Свет мой, зеркальце, скажи...

На удивление никого не встретив, Кларк выбрался из поместья и блуждал какое-то время без цели, забыв даже про сверх меры уставшие ноги. Силился остудить голову и придумать, как убедить одну наглую тварь убраться восвояси (не убив ее при этом, хотя вероятнее, наверное, был обратный вариант, то есть стоило позаботиться о том, чтобы самому не стать трупом). А когда уже начало темнеть, так ничего толком и не придумав, пришел на ферму. В доме горел свет, но вряд ли там ждали его, так что он просто сразу свернул к амбару. Если Ариниэль пыталась хоть как-то придерживаться его привычек, чтобы не вызывать подозрений, она должна была вскоре сюда прийти. Пока же можно было посидеть на своем старом диване, посмотреть свои же фотографии и порыться в записях — в общем, заняться чем угодно, только не думать о том, что сейчас он здесь чужак на птичьих правах. Да, наверняка ему бы удалось — и довольно быстро — убедить родителей в том, что он — это именно он, несмотря на женское тело, синие волосы и одежду из пары тряпочек и железок, но вот предсказать, что сделает в таком случае Ари, Кларк бы не взялся. А значит, лучше не рисковать и не ставить под угрозу благополучие семьи, включительно с еще нерожденным братом или сестренкой. Лучше говорить с ней с глазу на глаз. Так, чтобы, если что-то вдруг пойдет не так и она снова заистерит и начнет бросаться опасными заклинаниями, все это прилетело только на его непутевую голову. Хотя от компании он бы на самом деле сейчас не отказался. И от поддержки. Черт, да он даже там, в чужом мире, не чувствовал себя таким одиноким. Хоть кто-нибудь да был постоянно рядом. То «Великолепная троица», то злющая Брианика, то сумасшедший Чтец. Присев на диван, он устало вытянул ноги и закрыл глаза. Потом на ощупь стянул чертовы полусапожки, зашвырнув их вслепую подальше, и откинулся снова на спинку, удовлетворенно выдыхая. Чудовищно долгий и насыщенный день давал о себе знать: и тело, и мысли — все будто омертвело, застыло и двигаться не желало. Он хотел спать. И не хотел говорить. Ни с кем, меньше всего — с бесстыжей тварью, укравшей его тело. Да, взамен она вроде бы отдала свое, вот только Кларку такое «счастье» и даром не сдалось. Узкий металлический браслет холодил руку, намекая, что еще не все потеряно, еще можно попытаться… Вот только пытаться не хотелось тоже. Он просто зверски устал… — И какого Ирха ты сюда приперся? — громко спросили его собственным голосом, вырывая из уютной дремы, в которую он начал было погружаться. Нехотя открыв глаза, он поднял взгляд на стоявшую возле окна Ариниэль. В его теле стоявшую. В его одежде. В его, черт бы его побрал, амбаре! — А куда мне было еще идти, как не домой? Может… — Да куда угодно. Мог бы, например, у меня дома остаться. Неужели не понравилось? Мои родители гораздо богаче и влиятельнее твоих, а еще они не такие нудные, мои друзья не шарахаются от меня, когда я делаю что-то, выходящее за рамки их понимания, и люди в моем родном городе, впрочем, как и по всей стране, знают, кто я и что делаю, и любят меня за это. — Что ж ты оттуда сбежала, раз все так классно было?! — Кларк вскочил и стоял теперь напротив нее, гневно сжимая кулаки. Правда, толку от того… При всей своей фигуристости, его нынешнее тело, еще и лишенное подмоги каблуков, значительно проигрывало что в росте, что в весе. О силе можно было вообще не заикаться. Так что выглядело это скорее жалко, чем сколько-нибудь угрожающе, что злило еще сильнее. — Я не сбежала! — в свою очередь взвилась Ариниэль. — Я прибыла сюда по делам! — Ага, это теперь поиск какой-то мифической родственной души так называется? Столько лет, а все еще в сказки веришь? — Ари задохнулась от возмущения. Кларку понравилось, как она хватает ртом воздух в тщетной попытке найти достойный ответ, и, вдохновленный, он