Боги не могут ошибаться

В большом помещении, которое они условно называли главным залом, яблоку было негде упасть. Асгардцы собрались со всего корабля, чтобы выслушать своего нового царя — законного и избранного, вряд ли бы хоть кто-то сказал, что Тор не достоин трона. Уже поговаривали о том, что пора заняться воспеванием бога грома в новых легендах, по крайней мере, начать их сочинять, но для этого нужно было что-то получше, чем космический корабль, направляющийся неизвестно куда. Им неизвестно. Тор уже решил, что им надо направиться на Землю — Мидгард был странным выбором для многих, но не для него, пробывшего там довольно долгое время. Он знал, что это, пожалуй, один из немногих вариантов, который им действительно подходит, и, хоть землян и нельзя было назвать самыми дружелюбными и гостеприимными существами во вселенной, у них с асгардцами было больше общего, чем думали и те, и другие. Впрочем, кажется, большинство жителей Земли не очень-то и знали о том, что есть кто-то ещё в мире, кроме них. И всё-таки стоило объяснить своему народу, почему именно Мидгард, а не любой другой из оставшихся миров. Тор понимал, что, каким бы он ни был героем, он слишком молод для управления целым государством, безусловно, Локи успешно справлялся с бременем царствования, но он был… взрослее? Младше по возрасту, но старше по уму, почему-то теперь бог грома не сомневался в этом, хотя его брат и оставался прежде всего богом озорства и хитрости. Но, стоило быть честным с собой, склонность Локи к разного рода пакостям не мешала ему править Асгардом, поддерживая его в процветающем состоянии. Тор же в своё время отрёкся от власти, понимая, что не создан для этого, а теперь — у него не было выбора. Голова болела, пусть он был богом, но и боги пьянеют — и похмелье было лучшим подтверждением этого. Впрочем, боль была не такой уж и сильной, странно, но её источник почему-то был в области глаза, отсутствующего глаза, и Тор даже подумал о фантомных болях, но заострять на этом внимание не было времени. Он торопился — ведь слишком часто не успевал до этого. — Асгардцы, — он поднялся со своего места, едва Хеймдалль кивнул, давая знак, что все здесь, — я собрал вас здесь, чтобы объяснить, почему мы держим путь именно на Землю. Он обвёл спокойным взглядом собравшихся, то ли ища поддержки, то ли боясь увидеть осуждение. У каждого из этих людей кто-то погиб за то время, пока его не было в Асгарде. Кто знает, если бы он не решил сорвать злость на брате, если бы потратил это время на то, чтобы предупредить его, что им нельзя возвращаться сразу, если бы они выиграли хотя бы пару секунд — сколько бы они спасли жизней?.. «Пророчества всегда сбываются. Всегда. На то они и пророчества». Тор вздрогнул и сглотнул, но мотнул головой, отгоняя от себя лишние мысли. Сейчас не время, не время и не место вновь начинать копаться в этом, по крайней мере, не в момент, когда он объявил, что хочет пояснить свою позицию и свой выбор. Он не хотел быть правителем, но раз уж пришлось — нужно быть мудрым. Как отец. Как же ему было далеко до отца… — Мы направляемся в Мидгард, потому что этот мир больше всего похож на наш, — царь Асгарда опустился на свой трон, сейчас повёрнутый к залу. — Там есть место, чтобы воздвигнуть новый город, там есть пища, тепло и живые существа. Земляне очень похожи на нас, поэтому мы сможем там жить. Он чувствовал, что говорит недостаточно красноречиво и убедительно, потому что не слишком это умел. Из них двоих болтать любил Локи, и это искусство давалось ему легко, неудивительно, что договориться его брат мог с кем угодно, Тор же предпочитал действовать. Кажется, ему придётся взять несколько уроков у бога озорства, если он хочет хоть сколько-нибудь управляться со своей ролью царя. Сейчас же в зале воцарилась тишина, как будто асгардцам и не нужно было это пояснение: они верили Тору и готовы были идти за ним куда угодно. Повязка на правом глазу бога грома напоминала о том, скольким он готов пожертвовать ради своего народа, можно было с уверенностью сказать, что он завоевал их любовь и доверие навсегда — даже больше, чем когда он был просто сыном Одина. И всё-таки… — Мы будем там в безопасности?.. Голос высокий, почти детский. Девочка лет четырнадцати стояла в первых рядах, обнимая одной рукой брата — совсем крошечного, вряд ли ему было больше пяти. Они были очень похожи: одинаковые белокурые волосы, одинаковые зелёные глаза… Смешная милая родинка над верхней губой — тоже у каждого. Тор пробежался взглядом