Боги не могут ошибаться

The judge decided it's your right To wake up from the dream of your life The curtain is about to fall No need for words, your eyes just say it all ♫ Scorpions – Heroes Don't Cry

Локи пошевелился не без труда, прижатый рукой брата. Сколько бог хитрости ни упирался, сколько ни вырывался, Тор всё равно притащил его к себе, как будто смена локации могла что-то изменить. Младший сын Одина никак не ожидал, что его брат в кои-то веки окажется прав: в комнате царя Асгарда хамить желание несколько отпало, равно как и язвить, Локи знал, что это ненадолго, но шея ещё чувствовала стальную хватку бога грома, и повторять в ближайшее время не очень хотелось. Разве что в постели, но это Тору ещё надо было заслужить. Разумеется, Локи не рухнул в его объятия, даже попытался оттолкнуть, но брат оказался хитрее и просто перехватил его удобнее, отводя к себе. На руке Тора красовались следы от зубов — свидетельство характера его младшего брата, который не собирался подчиняться хотя бы чисто из вредности; Локи очень надеялся, что их никто не видел, потому что в какой-то момент бог грома просто закинул своего «пленника» на плечо. Уже в обиталище Тора бог хитрости высказал всё, что думает об интеллекте брата, его методах и решениях проблем, во время перемещения из точки «А» в точку «Б» младший сын Одина очень старался не привлекать к ним внимание, потому что… Потому что слова Тора о «достойности» крепко засели в его сознании, даже если Локи не отдавал себе в этом отчёта, он не хотел подставить брата. По крайней мере, точно не так. Бог грома его даже слушал. Так внимательно, что Локи едва не растерял свой богатый словарный запас, красочно объясняя своему царю, почему именно тот больше бы подошёл на роль барана, который смотрит на новые ворота. Чем дольше они находились рядом, тем меньше он опасался схлопотать, готовый к этому больше, чем в первые два раза, когда брат его чуть не придушил. Тор действительно выслушал всё, а потом подошёл и поцеловал снова, на этот раз запустив пальцы в волосы бога озорства на затылке и крепко сжав их. Локи честно попытался справиться с натиском, но сдался, успев несколько раз ощутимо ударить его перед этим. — Мы поговорим, а потом продолжишь меня обзывать, — Тор даже чуть улыбнулся, наблюдая за тем, как Локи поджал губы, задетый тоном брата. — У тебя весьма специфичное представление о том, как люди разговаривают, — удержаться от язвительности не получилось, и бог хитрости даже ойкнул от того, как его совершенно «случайно» дёрнули за волосы. Тор отпустил брата, позволив тому отступить. Вторым поцелуем бог грома смешал все карты Локи, совершенно сбив того с толку, равно как и своей настойчивостью: Локи действительно был уверен, что после отказа брат уйдёт, оскорбившись или разозлившись, но не потащит его за собой, чтобы поговорить наверняка. А тут… Бог грома даже сохранял спокойствие, что-то изменилось в его облике с того момента, как Тор получил от младшего брата оплеуху, но пока что Локи не мог понять, что именно. Царь Асгарда сдерживался, это было видно, но он не хотел ударить брата, равно как и не хотел немедленно уложить его в кровать, так что ему было нужно?.. — Ты хочешь что-то сказать мне? — Локи отошёл к большому окну, за которым открывался вид на бесконечный космос, окружавший корабль со всех сторон. — Да, — бог грома приблизился к нему со спины, останавливаясь в каком-то полуметре. На этот раз Тор не стремился хватать брата, он только сжал кулаки, стараясь набраться смелости. Слова ускользали, убегали из головы — со скоростью света, разлетались, словно камни, когда он разбивал очередную скалу с помощью Мьёльнира… Иногда богу грома не хватало своего молота, который был словно продолжением его самого, символом его силы. Таскать эту силу в себе самом, не зная, когда она прорвётся и как себя поведёт, было непросто; словно он всю жизнь ходил с тростью, которая помогала найти дорогу, а теперь сам твёрдо стоял на ногах, но понятия не имел, как на них двигаться. Тор весьма смутно представлял себе, как мог помочь ему молот в данной ситуации, но именно сейчас остро ощущал его отсутствие. Бог грома поднял взгляд, видя в окне отражение — себя и брата. Локи смотрел на него неотрывно, кажется, даже