***
У входа в шикарный и дорого выглядящий магазин парней встретил Джин, высокий и широкоплечий альфа. Черноволосый был таким же близким другом, как и Хосок, выручал и помогал советами, пока Чимин был еще малышом-первокурсником. Сокджин не богатенький, нет, он просто знает себе цену и не позволяет некорректно выражаться в свою сторону. А вот когда его не взяли работать в то место, где он проходил практику, тут-то Пак и пришел на помощь. Омега посоветовал не унывать и протянул белый конверт с чеком на очень кругленькую сумму. Это были деньги от продажи своей первой машины, которую отец подарил на двадцатилетие, а так же деньги, что Чимин копил на собственный кинотеатр, ибо хотел его построить еще проживая в родительском доме. Место для него, чтобы подумать и отдохнуть душой. Но нет, денег ему не жалко было, он отдавал их с благими намереньями и чистой душой, ведь хотел помочь. Со своим талантом и очаровательностью в разговорах, с чиминовой верой и вдохновителем по имени Юнги, Джин поднялся на ноги, начал участвовать в модных конкурсах и показах, приходили все новые и новые клиенты с толстыми кошельками, давая деньги и новые возможности, пока Ким не стал довольно-таки известным модельером и дизайнером во всей Корее и не только. Альфа очень бережно копил деньги, не растрачивая ни копейки без надобности, а через год из Германии прикатил подарок для того, кто дал толчок и поддержку. Тот самый серебристый порш - подарок Джина в благодарность, как и возможность получать его брендовую одежду первым, ибо денег обратно Пак не взял. Остальная часть сбережений была потрачена на снятие нового помещения и его же ремонта. - Ох, Мини, где ты пропадал? Я так скучал, малыш, - мамаша Джин сжал в объятьях омегу и начал качаться из стороны в сторону. - Я сейчас задохнусь, - доносится из плеча. - Ты пропал на месяц, меня не удовлетворишь одними разговорами раз в пару дней, а то и больше, - как-то грустно смотрели на Чимина эти карие глаза. - Ну, сейчас я здесь и хочу примерить твои шедевры, мне уже не терпится, - заталкивает он парня внутрь и зовет Чонгука, чтобы шел за ними. Тот все думает и, кажется, голова скоро лопнет. Как по-собственнически обнимал этот женоподобный его почти-мужа, странно. На первом этаже находился сам бутик и стойка, где девушка болтала по телефону, попутно поправляя макияж и кивая всем в знак приветсвия. Долго парни не задерживались и сразу пошли на второй, туда, где не ступала нога обычного смертного или не приближенного. Везде был порядок, чистый пол, Чимин, кажется, знает, кто следит за этим. Солнечный свет проникал через огромные окна, очень нужные для такой работы, лоскуты ткани кажись всей палитры производных радуги были в рулонах или стопках, манекены в каких-то недо-костюмах или платьях стояли в шахматном порядке возле стены, что была окрашена в перламутрово-розовый цвет, как небо в начале заката солнца. Джин подходит к двум кубам, стоящим возле раздевалок и затянутых тканью. Аккуратно убирает в сторону ткань: - Та-да-а-ам, - прикрикивает и веселится как ребенок, но успокаивается при виде непонимающих лиц. - Я ж не такие заказывал, - непонятливо начинает Чим. - Ой, да это мой и Юнги, перепутал стороны, - он бьет себя ладошкой по лбу и открывает другую шторку. Там стояло три манекена, но Джин выдвинул все вперед, поставив в ряд. Все костюмы были красивы, изысканы, выглядели богато, благодаря материалу, из которого пошиты, но не вычурно. - Черный, классика, для Чонгука, - он пододвигает ближе к обладателю. - Надеюсь, мерки снял с тебя Чимин правильно. - Можно без бабочки? - Чон по очереди смотрит на фешн-экспертов. - Как скажешь, тогда я тоже без неё, - кивает Пак, прикидывая, что может в жару задохнуться. - Чим, тебе два, как и просил: белый и почти цвет из того журнала, что ты показывал мне. Можешь брать оба или выбрать, твое дело, - Джин помогает снять вещи с манекена, а