***
Рыжий лис молча и сосредоточенно вел машину, время от времени кривя тонкие губы в болезненной гримасе. После всех этих побоев каждое движение отзывалось болью во всем теле. Рядом сидела чернобурая лисица. Вся ее фигурка, а также пустой, тусклый взгляд, выдавали невероятную усталость. И страх. Он прочно поселился в красивых желтых глазах. А еще, она искренне переживала за Ника. Когда он, в очередной раз крутанув руль, зашипел от боли, она виновато прижала уши к голове. - Может я сяду за руль? - тихо предложила она. Ник молча мотнул головой, затем улыбнулся. - Все нормально. Центр промелькнул незаметно, они выбрались в Саванну и вдоль климатического барьера, отделяющего район от Тундра-тауна, быстро доехали до побережья. А очень скоро показался и квартал Эдварда. На всякий случай, Ник дважды проехал через весь квартал, проверяя, нет ли за ними слежки. После случившегося, он уже не был уверен в собственной безопасности и не хотел так же подставлять и Эдди. Вроде, все было чисто. Слегка расслабившись, он подрулил к дому каракала. - Я быстро, только отдам и все. - Роза устало кивнула. Лис не обманул, буквально через пять минут он уже вернулся. - Все, едем. Путь до нового жилья занял почти час. Продравшись через вечерние пробки, Ник вывез их на самую окраину Саванны. То был один из старейших районов Зверополиса, ныне уже почти пустующий. При расширении города и обустройстве разных климатических зон, многие местные обитатели предпочли переехать в них. Ходили слухи, что власти собираются в ближайшие годы расчистить этот район, сравняв его с землей, чтобы построить все заново, уже по современным планам и технологиям. Но, пока что это были только слухи, поэтому старинные дома все еще стояли на своих местах, а местные жители продолжали упорно цепляться за свою "малую родину". Проехав мимо ряда старых, осыпающихся от старости домов, лис свернул в конце улицы еще раз и через минуту они были на месте. Глазам лисички предстала невысокая кирпичная двухэтажка, такая же старая, как и все остальные здания в этом районе. Обшарпанные стены из красного кирпича, остатки белой лепнины, необычной овальной формы окна. Первый этаж явно был раньше каким-то магазином, судя по обширным витринам, сейчас наглухо заколоченным. Весь первый этаж был обклеен в несколько слоев листовками, плакатами и афишами, а также разрисован пестрыми граффити. Над входом и витринами когда-то располагалась вывеска. Прищурившись, Роза с трудом разобрала очертания нескольких букв, почти уничтоженных безжалостным временем, "Дж" в начале и "лд" в конце. Начинающие сгущаться вечерние сумерки тщетно пытался разогнать единственный тусклый фонарь на углу. Сразу за фонарем, почти рядом с домом, пролегали заброшенные трамвайные пути, заросшие травой, а чуть дальше стоял и вагончик, покрытый ржавчиной и остатками облупившейся краски. Метрах в пятидесяти от дома пролегала современная монорельсовая дорога, как бы отрезая и дом, и весь район от остального города. Ник аккуратно объехал дом и остановился с задней стороны, где стена прилегающего соседнего здания и высокий деревянный забор образовали нечто вроде внутреннего дворика. - Вход с этой стороны. - пояснил Ник, вылезая из машины. - Фасад полностью заколочен. - они подошли к задней двери. Кряхтя, лис нагнулся, почти прижавшись к земле, и пошарил под небольшим цементным порожком. Когда он выпрямился, в его лапе блеснул металлический ключ. - Прошу. - открыв дверь, махнул он лапой, приглашая лисичку внутрь. Роза осторожно ступила внутрь, оказавшись в крохотной прихожей. Прямо от нее наверх вела довольно широкая лестница, плюс была еще боковая дверь. - На первом этаже