Spliff

— Мне еще вот это место нравится, — Скотт прочистил горло. — …И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым — победа, не мудрым — хлеб, и не у разумных — богатство, и не искусным — благорасположение, но время и случай для всех их. Ибо человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них. Он стоял на фоне окна, обрамленный светом, со склоненной головой. Черная водолазка делала его похожим на священника. Скотт отложил дата-пад и посмотрел на Сару. Что-то в нем неуловимо переменилось, плескалось в глазах как теплое вино. Это заставило отвести Сару взгляд. — Я не ожидала, что на тебя так повлияют больничные стены, — на одной интонации произнесла Сара, смотря в стену. — Религиозная литература — это слишком серьезно для тебя. Девушка через силу улыбнулась. Видеть угасающую жизнь и быть абсолютно беспомощной — отвратительно. Скотт понимал ее. Надеяться было уже не на что. Отец не мог помочь, потому что СЭМ еще не был закончен. — И сам не ожидал, — он подсел рядом и обнял сестру за плечо. — Хей, все будет хорошо. Ты меня слышишь? Все будет хорошо. Осталось немного доработать алгоритмы, и СЭМ поможет ей, вот увидишь! — Скотт, у меня мерзкое ощущение того, что это было прощание. Ты же знаешь… — Это всего лишь предчувствие, — он потерся колючей щекой о висок сестры. — Оно не обязано сбываться. — У меня интуиция слишком хороша, — Скотт чувствовал то же самое, но не желал с этим мириться. Не мог. Скотт покачал головой и лишь сжал объятья над мягким духом. Жутко. Будто из Сары вынули весь костяк, тянущий к жизни вопреки даже зравому смыслу. Они смотрели в пустой больничный коридор. Сара уткнулась в плечо и шмыгнула носом. Слабовольно хотелось сделать это вместе с ней, но Скотт не мог. Из палаты вышел отец, еще более мрачный, чем раньше. Он кинул долгий взгляд на близнецов. — Сара, — девушка подняла голову. — Первая фаза — старт через сутки. И пошел к выходу. Скотт не верил, что он уходит. Вот так просто. Брат и сестра переглянулись. Сара отрицательно покачала головой. Поздно. Плотину прорвало. Молодой человек разомкнул объятья и бросился за отцом. Откуда-то появились медсестры и врачи, через которых было особенно трудно пройти. Он двигался сквозь человеческое желе. Он бежал за фигурой со сгорбленными плечами, стремившейся покинуть эти стены боли как можно быстрее. — Стой!.. — но вместо крика вырвалось глупое сипение. Еще раз! — Стой! Звук прокатился по стоянке аэрокаров как шар для боулинга. Алек Райдер замер. — Стой, — попросил Скотт, пытаясь отдышаться. — Стою. — Ты не можешь так поступить! Просто взять и молча уйти! — Почему? Могу. Скотт опирался на широко расставленные колени, смотрел вниз и понятия не имел, что делать дальше. Сбитый с толку, он стоял над обломками заготовленной речи. — Это глупо, — выровняв дыхание, Скотт распрямился, — просить тебя о подобном. Но, если ты и впрям любишь ее, как всегда говоришь мне, то… Скажи ей, что-нибудь, градусом заботы выше ноля. Это нужно ей. Всем нам. — Это не имеет смысла, — отец был похож на старое чучело совы. — Она знает, ты знаешь, что я сказал, и этого достаточно. У меня нет времени распускать сопли вместе с вами, оговаривая очевидное. — Мне же ты оговариваешь очевидное, — Скотт сделал шаг вперед. — Так почему ты не можешь сказать ей, все то, что говоришь мне? — Потому что ты всегда был ближе. Сара — Райдер-старший кивнул, — сделала свой выбор. Она ушла. Так зачем тратить не нее драгоценное время? — Потому что ты ее любишь? — сделал предположение Скотт. — Потому что этого всегда хотела наша мама? — Это бессмысленная трата времени, Скотт. — Ты не пробовал. Откуда тебе знать? Алек нахмурился, но ничего не ответил. Скотт посмотрел на небо. Понемногу на солнце начали находить облака, обещая красивейшие преломления лучей в них вечером. Но обычной легкости не появилось. Ноша была слишком велика. — У тебя никогда — Скотт не повысил голос, но выделил это слово, — не было времени! Никогда! Ни на что! Так найди сейчас пять минут, пока не поздно. Попробуй. — Хорошо, но у меня правда нет времени, — с грустью посмотрел на него Алек. — Ты догнал меня, просто чтобы покричать о своих детских обидах? Они друг друга не поняли. Скотт горько вздохнул — его не услышали. — Если ты хочешь, чтобы я кричал, то… Да! Я буду кричать. О том, что ты говоришь сквозь зубы с моей сестрой! Десять лет ты делаешь вид, что ее нет для тебя. Что бы она ни сделала. Это, — Скотт рубанул ладонью воздух, — моя детская обида! Пусть все слышат, что ты — сволочь, которая мучает своих близких! Даже свою жену. Она тебя просила сейчас! Но нет! Ты даже перед ее смертью не можешь выдавить простое «извини, я был не прав». — Не неси чушь, Скотт. