Герои и монстры

Он летел. Летел в полной темноте, в странном вязком и тягучем пространстве, в котором никак не разобраться, где низ, а где верх. Куда двигаться, есть ли конечная цель — непонятно. Тогда Джен остановил полет и попытался сориентироваться. Но пустота как будто ждала этого и, вцепившись невидимыми когтями в тело и в крыло, вгрызлась в мягкую плоть, отразившись яркой вспышкой боли в ставшим непослушным теле. Он рванулся, громко закричал от ужаса и отчаяния и распахнул глаза. Было темно, но он сразу понял, что вынырнул в реальность. Вокруг — каменные стены воздухозаборной шахты завода. Он лежал на спине, чувствуя под собой что-то упругое. Крыло. Кажется, он его сломал. Тут же вернулась боль, острая и нехорошая. Стало трудно дышать, во рту явственно ощущался солоновато-железистый привкус крови. Сломаны ребра? Это плохо, но не фатально. Лечебная материя — в браслете на руке, это успокаивало. Однако, сначала нужно оценить тяжесть повреждений. Джен попытался сесть, но только почувствовал резкую вспышку боли, тело не слушалось. Зрение уже адаптировалось к условиям, и теперь он видел темное ночное небо над головой и что-то непонятное, торчавшее справа из груди, там, где быть ничего не должно. Он медленно поднял правую руку и осторожно ощупал эту штуку. Ржавая арматура криво под небольшим углом вошла между четвертым и пятым ребром. Бахамут... Как бабочка в инсектарии, он наделся на эту хрень. А кровь во рту — это легкое. Джен не смог сдержать мучительного, болезненного приступа кашля и, скривившись, сплюнул в сторону большим сгустком крови в перемешку с вязкой слюной, неприятная густая влага потекла по шее. Металлический ржавый штырь проткнул грудь насквозь — вот это называется не повезло. Резко закружилась голова, его сильно затошнило. Хорошо, если цел позвоночник. Приземлиться с такой высоты и остаться живым — само по себе большая удача. Если не думать о том, что это только начало. В лучшем случае, его найдут солдаты и добьют. В худшем... В худшем — он останется тут и будет барахтаться еще какое-то время, пока Лайфстрим не заберет мертвое окоченевшее от холода тело. Тогда это покажется избавлением. Джен попробовал пошевелить ногами. Удалось согнуть только левую, да и то, не полностью. Правая отозвалась тупой болью и не пошевелилась. Наверное, сломал. Он опять закашлялся и сплюнул кровью. Итог не радовал: есть одна рука и одна нога. Не так много, как хотелось бы, но сейчас главное — остановить кровотечение. Иначе все будет быстро. Активизировать материю в таком положении достаточно сложно, но пробовать нужно. Он попытался скастовать заклинание, рука слушалась плохо, как будто была чужая, в итоге, он снова рухнул в темную, тошнотворно вращающуюся воронку беспамятства, и сколько провалялся без сознания — было непонятно. Когда пришел в себя, первое, что увидел — светящиеся глаза, а потом из темноты проступил силуэт... силуэты. Гардхунды. Дикари. Целая стая. Кровищи из него вытекло много, благоухает на весь завод, не удивительно, что появились гости. Звери сидели вокруг него в полной тишине, но почему-то не нападали. Теперь Джен знал, каким будет его конец. Не самым красивым, но быстрым, если они атакуют разом. По крайней мере, замерзнуть он не успеет. Но страха почему-то не было. Странно, но гардхунды, по сравнению с солдатами, казались не такой уж и проблемой. Джен задумчиво посмотрел на сидящего почти вплотную зверя, потом поднял руку и медленно протянул ее, попытался коснуться гладкого бока. Хунд отпрянул, но не огрызнулся. Все так же завороженно таращился на Джена горящими мако глазами с вертикальными, как у Сефирота во время боя, зрачками. Почему его еще не нашли? Лазард говорил, что завод окружен. Зак, без сомнения, уже сообщил, что произошло, куда