не мигая, и царь Асгарда не выдержал, поворачивая голову в сторону, чтобы избежать этого. — Я не хочу, чтобы ты уходил, — он говорил медленно, с трудом формулируя свои мысли, потому что боялся снова сказать что-то не так. — Я не знаю, что я чувствую, но я хочу, чтобы ты был рядом. Наверное, я не готов к тому, чтобы все узнали, что между нами… что мы… Он шумно втянул воздух носом, сильнее сжав кулаки. Тонкая грань между тем, что случилось, и произнесением того, что оно случилось, сейчас была очень хорошо ощутима; как будто пока бог грома не скажет вслух, что он переспал с братом, это не так уж и по-настоящему. И да, он и правда боялся ранить Локи, чувствуя по всей его позе, что бог хитрости ждёт нового удара. Кто бы мог подумать, что однажды они поменяются местами, и Тор будет тем, кто причиняет боль… — Необязательно собирать полный зал асгардцев и делать официальное заявление, что мы потрахались, — бог хитрости невесело усмехнулся. — Кстати, забыл спросить, я не лишил тебя девственности? — Прекрати паясничать, — Тор рыкнул на брата, резко вскидывая голову и встречаясь взглядом с глазами Локи — точнее, с их отражением. — Ты понимаешь, о чём я. — Нет, не понимаю, — Локи повернулся к нему рывком, приближаясь ещё на шаг, и от того, как подобрался брат, царю Асгарда невольно захотелось отступить. Он знал эту позу, она была знакомой ему до боли. Каждый раз, когда вскрывался какой-то ящик Пандоры в душе его младшего брата, Локи вставал так: сжимая кулаки, слегка сутулясь и как будто втягивая голову в плечи, он смотрел внимательно, но урывками, поднимая взгляд к потолку, чтобы не подпустить слёзы слишком близко к глазам. Он улыбался, жутко улыбался, показывая зубы почти в оскале, но уголки губ дёргались, потому что это была вымученная улыбка. Тор видел всё это не раз, с удивлением отмечая, как много его брат держит в себе, как мало показывает тем, кто рядом... Как мало он сам знает о Локи, хотя всё время думает о том, что они выросли вместе. — Мне не нужно, чтобы ты шёл и каялся в этом, — нижняя губа бога хитрости подрагивала, он от злости на самого себя прикусил её почти что до крови. — Мне плевать на всех, пусть хоть что думают и говорят, ясно? Да, Локи был на себя зол, безумно зол, он вроде бы только вернул себе контроль над происходящим, получил такой замечательный рычаг управления — чувство вины… Просто идеальный способ привязать брата к себе, заставить его подчиниться, захватить в свои сети, такой шанс выпадал крайне редко, чтобы ситуация, после которой человек чувствует себя виноватым и обязанным, случалась сама, без подготовки, занявшей бы время. И он должен был этим пользоваться, хвататься за эту возможность и следовать своему плану, он собирался так сделать, но второй поцелуй — и эта непонятная, сбивчивая… искренняя речь царя Асгарда, сломившая все линии обороны, выстроенные Локи за прошедшие дни, всё это ударило по больному месту, которое бог хитрости так старался укрыть. Он хотел быть нужным. — Ты мог сказать «это было неплохо» или «можно повторить», ты мог попытаться пошутить, что у тебя вряд ли бы вышло хорошо, но мог бы, — Локи прерывался, чтобы сглотнуть, говорить было всё тяжелее. — Что угодно звучало бы лучше, чем то, что ты выдал! Что угодно! Ты так говорил, как будто я… я… Как будто я шлюха, которую ты подцепил по дороге на корабль на какой-то свалке, и теперь тебе стыдно! Голос его на секунду стал высоким-высоким — и сорвался, перейдя в прерывистый вдох; непрошенная и оттого особенно заметная слезинка скатилась по щеке, это заняло у неё какую-то секунду, но этой секунды хватило, чтобы выбить воздух из лёгких Тора. Он едва не сбил Локи с ног, оказываясь рядом с ним и вскидывая руку, чтобы, прижав ладонь к щеке брата, стереть мокрую дорожку большим пальцем. Локи дышал часто-часто, судорожно, почти хватая воздух ртом; комната была как в тумане, слёзы полупрозрачной пеленой затянули всё, но он видел, как молнии светящимися обручами заплясали вокруг Тора, как засветились его глаза, даже тот, что был скрыт повязкой. — Никогда, — голос бога молний был сам подобен грому, — никогда не смей плакать из-за меня. Локи схватил его за плечи, сжимая их пальцами до боли, руки его мгновенно посинели — сила Тора