Боги не могут ошибаться

Едва они переступили порог комнаты, а дверь закрылась, Тор направился к столу, который всё ещё был уставлен бутылками. Он взял ближайшую к себе, прикладываясь к горлышку и делая несколько больших глотков, готовый, кажется, выпить всё сразу, лишь бы расслабиться. Шумно выдохнув, бог грома вытер губы тыльной стороной ладони и только после этого заметил взгляд брата. Спокойный, но совершенно не одобряющий происходившее взгляд. — Будешь читать мне нотации? — царь Асгарда даже чуть раскинул руки в стороны, усмехаясь. — Мне это не идёт, — Локи чуть поморщился. — К тому же, ты слишком часто это делал для меня, я пока не готов отплатить тем же. Он прошёл к столу вслед за братом, тоже беря одну из бутылок и наливая себе вина. Что-то крепче Локи не был готов выпить, а разговаривать с братом на полностью трезвую голову представлялось задачей слишком сложной. Бог хитрости опрокинул в себя стакан почти залпом, совсем слегка мотнув головой и шумно втягивая воздух. Тор выгнул бровь: — Пока не забыл, спрошу: какого ты полез ко мне? Жить надоело? — Ты столько раз меня бил разными способами, что вряд ли эти искорки могли меня испугать, — Локи хмыкнул. — Не придуривайся, — мужчина нахмурился. — Моя сила выросла, и я мог сильно тебе навредить. — Ну лучше уж мне, чем разрушить целый корабль, правда? — в ответ Локи только пожал плечами. — К тому же, мне хотелось тебе помочь. И хочется до сих пор, ты слишком во многом себя винишь. Они так и не поговорили толком. Молча пили, потом пили, а потом ещё — пили. Царь Асгарда величественно завалился на свою кровать, а Локи ушёл к себе, даже особо не шатаясь, он выпил гораздо меньше. Стоило воспользоваться ситуацией, но он не мог, почему-то не мог — и предпочитал не думать о причинах. И всё-таки он бы хотел поговорить по душам, может, его братец хоть немного приоткроет занавес своей души. — С чего это такая забота? — на этот раз бог грома даже прищурился, недоверчиво глядя на брата. — Я правда просто хочу помочь, — Локи покачал головой. — Я переживаю за тебя, и… — Прекрати! — Тор несколько повысил голос. — Не неси бред! Ты готов был сдать меня за вознаграждение — меньше недели назад! Какому-то психу, просто сдать, чтобы из меня снова сделали игрушку на гладиаторских боях! — Я пытался тебя спасти, — негромко отозвался бог хитрости. — Хела была слишком сильна, и я знал, что она тебя убьёт. Я не мог этого допустить. Он говорил правду. Локи действительно испугался, испугался так, как никогда до этого момента — что видит брата в последний раз. Все предыдущие их столкновения казались детским лепетом по сравнению с угрозой, которую из себя представляла их сестра. Хела, богиня смерти, была слишком сильна, сильнее их обоих, и у Тора, каким бы он ни был верящим в необходимость защиты Асгарда, не было ни единого шанса выжить. Нет, Локи не собирался врать кому-то, в том числе самому себе, что жил всё это время какими-то романтическими чувствами к брату. Нет, он хотел им владеть, управлять, держать на коротком поводке, как любимого пёсика — ручной бог грома, кто от такого откажется? Хотел он этого и сейчас, а, учитывая нынешний статус Тора, хотел даже больше, отличная возможность скрытно управлять Асгардом, делая вид, что все решения принимает первый сын Одина… Но всё-таки примешивалось что-то ещё, это что-то появилось в тот момент, когда они простились с отцом, когда Тор сказал, что оплакивал его, когда Локи увидел брата в плену Грандмастера… И это что-то росло, крепло и вызывало сильное беспокойство, потому что бог озорства просто не мог понять, где источник всего, что он чувствует. — О, перестань, — Тор прервал его размышления, допивая содержимое бутылки и открывая новую. — Не говори, что готов был уничтожить Асгард ради меня, а не ради денег и власти. — Я всё ещё готов уничтожить хоть все оставшиеся миры, если это понадобится, чтобы тебя спасти. Царь Асгарда замер, переставая пить, струйка вина побежала из уголка его губ, и Тор закашлялся, отставляя бутылку. Тон брата заставил его не просто опешить, он шокировал, а в сочетании с абсолютно серьёзным взглядом, в котором угадывалась ещё и какая-то бесконечная боль… Локи улыбнулся, улыбнулся грустно, понимая, что поймал рыбку на крючок, но при этом чувствуя, как леска больно впивается в пальцы. Он вспомнил это чувство — ужаса, паники, страха, страха до тошноты, до скрученного в узел желудка, до головокружения — когда увидел противника брата на арене. Кто же знал, что бог грома