он упал и, конечно, они не уйдут, пока не убедятся, что враг мертв. Разве что, не полезут в завод ночью. Ночью в таких местах опасно. Местные обитатели вылазят из своих нор, а второму классу справиться с ними тяжело. Без потерь не обойтись. Значит, будут ждать до утра. Сидящий ближе всего гардхунд вдруг поднял морду вверх и низко, протяжно завыл. Стая сразу подхватила, и ей тут же ответили другие обитатели модеохеймского завода. Рык, рев, вой невидимых монстров звучал в темноте со всех сторон. Где-то грянула автоматная очередь, за ней вторая, ухнул недалекий взрыв, два одиночных, опять взрыв. Пол ощутимо тряхнуло. Гардхунды вдруг поднялись и, дружно развернувшись, потрусили куда-то в глубину тоннеля, оставив его одного. Это должно было показаться странным, но почему-то не казалось. Джен знал, что гарды не нападут. Знал, был уверен с самого начала. Поэтому не боялся. Монстры не нападали на него никогда. Видимо, чувствовали брата по крови. Он невесело усмехнулся, закрыл глаза и попытался оценить свое состояние. *** — Где бы ты ни был, Руди, бросай все, ты мне срочно нужен. Сефирот еле сдерживался. Перед тем, как набрать Ходжо, ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, иначе он боялся, что просто не сможет связно излагать. — Я в Шинра-билдинг. Что тебе надо? — недовольно откликнулся невидимый Ходжо. — Ты и твои ТУРКи. Мы летим в Модеохейм, на автоматизированный завод по переработке мако. Надо забрать Генезиса. Захвати медикаменты и инструмент. Не знаю... Все, что может понадобиться при тяжелом ранении или чуть больше. Сам сообрази. — Твой друг опять натворил дел? — По дороге поговорим. Если сможешь оказаться полезным — получишь все, что захочешь, и я честно отвечу на все твои вопросы. — Хорошее предложение. Будит фантазию, вселяет надежду... — Руди, пожалуйста, заткнись. Я жду тебя наверху, на вертолетной площадке. Надеюсь, ты придумаешь, что соврать, чтобы мы смогли вылететь немедленно. — Рудольф Хождо отчитывается только перед президентом, мой мальчик. Вряд ли кто-то решит мучить меня глупыми расспросами. Имидж, так сказать, — Хождо издевательски рассмеялся и сбросил вызов. *** Кровь остановить все-таки получилось. Наверное, прямо перед тем, как потерять сознание, поэтому он все еще был жив. Зверски хотелось пить, а вот шевелиться не хотелось совсем. Что делать дальше — непонятно. Все было хреново, дальше некуда. Плечо левой руки сломано почти посередине, кости сместились, и тут материя — не выход, работать ей все равно он не сможет, а без хирурга не починить. Надо было попробовать как-то сняться с арматуры, но поднять корпус не получалось, а даже если и получится, что дальше? Анджил, скорее всего, смотался. Когда позвонил бьющийся в истерике Лазард и закричал в трубку, что если они не свалят немедленно, то через полчаса останутся там навсегда, Джен сразу перезвонил Хьюли, передал привет из Шинра, и они договорились, что встретятся на базе в Баноре. Андж, скорее всего, там, и уже понял: что-то пошло не так. Но теперь вернуться в завод невозможно. Солдат под него нагнали прорву, а стрекот вертушек Джен слышал постоянно, и радовало только одно — Андж идиотизмом никогда не отличался, под пули в лобовую не полезет. Не должен полезть. Скорее, он дернет Сефирота, и вдвоем они, вполне возможно, что-нибудь придумают. Но до этого желательно как-то дожить, а до рассвета часа четыре. Джен всегда хорошо чувствовал время и теперь тоже вряд ли ошибался. Он активизировал второй и последний шарик лечебной материи, выбрав целью позвоночник. Вначале показалось, что ничего не произошло, но постепенно правая рука стала слушаться лучше, зато в левой боль вспыхнула ярче, стала неприятно острой и пульсирующей. Джен подумал, что стоит немного полежать и