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Как раз таки он имел понятие! Сейчас, по крайней мере. До сих пор он помнит, с какой мрачной решительностью Сара собирала рюкзак, щелкала кейсом саксофона, гордостью деда. Тогда он не имел и малейшего понятия, почему это происходит. Какая кошка пробежала между отцом и сестрой? Для него Сара всегда была если не идеалом, что уж точно во многом примером для подражания. Но ведь это не ошибка, что человек не соответсвует твом ожиданиям от него. — Но это же правда! Сара с отличием закончила консерваторию, получила ПВК S5, отлично разбирается в таком количестве вещей, что даже представить себе не могу. А чего добился я? Еле окончил колледж и каким-то чудом преодолел кадетское. Посидел на Арктуре, заливаясь слюнями на корабли искателей приключений. Всрал половину своей жизни на армейку, из которой меня турнули! И при этом я — твоя гордость, а Саре ты за все время не сказал: «Молодец!». — Скотт, успокойся. Я понимаю, тебе сейчас тяжело… — Нет, ну вы посмотрите на него, — впервые за несколько лет голос дал петуха. — «Тебе сейчас тяжело»! Ты меня вообще слушать не хочешь? Речь не обо мне. Поговори с ней, как человек с человеком, прошу. — Мы уже обо всем поговорили и все решили. В том числе и с Сарой. — Это ты решил, но этим ничего не кончилось, оно все еще у тебя в голове, — Скотт показал на висок и похлопал себя по груди, — и тут. Сделай это хотя бы ради себя. Скажи ты ей «извини», отпусти это из головы. — При тебе и ради твоего же спокойствия? Это глупо. Скотт, ты же взрослый мальчик, кончай валять дурака и возьмись уже за ум. — Если ты так считаешь, — Скотт вздохнул, — то да. Продолжать разговор бессмысленно. Прощай, папа, лети куда хотел. Он изобразил короткую пантомиму прощания. Отец посмотрел на него исподлобья, но не сказал ничего. — Я рад, что ты это понял. — Я тоже, — они с грустью посмотрели друг на друга. — Мне жаль, что Сара в тысячный раз оказалась права. Скотт смотрел на улетающий аэрокар. Таким идиотом он еще никогда себя не ощущал. Даже у преподавателя-азари на университетских курсах. Кто-то дотронулся до его плеча. — Скотт? — Привет ещё раз, Сара, — нарочито усмехнувшись, он продолжил. — А я, кажется, с папой поругался. — Ну и балбес, — Сара дела ему легкую затрещину. — Пойдем отсюда? Мне нужен воздух. На голову начало накрапывать — Скотт опять не угадал погоду, но они размеренно шагали, переходя мосты, жилые кварталы. Спустя несколько часов молчаливых шатаний по городу, они набрели на нечто среднее между склепом и фалафельной. Густой запах очень среднего кофе заполнял все полуподвальное помещение, как благословенный фимиам общепита. Сара сосредоточенно грызла края стаканчика, а сам Скотт только сейчас осознал, насколько замерз и хочет есть. — Слушай, давно хотел спросить, — Скотт попробовал жидкость в своем стаканчике и поморщился: на вкус как мокрая бумага, — тебе страшно? В смысле вот так все бросить тут и улететь в другую галактику? — И да и нет. Не знаю, — девушка пожала плечами. — Я как-то слишком привыкла кочевать с места на место, настолько, что могу бросить все и улететь хоть за Вуаль Персея. — И даже свою зазнобу? Сара едва слышно хмыкнула. — И даже ее, но это уже невозможно. Она вошла в состав «Инициативы» как только получила приглашение. Почти не колеблясь. — Совершенно без твоего участия? — Совершенно, — голосом слишком плохого лжеца ответила Сара и подмигнула. — А стаканчики значительно вкуснее, чем их наполнение, а, Скотти? — Не пытайся