потом указывает рукой на раздевалки, удаляясь в личный кабинет, пристроенный к мастерской. Чимин, как солдат-модель, наученный быстро переодеваться даже в дорогущие шмотки, уже готов и выходит, чтобы посмотреть на себя в большое зеркало, ибо в раздевалке маленькое и не обхватывает всю фигуру. Первым омега выбрал костюм перского синего оттенка, что захватывающе переливался будто зелено-фиолетовыми вкраплениями на свету. С первого взгляда пепельный понял - его, и даже не было желания примерять белый, да вообще не было желания снимать этот. Услышав шуршание в кабинке Чона, Пак пошел туда, чтобы помочь, ибо вовсе забыл о маленькой проблемке. Альфа стоял спиной к нему, поправляя брюки и взяв, наконец, второй рукав рубашки. Чим тихо подходит и кладет ладошки чуть ниже лопаток, выглядывая из-за плеча. - Я помогу, развернись, - брюнет послушался, представляя чужим глазам смуглое рельефное тело, а омега лишь сглотнул. - Ты прекрасно выглядишь, Чимин~а, - тихонько говорит Гук, будто это что-то постыдно и развращенное, а не обычный комплимент. Тот отрывается от расстегивания пуговиц и смотрит в глаза. - Мы, мы прекрасно выглядим, подожди минуту, - он помогает всунуть гипс в рукав, не застегивая пуговичек, как и на пиджаке. Слава богу, его снимут на выходных, за пару дней до свадьбы, а то уже конкретно так мешает. Ловкие пальчики быстро вдевают пуговки в петельки, поправляют воротник и заправляют края белоснежной рубашки в брюки. Пак за плечи разворачивает Чонгука обратно, но тот здоровой рукой тянет его вперед и кладет руку на живот, прижимая к себе спиной. Чонгук, такой мужественный и высокий, в тоже время, как Чимин с дурацкой улыбочкой поправляет пряди волос, пытаясь перестать краснеть. Альфа наклоняется, ставя подбородок на маленькое, но не менее крепкое, плечико. - Я хочу тебя поцеловать, - ошарашенный взгляд Чимина смотрит в отражение. - Шутки у тебя конечно... - Я серьезно, - пепельный спиной упирается в то самое зеркало, чувствуя спиной прохладу. - Этот расстро... - Забудь, - тонкие губы неумело захватывают Пака в плен, но тем не менее так сладко, до дрожи во всем теле. Омегу с большей силой вжимают в вертикальную поверхность, пока он хватается за лацканы пиджака. Хорошо, пока его губы покусывают чужие острые зубки, хорошо, пока горячие ладони гладят поясницу, хорошо, что здесь и прямо сейчас это делает Чонгук.***
В кино ехать Гук согласился, но ему все еще неловко, точнее им обоим. Чимину легче, ведь он вроде как следит за дорогой, водитель как-никак, а вот альфа то в окно смотрит, то телефон проверяет, то играется с брелком на ключах из бардачка. Внутри кинотеатра просторно и, что главное, прохладно. Парни долго мнутся на входе, но в итоге Пак отдает свою карточку и отправляет брюнета забрать билеты, а сам топает к буфету, чтобы купить что-нибудь поесть. - Зачем столько? Друзья придут? - удивленно смотрит Чон на свою ладонь, где с десяток, а то и больше, билетиков. - Чтобы не побеспокоили, - пожимает плечами омега и заходит в зал, целенаправленно ища ряд с диванчиками. К середине фильма еда кончается, а животы набиты до отвала вредной пищей, только кола стоит нетронутой. Альфа кладет руку на ногу и спускается вниз по спинке, разминая шею. Разморило, глаза немного закрываются, ибо поспал он ночью плохо. Голова опускается сначала Чимину на плечо, который моментально оборачивается, чтобы узнать что случилось, но парень всего лишь задремал. Пепельный вздыхает и через пять минут, спасая крепкую шею от завтрашней боли, укладывает брюнета на свои ноги, подложив его же пиджак под голову. Рукой гладит плечи, бока, всю длину руки, пока Чон сквозь сон ближе ластится к ладони. До конца фильма около получаса, но Чимин продолжает водить рукой по крепкому телу, хотя уже пальцы покалывают. Чонгук отдыхает, а ему так необходимо выразить хоть часть той ласки и заботы, что чувствует по отношению к младшему.