подождать. Полного эффекта можно ожидать минут через двадцать, через час. Он попытался расслабиться и немного отключиться от внутреннего ощупывания своего искалеченного тела. Получалось хреново, но холод пробирал до поломанных костей, чуть притупляя боль, делая ее другой, неприятной, но вполне терпимой. Минут через десять он смог переключить мозги. Все получилось так глупо, что от злости на самого себя хотелось стукнуться головой об стену. Джен поклялся, что сделает это обязательно, вот только выберется из этой ледяной ловушки. К тому моменту, когда пришел сигнал от Лазарда, они уже обыскали почти весь завод и поняли, что Дженовы тут нет и не было. Холландер ошибся, тело древней цетра хранили где-то в другом месте. Кто их засек — Джен не знал. Скорее, объяснение самое простое — они не увидели скрытых камер слежения, и на пульт поступил сигнал. Он, конечно, расстроился, но никак этого не показал, чтобы не огорчать Анджа. Тот собирался слетать в Мидгар по делам. Пора было уходить, но Холландер вдруг решил поиграть в жертву и рванул в коридоры реактора, выкрикивая проклятия. Догнать его получилось раз плюнуть, но драгоценное время Джен упустил и нос к носу столкнулся с Заком Фейром. Лазард надсадно орал в наушник: «Уходи оттуда! Быстро! Это авангард, за ним ТУРКи и армия!» Джену приходилось одновременно отвечать ему и отбиваться от наседавшего Фейра. Время уходило, Зак упорно пытался его убить. «Все! — Лазард на том конце совсем слетел с катушек. — Они замкнули периметр и подняли в воздух Линксы, вам не уйти!» Джен выругался сквозь зубы, отбивая очередную атаку. В этом царстве вечного холода любой объект, как на ладони. Спрятаться можно только в самом заводе, вылезать на открытую местность — подписать себе приговор. Убивать Фейра он не хотел. Из-за Анджа, который считал щенка хорошим парнем, больше ни почему. Зак, возможно, и был им, но теперь этот неплохой парень доставал его так упорно, что просто по-тихому смотаться уже не получалось, а играть в партизана-террориста, бегая от солдат по заводу, вполне возможно, но недолго. Поэтому разыграть спектакль, имитировав собственную печальную гибель, тогда показалось вариантом очень даже неплохим. И вначале все шло отлично. Он читал стихи собственного сочинения и попробовал себя в драматической роли — сначала казалось, у него получилось блестяще. Даже сам расчувствовался, а Зак поверил безоговорочно. И когда Джен рухнул в шахту, на мгновение он решил, что справился, но вот теперь стало понятно — переиграл. Надо было сразу оживать, а он упустил несколько мгновений, и это превратило блестяще разыгранный спектакль в полный провал. Джен зацепился крылом за какой-то выступ, которого быть тут не должно - судя по всему, за большую намерзшую сосульку, его швырнуло об стену, несколько раз перевернуло, и в себя он пришел уже на дне шахты. Обидно и бестолково. Теперь его попытка, обернувшаяся полным фиаско, выглядела глупой детской выходкой и бездарным, жалким шутовством. Но страдать сейчас было бесполезно, а сожалеть о своем идиотизме нелепо — времени в обрез, пора решать, как выбраться из того дерьма, в которое он сам себя засунул. Дальше ждать — нет смысла, если материя сработала, то у него получится. Джен собрался, с трудом подавил очередной приступ кашля и, оттолкнувшись локтем здоровой руки, бросил корпус вверх и в сторону. Тело пронзила острая боль, но оно не подвело, и Джен оказался лежащим ничком на холодном камне в луже собственной крови, но с арматуры он себя снял. Стены шахты тошнотворно завертелись перед глазами, он снова закашлялся и, теряя сознание, рухнул носом в пол. *** Долго ждать Сефироту не пришлось.