное солнце делало ее ветхость и мрачность еще заметнее, словно подчеркивая контраст с остальным миром. Что-то подсказывало Кларку, что именно туда они и направляются. Особенно правдоподобной догадка выдалась, учитывая отсутствие вокруг чего-то еще, мало-мальски подходящего для жилища могущественного мага, или кто он там такой, этот Чтец. И на какой-то момент показалось не таким уж плохим, что топать им еще долго: башню-то видно, но только из-за ее высоты, а не близости. Кларк поежился, старательно подавляя желание развернуться и, наплевав на единственный шанс хоть как-то продвинуться на пути домой (он очень хотел верить, что именно туда), бежать сломя голову. — Слушай, — он чуть дернул все так же находящейся в заложниках рукой, привлекая внимание, — а почему Избранная? Ну, то есть кем избрана и для чего, а? Ответом был очередной недовольный взгляд. Интересно, на Ари свою — кстати, кого? подругу? родственницу? хозяйку? — она так же смотрит? Потом, правда, Брианика сквозь зубы выдавила: — Миром и Судьбой. Заглавные буквы Кларк расслышал без труда. Ну да, как же иначе. Избранная. Миром и Судьбой. И смеяться нельзя, тут даже не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. Ладно, можно попробовать по-другому. — Ну, а откуда… гм… стала известна воля мира и судьбы? — Не смеяться, не смеяться… Даже не улыбаться… — Из пророчества, — еще сильнее сцепив зубы (казалось, прислушайся чуть-чуть — и услышишь скрип), пробурчала Брианика. — А пророчество?.. — Что ты все выспрашиваешь?! Еще и лыбишься, как дура! — Дурак, — автоматически поправил Кларк. — Как скажешь. Ни разу еще не встречала человека, который бы так честно и прямо в этом признался, — ее голос так и сочился сарказмом, и Кларк не нашелся, чем парировать. Сам виноват, что тут скажешь. Надо было внимательнее слушать перепалки Лекса с отцом, может, чему и научился бы, например, не попадаться в такие глупые ловушки. Остаток пути прошел в еще более напряженном молчании. А потом, когда последние хибары остались позади, они пересекли черную, будто выпаленную беспощадным огнем, пустошь и, пройдя через ржавые ворота в полуобвалившейся каменной стене, добрались наконец до самой башни, окруженной, как оказалось, несколькими пристройками пониже. И начали карабкаться по бесконечной винтовой лестнице внутри. Примерно на середине он начал задыхаться. Спустя еще какое-то время — понял, что то была далеко еще не середина… Когда лестница уперлась — внезапно, потому что Кларк уже успел увериться в ее бесконечности — в деревянную, окованную железом дверь, он едва не заплакал от облегчения. И ввалился в помещение следом за бесцеремонно, без стука, открывшей дверь Брианикой с одной только мыслью: «Где тут можно сесть? Или лечь?» — Ну надо же, какие настырные, — поприветствовал их мужской голос, а спустя еще мгновение из глубин полутемной и неожиданно большой комнаты показался и его обладатель: невысокий, русоволосый, лет сорока с небольшим на вид, в совершенно обычной рубашке и брюках (никакой мантии, которую Кларк подсознательно ожидал увидеть). — Ах-ха, ну конечно… — протянул он, окидывая их по очереди внимательным взглядом прищуренных, будто смеющихся, светлых глаз, — ты, Бри, сидеть на своей прекрасной попе ровно не умеешь, вот всегда тебе больше всех надо, когда дело Ари касается… — Это не Ари… — заикнулась Брианика, виновато съежившись и как-то разом потеряв всю свою грозность. — А то я не вижу. — Хмыкнув, мужчина — Чтец? — подошел ближе, глядя в глаза Кларку пытливо, но не настороженно, будто ситуация его скорее просто забавляла. От его вполне благожелательного взгляда, однако, хотелось скрутиться в клубок, закрываясь всеми возможными способами. А лучше бы вообще бежать без оглядки. Если бы только силы были… Мелькнула мысль, что не зря в башне такая длинная и крутая лестница, ой, не зря… — О, как интересно… Какая забавная история… — ступив почти вплотную, он, едва прикасаясь кончиками холодных пальцев к подбородку, приподнял голову Кларка, вглядываясь, кажется, в