Призрак с улицы Калинина

Не было никакого тёмного тоннеля, со светом в конце. Ни фига не было того, о чём взахлеб говорят мистики. Но, может быть, я до этого чёртова тоннеля просто не добрался. Я вдруг осознал, что иду по коридору. Белоснежному коридору, широкому и полному света. Не было сомнений или не понимания. Я знал, что я мёртв. Во всяком случае, для того мира, в котором привык жить. Но сейчас это не казалось важным. Все умирают. Настал мой черёд, вот и всё. По обеим стенам коридора шли ряды дверей. Они тоже были белыми, отделанными золотом, с золотыми петлями и ручками. Одни – помпезные и вычурные. Такие двери могли бы вести во дворец. Другие – элегантные или роскошно строгие. Они могли открываться в офис крупной фирмы. Третьи - солидные или просто добротные. Двери, ведущие в дома. Были и совсем скромненькие и даже убогие. Я шёл и шёл, не спеша, разглядывая эти разнообразные двери. Одна из них показалась мне более привлекательной, чем другие. Не знаю, почему, но я остановился перед ней. Рука сама потянулась к золотой ручке, и я нажал её. Тихо щелкнула защелка, дверь распахнулась, и я шагнул вперед. Едва слышный хлопок закрывшейся сзади двери, и вот я стою в помещении… Это холл моей квартиры. Моей, родной. Стою, и смотрю. Я смотрю туда, где я лежал, умирая. Светлый паркет. Пол рядом с лестницей… Медленно, пятно за пятном, передо мной на полу проступали кровавые разводы. Вот самая большая лужа, где я лежал, пока не заставил себя двигаться. Вот длинные полосы размазанной крови – я полз к телефону. Вот на полке отчетливый отпечаток красной ладони. Стою и смотрю, как на светлом полу расплываются бордовые лужи. Отчаянный визг, звон и грохот бьющейся посуды. В коридор из кухни вышла мачеха с подносом в руках, и при виде растекшейся по полу крови, закричала, уронив поднос. На шум выскочила Кристина, увидев красные лужи, дико завизжала, присоединяясь к мачехе. На крики принеслась Катерина, застыла, с хрипом прижав руку ко рту, а потом метнулась прочь, и через секунду вбежала в холл, с размаху бросив большую половую тряпку на кровавое пятно. Их дикие вопли заставили меня выйти из ступора, и я невольно отшатнулся, словно прячась. Кровь за мгновения истаяла, исчезла. Прошло несколько минут, потом Катька шагнула вперёд, и сдернула тряпку с лужи. Под ней – чистый паркет. Тряпка тоже чиста. Нигде ни следа крови. Три женщины обменялись диковатым взглядом. Наконец, мачеха взяла себя в руки. - Показалось, - прохрипела она, - просто показалось. Нервы слишком взвинчены. Так бывает. Давайте соберем осколки. Они все втроем принялись ползать по полу, собирая остатки разбитых чашек. Я стоял, вжавшись спиной в угол, и пытаясь осознать происшедшее. Девицы ушли, а я всё ещё стоял в том же углу. Итак, я приведение. Патрик Свейзи, блин! Только Деми Мур не хватает. Поздравляю, Илюша, от всей души поздравляю. Ты даже в мир иной не смог нормально переселиться. Всё у тебя через жопу. Даже смерть. И что теперь делать? Что делать? Этот вопрос повис у меня перед глазами, застилая белый свет. Если вы живы и у вас проблемы, решение вы знаете, даже если оно вас категорически не устраивает. А если вы мертвы и у вас проблемы? И как их, млять, решать? Каким образом? Почему я здесь? Что пошло не так, что я застрял тут? И как добраться до того края, до которого я не добрался? Мне чё, теперь? Искать по всему городу местную ипостась Вупи Голдберг? Бред какой-то! Что с этим делать?! Кого я спрашиваю? Вас? Ну, да, вас. Тут, что, ещё кто-то есть? В поисках ответа я отправился бродить по комнатам. *** Не знаю, сколько дней прошло с момента моей безвременной кончины. Но все мои вещи из квартиры уже исчезли. Только в моей комнате оставались на столе ноутбук, да на полке диски. Ну, ещё книги. И всё. Я сидел на подоконнике, когда дверь вдруг открылась, и воровато оглядываясь, вошли сестрицы. - Ну, теперь же можно? – просительно спросила Кристина. - Можно, - покровительственно откликнулась Катька. И они решительно направились к моему письменному столу, на котором лежал ноут. О, да! Моя обожаемая комната медленно превращалась в эквивалент их будуара! Моё сердце плачет. Я выть готов с тоски. Сижу на окне. В голову упрямо лезет фразочка из фильма «Гарри Поттер и Тайная комната»: «Сижу на унитазе, думаю о смерти». Помните Плаксу Миртл? Вот, вот. Знаете, а это забавно. Очень забавно. Вы вроде тут, но вас никто ни хрена не видит. «О, сколько нам открытий чудных»… Готовит наша призрачная сущность. Представляю, сколько всего