Распутывая хитросплетения

Я проснулась в половине одиннадцатого утра от громкого и настойчивого звонка телефона. «Профессор Маттеони», – высветилось на экране, и я с трудом спросонья попала по кнопке принятия вызова. – Да? – Роуз... Извини, разбудил? Ясно, по голосу заметил. Профессор... Я перекатилась на спину, чувствуя, как плечи вдруг накрыло волной мурашек. – Я всё равно уже собиралась вставать, – пробормотала, нащупывая будильник. На самом деле меня снова мучила бессонница, и заснуть толком удалось только под утро. – Я хотел задать тебе важный вопрос. В понедельник бал. Пойдёшь со мной? Я резко втянула воздух, и думаю, это было прекрасно различимо на том конце трубки. Я не ожидала что он скажет нечто подобное до последнего. Даже когда Энзо произнёс слово «бал». – А это нормально? С профессором... – слабым голосом поинтересовалась я, бросив поиски будильника. – Мы взрослые люди, – вздохнул Маттеони, так что стало ясно: этого вопроса он ждал. – Тем более, на следующий год я ничего у тебя не веду. Мы можем хоть... – Хорошо, я согласна. «Подумаю»! Я хотела сказать «подумаю»! Больно прикусила язык и чуть не взвыла от остроты ощущений. Я так хотела увидеть его, что сказала, не подумав ни о чём, кроме этого. А условностей было много. – У тебя всё в порядке? – не зная, как интерпретировать неразборчивые звуки из трубки, обеспокоено спросил Энзо. – Да, всё... – Хочешь, я приеду? – вдруг предложил Маттеони, и я от неожиданности притихла, стараясь сдержать порыв ответить ему немедленно, чтобы снова не наговорить глупостей. Он принял это, как отказ. – Я очень рад, что ты согласилась пойти со мной. Целый день быть где-то далеко, не зная, что там у тебя происходит, маленькое ходячее несчастье... это невыносимо. Так что я дорожу каждой секундой. До скорого тогда. Энзо... я глупо смотрела на утихшую трубку какое-то время, так крепко сжимая её в руке, как будто какая-то часть профессора всё ещё находилась там. Потом кое-как сползла с кровати, убирая от лица спутавшиеся волосы, и неверной походкой направилась к зеркалу в ванной. Пора была приводить себя в порядок. Кажется, теперь мне всё-таки придётся подбирать себе платье. Мы с Евой встречались сначала в нашем кафе, а уже потом оттуда нас должен был забрать её парень. Всё мероприятие в целом было запланировано на вторую половину дня, поэтому, когда мы расплачивались по счёту, вставая из-за столика, вдоль улицы снаружи уже выстелилась лёгкая пелена сумерек, зажигая первые фонари. – А куда мы поедем? – мне пришло в голову поинтересоваться этим очень поздно, когда за нами уже хлопнула со звоном колокольчиков дверь кафе. – В «Асторию»! – жизнерадостно отозвалась Ева, закрутившись на месте, отчего вверх взметнулись полы её платья, и она стала похожа на фею. – «Астория», отлично, – мрачно бубнила я под нос, следуя за Грейс, но смотря под ноги, на свои старые босоножки. – Разве я могла предположить другое место, обязательно надо было выбрать самый дорогой торговый центр в городе. – Вот, знакомься, – она неожиданно остановилась и дёрнула меня за руку. Мы уже дошли до парковки, оказалось, – Айрелл О’ши, мой мужчина. Я рассеянно подняла глаза. Выпендрёжная чёрная машина с тонированным стёклами. Её владелец в дорогом клетчатом костюме. Айрелл О’ши, или как там его. Айрелл мучитель Ланкмиллер О’ши хозяин Кэри – в голове вдруг возникла такая каша, будто я хлебнула креплёный ром. Открыла рот, но тут же зажала его ладонью. Я сейчас и правда не справлюсь с эмоциями, даже не разобравшись, какие они. Теперь меня точно тошнит сразу от двух сочетаний имени и фамилии. А больше