самую суть, самую… душу? — Мастер Дэрх, — вновь обозвалась Брианика, и на этот раз Кларк очень рад был услышать ее голос, вырвавший из затягивающего омута таких обычных вроде бы глаз чужака, — это существо утверждает… — Будь вежливой, Бри, сколько раз тебе говорить! — насмешливо фыркнул Чтец, погрозив пальцем. При этом он отступил на несколько шагов и перевел взгляд на нее, так что Кларку было плевать, хоть бы и плесенью какой обозвала. Он украдкой выдохнул и тут же судорожно вдохнул, только сейчас поняв, что какое-то время не дышал. — Не «это существо», а чрезвычайно юная и очень интересная душа. — Эта душа утверждает, что находится в теле Ари, а сама Ари осталась где-то там!.. — в мелодичном голосе прорезались отчетливые истерические нотки. Искоса взглянув на Брианику, Кларк с удивлением заметил, что большие синие глаза полны слез, а четко очерченные розовые губки кривятся и заметно подрагивают от сдерживаемого из последних сил плача. Вот тебе и грозная девица, мелькнуло в голове. — И очень правильно утверждает. Ну, ну, Бри, вот только не надо мне тут сырость разводить. А то, знаешь ли, где сырость, там и плесень, а где плесень, там нет меня. — Почему?.. Почему нет? — потерянно выдохнула явно сбитая с толку девица. — Да что я, дурак, что ли, среди такой гадости жить? Перееду. И будете сами свои души читать. Вот как умеете — а вы никак не умеете, — так и будете. И этот странный тип, развернувшись, решительно ушагал куда-то в полумрак. «Наверное, вещи паковать», — подумал Кларк, едва удержавшись от истерического смешка. — Но, мастер Дэрх! Ари!.. — Да что Ари? Вернется твоя Ари, куда денется… — донеслось ворчливо из-за ближайшей кипы сваленных как попало огромных фолиантов. Под ними с трудом угадывался стол, утопая нижней частью все в той же полумгле, которая, казалось, обвивала всю комнату, как большая змея: тут потолще, там потоньше виток. — Или не вернется, если не захочет, а вот эта вот самая душа не согласится нам помочь. Чтец внезапно снова вынырнул на небольшой относительно освещенный (кстати, чем именно, Кларк так и не понял) участок, щелкнул пальцами, и вверху вспыхнули светящиеся шары, с бейсбольный мяч каждый. Никаких проводов видно не было, больше того, шары медленно, но совершенно свободно дрейфовали с места на место — и не падали. Засмотревшись, Кларк не сразу понял, что тишина как-то затянулась и с каждой секундой становится все напряженнее. Опустив голову, он натолкнулся на два ожидающих взгляда. И если в светлых глазах Чтеца читалось скорее любопытство, то синие просто прожигали своей нетерпеливой требовательностью. Под таким взглядом очень хотелось согласиться. Сразу и на все, на всякий случай. Машинально он закивал головой, еще не поняв толком, что с такой готовностью подтверждает. — Я помогу… — пробормотал, как только наконец сообразил, о чем речь. — Конечно помогу. Только заберите обратно эту… вашу… Избранную вашу. — Все пришедшие на ум эпитеты он благоразумно оставил при себе. Или он принимал желаемое за действительное, или тут и вправду наметился реальный шанс вернуться домой. И каким бы мизерным и иллюзорным он ни был, рисковать им в любом случае не стоило. — Вот и хорошо! — довольно хлопнул в ладоши Чтец и тут же повернулся к Брианике: — Видишь, все утряслось, можешь идти в свою конюшню и спокойно ждать там возвращения нашего общего бедствия. — Но, мастер… — А ну брысь отсюда! — нахмурившись, прикрикнул Чтец. Правда, глаза все равно искрились смехом. Или это Кларку так казалось. — Бегом, Бри! И чтобы не появлялась тут до… Да можешь вообще больше не появляться. Разве что свою родственную душу приведешь, вот тогда и поговорим. Брианика молча посопела, возмущенно раздувая ноздри, наградила Кларка взглядом, обещающим ему все муки ада (или что у них тут вместо него?), и развернулась к выходу. Когда она уже была у двери, Чтец внезапно сорвался с места, догнал ее в три быстрых шага и положил руку на поникшее плечо. — Все будет хорошо. Обещаю. — Но как же… Ари… У