кухня, ванная комната и туалет, на втором - спальня. - пока лисичка осматривалась, морщась и отчаянно стараясь удержаться от чихания, в доме давно не убирались и пыли было многовато, Ник зашел следом и тщательно запер за собой дверь. При слове "ванная" Роза вдруг остро ощутила всю ту грязь и пыль на своей шерстке, что она скопила за день благодаря одной свихнувшейся львице. Ник ни намеком не показал, что видок у лисицы сейчас не ахти, но она и без зеркала представляла, как выглядит. Соблазн залезть под горячий душ был крайне велик. Тем временем, лис, тяжело топая гудящими от усталости ногами стал подниматься наверх, громко и протяжно зевая на ходу. День выдался совсем нелегким, и кровать неодолимо манила его. Лисичка поколебалась и даже поставила на ступеньку одну ногу, но все же, после недолгих раздумий, пошла искать ванную комнату. Через минут пятнадцать, ощущая блаженное чувство чистоты, Роза тоже поднялась наверх. Досадливо ругнувшись про себя на громко скрипнувшую дверь, она проскользнула внутрь довольно просторной комнаты. Правда, наполовину заваленной всякими коробками и папками. Зрачки хищницы расширились, привыкая к комнатной темноте. За окном потихоньку вступала в свои права ночь, впрочем, замызганные пыльные стекла и в полдень вряд ли давали много света. Сбоку она заметила выключатель, протянула было лапу, но передумала. До ее ушек донеслось тихое, с легкой хрипотцой сопение откуда-то из угла. Аккуратно ступая, огибая груды коробок, самочка двинулась на звук. Пару раз она останавливалась, рассматривая содержимое коробок. Там ее взору предстали ряд лицензий и разрешений. Липовых, разумеется, даже она это понимала. Если только, конечно, Ник каким-то образом не успел одновременно стать инженером-архитектором, фармакологом и инспектором по безопасности климатических установок. Еще в них были аккуратно сложены разные костюмы, от деловых, до весьма специфических, навроде пожарного или рабочего комбинезона дорожной службы. Плюс еще какие-то бумаги, запчасти от машины, канцелярские принадлежности. В одной из коробок даже блеснуло желтым. Роза нахмурилась, глядя на лежащие россыпью цепочки, кольца и брошки, на вид - золотые. Разумеется, она понимала, что золотом там и не пахнет. Она покачала головой, весь этот хлам явно остался со времен мошеннической карьеры Ника. Пройдя еще чуток вперед, она остановилась, глядя на кровать в углу комнаты. Вернее, глядя на лежащего на ней лиса. Кровать была достаточно широка даже для трех лисов, но Ник инстинктивно сжался в комочек, свернувшись клубком и вжавшись в угол. Он тихо сопел, дергая во сне ушами и изредка вздрагивая всем телом. Грязная одежда валялась на полу рядом. Роза тихо села рядом, рассматривая его. Она достаточно знала его тело, поэтому без труда нашла следы побоев на его худощавой фигуре и морде. Несколько проплешин на шее и ребрах, разбитые, опухшие губы, одна нога была неестественно вытянута, будто ему было больно ее поджимать. Чуть привстав, лисичка сбросила на пол полотенце, завернувшись в которое она и пришла наверх после душа. Затем она медленно, стараясь не потревожить спящего самца, легла рядом, не касаясь его, но достаточно близко, чтобы ощутить жар его тела и дыхание на своей шерстке. Через пару минут, не выдержав, она протянула лапку и погладила лиса по спине. Он вздрогнул, но не проснулся, лишь сильнее засопев. Роза перевернулась на спину и вытянулась во весь рост, уставившись в давно не беленый потолок усталыми глазами. Несмотря на спертость комнатного воздуха и тепло лежащего рядом самца, ее запоздало пробила холодная дрожь, перед глазами промелькнули картины сегодняшних событий. Особенно ярко вспоминалась сумасшедшая львица, а вернее, ее недвусмысленные угрозы и обещания. Лисица повернула голову и с нежностью посмотрела на Ника. Он все-таки ее не бросил. Пришел за ней. Знал, что в том ангаре его ждет ловушка, но без колебаний вошел внутрь. И до последнего тянул время, не сопротивляясь побоям, отводя внимание злодеев от нее. Он был готов пожертвовать жизнью и здоровьем, лишь бы спасти ее. И ведь это уже не в первый раз... Она медленно прикрыла глаза, вспоминая тот горький, дождливый день.***