Сначала на крыше появилась известная парочка — рыжий Рено и Руд, даже ночью в привычных черных очках, с большими туго набитыми вещмешками. ТУРКи что-то быстро сказали охранникам, и Рено залез в геликоптер. Охранник куда-то рванул, а через полминуты из лифтовой шахты вышел Ходжо, одетый в куртку. На голове у него красовалась смешная вязаная шапка непонятной формы. Он резко кивнул Сефироту, приглашая следовать за ним, и ловко полез в геликоптер. — В моденхеймском реакторе войсковая операция,- проорал Рено, перекрывая шум винтов. — Подобраться незаметно не получится. Придется что-нибудь соврать. — На твое усмотрение, — безразлично отмахнулся Ходжо. — Только учти: вы летите вдвоем, нас с Сефиротом здесь нет. Поэтому садитесь так, чтобы нос в машину никто не совал. — Окей, шеф, — снова заорал Рено. — Сядем на крыше какого-нибудь блока, подальше от чужих глаз. — Рассказывай, — повернулся Ходжо к Сефироту. — Нечего рассказывать. Генезис ранен, он где-то внутри завода. Прости, Руди, это, действительно, все, что мне известно, — как объяснить странное чувство, которое он испытал час назад, и почему вдруг сорвался в Модеохейм, Сефирот, правда, не знал. Если говорить как есть, то Руди подумает, что он сошел с ума. Поэтому лучше было не говорить совсем ничего. — Откуда? Ты же сидел в архиве Шинра. Сомневаюсь, что нашел там что-то стоящее. Только зря тратишь время. Ответы на твои вопросы — в Нибельхейме. Скажи, мой мальчик, какого хрена я тратил время, тыкая тебя носом в очевидное, и какого хрена мчусь сейчас куда-то в ночь, не завершив серию экспериментов? — В Модеохейме на заводе по переработке мако накрыли Рапсодоса и Хьюли, — темнокожий Руд повернулся к Сефироту и Ходжо, показав на свой наушник. — Я слушаю переговоры армейских. Там были Ценг и Зак. Сообщают, что обоих первых убил Фейр. По крайней мере, он так сказал. Холландера поймали, и теперь Ценг везет его в тюрьму в Юнон. Думаю, завтра мы узнаем много нового и интересного. — Фейр положил двух первых? — Ходжо скептически скривился. — Вроде так, — опять закричал Руд. — Насчет Анджа — Холландер подтверждает, и у Фейра его меч — Бастер. Лазард куда-то запропастился, на связь не выходит. Операцией командует Хайдегер. Он тоже не поверил Заку, приказал прочесать завод и подземные коммуникации. Но армейские буксуют на подступах. Там до беса всяких кусачих ночных тварей. Солдаты не прошли дальше нулевого уровня, у них большие потери, решили дождаться утра и идти по светлому. — Генезис жив, — бросил сквозь зубы Сефирот и заткнулся. Если Ходжо сейчас спросит, почему он так уверен, сказать ему будет нечего. Но тот промолчал, только оценивающе осмотрел его с ног до головы и покачал головой. — Рено, Руд, это вы? — послышался из динамиков рации голос координатора. Кто-то из ТУРКов включил громкую связь. — Мы, кто же еще! — радостно закричал Рено. — Привет, Шокер, какого хрена ты там? Поменял департамент? Хочешь стать солджером первого класса, навроде Сефирота? — Сегодня все тут, вы последние приперлись! — заржал невидимый ТУРК. — Слышал? Ценг поймал Холландера, а Фейр завалил двух первых. — Слышал-слышал, — отозвался Рено. — Мы как раз по их душу. Точнее, по то, что осталось. Профессору Ходжо срочно понадобилось. Нога, рука — не знаю, что нибудь для исследований. Как услышал, что первых покрошили — чуть не усрался. Летите, говорит, и хоть костями там ложитесь, но привезите мне подарочек. — А сам-то где? — Да хрен его знает! В лаборатории, наверное, сидит. Чтобы вредный перец поднял свою жопу и рванул на объект — я еще такого не видел. Ходжо надулся и уже хотел что-то сказать, но Руд предусмотрительно поднял указательный палец. — Ничего у вас не получится, ребята, — опять ожила рация. — Там пиздец, что творится. Как будто кто-то настежь распахнул ворота в преисподнюю. Монстры со всех щелей лезут, я и не знал, что такие