добавил: — Да и не видел я там твоих друзей, только троих кобелей, на твои сиськи слюни пускающих, и одну психоистеричку под стать тебе. Даже ваш этот Чтец сомневался, нужна ли ты им вообще, — и премерзко (как он надеялся) ухмыльнулся. Ариниэль зарычала, буквально, оскалив зубы. В глазах, тех самых, которые Кларк всю свою жизнь видел в зеркале, вспыхнули красные огоньки. Черт, кажется переборщил… Это была последняя связная мысль, перед тем как он кинулся бежать. Едва ли не кубарем скатился по лестнице — на перилах справа вспыхнул огонь, придав ему ускорения. Рыбкой нырнул за дверь амбара, чувствуя спиной волну жара где-то слева уже. Упал, проехался голым животом по крепко сбитой земле, вскочил, сцепив зубы, чтобы не застонать, и побежал дальше. И только уже сворачивая с подъездной дороги на общую, сбавил темп и наконец-то подумал. О том, что, захоти она его на самом деле убить, он был бы уже кучкой пепла, потому что как бы быстро он ни бежал — это не шло ни в какое сравнение с той скоростью, на которую способно было его прежнее, настоящее тело. Так что в действительности его просто бесцеремонно выставили вон. Внутри снова поднялась волна злости, отступившая было перед страхом. Да она совсем зарвалась! Еще, небось, и смеялась, глядя, как он со всех ног удирает от того, от чего убежать не в человеческих силах. Что, конечно, не отменяло того факта, что стоило держать себя в руках. А так… хорошо поговорил, нечего сказать. А уж как убедил ее вернуть тело и свалить домой!.. Еще теперь и ночевать негде… Кларк остановился и тоскливо посмотрел на ровное полотно дороги впереди. Наверное, лучше было все-таки идти в другую сторону, там хоть город был. И можно было попроситься переночевать к Питу… Ага, да, десять раз! Кларк представил себе глаза Россов, которые бы увидели фигуристую девицу в одежде обворованной стриптизерши, и их лица, когда Пит попытался бы уговорить их позволить такой… даме остаться на ночь. Да и сам Пит… Кларк вспомнил, как тот слюной истекал, поедая Ари глазами, и невольно вздрогнул. Нет уж, идти к Россам не вариант. Остается Хлоя. Вряд ли мистер Салливан отреагирует на него лучше, да и Хлоя, в отличие от Пита, не в курсе Большого Секрета, но… не на улице же ночевать, в конце концов. Где там жила Ари, он понятия не имел, а возможность спросить помахала ручкой примерно тогда же, когда эта захватчица чуть не поджарила его задницу. Кстати… может, потому и не поджарила, что технически это все-таки ее задница?.. Не то чтобы так уж хотелось проверять, особенно пока причиненную упомянутой пятой точке боль предстояло ощутить все равно ему. Развернувшись, Кларк медленно побрел по направлению к городу. Здравый смысл подсказывал, что будет разумнее поторопиться, чтобы не ломиться в гости посреди ночи, но тело протестовало, угрожая полной забастовкой, если его попробуют принудить двигаться хоть немного быстрее. Смирившись, он продолжил ковылять, медленно, но хотя бы в нужном направлении. Почти у самого поворота к поместью Люторов его ослепили фары несущегося навстречу автомобиля. Кларк еще не успел решить, стоит ли что-то делать — прятаться, попытаться привлечь внимание или просто постоять, рассчитывая, что Лекс на такой скорости все равно его не заметит, — как машина, чуть замедлившись, свернула и начала снова набирать скорость. И тут же завизжала тормозами. Постояла пару секунд, словно водитель сомневался в своем решении, и рванула назад. Лекс вышел, но остался стоять возле незакрытой водительской дверцы. Молча разглядывая его. Настороженно. Недоверчиво, как показалось Кларку в неверном свете дальнего фонаря. Кларк молчал тоже, не имея ни малейшего понятия, что можно сказать. Что стоит сказать. Или вовсе и не стоит. — Далеко идешь? Подумав с полминуты, Кларк решил ответить честно: — К Хлое. — К Хлое, значит, — хмыкнул