Саксофон в последний раз выдал тоскливую, протяжную, кристально чистую ноту. Роза замерла, переводя дыхание. Холодная капля, упавшая на ее прелестный черный носик, заставила лисичку вздрогнуть и посмотреть наверх. В небе сгущались темные тучи, закрывая собой и без того трудно различимые в городе звезды. Она тяжко вздохнула и принялась убирать инструмент в футляр. На душе было пасмурно, подстать погоде, и даже игра на любимом инструменте не могла это исправить. Ее последний день в Зверополисе. На миг она заколебалась, а стоит ли на самом деле уезжать? Но, вспомнив, через что она прошла за эти два месяца, лишь грустно хмыкнула. Какой смысл упираться и держаться за этот холодный, бездушный мегополис? У нее ни работы, ни друзей, даже жилья она, и то лишилась. Пожилая дикобразиха, сдававшая ей тут крохотную каморку, в которой она ютилась последние два месяца, сегодня недвусмысленным жестом указала ей на дверь, дав время до утра. "Нет работы - нет денег. Нет денег - нет жилья." Сухой, слегка дребезжащий голос колючей самки выдавал полное безразличие к проблемам юной провинциальной лисички. Что ж, это действительно конец, горько признала Роза. Конец мечтам о славе, о музыкальной карьере, о жизни в большом городе. Завтра утром она сядет на поезд и уедет обратно в свой родной провинциальный городишко. Что-то больно сжалось в груди от этой мысли, но... Встряхнув головой, она закинула футляр на плечо и быстрым шагом направилась вниз по улице. Миновав "коллег" по ремеслу, таких же уличных музыкантов - ее отчаянная попытка подзаработать на жилье - Роза дошла до конца улицы и обернулась, кинув последний, прощальный взгляд на эту веселую улицу. В конце концов, не так уж они были и плохи, проведенные на ней вечера. Пустая днем, наводненная толпами веселящихся зверей ночью, полная огней, баров, ресторанов и прочих увеселительных заведений, улица дарила ощущение нескончаемого праздника. Стоять здесь и играть на саксофоне было не слишком прибыльно, но все равно приятно. Внезапно, сердечко самки дрогнуло, пропуская удар. Чуть дальше по улице стояла троица уже виденных ею ранее зверей. Два шакала и рысь. Буквально час назад они уже проходили мимо нее. Она до сих пор помнила тот липкий, сальный взгляд, брошенный на нее рысью. Ее аж передернуло тогда. И вот они снова здесь. Причем, что подозрительно, они резко остановились и дружно отвернулись, делая вид что о чем-то увлеченно разговаривают. У лисички похолодело в груди. Она огляделась, и вдруг поняла, что улица как-то сильно опустела. Надвигающийся дождь разогнал всех гуляк, заставив их попрятаться по барам и кафешкам. Старательно не подавая виду, Роза отвернулась и продолжила движение, отчаянно стараясь идти спокойно, хотя ноги сами собой норовили ускориться, едва не переходя на бег. Спустя примерно пол квартала, она остановилась возле витрины какого-то бутика, делая вид, что любуется выставленным в ней платьем. И украдкой посмотрела вбок. Холодные мурашки, вот уже десять минут как прочно оккупировавшие загривок лисички, дружной вереницей промаршировали вниз по хребту, до самого хвоста. Троица самцов шла за ней! Теперь уже не