бывают. Сначала гарды появляются, а за ними всякая хрень ужасная ядовитая лезет. Огнем жжется, током бьется, какой-то слизью так плюется, что в брониках дырки с кулак. Армейские сверху попробовали — та же ерунда. Дальше крыши не пройти, надо утра ждать. Солдаты вошли в начале — вроде нормально, Холландера поймали, и тут началось. Скарлет отходить скомандовала. Ну а мы что? Отошли, зацепились, укрепились. Вот теперь на месте и топчемся. — Мы попробуем, — не стал спорить Рено. — Не получится — и хер с ним. Завтра, если твари что-то не дожрут, соскребем в кулечек. — Ну, удачи! — скептически хмыкнул Шокер и отключился. *** — Осторожно, на крыло не наступите, — Сефирот быстро присел возле неподвижного тела, выставил левую руку назад и чуть в сторону, останавливая движение группы. — Руди... *** Они сели на крыше завода по переработке мако и в реактор спустились уже на своих двоих. Первыми, кто их встретил сразу по приземлению — стая гардхундов, настороженно следящая за выгрузкой с безопасного расстояния. Сефирот не долго смотрел в сторону встречающих, а потом безразлично отвернулся, помог Руду вынуть из геликоптера большой рюкзак — осторожно, чтобы случайно не разбить ампулы и что там еще может быть. — Они не опасны, — он махнул рукой в сторону стаи. — Уверен? — - Руд настороженно косился в темноту, где за спиной гардхундов вдруг зажглось два больших желтых глаза, больше напоминавших прожекторы. — А вот этот милашка? — Тоже. Они тут живут, — пожал плечами Сефирот. — Любопытные. Людей боятся больше, чем мы их. Если не трогать — не полезут. А я не люблю охотиться на животных. Пусть этим развлекается второй класс. — Предпочитаешь людей? — хмыкнул темнокожий ТУРК. Сефирот посмотрел ему в глаза, скрытые за стеклами очков и нежно улыбнулся. Руда вполне заметно передернуло, он отвернулся, полез возиться с перестежкой. — Почему тогда они нападают на солдат? Их жрут, а на нас только смотрят? — дернул Сефирота за рукав любопытный Рено. — Слышал, что Шокер сказал? — Сплюнь, — буркнул Руд. — Мы еще не вошли внутрь. Шарящий в карманах рюкзака Ходжо настороженно поднял глаза, пристально посмотрел на Сефирота и ухмыльнулся, тоже ожидая ответа. — Не знаю. Они безопасны, — упрямо повторил тот. — Не нападут. Может, чувствуют, что мы не враги. — Чувствуют, как ты? — осторожно спросил Ходжо. — Наверное, как я, — не стал спорить Сефирот. — Нам туда, — он уверенно шагнул на бетонную лестницу, ведущую вниз, в глубину здания. — Чувствуешь, куда идти? — тихо спросил ему в спину Ходжо, но Сефирот вопрос проигнорировал. Он действительно знал, куда идти. Причем настолько точно, что без карты интуитивно выбрал самую короткую дорогу. Странный инстинкт вел его точно к цели — совсем не то же самое, что идти по следу верхним чутьем. Нет, на счет обостренного обоняния или слуха это уже списать не получалось. Запах Джена он уловил далеко не сразу. Минут двадцать они шли по темным коридорам, которые ТУРКи считали пустыми, но Сефирот прекрасно видел, что за ними чутко и настороженно наблюдают сотни, тысячи горящих мако больших и маленьких глаз. А потом он почувствовал его. Привычный приятный аромат густо накрывал запах свежей крови, и Сефирот чуть не сорвался на бег, но вовремя сообразил, что ТУРКи и Ходжо не знают, куда идти, а по основной запаховой составляющей двигаться не умеют и быстро потеряются, поэтому просто резко ускорился. Джен лежал на животе, подвернув под себя руку, его крыло неестественно вывернулось и безжизненно вытянулось на ледяном полу. Когда их маленький отряд вышел из тоннеля, он не пошевелился. Поза Сефироту очень не понравилась, но тело было вполне материально, и это внушало надежду. — Руди, — позвал или приказал он. Ходжо присел на корточки рядом с телом, приложил пальцы к