Лекс. — Думаешь, ее отец будет тебе рад? — И помолчав, загадочно добавил: — В таком-то виде. На это Кларку точно нечего было сказать. Не объяснять же, что ему просто некуда больше идти. Ари было куда, она же где-то жила в Смолвиле. Правда, зачем бы она топала поздним вечером к Хлое?.. Хорошо, что этого вопроса Лекс не задал. Вместо этого он помолчал еще какое-то время и, кажется, что-то решив, буднично сказал: — Садись в машину. Кларк удивленно похлопал глазами, открыл рот, собираясь что-то ответить, так и не придумал что и закрыл его обратно. Лекс в раздражении провел рукой по голове, вздохнул и терпеливо повторил: — Садись в машину… Кларк. Глаза мимо воли распахнулись еще шире, в голове разом зароились десятки мыслей и догадок, но складываться в слова они отказывались категорически, так что его хватило только на запинающиеся, обгрызенные шоком вопросы: — Что?.. Откуда?.. — Да сядь ты уже наконец в эту чертову машину! — рявкнул Лекс, потеряв терпение. Затем, глубоко вдохнув и выдохнув, добавил значительно тише: — Пожалуйста. У меня и так был не самый лучший день, давай не будем сейчас стоять посреди дороги и препираться. А Гейб, поверь, тебе уж точно не обрадуется, у него был точно такой же паршивый день. Хотя нет, все же не такой, — с кривой улыбкой исправился он, чуть подумав. — Проблемы на заводе? — осторожно спросил Кларк, все же подходя к автомобилю. Ситуация была безумная, бредовая даже, и вряд ли ее что-то могло улучшить, поэтому все, что оставалось, похоже, это сдаться и делать вид, что все идет как надо. Ну, а почему бы и нет? Каждый день же люди меняются телами, попадают в другой мир, возвращаются, встречают друзей, которые внезапно их узнают… М-да, Смолвиль, кажется, переплюнул сам себя, поставив новый рекорд по странностям. Оставалось надеяться, что этот рекорд, по крайней мере, останется непревзойденным на долгие-долгие годы, в идеале — навсегда. — И это тоже, — ответил Лекс, заводя мотор. В машине, на уютном сидении, усталость внезапно напомнила о себе со страшной силой. Кларк с трудом подавил зевок, отчаянно пытаясь удержать веки открытыми. Тут ехать-то всего-ничего, особенно с такой скоростью. Поспать можно будет потом, во всяком случае он на это очень надеялся. Организм согласился еще одним смачным зевком, который даже спрятать не получилось. — Как ты все-таки… то есть откуда?.. — спросил он, чтобы разбить молчание, которое вкупе с ревом мотора внезапно оказалось очень убаюкивающим. Быстрый взгляд искоса — и Лекс уже снова смотрит строго вперед. В полумраке салона судить с уверенностью было сложно, но Кларк решил, что лицо у него напряженное, закрытое. И подумал уже было, что не получит ответа, когда тот все-таки заговорил: — Если помнишь… Кларк, я пообещал, что наша дружба станет… — Еще один скользящий взгляд, на этот раз будто что-то ищущий… или ожидающий. — …чем-то легендарным, — послушно закончил Кларк, и улыбнулся, когда Лекс облегченно выдохнул. — Все-таки проверяешь. — Ну, знаешь ли, даже в Смолвиле нечасто такое случается. Когда ты начал вести себя странно, я подумал о чем угодно, кроме того, что это просто не ты. А вот когда узнал… И тут увидел… — снова взгляд искоса, тут же, впрочем, возвращенный на дорогу, — Ариниэль, которая, как я знаю, совсем в другом виде сейчас разгуливает, оставалось только предположить, что если она выглядит, как ты, то ты, скорее всего, выглядишь, как она. В конце концов, мы в Смолвиле. — Узнал?.. Но как? Слишком занятый своими переживаниями, Кларк даже не заметил, как впереди показался замок, и едва успел упереться ладонью в приборную доску, когда машина резко затормозила. Да уж, наличие суперсил обычно позволяло гораздо спокойнее переносить такую манеру езды. Проигнорировав гараж, Лекс остановился прямо возле парадного входа и выключил зажигание. Помолчал, поигрывая