соскочить с темы. — Я всего лишь констатирую факт. Пойдем дальше, по пути поговорим. Она поставила стакан и взбежала по крутой лестнице к выходу. Скотт с осторожностью последовал за ней — под ногой опасно скрипнула расшатавшаяся панель покрытия лестницы. Дверь на петлях — вот странность — тяжеля, как камень. На улице не было шумно — шутка про послеобеденный чай не актуальна уже лет эдак двести или триста — просто мало кому хотелось гулять под смесью дождя и снега. Но, кажется, Саре все нипочём. — Зачем ты это сделал, Скотт? — они поравнялись на перекрестке. — Что именно? — Скотт шутливо раскрыл глаза в изумлении. — То, что сделал. Скотт уставился на большого усатого дядьку на противополжной стороне. Широченный шарф казался на нем маленьким полотенчиком. Ругался усач громко — какой-то Дэвид сильно налажал в бухгалтерских проводках. — Не знаю. Повиновался порыву и все такое прочее романтичное. — Ну и зря. — Мне жаль, что так получилось, — положив руку на сердце, сказал Скотт. Понемногу накрапывание прекращалось. Быстрым шагом они пересекли улицу со старомодными неоновыми огнями. Маленький кинотеатр или что-то в этом духе. Сара легонько стукнула брата кулаком в плечо. — Давай во-он до туда, — она показала пальцем на вывеску аптеки, — наперегонки, как в детстве? Скотт стукнул ее в плечо в ответ и без предупреждения рванулся вперед под возмущенные крики сестры. Они неслись вровень, толкая локтями друг друга и случайных прохожих. Вода разлеталась под ногами. Прохладный воздух обжигал нос, заставляя делать вдохи ртом, и вставал тяжелым комком в горле. Никто не хотел уступать. Собрав силы, Скотт рванулся вперед, опередил на несколько крупных прыжков и финишировал. Прямо в прохожего со странной стрижкой, который вышел из-за угла. Зажмурившись, Скотт приготовился падать вместе с незнакомцем. Он, к большому удивлению Скотта, сумел устоять на ногах. Скотт приоткрыл один глаз. Его распластало как лягушку о что-то, похожее на биотический барьер, а потом отпустило на землю. Скотт подтянулся. Перед ним стояла женщина неопределенного возраста то самое, между двадцатью и сорока пятью, как бы сказал Карлсон, в самом рассвете сил. — Простите, мэм, я не ожидал, что вы появитесь из-за угла Женщина посмотрела на него, как на умалишенного. А Скотт пялился во все глаза. Странная длинная челка, зачесанная набок, была похожа на рекламу фиксирующих средств. — На первый раз прощаю. Но впредь, молодой человек, — незнакомка ухмыльнулась, — постерегитесь бегать по улицам сломя голову. — Непременно… — Благодарю за милосердие, проявленное к моему брату, — шутливо отсалютовала Сара. — Хорошего вам дня! Она лихо подхватила брата под руку и увела куда-то в сторону, подальше от места происшествия. Женщина взглянула им вслед и отправилась по своим делам — Куда? — возмутился Скотт. — Мы же еще не познакомились! А вдруг это судьба?.. — Еще успеете, я вам гарантирую, — кивнула девушка. — И подальше и поближе и как душе угодно успеете. — Ты откуда знаешь? — Видела пару раз на полевых тренировках, — Сара опустила глаза и покачала головой. — Она работает в команде отца, биотик прямо скажем впечатляющей силы. Кора… мням… Харпер — во! — А правда, что… — Скотт, я конечно понимаю, что в твоих глазах разведчик равняется профессиональному сплетнику, но не до такой же степени. — Нет, я про другое, — Скотт отрицательно помахал ладонью. — Она узнала тебя! Она же летит с нами, да? В команде Первопроходца? — Угу, — лаконично ответила Сара. Хорошо неопреденное «угу» лучше плохого вранья. Они вышли из переулка на бульвар, украшенный смешными фонарями а-ля НЛО. Вокруг праздно шатались люди, кто-то запускал с ладони дронов, чтобы сфотографироваться в толпе. Все они чему-то радовались. Мало кого волновало, кто будет новым СПЕКТРом от человечества, потому что это слишком смешно, кандидат, которого поддерживает престарелый негр, кто такой на самом деле Сарен Атрериус… и прочие проблемы галактики будущего. В небольших ларьках улыбчивые продавцы старались втюхать своим соплеменникам и гостям из-за ретранслятора какую-то ерунду по тематике