сонной артерии на шее, ловко откатив пропитавшийся кровью воротник. — Нормально все. Живой. — Не похоже на «нормально», — Руд скептически осматривал неподвижное тело. Явно пытался сообразить, как вот это все, еще и вместе с крылом, дотащить до геликоптера. — Был бы человеком — уже бы труп остыл и в Лайфстрим утек, — оскалился Ходжо. В свете фонарей его обтянутое кожей сухое лицо походило на морду какого-то местного обитателя. — Крыло самортизировало, — он внимательно осматривал место падения. — Сломалось в двух местах, но зато потушило силу удара. — Ты делать что-то собираешься? Или еще чего рассказать мне хочешь? — поинтересовался Сефирот. — Да, извини, отвлекся. Не каждый день попадается такой букет с политравмой. Интересно, как ему прилетело, — Ходжо пару секунд смотрел вверх, потом быстро распаковал рюкзаки, достал несколько пластиковых коробок с ампулами и одноразовые шприцы в прозрачных блистерах. Осторожно, при помощи ТУРКов и Сефирота, перевернул Генезиса на спину, уверенно разрезал на нем пропитавшуюся кровью водолазку, осмотрел, заклеил рваную рану на груди и такую же вторую на боку жидким бинтом, прокомментировав свои действия жизнеутверждающим: «Если живым довезем — продезинфицируем, а пока — так». Потом ловко, почти вслепую воткнул подключичный катетер и стал методично, один за другим, вводить через него препараты. Особых изменений в состоянии Генезиса Сефирот не увидел, но тот дышал — уже неплохо. Судя по всему, кровь, перепачкавшая весь пол в шахте, — это Генезиса. Казалось, ее уж слишком много, Сефирот все время порывался спросить, осталось ли там хоть что-нибудь. Но быть качественно посланным не хотелось, поэтому он сжал зубы и молчал, только придерживал Джена за плечи, отчаянно надеясь, что Руди знает, что делает. — Теперь помогите мне, — наконец заговорил Ходжо. — Я разверну крыло, а вы осторожно сложите, потом притянем его к корпусу ремнями и — быстро домой. В геликоптере перельем кровь. Я взял консервированную. Немного, литр — больше не было, но у тебя тоже вторая положительная. — Ходжо мотнул подбородком в сторону Руда. Одновременно он туго перетягивал грудь Генезису широкими иммобилизирующими бинтами. — Так что, придется поделиться. ТУРК невозмутимо кивнул: — Нет проблем, — и осторожно стал поворачивать безжизненное крыло, слушая указания Ходжо. До вертушки они добрались быстро и без приключений. Генезиса нес Сефирот. Ему так было спокойней, да и темп движения группы за счет этого значительно вырос. Погрузились быстро. Джена уложили прямо на пол, и Ходжо, не дожидаясь, когда Рено поднимет машину в воздух, тут же достал систему для переливания крови. Видимо, дело было дрянь, если Руди так спешил. Сефирот не стал лезть с вопросами, просто снял плащ, накрыл им Джена, прекрасно понимая, что мало чем может помочь, и положил ему под голову почти опустевший рюкзак. — Ну что, герои, достали своему упырю кусок окровавленной плоти? — ожил в динамиках голос Шокера. — Опять привет тебе, чувак! — весело заорал Рено. Он весь перепачкался кровью Генезиса, сам, что тот упырь, но, к счастью, Шокер видеть его не мог. — Какой там хер! Прошли один уровень вниз — нормально, а потом как повалило! Еле съебались! Такие твари за нами гнались — о-го-го! Пиздец, какие страшные! Руд теперь весь седой, что та задница президентская, у меня глаз до сих пор дергается. — Так Руд же лысый? — искренне удивился Шокер. — Точно! — обрадовался Рено. — А я-то думаю, почему седины не видно. А она у него внутри! — Тьфу, блядь, — беззлобно выругался Шокер. — Ну, ты клоун, Рено! Ладно, спокойной ночи и привет вашему людоеду. Передайте, если завтра что найдем — пришлем к завтраку. — Передам, — заржал Рено. — Удачи! — и отключился. — Куда теперь? — спросил он уже Сефирота.