было никаких сомнений, они преследуют ее! Как назло, с небес начало потихоньку накрапывать, и без того редкие прохожие стремительно исчезали с улицы. Она осталась одна. С троицей преследующих ее мутных, явно опасных типов. Стараясь не думать о том, что им от нее нужно, Роза ускорила шаг. Еще через пять минут она снова, на сей раз уже на ходу повернула голову, якобы глядя на витрину. И ее тут же охватил страх, рысь и шакалы были уже совсем рядом! Они уже даже не скрывались, идя за ней буквально в двадцати шагах. Сердце самки заколотилось как бешеное, паника грозила затопить сознание, лишая способности мыслить здраво. Свернув за угол, она уже не сдерживаясь побежала. Стрелой пролетев до середины улицы, она резко занырнула в узкую щель между близко стоящими домами, и очутившись где-то во внутренних двориках побежала что есть мочи, не разбирая дороги и сворачивая наугад в этом лабиринте из невысоких двух-трех этажных домишек, крохотных двориков и вездесущих заборов. Через пол минуты из-за угла вышла троица самцов и недоуменно замерла, не обнаружив впереди лисичку. Замешательство продлилось недолго, с тихим рыком они бросились вперед. Пробегая мимо узкого прохода между домами, они притормозили. Переглянувшись и что-то тихо сказав, они один за другим скрылись в проходе. На противоположной стороне улицы, в тени козырька какого-то очередного магазинчика, шевельнулась чья-то фигура. Невысокая, худощавая, с пышным длинным хвостом. Держа в лапе бутылку чего-то крепкого и горячительного, зверь мрачно нахохлился и прищурился. Простояв так с минуту, он с недовольным бурчанием сунул бутылку под мышку и сгорбившись, сунув лапы в карманы брюк с решительным видом потопал через дорогу. Едва не попав под проезжающую машину, он очутился возле вышеупомянутого прохода и уже не колеблясь скрылся в нем. Застилающая лисичке глаза пелена страха и паники исчезла лишь тогда, когда она с разбегу влетела в перегораживающий проход очередной забор. Это был тупик. На минуту она застыла, привалившись к дощатой перегородке, переводя дыхание. Судорожно хватая воздух раскрытой пастью, она сглотнула, покрепче стиснула ремень футляра и быстрым шагом пошла в обратную сторону. Но, сделав несколько шагов, она остановилась, а затем и вовсе попятилась. Троица самцов, очевидно, гораздо лучше ориентировалась в здешних запутанных переулках, потому что без труда нагнали ее. Наконец, она уперлась спиной в запор, дальше отступать было некуда. - И куда же ты это так спешишь, красавица? - глумливо спросил рысь, неспешно приблизившись к ней. - Вас не касается! - огрызнулась Роза. - В принципе, да, но вот беда... А как же деньги? - Какие деньги? - опешила лисица. - Ну как же, дорогуша, ты уже месяц как играешь на нашей улице, причем без разрешения. - ухмыляясь, пояснил рысь. - И без вычета полагающейся нам доли. - С каких пор эта улица принадлежит вам? - Ты че, ****, не слышала? - рявкнул один из шакалов. - Ты нам бабки торчишь! - У меня нет денег. - прошипела Роза. Самцы переглянулись, на губах их зазмеились мерзкие, отвратительные ухмылки. - Что ж, мы звери разумные, - рассмеялся рысь, шакалы визгливо подхватили, - можем в уплату взять твой инструмент. - Никогда! - лисичка что было сил прижала футляр к груди. - Тогда, ты можешь составить нам компанию, этой ночью. - рысь, не удержавшись, предвкушающе облизнулся. - И мы все простим. - шакалы снова загоготали. Роза пригнулась, прижала уши к голове и оскалилась. - Ух ты, какая грозная. - шутки кончились, самцы дружно шагнули к ней. Она грозно, громко зарычала, но их это не смутило. Внезапно, что-то тускло блеснуло, вырвавшись из темноты проулка за спинами негодяев, и