Боги не могут ошибаться

— Пойдём прогуляемся. В Тора полетела какая-то накидка, он едва успел обернуться к двери на звук открытия. Справедливости ради, Локи снова даже постучался, но, впрочем, не стал дожидаться приглашения войти, а просто зашёл в комнату брата, сразу бросая в него одежду. Бог грома сжал в пальцах плащ серого цвета из какой-то мешковатой ткани, на Локи был точно такой же, и, видит Один, царь Асгарда всерьёз опасался, что под накидкой у того ничего нет. В ответ на вопросительно-обеспокоенный взгляд бог хитрости только дёрнул бровью. — Что? — Это свидание? — Мечтай, — Локи усмехнулся, наблюдая за тем, как брат надевает плащ. — И нет, я не буду ничего тебе объяснять по поводу того, что случилось в прошлый раз. Сам думай. Тор фыркнул, узнавая брата в этом его поведении чуть больше, чем полностью. Быть настолько самодовольным и самоуверенным может только сын Одина, и, стоило признать, сам бог грома не слишком уступал в этом младшему из детей верховного бога. Он поправил плащ, перемещая застёжку в центр, чтобы ткань ровно лежала на плечах, но этого оказалось мало: Локи подошёл ближе, тонкими пальцами подхватывая капюшон и надевая его на голову царя Асгарда. Тот замер, боясь не только пошевелиться, но и выдохнуть, ему казалось, что, если брат коснётся его, то что-то случится с ним самим и с Локи — ровно в тот же миг. Тор бегал от брата несколько дней, не оставался с ним наедине, не заговаривал и старался не смотреть, но взгляд раз за разом возвращался к богу хитрости — и правитель Асгарда неизменно обнаруживал, что Локи наблюдает за ним, кажется, постоянно. Почему другие этого не замечали? Почему он раньше этого не замечал? К счастью, бог озорства не знал, насколько был близок к истине, советуя думать самому. Тор за эти дни перебрал в своей голове едва ли не всю свою жизнь, с удивлением обнаруживая, что они практически всегда были вместе. Пусть ссорились, пусть ругались и дрались, пусть Локи разыгрывал его без конца, иногда переходя все границы и знатно перегибая палку, но он и сам редко сдерживался, если дело доходило до драки — сколько раз матушка ругала его за синяки, полученные младшим братом в немалом количестве… И всё-таки они были практически неразлучны, бог грома вдруг очень ясно осознал, что расставание с Джейн, каким бы оно болезненным ни было, никак не могло сравниться с тем, что он испытывал, когда пришлось сразиться с братом в настоящем бою. А уж смерть Локи, которую тот инсценировал… Тор действительно оплакивал его, оплакивал горько, он и во владения Суртура подался, пожалуй, чтобы чем-то уже себя занять и не думать о том, что потерял вместе с братом. Кажется, бог грома не придушил Локи на месте, обнаружив его в Асгарде, только потому, что был слишком рад тому факту, что тот жив. Любил ли он его так сильно потому, что они были братьями? Было ли это чувство естественным проявлением родственных чувств, или за всем этим стояло что-то большее? Несколько дней назад Тор бы посмеялся над подобным вопросом, но поцелуй Локи смешал все его мысли и чувства, вскрыв какой-то тайник, о котором царь Асгарда и сам не подозревал до недавнего времени. И всё-таки — что движет его братом?.. — Вернись в реальность, — Локи щёлкал пальцами перед его лицом, продолжая стоять опасно близко, и Тор дёрнулся, отступая. — Так зачем это? — бог грома кивнул на накидку брата. — У тебя есть кольцо, и мы понесём его в Мордор? — Потренируйся в мидгардском юморе ещё чуть-чуть, — Локи усмехнулся, как будто не замечая обиды, отразившейся на лице царя Асгарда, считавшего, что он очень даже неплохо изучил хотя бы кусок культуры землян. — Мы идём прогуляться. Облик его изменился в секунду, кажется, сколько бы раз он это ни делал, Тор никогда не привыкнет к этой способности брата. Бог грома боковым зрением заметил какие-то перемены и в себе — и повернул голову, вздрагивая от того, что увидел в отражении в окне двух совершенно незнакомых людей. — Инкогнито, — Локи надел капюшон. — Не переживай, мы быстро.

* * *

It's easier to run Replacing this pain with something numb It’s so much easier to go Then face this pain here all alone Something has been taken from deep inside of me The secret I’ve kept locked away no one could never see wounds so deep they never show They never go away Like moving pictures in my head for years and years they've played ♫ Linkin Park – Easier To Run