была слишком велика, чтобы прикосновение к нему могло пройти незаметно. Бог хитрости скользнул одной рукой на затылок брата, заставляя его посмотреть на себя прямо, не отрывая взгляда, он чувствовал, что тот на грани, в одном крохотном шаге от срыва, который, возможно, никто не переживёт — молнии сверкали всё дальше от тела бога грома, расползаясь в разные стороны. — Тихо, тихо… — он осторожно коснулся лбом лба Тора, мягко поглаживая его по волосам. — Брат, я здесь, я не собираюсь плакать, я не собираюсь плакать из-за тебя, успокойся… Теперь тяжело дышал царь Асгарда, он как будто был не в себе, не контролируя своё тело и, тем более, силу, но Локи успел: электрический свет сначала покинул глаза Тора, а потом исчез из комнаты вовсе, забирая с собой все вспышки и молнии. Бог грома опустил веки, чуть покачнувшись, и брату потребовалось приложить усилие, чтобы удержать его. — Хэй?.. Вдруг Тор крепко обнял его, прижав к себе и касаясь губами лба, так нежно и осторожно, что Локи почувствовал мурашки, пробежавшие весёлой толпой от затылка вниз по спине. Дыхание бога грома всё ещё было тяжёлым, но постепенно выравнивалось, и всё это время он не отпускал брата от себя, равно как и не открывал глаз, словно сознанию царя Асгарда требовалось время, чтобы вернуться на место. — Может, скажешь уже что-нибудь, повелитель молний? — Локи нашёл в себе силы усмехнуться, он продолжал держаться за плечи бога грома, не вырываясь. — Скажу, что ты снова нарываешься, — Тор, наконец, посмотрел на него своим единственным глазом, чуть отстранившись. — Я… хочу, чтобы ты был рядом. Он не смог бы выразить свои чувства лучше, чем этими словами, по крайней мере, не сейчас. Бог хитрости покачал головой, как будто отвечая на свой собственный вопрос по поводу красноречия брата, который, конечно, в данный момент не собирался озвучивать, но не возникнуть тот не мог. Тор сделал было шаг в сторону, но почти сразу его повело, словно он был пьян, и Локи крепко схватил царя Асгарда за одежду, отводя к кровати. — Ты когда спал последний раз? — младший сын Одина думал, что прошло то время, когда брат вёл себя как ребёнок, о котором нужно заботиться, но явно ошибался. Тор не ответил, сгребая его в охапку и заваливаясь на кровать уже с братом. Локи сделал попытку отпихнуть его или выбраться из крепких объятий, но оставил эти потуги, понимая, что бог грома уже всё решил: они сегодня будут спать вместе. Оставалось только устроиться удобнее и дать себе отдохнуть, он ощутил просто вселенскую усталость, потому что и сам отвратительно провёл последние ночи, не в силах уснуть или расслабиться. Дыхание царя Асгарда было всё ещё тяжёлым, и Локи даже волновался за него, осознавая, какими серьёзными для Тора могут быть последствия этой вспышки силы. Может, он не ответил, потому что не мог?.. Бог озорства осторожно коснулся его лица ладонью, температура была в норме, пульс тоже, Локи быстро проверил и его, значит… просто устал. Просто очень сильно устал. Он даже не заметил, как уснул, провалившись в сон вслед за братом, и ночь пролетела, как по щелчку пальцев. Локи проснулся в кровати бога грома, прижатый его рукой, что мешало пошевелиться, но он всё-таки приподнялся. Секунд на десять. — Куда это ты собрался? В отличие от прошлого совместного утра, Тор не спал; он проснулся давно, но продолжал обнимать брата, уткнувшись куда-то в тёмные волосы. Это бог грома сделал и теперь, заставив Локи замереть, вцепившись в руку брата. — В такой позе будет не очень удобно бить тебя по лицу. — Помолчи, — Тор улыбнулся, свободной рукой убирая волосы бога хитрости и касаясь губами его шеи. — А то придётся достать твой любимый кляп. Локи пихнул его локтем, довольно улыбаясь на ворчание. Да, все проблемы они явно не решили, но… начало положено. И он услышал кое-что важное: брат хотел, чтобы он был рядом. Хотел. И просил об этом. Не этого ли он так давно желал?.. — Мой царь любит пожёстче? — удержаться не было ни единого шанса, слишком близко, слишком расслабленно, слишком... Всё было слишком, и Локи сам для себя решил, что разберётся с мешаниной в душе и в голове чуть-чуть позже. — Раз ты не можешь прикусить свой язык, — Тор повернул его голову к себе за подбородок, усмехаясь. — Это сделаю я.