нее же нет родственной души, как она вернется, мастер? — прошептала Брианика, не оборачиваясь. И судя по срывающемуся голосу, так она пыталась скрыть слезы, чем уже в который раз удивила Кларка: как, ну вот как хоть кто-то может всерьез жалеть об отсутствии такой занозы в заднице, как эта их Ариниэль?.. Ее даже Чтец бедствием назвал вон! Впрочем, сейчас этот же самый Чтец утешительно похлопывал Брианику по плечу, словно понимая и даже разделяя ее горе. — Она у нее есть, Бри. У нее есть якорь, крепкий и надежный, так что куда бы ее ни занесло, а обратно притянет обязательно. К нам. К тебе. Грозная девица совершенно не грозно, по-детски всхлипнула, затем длинно выдохнула и пулей вылетела за дверь, едва не прищемив ею свою косу. А Чтец повернулся к нему. — Эээ… Мастер… Дэрх?.. — проблеял Кларк, внезапно остро пожалев об отсутствии такого замечательного отвлекающего фактора, как только что ушедшая девушка. В сосредоточенном взгляде не было ничего угрожающего, как и во всем облике стоящего перед ним человека, но ощущение, что его внутренности перебирают, тщательно изучают и сортируют по неведомым признакам, не проходило. Даже нарастало. Кларк нервно переступил с ноги на ногу, с трудом удерживаясь от того, чтобы не побежать следом за Брианикой. И плевать на каблуки и невообразимо длинную лестницу! Лучше уж шею свернуть, чем… Чтец моргнул и усмехнулся. Наваждение спало. — Видимо, у вас такие, как я, не в почете, — загадочно пробормотал он и, приглашающе махнув рукой, пошел вперед, с легкостью привычки или природного изящества лавируя между столами, сундуками, стеллажами и просто кучами всякого барахла. — Такие?.. — осмелился переспросить Кларк. В отсутствие давящего внимания собственный только что испытанный дискомфорт сразу стал казаться надуманным. — Чтецы душ. — Эм… У нас таких вовсе нет, даже… — Чушь. — Ну… значит, я о них не знаю. — Это ближе к истине. «Как скажешь, безумный Шляпник, только отправь меня домой», — подумал Кларк и тут же опасливо втянул голову в плечи: а вдруг этот Чтец не только души читает? Но тот промолчал, подойдя к секретеру и увлеченно роясь в многочисленных ящичках. Что-то вынимал, рассматривал и клал обратно, что-то — в сторону. — Мастер?.. — решился нарушить тишину Кларк спустя несколько долгих минут. — Да? — А… почему вы назвали Ариниэль бедствием? Она же вроде… ну, Избранная и все такое… — И все такое? — Кларк не видел, но готов был поклясться, что тонкие губы сейчас кривит насмешливая улыбка. Ну что за несерьезный человек? Или кто он вообще… — Героиня, избранная миром и судьбой для совершения великих подвигов на благо… народа… страны… — Он на самом деле не очень внимательно слушал, когда Нэйдэн говорил, ради чего они по лесам шастали. — Как в пророчестве написано. — А… в пророчестве… Ну, если в пророчестве… — Чтец даже повернулся, чтобы одарить его преехиднейшей улыбочкой. И как это понимать? Сами рассказали, сами насмехаются. Вот чего Кларк точно не любил, так это чувствовать себя дураком. Не то чтобы такое уж непривычное чувство, но от частых тренировок приятнее оно не становилось. Насупившись, он собирался было уже высказать все, что думает об их дурацких пророчествах, дурацких Избранных и не менее дурацком мире в целом, когда тот продолжил: — Настолько сильных магов нужно контролировать и занимать чем-то, желательно полезным, и чем плотнее они будут заняты, тем лучше. Ну и там, высшие цели, сам понимаешь, всегда приятно знать, что живешь не просто так, случайно, что от тебя зависит не абы что, а аж судьба целого мира. К ответственности приучает. Несколько минут ушло на осмысление услышанного. Затем Кларку наконец показалось, что он узрел в этом хоть какой-то смысл. — То есть… нет никакого пророчества? — Как это нет? Есть, конечно. Даже несколько есть. Я сам одно писал. И до меня писали, но я подумал, что надо бы обновить. И угадал! Ни одно из имеющихся так не подходило Ари, как подошло мое! — Он снова повернулся, на этот раз сияя по-настоящему гордой улыбкой. Словно