пролетев по воздуху, врезалось в затылок одному из шакалов. Разлетевшись вдребезги и оросив всех собравшихся брызгами недопитого алкоголя, бутылка моментально вырубила хищника. Он даже пикнуть не успел, повалившись ничком, мордой в асфальт. Вслед за бутылкой из темноты столь же стремительно вырвался рыжий лис. Очутившись возле застывших на секунду от неожиданности шакала и рыси, он с ходу вбил в морду удивленного шакала подобранный где-то обломок кирпича. Сдавленно хекнув, выплюнув сгустки крови и крошево выбитых зубов, шакал отлетел к забору, едва не сбив с ног Розу, и тоже прилег отдохнуть. В этом момент рысь очнулся от шока и издав громкий, пронзительный полумявк-полувопль, прыгнул на лиса, сбивая с ног и подминая. В небесах сверкнула извилистая зазубренная молния, громыхнули раскаты грома, и на город обрушился ливень. Но два самца этого даже не заметили, сцепившись в яростной схватке, рвя друг друга зубами и полосуя когтями. Самец рыси был тяжелее и сильнее, но лис яростней и отчаянней. Рычащий и визжащий клубок катался по всему тупичку, в стороны летели клочья одежды, меха и брызги крови, тут же смываемые хлещущими во всю струями дождя. Наконец, в драке наметился явный перелом. Более грозный хищник, рысь, пользуясь преимуществом в силе и весе, подмял под собой лиса. Усевшись на него сверху, преодолевая сопротивление ухватившего его за лапы лиса, он медленно, кряхтя от натуги и злобно взрыкивая, тянул увенчанные кривыми, острыми когтями пальцы к шее рыжего самца, намереваясь распороть ему горло. Чувствуя, как постепенно тают силы лиса, он громко зашипел и поднажал. Внезапно раздался глухой звук удара. Рысь дернулся, глаза его на миг изумленно расширились, затем он обмяк и медленно упал набок. Лис резкими, раздраженными движениями спихнул его с себя и с трудом, перекосившись в морде от боли сел прямо. Задрав голову, щурясь и отфыркиваясь от хлещущей с небес воды, он посмотрел на Розу, затем на футляр от саксофона в ее лапах, который она только что изо всех сил обрушила на макушку рыси. - Спасибо. - хрипло просипел он. Видя тревогу в ее глазах, он успокаивающе улыбнулся разбитыми губами. - Я Ник. А ты? - Роза. - прошептала лисичка, чувствуя, как пронизывающий ее ледяной холод постепенно исчезает под взглядом этих добрых, теплых зеленых глаз.***
Роза открыла глаза и снова посмотрела на лежащего рядом самца. В тот день она умудрилась и потерять всякую надежду, и вновь обрести ее. И встретила Ника. Она сама не понимала толком, как именно это случилось, но за те несколько коротких дней, что она жила у него на квартире, выхаживая изрядно потрепанного лиса, этот зеленоглазый пройдоха и мошенник прочно вошел в ее сердце и душу. Настолько, что едва дождавшись, когда он поправится достаточно, она немедля затащила его обратно в постель. Уже в свою. Он не особенно сопротивлялся, потеряв за последние месяцы всякое желание жить и что либо делать, безвольно и бесцельно плывя по течению и топя остатки эмоций и надежд в алкоголе. Пока она за ним ухаживала, он рассказал ей все. Про детство. Про жуликоватое прошлое, про работу на мафиозную Семью Биг. Про Академию. Про некую крольчиху с прекрасными фиолетовыми глазами. И про ее предательство. Иногда, Розу снедало чувство вины, что она воспользовалась его разбитым, опустошенным состоянием, проникнув в его жизнь, его постель, его душу, но... Она ничего не могла с собой поделать. Повернувшись на бок, она придвинулась ко все еще свернутому калачиком лису, и нежно, стараясь не бередить раны обняла его. - Я люблю тебя, Никки. И никому не отдам. - прошептала она, проваливась в зыбкий, полный тревожных и беспокойных видений сон.