праздника. Но добило не это. На глазах Скотта мелкий пацан сосредоточенно вгрызался в соленую кукурузу. Такого душа поэта просто не смогла пережить. — В честь чего они радуются, а? — А мне почем знать? Никогда не разбиралась в праздниках, тем более в местных фестивалях. — Ну ладно. Тогда пошли искать что-то съедобное, — на глаза попалась вывеска известной сети фаст-фуда. Скотт направился сквозь толпу как ледокол. — Я хочу жрать как стая волков в зимнюю пору. — Где же ты волков видел, дитя техногенных пампасов? — фыркнула Сара, пристраиваясь в фарватер к брату. — В сибирском заповеднике, — на вопросительный взгляд он пояснил. — Первое место, куда я поехал после увольнения. Скотт снова увидел вывеску ресторана быстрого обслуживания и ускорил шаг. Получая тычки локтями и плечами, он опять двигался сквозь человеческое желе. — Почему ты меня буквально оттащила от этой женщины? Это как-то связано с вашей операцией? — И да и нет. Я не хочу, чтобы кто-то мог подумать, что ты связан с ней. Не знаю, чем это может обернуться и знать не хочу. — Опять ваши шпионские игры? — Скотт покосился на сестру, но получил от спешащего турианца по плечу. — А ничего, что мы с тобой встречаемся, ты мне что-то рассказываешь? — он засунул руки поглубже в карманы куртки. — Я — совершенно отдельная история в этой партии. — Знаешь сколько трупов думало точно так же? — Сотни их, — легкомысленно пожала плечами Сара. — Не увиливай. Почему ты накануне где-то шатаешься? — Хочу растрезвонить об этом погромче. Не парься. Пока ты контактируешь только со мной, тебе ничего не грозит, — Сара врала. Скотт не понимал, в чем именно, но чувствовал «спиным мозгом» обман. Они вошли, Скотт остался формировать заказ, а Сара отправилась на поиски свободного места. Быстро осмотрев основной зал, она по узковатой лестнице отправилась на второй этаж. Потолок был низковат, а народу существенно меньше. Сразу найдя взглядом местечко у окна, она двинулась к нему. Парень, из шумной компании в углу с диванчиками, громко рассказывал не то похабные анекдоты, не то случаи из жизни. Кто-то молча работал, заткнув берушами уши. Видимо что-то срочное. — Как обычно, у окна, — Скотт поставил поднос, груженый всякой третьефабрикатной снедью. — Что-то никогда не изменится. — Ты же знаешь, я редко меняю привычки и предпочтения, — Сара с интересом зарылась в кучу еды, выискивая самое вкусное. — О боже, ты не забыл, что мне нравится! Скотти, да ты просто волшебник. — Хорошая память и ни-ка-ко-го мошенничества. Впрочем, всегда хотел уловить связь между твоими привычками и поведением, — Скотт ухмыльнулся — старый разговор пошел по кругу. — Именно поэтому ты хронически моногамна? — Именно поэтому, — утвердительно взмахнула Сара имитацией чьего-то мяса в обвалке. — И никакое количество твоих шуток этого не изменит. — Ты странная. И вкусы у тебя, — Скотт вгрызся как сокол на присидке, — странные. — Чья бы корова мычала. Брат ухмыльнулся и продолжил жевать. Сара отложила свой кусок. — Скотт. Мне безумно страшно, — она наклонилась к Скотту. — Но безумно интересно, что получится. — И я должен сделать одолжение? — Да. Передай ключи от лондонской квартиры Армину, — она что-то набила на инструментроне. — Я там больше не появлюсь. Предчувствие такое… гаденькое. — Думаешь о смерти? — Нет. Я не хочу умирать, — Сара весело усмехнулась. — Я не должна умирать. Но она мне больше не понадобится. — А вещи? — Все важное всегда со мной. Скотт сосредоточился на еде. Компания в углу снова грянула смехом. Сара быстро наклонилась к нему и прошептала: «Мы закончим СЭМа». Скотт замер. Сара смотрела в глаза, оценивая реакцию. — Что это значит и почему ты? — Больше некому. Сара побыла ещё немного с братом, проводила его до отеля и ушла. Она улыбалась, насвистывала дурацкий мотив Августина. Даже выпив, Скотт долго не мог заснуть. Мотив затрял в голове, мешаясь с бредовыми мыслями об Андромеде и инопланетянах. Вскоре, сон сморил и его. Утром, когда в главном европейском воздушно-космическом порту произошло вооруженное нападение, Скотт Райдер крепко спал. Перелет в Лондон планировался на вечер.