ребенок, хвастающийся первым нарисованным домиком. Затем немного помрачнел. — Правда, она, увы, предпочитает руководствоваться другими. Я бы тебе даже показал, но это далеко, в Чегунских пещерах, а ты у нас вроде как спешишь. — В пещерах?.. — В голове вдруг не то что зазвенел тревожный звоночек — там взвыли сирены и затрубили трубы. Предсказание в пещерах… Кто слишком силен, того нужно контролировать и… занимать делом… — Но как вы его писали? Это же нужно, чтобы столько всего совпало… Как можно угадать?.. — Во-первых, именно затем и существует множество, — Чтец наставительно поднял палец, проходя мимо и направляясь в противоположный угол своей необъятной, по-видимому, комнаты, — пророчеств. Не подойдет одно, подойдет другое. А во-вторых, мы все-таки видим больше, чем обычные люди, и это не только уже рожденные души. Ну что, ты идешь? Кларк непонимающе моргнул на бессмысленный вопрос: он и так шел следом, отставая на пару шагов, чтобы не врезаться в спину, когда Чтец внезапно — а это происходило постоянно! — менял направление или останавливался возле какого-то стеллажа или стола. — Куда? — Кто-то вроде бы домой торопился. — И снова эта ехидная ухмылка. — Как?.. Что?.. Уже?! А как же… — Что «как же»? — Что мне делать с Ари? — Кларк выудил из вороха вопросов один, показавшийся самым важным. — Как мне ее обратно отправить? Или… Она вам вообще нужна? — спросил он с внезапным ужасом. После всех этих пророчеств, которые никакие не пророчества, и Избранных, которые никем ни для чего на самом деле не избирались, он бы не удивился, если бы Чтец сейчас, все так же ехидно ухмыляясь, заявил, мол, от нас уплыло, а вы сами разбирайтесь с таким счастьем. Это, конечно, не умалило бы его желания попасть-таки домой, но хотелось вернуться в свой мир, то есть в тот, где не будет лишних элементов вроде всяких там синеволосых клонов. Словно издеваясь, на лицо упала ярко-синяя прядь. Кларк медленно вдохнул и еще медленнее выдохнул, стараясь уговорить себя, что пытаться вырвать эти гадские волосы, пока они растут из его головы, не лучшая идея. Но это точно тайные агенты! Биологические тайные агенты! Или косметические?.. — Может, не так уж и нужна… — протянул Чтец, словно в раздумьях, но затем его лицо скривилось, и он беспардонно заржал. — О Великая Рэда, как же давно я так не смеялся… — выдавил он спустя пару минут, вытирая повлажневшие глаза. — Хорошо все-таки, что Ари тебя сюда закинула. А то, знаешь ли, ко мне нечасто захаживают без крайней надобности. — И с кривой полуулыбкой в ответ на недоуменно приподнятые брови: — Кому понравится, когда в его душе ковыряются, пусть и только взглядом. — Да уж, Кларк их очень хорошо понимал. Ему точно не понравилось. — А нужна ли нам Ари… Скажу так, ее место здесь, а твое там, и никак не наоборот, если мы не хотим, чтобы все Мироздание полетело к Ирху. Что особенно просто, когда к ее огромнейшей силе — а ты можешь мне поверить, когда я так говорю, я знавал многих магов, — приложилась твоя. У тебя ведь было что-то, да? Не магия, она свойство души, но что-то ж было… — Было, — помявшись, признал Кларк еле слышно. — И пророчество тоже было. Только теперь я знаю, что оно ничего не значит. — Значит, не значит… Слушать ты не умеешь, вот что это значит. Ну да ладно, душа ты и вправду юная, едва ли второе-третье перерождение, может, еще поумнеешь да поймешь, о чем тебе было сказано. И о чем нет. А теперь иди сюда наконец, будем исправлять все, пока Ариниэль совсем непоправимого не натворила. Замерев на месте и не спеша приближаться к Чтецу, расположившемуся у круглого и на удивление ничем не заваленного стола, он решился уточнить: — А вы… вы уверены, что отправите меня куда нужно? — Уверен. К твоему счастью, у тебя тоже очень надежный якорь, к нему и притянет. Вот если бы… — Якорь? Вы Брианике сказали… — Да не беги ты впереди лошади! Особенно когда не надо. Дай договорить. — Кларк смутился. Почти. Заметил недоверчиво приподнятую бровь и смутился уже по-настоящему. Возможно, все-таки