Мария

Гет
R
Завершён
1406
автор
С.Ель бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
37 страниц, 12 частей
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
1406 Нравится 220 Отзывы 350 В сборник Скачать

-3-

Настройки текста
      — Отворачивайся сколько хочешь, маленькая партизанка, я слышу, что ты плачешь.       Рихард по обыкновению курил, расслабленно откинувшись на стуле. Хотя расслабленность эта, конечно, была только видимостью.       — Ты ведь давным-давно могла прекратить все это. Без голодовок, попыток убить меня и прочих бессмысленных вещей. Просто сдай мне чертовых партизан.       В нем чувствовалась усталость. Он был раздражен, и даже мое общество не особенно подняло ему настроение. Утром я слышала выстрелы. Очень близко.       — Иди в жопу.       — Ты договоришься — я ведь воспользуюсь предложением, fräulein Неска, — посулил Рихард. На миг я растерялась, потом покраснела от стыда и невольно попыталась плотнее завернуться в одеяло. Но его мысли занимало другое.       — В конце концов, мы же пришли сюда не злодействовать, — продолжил Рихард. — Германия даст твоим согражданам рабочие места, вы будете жить как жили. Главное — жить. А что твои партизаны? Они рвут мосты, пускают под откос поезда, устраивают засады, воруют оружие и технику. Убивают моих солдат, наконец. И знаешь, я устал думать о матерях этих ребят, получающих письма о том, что их сыновья не вернутся… — он глубоко затянулся и выпустил струю дыма в потолок. — А за каждого убитого немецкого солдата умирает еще и с пяток мирных жителей. Ваших. Тех самых, которые могли бы просто работать на благо Рейха. Они помогают твоим ублюдкам в лесах — и расплачиваются жизнями. Ты понимаешь, что вы делаете?       — Это не мы делаем. Это ты их убиваешь.       — Если я не буду карать, до них никогда не дойдет, что помогать сопротивлению плохо.       — Плохо — это то, что вы в моей стране. Твою Германию считали дружественной державой. А вы… гниды вы. И не тебе вообще рассуждать о злодействах, выродок…       Рихард аккуратно затушил сигарету и встал.       — Значит, сегодня тоже нет? Надо было все же показать тебе твоих друзей напоследок. Но ничего, может, мальчишка окажется сговорчивей.       — Какой мальчишка? — я встрепенулась и, может быть, именно этим сдала его с потрохами. Нашего Павлика. Мы выходили на задание вчетвером, он был самым младшим. Его не было в доме, когда нас накрыли фашисты.       Рихард смотрел на меня внимательно, анализируя каждую дрогнувшую черточку. Он всегда отлично понимал язык тела.       — Маленький, — ответил он охотно. — Щуплый такой, совсем как ты. Только кареглазый и рыжий, лицо все в конопушках, половинки переднего зуба нет. Хотя теперь уже больше…       Я чувствовала, как внутри все смерзается. Павлик…       — Его укрывала семья местных, — немец прищурился. — У него не было аусвайса. Семью пришлось показательно казнить.       Выстрелы сегодня утром.       — А с ним я еще буду разговаривать. Ты точно не хочешь избавить меня от этой неприятной необходимости?       Сердце гулко стучало под самым горлом. Я впилась глазами в кривую ухмылку на правильном до отвращения лице. Он говорил «неприятно», но улыбался при этом, как сытый кот.       — Я ничего… тебе… не скажу, — произнесла я немеющими губами.       — Ясно.       Рихард взял китель, фуражку и лампу и пошел на выход. Я подскочила следом.       — Он же совсем ребенок!.. — я бросилась к двери, закрывшейся перед самым носом. — Он ничего не знает, все явки были у нас! У нас, слышишь?! Не трогай его, чудовище, ему же всего одиннадцать лет!..       Я ударила обоими кулаками и бессильно опустилась на колени. Где-то там захлопнулась еще одна дверь.