ничего не понимаю. – Это Роуз, – немного удивлённо пояснила Грейс. – Моя сокурсница. Она просто очень стеснительная. На самом деле на всех мужчин так реагирует. Я очень любила Еву, но на миг меня посетила мысль свернуть ей шею. Что ты, блять, несёшь?! Что я делаю, стоя тут как истукан на негнущихся ногах?! – Испугалась? Я вроде совсем не страшный, – игриво усмехнулся он, открывая пассажирскую дверь. – Прошу. Издевается. Да он же открыто издевается. Мне бы сейчас отказаться от автомобилей, и от какого-либо общества, но либо я упаду на гравий пешеходной дорожки, либо на кожаное сиденье. И я почему-то выбрала второе. В машине работал кондиционер, но мне всё равно было душно. Запрокинула голову назад, комкая края майки холодными пальцами. Дышать. Дышать, а не разваливаться пополам. Ничего такого не случилось, да, это удивительно, мерзко, странно. Но это меня даже_не_касается. Мучитель и Грейс переговаривались буднично и мило, и это не очень успокаивало. Глубоко и тихо вздохнув, я нервно улыбнулась. Духи. Её духами здесь пахло ещё в первый раз, господи. Мне следовало догадаться тогда. – Как вы познакомились? – спросила я шёпотом, но всё равно это получилось слишком громко. – На закрытой бдсм-вечеринке, – в тон мне ответила Грейс, ярко блеснув глазами в полутьме. – О дьявол! – вот это я точно произнесла слишком громко и тут же закрыла лицо руками. – Так у вас этот род отношений... Она его нижняя. Замечательно. Идеальная пара. Я буквально почувствовала, как Кэри на своём водительском сидении язвительно усмехнулся внутренне. Его приторная учтивость на нервы действовала, когда он задавал простые будничные вежливые вопросы и приходилось на них отвечать, выбирая как можно более непринуждённый тон. Благо, до «Астории» было рукой подать, и театр абсурдного лицемерия закончился, едва мы успели обсудить погоду и количество домашних заданий на факультете. – Мне нужно сделать один звонок, а вы идите пока, – скомандовал Ланкмиллер, паркуя машину. На свежем воздухе было лучше. Тем более, уже окончательно опустилась тьма, и ночная прохлада огладила обнажённую кожу отрезвляющим ветерком. – Под странным впечатлением, да? У меня тоже поначалу так чувствовалось. Он иногда бывает не слишком разговорчив, – повела плечами Ева, поднимаясь по широким ступенькам к небольшой подсвеченной площадке перед «Асторией», – но, знаешь, он особенный. Знаю. Крышу сносит, какой особенный. Сносит крышу, оставляет шрамы, вызывает навязчивую тошноту и заставляет до одурения страдать бессонницей. – Я, кажется, сумку забыла. Сейчас вернусь, – сказала бесцветным голосом и повернулась на деревянных ногах. – Внутри встретимся. Кэри набирал чей-то номер, когда я вернулась в машину, но увидев меня, отложил телефон в сторону. – Айрелл, значит, да? О’ши?! – тихим от возмущения голосом выдохнула я, захлопывая за собой дверцу. – Я, по-твоему, должен был оставить старое имя? – спокойно парировал Ланкмиллер, настраивая зеркало заднего вида так, чтоб было видно моё лицо. – Ты это специально? – Что? – удивление смешанное с раздражением было в его голосе. – Я не знал, что она твоя однокурсница. Мы с ней о таких вещах не говорим. – А о каких... – начала было я, но стоило и самой догадаться. – А, ясно. – А вот ты это специально, – с усмешкой в голосе фыркнул Кэри, указывая на забытую мной сумку. – Пошёл ты! – я схватила её одервеневшими пальцами, и в очередной раз от души хлопнула дверцей, выскакивая наружу. Будь во мне больше сил, я бы её непременно выломала. Но во мне силы не было совсем. Да, специально. Надо же мне было как-то пережить это чувство