этот сумасшедший способен читать не только души. Добившись устраивающего его уровня раскаяния, Чтец продолжил: — Вот если бы у тебя не было связи с родственной душой, тогда все и вправду можно было бы считать безнадежной затеей, потому что даже примерно предсказать, куда тебя занесет, я бы не смог. И не стал бы и пытаться. Я не Ариниэль, которой хватило сил швырнуть тебя именно сюда. Пусть и по ее же свежим следам, но без якоря… Она очень сильна. И очень небрежна, поскольку закончиться для тебя все могло либо в одном из сотен тысяч миров, либо и вовсе где-то между ними. И если из любого из них можно выбраться хотя бы в следующее перерождение, то из междумирья… Тебе повезло, а ее ждет хорошая трепка по возвращении, сам этим озабочусь, раз уж никто больше не справляется. — Не то чтобы я не хотел домой, но, может, поискать кого-то, кто… — Кларк замолчал, не зная, как закончить, чтобы не обидеть, но в конце концов, краснея под пытливым взглядом, выпалил на одном дыхании: — Кого-то посильнее, как Ари? — Нет таких, — отрезал Чтец, обиженным, правда, не выглядя. Кларк украдкой с облегчением перевел дух. — Она вообще не отсюда, потому и сильнее. Да и открыть переход вообще особых сил не требует, вопрос только в том, куда именно он поведет, что в твоем случае не проблема, как я уже сказал. У тебя есть якорь. — Да, но у нас не существует никаких родственных… — Да-да, во всех мирах существуют и только в вашем нет. — Чтец скептически скривился. — Вы уникальные… Конечно. Глухие и слепые вы уникально! — рявкнул он неожиданно, заставив Кларка подскочить на месте, но уже спустя несколько секунд взял себя в руки и продолжил совершенно спокойным тоном: — Я же вижу. Вижу совершенно четкую и явную связь. И, как я и сказал Брианике, Ари притянет обратно по такой же, стоит только активировать переход. Конечно, она и сама может вернуться, но вот если не захочет, тут-то якорь и пригодится. — Но Ари ваша, мне говорили, отправилась как раз на поиски этой самой души. Сказочной. Чтец только со страдальческой гримасой закатил глаза, словно умоляя бога… богов?.. дать ему силы для общения с таким недотепой. Кларк едва слышно фыркнул. — Как же вы все-таки похожи… — Кто? — Ты и Ариниэль. — И предваряя уже готовые сорваться с губ яростные протесты: — Или ты думаешь, она просто так к вам попала? Именно к вам из бесчисленного множества миров? Кларк обмер. Нет. Нет-нет-нет… Только не это… — Но мы же… не… Она же не моя… эта… душа… ну… — О, теперь ты, вижу, уже и в наличие родственной души веришь. И опять-таки Ари тоже не видит и не слышит ничего хорошего, пока носом не ткнешь, а вот намекни только о плохом — тут же и схватит мысль! Ладно, ладно, успокойся, она не твоя «эта душа, ну», — передразнил его этот псих. Может, они тут все такие? Или… в голову закралось страшное подозрение… Может, он просто не заметил, как сошел с ума, и сейчас на самом деле сидит себе спокойненько в белой комнате с мягкими стенами, слюни на смирительную рубашку пускает… — Вы души-отражения, можно сказать, близнецы, зеркальные. Вот ее в поисках того, что и так давно под самым носом, к вам и притянуло. К тебе, точнее. — Если, как вы говорите, то, что она искала… душа эта родственная у нее под самым носом, так, может, надо было ей об этом сказать? И не помчалась бы она куда глаза глядят на поиски. Теряющийся где-то далеко вверху потолок и все так же блуждающие над их головами огоньки удостоились еще одного мученического взгляда. — Да не могу я ничего говорить. Запрещено. Стро-жай-ше. Только если сами придут за подтверждением, могу сказать, правильно выбрали или ошиблись. И все. — Как так? — А вот так. Во избежание манипуляций со свободой воли. — Но вы же мне только что… почти сказали. — Почти. Так я и ей почти говорил. А кто меня слушал? Да еще когда ее из портала младенцем выкинуло к нам, было понятно, что тут ей и место! А значит, и предназначенная ей душа тоже здесь! Судьба не промахивается. В отличие от людей… И хватит разговоров, иди уже наконец