Они миновали несколько пустых коридоров корабля, всё это время Тор буравил затылок брата, не слишком вглядываясь в то, куда его ведут. В принципе, Локи мог бы ещё разок подставить царя Асгарда, и тот бы не заметил, полностью увлечённый своими размышлениями о мотивах брата всё в том же его поступке — в поцелуе, — но, к счастью для бога грома, сегодня намерения его младшего брата были более чем благородными. За очередным поворотом словно открылся новый мир: коридоры наполнились шумом, шумом городских улиц и весёлых посиделок, шумом асгардского рынка, шумом… жизни. Сыновья Одина вдруг оказались в толпе, на широком переплетении нескольких путей внутри корабля было не протолкнуться из-за толпы: люди говорили, смеялись, что-то обсуждали, торговали — торговали! — и бесконечно двигались из стороны в сторону. Импровизированные «магазинчики» были раскиданы по краям широкой части коридора, горожане обменивались товарами, споря о цене и качестве — совсем как на каком-нибудь рынке в центре Асгарда, где только ленивый не вступил бы в обсуждение. Тор не верил своим глазам, он был уверен, что все сидят по своим комнатам, боясь выйти и переговариваясь о том, что их новый царь уничтожил их дом, а тут… — Сюда. Локи обернулся, кивая в сторону, и бог грома двинулся за ним, пробираясь к одному из выходов из этого круглого расширения. Там сидели несколько асгардцев, расстелив какие-то полотнища прямо на полу, должно быть, чтобы не замёрзнуть; у каждого был какой-то музыкальный инструмент, видимо, все спасали что-то ценное — и эти люди захватили с собой любимую вещь, боясь её потерять. Рядом с ними же сидело двое писцов с бумагой, они что-то бурно обсуждали с музыкантами, то и дело фиксируя куски разговора, а части вычёркивая. И вокруг этой небольшой компании столпилось прилично народу, кто-то то и дело включался в разговор, не поднимая руку и не спрашивая разрешения — они просто говорили, а уже основные участники действа прислушивались и или отметали сказанное, или подхватывали идею. Музыканты временами начинали играть, но тоже почему-то отрывками, и писцы снова подхватывали свои бумаги, кажется, они знали и ноты — и Тор, глядя на всё это, никак не мог понять, что же происходит. Повинуясь зову брата, он подошёл ближе. — У него горели глаза! — девушка из толпы подала голос. — Он появился прямо из дворца, как будто сам был молнией — и они подчинялись ему, словно ручные змеи! — Плохое сравнение со змеями, — мужчина рядом покачал головой. — Змея больше подходит брату царя! — Но про молнии хорошо, — один из писцов задумчиво постукивал себя пальцами по губам, размышляя. — Молнии как ручные… как ручные… Локи чуть улыбнулся, заметив, как вытягивается лицо брата, до которого начало доходить, чем занимаются собравшиеся здесь люди. Бог озорства хитро прищурился и повернул голову в сторону музыкантов: — Просто «как ручные»! «И молнии, словно ручные, подчинялись богу грома»! — Точно! — второй обладатель записей, которым суждено было стать легендой, бросился записывать. — И пришёл он, чтобы нас спасти, — детский голос включился в беседу откуда-то из первых рядов. — Тор сверкал ярче солнца, потому что стал для нас светом! Бог хитрости не удержался от улыбки, он наклонился было к брату, чтобы что-то ему сказать, но не нашёл Тора рядом. Локи быстро завертел головой в поисках брата, обнаруживая знакомый капюшон уже едва ли не в другой части этой шумной «площади», и сразу ринулся за ним. Он поймал брата за запястье, останавливая, но бог грома почти сразу вырвался. — Что не так? — Локи схватил его уже за плечо, разворачивая к себе. — Я этого не достоин. Локи вздрогнул. В единственном целом глазу Тора стояли слёзы: пролиться им было не суждено, это понимали оба, но боль царя Асгарда вдруг захлестнула и бога хитрости, который надеялся, что этой прогулкой несколько утихомирил не в меру разбушевавшееся желание брата сожрать себя заживо. Но Локи не позволил себе утонуть в этом, он сжал плечо брата, сильно сжал, заставляя того посмотреть на себя. — Я не устану тебе повторять, — бог хитрости говорил громко, всё равно их некому было подслушать: жизнь била ключом, все спешили, у всех были дела, — Асгард — это люди. Люди вокруг тебя, ты спас их, понимаешь? Ты, брат мой. Бог грома ещё некоторое время смотрел на него — и всё-таки отвел взгляд. Локи вздохнул, отпуская его и разворачиваясь, он сделал было шаг от брата, но в этот момент уже Тор крепко схватил его, практически прижав к себе; в тот же миг перед сыновьями Одина с воинственным кличем пронеслась целая толпа детей, они бы непременно сбили Локи с ног, если бы брат не заметил этих маленьких асгардцев. Замерли оба. Бог хитрости даже задержал дыхание, сглатывая: он слишком хорошо чувствовал руку брата, обхватившую его поперёк торса, Локи пришлось быстро провести языком по мгновенно пересохшим губам, сердце заколотилось быстро, слишком быстро, и он боялся, что Тор это почувствует. Младшему сыну Одина казалось, что его бьёт током прямо сейчас, и дело было вовсе не в том, что его брат был богом грома, нет, просто от этой близости можно было воспламениться, по крайней мере, Локи опасался, что его накидка сейчас загорится: бог хитрости с ужасом почувствовал, что краснеет. Кажется, впервые в жизни. Откровенно говоря, Локи не думал, что его организм на это способен. В этом коротком движении было больше, чем оба могли выразить, но помимо искры, проскочившей между ними, бог озорства вдруг очень явно ощутил ещё одну вещь. Асгард — это не только люди… Асгард был в этих руках, в которых оказался он сам, в груди, к которой он бы хотел прижаться, во взгляде, который Локи ощущал затылком. Его брат был Асгардом — и Асгард был спасён потому, что его на своих плечах вынес Тор, единый с силой грома и со своим народом. Истинный царь. — Думаю, нам пора, — Локи высвободился очень осторожно, боясь делать резкие движения. Тор отпустил его, но как будто нехотя — и сам этого испугался. Сколько раз он хватал брата, сколько раз они сражались и дрались практически нос к носу, сколько раз… И никогда не было так. Царь Асгарда сглотнул тоже, пусть и запоздало, но сглотнул, кивая и снова двигаясь за братом через толпу. Локи хотел рассказать ему о том, что народ действительно считает своего нового правителя спасителем, а не обвиняет в разрушении Асгарда, но, кажется, вместе с этим вскрыл ещё один тайник в душе бога грома. Сколько их ещё?..