абсурда. Выкинуться обратно в реальность. Ланкмиллер нагнал меня в холле. – Ева на третьем этаже. На лифте поднимемся. Я пару раз до этого была в «Астории», и никогда не заставала здесь большое количество народу. Сейчас тоже, что не очень радовало. В большом стеклянном лифте, по форме напоминающим кристалл, мы были одни. Хотелось что-то спросить у Ланкмиллер, потому что ощущение, что я ничего не понимаю, с завидным упорством не покидала меня. – И часто ты посещаешь закрытые бдсм-вечеринки? – о, ну конечно, обязательно было что-то глупое сказать. – Я вообще-то против беспорядочных сексуальных связей, так что уже не посещаю, – Кэри в этот раз не стал издеваться. Ответил вполне серьёзно. Потом вдруг наклонился ниже и доверительно сообщил, – Самыми тяжёлыми были первые месяцы после моей официальной кончины, когда единственный с кем я общался, был иногда приезжающий Феликс. Мне хотелось закрыть рдеющие щёки ладонями и спросить: «зачем ты вообще мне это рассказываешь», но ведь я сама спросила. Почти в конце коридора витрин располагался нужный нам магазин. От количества платьев там разбегались глаза, впрочем, от цен они, скорее, лезли на лоб. Хотя я всё равно не собиралась ничего покупать здесь. Тем более выбирать и надевать что-то в присутствии Ланкмиллера. – Она в примерочной, – приветливо отозвалась консультант на его вопрос. – Не желаете что-то, пока ждёте? Кофе, чай? – Спасибо, не стоит. Высокий потолок, стеклянные полки и изящные вешалки. Белые безжизненные манекены. Я остановилась напротив одного, притворяясь, что разглядываю, чтобы не чувствовать себя совсем уж неуютно. Восхитительный синий бархат, наверняка тяжёлый, золотыми нитками рукава и талия, вышиты в ручную цветы. Относительно закрытое дектольте, а платье длинное, в пол. – Нравится? – негромко, не без иронии спросил Ланкмиллер. Надеюсь, он не намекает на то, что количество нулей на ценнике я с первого взгляда даже не смогу сосчитать. Резко обернулась, хотелось сказать что-то обидное и короткое, но ничего не смогла. Ева. Грейс вышла из примерочной, облачённая в один из здешних нарядов. Её платье, кремовое, прозрачное, будто было из воздуха сделано. Грудь закрывал только вышитый узор. Шёлк подола струился, будто был весь осыпан алмазной крошкой. Я задохнулась невольно. Это платье, и Ева в этом платье – самое красивое, что я когда-либо видела. Блистательная, откровенная. – Смело, – восхищённо одобрил продавец. – По-моему, это попадание с первого раза, – довольно заметил Ланкмиллер, очевидно смущая её. Он неспешно подошёл к Грейс, развернул её лицом к огромному зеркалу, взял за руку. Я смотрела за каждым движением, как заворожённая, пока они там миловались, но потом дошло, что он хоть и стоит спиной ко мне, но лицом к зеркалу, так что всё равно всё видит. В кармане коротко завибрировал сотовый – сообщение пришло. Потом ещё раз. Я достала, открыла. Отправитель был у меня вообще никаким именем не обозначен. Просто беспорядочным набор символов клавиатуры. Звёздочка, решётка, точка с запятой, цифра восемь. Уборщик из академии. Падла мерзотная. «Соскучился по тебе,» – первое сообщение. Следующим пришёл адрес какого-то хостела с припиской «через полчаса». В нескольких кварталах отсюда, придётся ехать на автобусе. К горлу подкатил комок тошноты, а от приторного аромата бутика, который вдруг начал ощущаться ещё острее, стало только хуже. Я сделала пару шагов к выходу, кинула короткий взгляд через плечо. Только портить им идиллию буду своей кислой миной. Потом ушла, уже не оборачиваясь. Из сверкающего торгового центра прямиком в заплёванные подворотни.