ключами и будто выбирая, что сказать, а что нет (сердце заныло от дурного предчувствия), затем, открыв дверцу, наконец заговорил: — Наверное, первым звоночком стало то, что ты назвал Лану, цитирую, «занудной недалекой селянкой, у которой в мозгу одна извилина, да и та все время занята нытьем о ее дохлой семейке», конец цитаты. — Надеюсь, Лана этого не слышала? — спросил Кларк с ужасом, тоже выбираясь из машины. Он даже застыл на месте, затаив дыхание в ожидании подтверждения. А когда его не последовало, с отчаянием взмолился: — Не слышала же? — Вообще-то, именно она мне это пересказала. — О боже… — Может, остальное завтра? — сочувственно улыбнулся Лекс, оглянувшись на полпути к входным дверям. — Нет, — подумав, не согласился Кларк, заходя следом в гулкий полумрак прихожей, — лучше уж сразу… Я все равно не смогу заснуть, думая… думая, как еще она поломала мне жизнь. — Ну как знаешь, — отозвался Лекс, бодро шагая по коридору. — Хотя не уверен, что ты так уж спокойно уснешь после. Кларк в этом уверен тоже не был, не ожидая от Ари ничего даже отдаленно похожего на хорошее, особенно с уже известным ему началом. Но узнать все равно придется, хочет он того или не хочет. И лучше уж побыстрее. Обреченно вздохнув, он поплелся следом за Лексом, звучно шлепая босыми ногами по холодному полу. В библиотеке, несмотря на позднее время, уютно горел камин, а возле него манили своей мягкостью два кресла. На соблазн Кларк поддался охотно: почему-то ноги держались, пока он на них стоял, а вот стоило только присесть на чердаке, как после они внезапно вспомнили, сколько же за сегодня им пришлось ходить, бегать и прыгать. Буквально упав вниз, на обтянутое мягкой кожей сидение, он с наслаждением вытянул многострадальные конечности, едва не застонав от удовольствия. Лекс возился возле бара и вроде бы никому никаких приказов не отдавал, но спустя пару минут в комнату вошел кто-то из слуг с подносом умопомрачительно пахнущих бутербродов. Впрочем, Кларку сейчас наверняка даже вареные бобы вкусными бы показались. Желудок согласно — и позорно громко — заурчал. Смутившись, он тем не менее схватил первый попавшийся бутерброд, едва дождавшись, пока их поставят на низенький кофейный столик. За первым последовал второй, затем третий, и Кларк так увлекся, что едва не подпрыгнул, услышав тихий смешок. А подняв глаза, обнаружил, что, пока он был занят бездумным поглощением съестного, Лекс успел сесть в кресло напротив и теперь, покачивая в руке бокал, наблюдал за ним с выражением чего-то среднего между восхищением и ужасом на лице. — Если бы я еще сомневался в том, кто ты, то сейчас бы получил неопровержимое доказательство, — сказал он с улыбкой. Кларк нервно сглотнул, толком даже не прожевав. — Ни одна девушка так не ест. И тем более столько. Кларк окинул себя быстрым взглядом — и вспыхнул до корней волос. Наверняка, поскольку явственно чувствовал жар, охвативший не только щеки, но даже шею. Да уж, так девушки точно не ели: сидя на краю кресла, широко расставив ноги и опираясь локтями о колени для удобства. Так, вообще-то, и парни есть не должны, находясь в приличном обществе. Он почти услышал эту фразу, произнесенную маминым голосом. Аккуратно, стараясь, чтобы это выглядело естественно, подвинулся (ввинтился скорее) назад, глубже садясь в кресле, сдвинул ноги (едва сдержав порыв дернуть вниз обеими руками свою крохотную юбочку из пары лоскутков кожи) и снова поднял взгляд. Судя по искрящимся смехом серым глазам, все его телодвижения остались незаметными и естественно выглядевшими только в его же воображении. Кашлянув, он отпил сока и старательно ровно спросил, искоса жадно поглядывая на недоеденный бутерброд: — Так что там с Ари? Что еще «я» успел натворить? — Драку со всей футбольной командой упоминать? — Черт, нет, не надо, — простонал