сюда! Домой тебе пора. Давно. А мне обедать. Живот настойчиво и довольно громко подсказал, что он как бы тоже не прочь пообедать, и Кларк покраснел. — Дома поешь, — последовал жестокосердный ответ на мечты его несчастного желудка. — А если меня где-то за пару десятков миль от ближайшего жилья выкинет? — пробормотал Кларк себе под нос. — Ирх тебя забери, — прозвучало флегматично и даже смиренно. — Если бы я хоть на мгновение усомнился в том, что ты копия Ариниэль, то сейчас бы все точно стало ясно. Ты. Окажешься. Рядом. Со. Своей. Родственной. Душой. Рядом. Вот где-то так, как мы с тобой стоим. Понимаешь? — Чтец смерил его преувеличенно внимательным и ласковым взглядом, как умственно отсталого ребенка. — Или на пальцах еще объяснить? — Не надо на пальцах. Бросив на Чтеца обиженный взгляд — который тот встретил своим раздраженным, — Кларк приблизился и настороженно уставился на разложенные на столе предметы. Какой-то развернутый свиток, заляпанный по краям. Несколько клочков бумаги поменьше, исписанных непонятными закорючками. Маленький камушек с мерцающими искорками внутри. И узкий металлический браслет, украшенный единственным невзрачным серым камнем овальной формы. Все. По спине пробежали мурашки, а в голове мелькнула трусливая мысль, что, может, не так уж ему и надо обратно. Ну чем тут плохо, в конце-то концов? Может, и Эмил не так ужасен был бы в качестве мужа… Вздрогнув, он тряхнул головой и попытался сосредоточиться. Чтец тем временем окинул взглядом стол и разложенные на нем предметы, словно проверяя, ничего ли не забыл («А вдруг забыл?!» — завопила внутри паника, но Кларк мысленно пнул ее подальше), и, взяв в руки браслет, заговорил: — Так, слушай внимательно. Вот это, — он потряс металлическим кругом, — нужно надеть Ари на руку… Можешь, впрочем, и на ногу, не суть, главное — прямой контакт с телом. Как только наденешь, нажми на камень. Только не раньше! А то ты улетишь не знать куда. Ясно? — Кларк послушно кивнул. — Отлично, значит, можно приступать! Стань вот сюда… — Эээ… мастер… — Ну что еще? — А как же… Этот браслет и домой ее вернет, и телами нас поменяет обратно? — Нет. Так, спокойно. Нельзя убивать того, кто должен отправить тебя домой. Нельзя… Вдох-выдох, считаем до десяти… можно до ста… — А что поменяет? — Кларк сам восхитился спокойствию своего голоса. Даже мысленно поаплодировал бы себе, если бы не был так занят попытками это самое спокойствие, а точнее его видимость, сохранить. Защелкнув на его запястье браслет и буквально оттащив за плечи на нужное место, Чтец вернулся к столу, схватил свиток, еще раз окинул все быстрым взглядом и, наконец, ответил, не поднимая глаз: «Боюсь, тебе придется ее уговорить» — и начал читать. Кларк хотел бы подойти к этому гаду и вытрясти из него хоть один — разумный! — совет, как можно Ариниэль уговорить, — ну, или хотя бы душу, — но вокруг внезапно заструились десятки светящихся разноцветных лент, свивающихся в почти непроницаемые полотна. Эти полотна закутывали место, где он стоял, оставаясь на расстоянии ярда от него, не больше, и кружась с каждой секундой все быстрее и быстрее. Чтеца видно не было, Кларк только слышал его негромкий голос, произносящий примерно ту же абракадабру, которой говорила и Ариниэль каждый раз, когда собиралась сотворить очередное, магическое, по всей видимости, безобразие. Еще несколько секунд спустя все вокруг слилось в один светящийся, вращающийся в бешеном ритме кокон. А Кларку показалось, что он перестал чувствовать свое тело. То есть не свое… короче, какое-либо тело вообще. Накатила мгновенная паника, тут же, впрочем, оборвавшаяся: сложно паниковать, хорошенько приложившись всем телом к чему-то твердому. Скрутиться в бублик и беззвучно открывать и закрывать рот, корчась от боли и глотая слезы — запросто, а вот паниковать уже никак. Все просто: тело на месте, и оно умирает. Какие поводы для паники? Когда до его слуха начали доноситься какие-то голоса, Кларк понял, что, кажется, все-таки пока не умер (на ангельские