остаётся обладателем своей силы и без молота, он никогда особенно не вникал в суть способностей брата, не считая это необходимым… Локи испугался, что Халк просто размажет Тора по стенам арены, не оставив ни одной целой кости. А уж когда Грандмастер вырубил его — как раз перед самым мощным ударом своего чемпиона… Отвлечь его было очень просто — всего лишь нужно было придвинуться ближе, пробежаться пальцами по бедру, от колена и выше, проследить тот же путь ладонью, при этом шепнув на ухо, почти касаясь губами: «С победой», — и Локи выиграл пару секунд, как раз для того, чтобы мягко перехватить пульт управления и ослабить действие шокера. Он не знал, спасло ли брата именно это, но надеялся, что помог. Зато он знал, что смог бы спасти Тора от казни, если бы притащил его к Грандмастеру. Локи умел убеждать, очень хорошо умел, и его брату лучше бы не знать, как именно он подружился с правителем Сакаара, бог озорства бы предпочёл, чтобы царь Асгарда никогда не докопался до этого знания, нет, дело не в стыде — откуда такая роскошь? Дело в уважении, пожалуй, если Локи достаточно точно классифицировал свои чувства. — Не смотри так на меня, — он сам почувствовал дежавю, потому что буквально вчера просил об этом же. — Я не съел на твоих глазах котёнка, чтобы вызывать такой шок. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — Тор медленно поводил головой из стороны в сторону. — Я вообще тебя не понимаю… — Я хочу позаботиться о тебе, что тут непонятного? Локи подошёл к брату вплотную и осторожно забрал у него бутылку, преодолевая сопротивление сильных пальцев. Она со стуком опустилась на стол, бог хитрости же поднял руку, медленно и ласково снимая с царя Асгарда повязку, после чего без тени страха или отвращения посмотрел в пустую глазницу. — Ты боишься, что ты хуже отца, — Локи говорил негромко, не отрывая взгляда от лица брата. — Но ты не хуже. Ты сильнее Одина, ты не убивал тысячи жителей других миров, ты не будешь строить свой мир на костях, у тебя нет этого тёмного прошлого. И в тебе есть сила, настоящая, чистая, бесконечная — она поможет тебе во всём, если ты не будешь её бояться. — Я могу навредить всем этой силой, — бог грома опустил голову, смотря на свои руки, которые повернул к себе внутренними сторонами ладоней. — Уже чуть не навредил. — Прими её, — Локи робко и как будто неуверенно обхватил лицо мужчины пальцами, приподнимая, чтобы их взгляды пересекались. — Ты всегда больше, чем твоя сила, как бы она ни была велика. И лучше, чем думаешь о себе… Короткое движение вперёд — и бог хитрости прихватил губы Тора своими, целуя его нежно и чувственно, одновременно прильнув к нему всем телом. Локи зажмурился, зажмурился изо всех сил, потому что никогда раньше не думал, как сильно этого хотел, но заранее знал, чем всё кончится — и был прав. Как всегда, он был прав. Локи оказался на полу раньше, чем успел хотя бы намекнуть на более откровенный поцелуй, Тор оттолкнул его так яростно, что удар болезненно отдался в плечи — бог озорства не слишком удачно приземлился на выставленные назад ладони. Царь Асгарда же смотрел на него широко распахнутым глазом, тяжело дыша и как будто даже краснея. Тор сжимал кулаки, не понимая, что происходит, он не мог оторвать взгляда от брата, с трудом осознавая то, что он сделал. — Если тебе так нравится больше, я могу быть женщиной… — черты лица Локи изменились почти что неуловимо, но стали мягче, его было легко узнать, но появившаяся за секунду грудь прямо указывала на смену пола; такие метаморфозы были для бога хитрости мелочью, и сейчас он не удержался. — Вон… — прохрипел Тор, выдавливая из себя слова с огромным трудом. — Но, брат… — ВОН! Он готов был поклясться, что брат снова начал светиться изнутри своими молниями, уж руки точно: вокруг сжатых кулаков уже заплясали маленькие вспышки, обвивая их электрическими кольцами. Локи пришлось ретироваться из комнат царя Асгарда со скоростью, превышающей скорость света. Уже ближе к своему обиталищу он остановился, сдавленно выдыхая и тяжело прислоняясь к стене коридора. На что он надеялся? Может, стоило для начала порепетировать с голограммой? Локи поднял руку к губам, осторожно касаясь их подушечками пальцев. Нет, тогда бы он не почувствовал это тепло и этот вкус… вина? Да, пожалуй, вина. И немного — электричества. Кажется, поцеловать оголённый провод было бы чуточку благоразумнее, чем бога грома, но, видит Один, это было бы так чертовски скучно. И, стоит признать, не так больно в итоге.