Кларк, схватившись за голову и враз позабыв о еде. — Хм, жаль, трое футболистов-качков до сих пор фингалами светят… — Лекс… — Ладно, ладно… Собственно, тогда не так много остается. Свидание с Хлоей — не спрашивай, что там было, но она до сих пор с «тобой» не разговаривает. Грандиозная ссора с отцом — подробностей я не знаю, но после он звонил мне и грозил всеми карами, от людских до небесных, за то, что я, цитирую, «заронил отвратительные идеи, нереалистичные ожидания и своим поведением постоянно подавал дурной пример», конец цитаты, чем, очевидно, и спровоцировал вашу ссору. Он не был, впрочем, особо конкретен… А, ну и совсем мелочь — танец на вечеринке, которую «ты» решил устроить для всех желающих, чтобы «наладить связи». — И ты знаешь об этом откуда?.. — уточнил Кларк с нехорошим предчувствием. — Оттуда, что устроить «ты» решил ее здесь, конечно же. Что может быть лучше для «налаживания связей», чем шикарная пьянка в настоящем замке? — Прости. — Тебе-то за что извиняться? — Подожди, — пробормотал вдруг Кларк, пытаясь ухватить вертящуюся в голове мысль, — а что такого… что такого страшного в этом танце было, что ты включил его в список? — А я разве не упомянул, что это был стриптиз? — спросил Лекс, одарив его удивленно-невинным взглядом. — Кстати, очень даже неплохой. — Твою мать! — выдохнул он, утыкаясь лицом в колени и мечтая исчезнуть. Надо, надо было все-таки оставаться там, в другом мире, глядишь, нашел бы общий язык и с Бри, и с Эмилом, и даже с Нэйдэном и Загердом до кучи. Что угодно, лишь бы не этот позор! — Кларк! — воскликнул Лекс с деланным возмущением. Затем, помолчав, уточнил: — Значит, остальное тебе не рассказывать? — А есть еще и остальное?! — Вскинув голову, Кларк с ужасом воззрился на него, на мгновение усомнившись, что ему так уж надо знать все. — Есть, — неожиданно серьезно, — но может подождать до завтра, если… — Нет уж. Давай сегодня. — Он совсем-совсем не был уверен, что доживет до завтра, оставленный на волю своей бурной фантазии и дурных предчувствий. — Ну что ж… Твои странные поступки, конечно, не были похожи на твои, но такое ведь было не впервые, так что, несмотря на растущее понимание, что что-то не так, у меня и мысли не было, что все не так настолько. — Лекс не торопясь отхлебнул из своего бокала, словно не замечая устремленного на него мученического взгляда. Будто нарочно издевался. Или напряженно что-то обдумывал. — Было несколько чудесных спасений в ситуациях вполне в духе Смолвиля: необъяснимый пожар, убийца, которого никто не способен был увидеть, даже на камерах, автомобильная авария… Ничего особенного, если не считать твоей очевидной огнеупорности и пуленепробиваемости… — Очевидной?.. — переспросил он, помертвев. И тут же, не получив опровержения, торопливо добавил: — Ничего себе «ничего особенного»! Она еще и на такое способна?! Тут бы кто угодно заподозрил, что это не я… — Основная странность, которая меня насторожила, — будто не слыша, перебил его Лекс, — была в том, что «ты» делал все в открытую, после благодарно принимая восторги публики вместо своих обычных отговорок, нелепых, чаще всего, надо сказать, про адреналин или что тебя там вообще не было. — Кларк застыл до такой степени, что, кажется, мог услышать, как скрипит его собственная густеющая кровь в попытке продраться через заледеневшие вены. Он не отводил взгляда от лица Лекса, но тот смотрел только вниз, в янтарную жидкость в своем бокале, будто там находилось что-то воистину занимательное… ну, уж точно занимательнее чьих-то лживых глаз. — А вот вторым, что привлекло мое внимание, стали кое-какие особые силы, которые, как я видел, использовала раньше наша… юная гостья из Флориды. И то, как «ты» делал то же самое, точь-в-точь как она, вызвало у меня странное ощущение… неузнавания и узнавания одновременно… Несоответствия. Будто