голоса не смахивали точно), а боль немного унялась. Отлепив лицо от пола и с трудом собрав распластанное тело в кучку, он встал сначала на четвереньки, а затем, придерживаясь рукой за стену, и в полный рост. Стена была знакома, как, впрочем, и весь коридор, в котором он оказался. Поместье Люторов. И да, один голос, как теперь подсказывал наконец-то снова заработавший разум, принадлежал Лексу. А вот второй, как раз разразившийся раздраженной тирадой, что-то по поводу лицемерия и глупости… и чего-то еще, казался знакомым — и одновременно нет. Сердце колотилось как сумасшедшее, оглушая стуком крови в ушах, и он почти ничего не слышал, кроме невнятных обрывков фраз. Все так же придерживаясь за стену и стараясь идти на цыпочках — черт бы побрал эти гребаные каблуки! — Кларк прокрался — проковылял, скорее, — к неплотно прикрытым дверям в кабинет. Голоса смолкли, и он затаился, боясь выдать себя лишним шорохом. Потом все же потянулся и заглянул в щель. И замер, не зная, за что хвататься: то ли за сердце, задергавшееся в груди как-то совсем уж ненормально, то ли за голову, которая явно пострадала при падении больше, чем ему сначала показалось, то ли просто челюсть, грозившуюся отвалиться от офигения, подбирать. Голоса затихли, потому что люди в кабинете больше не спорили. Потому что, ну, наверное, не сильно-то поспоришь, когда у тебя во рту чужой язык. Кларк с трудом сглотнул, глядя на то, как он сам, точнее, его тело, а еще точнее, эта бесстыжая дрянь Ариниэль в его теле по-хозяйски прижимает к себе Лекса, скомкав в кулак рубашку на его спине, а второй рукой придерживая за затылок. Это поцелуй? Да это попытка съесть живьем, скорее! Почувствовав внезапную боль, Кларк разжал будто судорогой сведенные кулаки, с удивлением глядя на оставшиеся от ногтей следы на ладонях. Очень хотелось почувствовать в руках чью-то шею, но он никак не мог понять, чью же именно. Или с какой конкретно целью. В голове творился бардак, мысли скакали, как пьяные мартышки, корча ему издевательские рожи и не давая толком себя рассмотреть. Хотелось ругаться, хотелось набить кому-то морду или хотя бы просто наорать. Хотелось оказаться в собственном теле, в конце концов. Осознав последнее желание, он залился краской. Потому что оказаться там хотелось действительно прямо сейчас, а лучше бы и вовсе еще пару минут назад. Потому что и правда — что за несправедливость? Почему какой-то левой девке достается то, о чем он сам даже думать боялся, да еще когда она в его же теле находится? Ведь если Лекс не против сейчас, значит, он мог бы сам… Какой-то невнятный звук прервал его с таким трудом собравшиеся мысли. Парочка разделилась, даже разошлась на несколько шагов, точнее, это Лекс попятился, словно… — Убирайся. …Словно не мог находиться вблизи того, с кем только что с таким энтузиазмом целовался. Или же энтузиазм присутствовал только с одной стороны. И еще в воображении одного наивного Кларка Кента. В голосе же была ярость, тихая, самая опасная, как и в потемневших серых глазах. Несмотря на обманчиво спокойное лицо, вся напряженная фигура Лекса просто кричала о едва сдерживаемой ненависти. Кларк поежился, подавляя желание сбежать, — все это было направлено на него. И пусть он стоял на самом деле на расстоянии нескольких ярдов, но Лекс смотрел на его лицо, на его тело. Напяленное на чужую сущность, но не потерявшее ни своего вида, ни принадлежности. С трудом проглотив колючий ком в горле, Кларк отвернулся и обессиленно прислонился к стене. — Ты же… — услышал он свой собственный голос, настоящий, но Лекс не стал ждать, что там имела сказать Ариниэль Велассин-гребаная-сука. — Убирайся! Вздрогнув от кнутом хлестнувшего приказа, он поплелся на выход. Ему же сказали убираться, верно? И какая, к черту, разница, что обращено это было непосредственно к Ариниэль? Если она выглядит, как он, тогда и имелся в виду он, и… И кажется, он запутался. Или не кажется… Его обдало порывом ветра. Видимо, Ари освоилась с суперскоростью (кто бы сомневался).