по людям рядом, вдруг осознавая, что у этих детей нет родителей. Сироты. И скорее всего — по его вине. Будут ли они там в безопасности? Что он может на это сказать? Что сделает всё для этого?.. По телу прошла дрожь. Вспомнились слова Стрэнджа про учёт всех, кто окажется на Земле… Да, он говорил про тех, кто может причинить вред их миру, но кто знает, что придёт в голову жителям Мидгарда? Тор любил этот мир, но не был, совсем не был уверен в его обитателях. Земляне порой были слишком жестоки даже по отношению к самим себе, что говорить о гостях? Если асгардцев будут держать под куполом или пересчитывать, как скот? А если решат ставить на них эксперименты? Бог грома сжал кулаки, кинув короткий взгляд на Брюса. Человек, который сделал всё для науки, но которому не было места на родной планете, потому что его постоянно пытались запереть, не понимая, насколько это бессмысленная затея. Халк не зря не хотел возвращаться: он был чужим там, где появился. И они тоже придут чужаками. А если кто-то решит, что за жизнь на Земле надо платить? А если их посчитают… опасными? И снова бежать, снова прятаться, снова смотреть, как гибнут люди — его люди… Сможет ли он встать на защиту своего народа в полной мере? Убивать тех, кого до этого приходил спасать? А если придётся столкнуться с другими Мстителями, что тогда он будет делать? Вопросы проносились один за другим, Тор смотрел куда-то вперёд, мимо толпы, не видя ничего, перед глазами его возникали картины смертей асгардцев, крушения их нового мира, который они, возможно, даже не успеют создать в его полной силе… Бог грома не видел, как молнии начали обвивать его тело. Он не видел, как его единственный глаз побелел, заполняясь электрическими проблесками. Он сжимал кулаки и стискивал зубы всё сильнее, и короткие разряды уже заплясали вокруг трона, заставив людей отпрянуть. Их царь как будто не контролировал себя — и это пугало больше всего, потому что Тор продолжал молчать, а буйствовавшая в нём сила всё набирала обороты, всё чаще вспыхивали молнии, всё сильнее чувствовался запах электричества, который ни с чем не спутать, всё больше становился риск разрушения их ковчега — прямо среди космоса. Бог грома почувствовал сильную руку на плече, чьи-то пальцы крепко сжали его, возвращая в реальность. Тор повернул голову, он был готов увидеть рядом с собой Валькирию, но нет — она стояла чуть поодаль, смотря на царя Асгарда широко распахнутыми глазами. Рядом с Тором был Локи, он держал брата за плечо, буквально вцепившись — и рука бога озорства потемнела, как и шея, и часть лица: истинное обличие разрывало чары из-за разряда, проходящего прямо через его тело. Тор судорожно выдохнул от этого зрелища, в один момент прекращая всё происходящее — усилием воли, кажется, он мог это сделать в любую секунду, но не понимал, что происходит. Как только исчезли молнии, Локи отнял руку от плеча брата, и Тор готов был поклясться, что видел, как она дымилась. Бог хитрости только встряхнул ладонью, в тот же миг возвращая себе привычный облик и чуть отступая. Он смотрел на Тора, смотрел неотрывно, и от его взгляда царь Асгарда ощутил толпу мурашек по своей спине, потому что не мог понять эмоции, вложенные в этот молчаливый жест. — Продолжим в следующий раз, — Хеймдалль решительно выступил вперёд, перехватывая внимание асгардцев. — Царю надо отдохнуть, битва с Хелой отняла слишком много сил. Люди уходили из зала, то и дело оборачиваясь, они смотрели на Тора — со смесью восхищения и… ужаса. Он напугал их, действительно напугал, и сейчас бог грома изо всех сил старался сидеть прямо — слишком хотелось закрыть лицо руками. Брюс ушёл сразу, и его нельзя было винить: такое воздействие могло разбудить Халка быстрее, чем вспыхивает пожар на торфяниках в зной. Валькирия тоже не рискнула подойти, хотя хотела, он видел это по её короткому движению в сторону трона, но в последний момент девушка передумала, ринувшись помогать Хеймдаллю выводить асгардцев. Страж обернулся тоже — у дверей, за несколько шагов до неё. Тор попытался перехватить его взгляд, но Хеймдалль смотрел на Локи и обратился тоже к нему. — Отведи его в его комнаты, — Хеймдалль ободряюще улыбнулся царю Асгарда, поворачиваясь всё-таки и в его сторону. — Тебе правда надо отдохнуть. И я говорю не только о теле. Он скрылся за дверями, оставив братьев вдвоём, и Тор попытался было всё-таки уронить голову на ладони, но на его плечо снова легла рука брата, не давая погрузиться вновь в пучину невесёлых мыслей. — Идём.