смотришь на что-то знакомое, но видишь совсем не то. Он замолчал, и Кларк, нервно поерзав, решился-таки подать голос: — Да, я замечал, что она владеет чем-то вроде… магии? А тут еще и в огне не горит и пули ее не берут! Просто… невероятно… — Интересно, это звучало так же слабо и неубедительно, как ему казалось? Судя по взгляду, которым одарил его Лекс, — да. — В Смолвиле мера вероятного и невероятного, как я заметил, несколько другая. Впрочем, сочетания всего этого хватило, чтобы я насторожился и решил проверить… На всякий случай, как я говорил себе. И выяснил с неожиданной легкостью, как многого «ты» не знаешь. События, разговоры, места… Это оказалось до смешного просто, как только я задался целью и понял, что именно стоит спрашивать. — Ты рисковал. — Ничуть. Во-первых, чтобы получить ответ, вовсе не обязательно задавать вопрос прямо, даже, скорее, наоборот. А во-вторых, Ариниэль вполне охотно призналась сама, стоило только чуть-чуть намекнуть. Не думаю, что она так уж боится разоблачения. Кто поверит — раз. И что смогут ей сделать, при ее-то силах, даже если поверят, — два. Довольно простой расчет на самом деле. «Да, а потом она засунула тебе язык в рот, чтобы уж точно молчал», — едва не сказал Кларк. И смутился. Потому что картинка внезапно во всех красках вспыхнула в голове, и пусть на самом деле там была Ари, но видел-то он самого себя. Будто в зеркале. Мысль как-то тревожно перекликалась с тем, что говорил Чтец, но Кларка сейчас больше заботила очевидная нелепость поведения Ариниэль. Если уж ее интересовал Лекс и его деньги, то намного логичнее ей было бы как раз желать возврата собственного тела — при всем обаянии доктора Брайс против синеволосой фигуристой красотки ей не выстоять. А если не интересовал, то и в этом случае попытка купить молчание сексом, будучи в его, Кларка, теле, выглядела просто смехотворно. Да сама идея, что это может сработать, была дикой! И чем она только думала, что до такого додуматься умудрилась? Вместо всего этого, переключаясь на более насущные проблемы, он спросил: — А почему город еще не кишит журналистами? — и затаил дыхание в ожидании ответа. Потому что, может, как раз кишит? Может, они сидят за каждым кустом, и стоит только ему вернуть свое тело, как тут же накинутся всей стаей с камерами наперевес? — Потому что это Смолвиль? Потому что все здесь привыкли молчать о том, что выбивается из ряда привычного и понятного? Ну, кроме твоей подруги Хлои. — Лекс пожал плечами. — Была статейка в Inquisitor, но кто верит хоть чему-то, что печатается там? Их удел — это зеленые человечки, причем чаще всего появляющиеся перед глазами их шеф-редактора после очередной бутылки, летающие коровы и круги на полях. Такое охотно читают, но и не больше. — Но об этом ведь должны были говорить, не каждый же день появляются в Америке неуязвимые люди, верно? Да журналисты уже должны были бы лагерем возле фермы стоять, тыча микрофоны каждой корове под нос! Почему никто другой не заинтересовался? — Потому что первым об этом написал Inquisitor? — предположил Лекс, улыбнувшись. С эдаким выражением довольного кота, слопавшего канарейку, на лице. Подождал какое-то время и, видимо, поняв, что намека (если он был) Кларк не уловил, вздохнув, пояснил: — Если не можешь пресечь распространение слухов, организуй его сам. В тех местах и таким образом, чтобы ущерб оказался минимален. Наверное, Кларк слишком хотел спать, потому что все равно ничего не понял. Кроме того, что каким-то образом нападение стаи бешеных журналистов ему пока не грозит. — Хорошо-о… — окончание слова утонуло в зевке. Смутившись, Кларк быстро добавил: — Спасибо. Лекс просиял так, будто получил не благодарность за несколько бутербродов и ночлег, а за спасение жизни. Странно. Но подумать об этой странности, как и обо всем прочем, можно было и завтра.