***

      Рихард был для меня злом во плоти. В общей сложности я пыталась убить его раз пять: задушить подушкой, перегрызть горло, забить стулом. Стул едва не лишился ножки, налетев на дверной косяк, меня же Рихард отходил ремнем за неповиновение. Он был сильнее, обладал слишком хорошей реакцией и никогда не терял бдительности со мной.       А в тот день он принес яблоки.       По моим очень приблизительным подсчетам зима уже началась. За заколоченным окном по ночам завывал ветер, но в старом добротном доме с печным отоплением было тепло. Я, босая, в ситцевом платьешке из тех, что принесла Любаша еще тогда, пыталась отжиматься. Заключение, апатия и голодовка изрядно подорвали мне форму.       — И сколько? — немного удивленно приподнял брови Рихард.       — Не скажу, — ответила я по привычке, поднимаясь с пола. Не признаваться же, что я с трудом выжала два.       Он рассмеялся и поставил большую плетеную вазу с яблоками на стол.       — Неска-жу. Неска — это что-то польское, мне кажется. А фамилия Жу похожа на французскую. Так ты француженка или полячка?       — Я русская, — буркнула я. У него было слишком хорошее настроение.       — Да, с Францией и Польшей сладить было проще, — легко согласился Рихард.       Он пришел не ко времени. Было что-то около полудня: Любаша еще не несла обед. Его обычно бледные щеки слегка подрумянило морозом, на сапогах он принес снег. Я настороженно наблюдала за ним, стоя по другую сторону кровати. Если захочет, все равно поймает и завалит. Но Рихард только придвинул наш теперь шатающийся стул и присел у стола, взяв одно яблоко.       — Можешь сесть, — великодушно разрешил он, достав нож. Длинный завиток кожуры потянулся между его пальцев. Яблоки были ярко-красные, красивые, ароматные — поздние, вылежавшиеся за пару месяцев в чьем-то подвале. И вряд ли немцы за них заплатили.       Я обошла кровать и села на ее краешек, сложив руки на коленях. Стараясь не смотреть в его сторону.       — Что ты делала?       Я промолчала.       — «Не скажу»? — хмыкнул Рихард.       — Это называется «зарядка», — тихо заметила я, разглядывая полоски на обоях.       — Это силовое упражнение. Приличные fräulein таким не занимаются.       — Я не приличная и не фройляйн.       — Ну да. Ты еще небось и по деревьям лазаешь, как обезьяна. Знаешь, что такое обезьяна?       — Знаю. Я не дикая, — прошипела я. Он словно нарочно меня бесил. Я ведь была даже не деревенская. Хотя и в деревне, мне кажется, ребятишки знали такие вещи.       — Не злись, — миролюбиво сказал Рихард. — Зачем ты злишься? Я тебя не трогаю, пришел с подарком… — он отпустил на столешницу яблочную стружку и поднял на меня глаза. — Так для чего ты этим занималась?       — Конечно же для того, чтобы суметь убить тебя, — тихо огрызнулась я, повернув к нему голову.       — Тебе… — Рихард как будто подыскивал слово. — Скучно?       Я запнулась и покраснела под его любопытным, несколько недоуменным даже взглядом.       Да. Мне было скучно. В фашистском плену, терпя унижение каждый день, я изнывала от скуки, почти физически ощущая, как деградирует разум, загнанный в колесо одинаковых действий и одинаковых мыслей.       — А чем занимаются приличные фройляйн? — спросила я все так же тихо, опустив глаза.       — Гимнастикой, — Рихард отчего-то усмехнулся. — А еще они учатся вести хозяйство и воспитывать детей. Женщина должна хотеть стать матерью, а не воевать.       — Когда война приходит в твой дом, она не спрашивает, чего ты хочешь.       — Ваши мужчины настолько немощны, что воевать приходится девочкам вроде тебя?       — Это называется «патриотизм».       — Это называется безумием.       Я промолчала и мысленно сосчитала до пяти, глубоко вдохнула и сменила тему:       — Можешь принести мне книги?..       Я не смотрела на него. Он ловко нарезал яблоко на весу. Какая глупость. Конечно, нет.       — Почему нет, — пожал плечами Рихард и, вырезав сердцевину с косточками, протянул мне дольку.       Я так растерялась, что взяла и машинально откусила кусочек. Какими же тогда были сладкими эти яблоки…       — Откуда ты, Неска? — он вырезал оставшиеся косточки, сложив очищенные дольки на блюдце с хлебными крошками. Провел по лезвию ножа платком и отложил, вытирая от сока пальцы. — Ты не похожа на деревенскую девочку.       — Какая разница… — я глянула на него исподлобья.       — Никакой, но, предположим, мне просто интересно, — Рихард повернулся ко мне, сминая платок в кулаке. — Что изменится оттого, что ты ответишь?       Я пожала плечами. В самом деле, ничего. Не пойдет же он жечь мой город. И родителей не найдет — не знает даже моего имени. Мне просто… не хотелось. Это был вопрос принципа — не сказать ничего клятому фашисту.       Я молча доела дольку. Он протянул следующую. Я повертела кусочек яблока в руках и подняла на него взгляд.       — Ты слишком добр сегодня. Что случилось?       У него под глазами разливалась заметная синева, а капилляры ярко проступили на фоне белого. Он не был со мной накануне и не спал ночь.       — Кушай яблоко, Неска.       Я опустила руку.       — Что случилось? — у меня сердце сжалось от ужасной догадки. — Что с Павликом?       — Павлик? Мальчик? Так его звали?       — Что ты с ним сделал?.. — прошептала я.       Рихард усмехнулся без улыбки.       — Скажем так, благодаря ему сегодня я могу тебя не мучить, а кормить яблоками, — он покачал головой, видя, что я снова открываю рот. — Мы с ним договорились, девочка. В округе теперь будет безопасней. Я ведь не просто так ношу свои погоны.       Комната вокруг меня закачалась, грудь сдавило.       — Где он теперь?..       — Его похоронили, — Рихард холодно смотрел мне в глаза. — По-человечески. Ешь яблоко.       Мой взгляд соскользнул с его лица на стол. Он резко повернул голову. Я рванулась вперед, откидывая недоеденный кусок. Рихард одновременно дернулся к оставленному рядом с блюдцем ножу и выставил руку мне наперерез. Удар пришелся в живот. Я согнулась, а стул жалобно скрипнул, качнувшись. На секунду Рихард потерял равновесие и, вместо того чтобы схватить за рукоятку, толкнул нож по столешнице. Вытянувшись в падении, я дотянулась. Его кулак сомкнулся на моем.       Мы боролись всего несколько секунд. Я была спортсменкой, патриоткой, доведенной до отчаяния женщиной — но все же женщиной, истощенной и, к тому же, с покалеченными пальцами.       — Остальные будешь грызть нечищеными, — бросил Рихард, одним движением складывая нож. Я корчилась на полу у его ног, прижимая руки к груди и воя — то ли по Павлику, то ли от боли в сломанном запястье.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.