интересного мне предстоит увидеть и услышать! Обе девки с жадным блеском в глазах включают мой компик. И мне становится совсем не весело, ибо я понимаю, что ещё немного, и вся моя личная жизнь станет достоянием общественности. Отчаянно матерясь, тщетно пытаюсь скрипеть зубами. А вы бы такого хотели?! Сейчас я искренне завидовал людям, умирающим, например, от рака. Есть время причесать свои дела, уничтожить то, что хочется скрыть от посторонних. Но я этого шанса лишён. И как только эти сучки влезут в комп, и в сеть, мои тайны станут, известны всем! Горечь и обида всколыхнулись в душе обжигающей волной. Я отвернулся, чтобы не видеть момента препарирования моей личности, и увидел прямо перед своей призрачной ступней, две жизнерадостно розовые косметички, которые сестрицы сложили на подоконник. Собрав всё своё негодование, я от всей души пнул эти сумчонки ногой. И… О, чудо! Они слетели на пол, с треском рассыпав свое содержимое по полу! Девчонки с криком кинулись собирать барахло, взаимно ругая друг друга. Я на миг застыл, а потом кинулся к своему ноуту. Я не думал, что я призрак. Я просто нажимал кнопки. «Форматировать диск?» «Да». Строчка выполнения быстро заполнялась, а я поглядывал на сестриц. В какой-то миг, Катька увидела, что происходит, и кинулась к столу. Но… «Форматирование завершено». Был бы я жив, меня сейчас пробил бы пот облегчения. - Ты, овца безмозглая! – завизжала Катька. – Ты на кой это сделала?! - Я тут не причём! – взвилась сестрица. – Ты сама, дура, тыкаешь кнопки, и ни фига не читаешь! В этот момент я осознал, что вишу в воздухе, прямо над ними, и… обрушился на пол. Так. Илья, садимся, и думаем. Очень хорошо думаем. Мы теперь не физическое тело. Мы теперь некая астральная сущность. А на что способны такие сущности? Что там насчёт подсознания и сверх способностей? У меня больше нет тела, но на кнопки я нажимал, вполне себе ощутимо! Комп же сработал. Значит, это что? Телекинез? Похоже на то. Не суть важно, машете вы руками или только мечтаете об этом. Ваш разум работает, и вы имеете результат. Тела нет, но есть мысль. То есть, рассуждая логически, наблюдается телекинез в чистом виде. Та-да-да-даааааам! В вашей квартире появился полтергейст. Помните фильм «Паранормальное явление»? Счастлив, познакомиться, это я! Девки всё ещё ругались над компом, а я смотрел на полку, целиком, заполненную дисками. И эти диски хранили множество приватной информации. Здесь же были и свеженькие, с записями наших турецких каникул. И я не хочу, чтобы они стали достоянием этих овечек. Ну, что ж. Попробуем. Если главное не тело, а дух, постараемся это проверить. Я уставился на полку, представляя, как беру руками всю шеренгу коробок, и двигаю их к краю полки. Одновременно, представил себе картину, как все падающие диски, независимо от их упаковки, раскалываются на четыре части. Ещё секунда, и вся коллекция дисков сдвинулась! Мысленно рисую себе зрелище падающих коробок, и они всё ближе к краю. Ещё одно усилие, и вся шеренга дисков с грохотом обрушивается на пол! Есть! Есть, мать его в дыхало! Есть!!! Раздается два синхронных крика, и обе сестрицы застывают, не решаясь обернуться. А потом разом поворачиваются. - Как так? – произносит Кристи, глядя на груду, на полу. - Не знаю, - медленно отвечает Катька. Через секунду она встаёт, и начинает подбирать с пола коробки. Какую бы она не открыла, оттуда высыпались куски дисков, расколотых на четыре части. - Так не бывает, - прошептала Кристи. Катька оглядела груду обломков, и решительно произнесла: - Нужно всё немедленно собрать, и вынести в мусор. - Думаешь, это надо было сделать вместе с одеждой? – прошептала Кристина. - Скорее всего, - ответила Катерина. – Собирай всё. Нужно убрать. Немедленно. Работаем, девочки, работаем. Итак, я защитил свою частную жизнь. Дальше-то что? Если верить всё тем же мистикам и прочим специалистам, то я не ушёл потому, что у меня осталось незаконченное дело. И какое? Месть, что ли? Никакого другого мотива я не мог придумать. Опять перед глазами возник незабвенный образ Вупи Голдберг. Месть сестрицам? Убить их, что ли? Или каким-то образом довести до сведения полиции, что это было покушение на убийство? И каким? Блин, чё делать-то?! Если надо доказать, что я умер по их вине, то как?! Мне срочно нужен психотерапевт. Где там Брюс Уиллис? Ну, помните фильм «Шестое чувство»? Ну, что делать-то?! Так, спокойно! Будем искать выход. А пока мы пытаемся найти нужную дверь, почему бы ни повеселиться? Что, сестрёнки? Пробудим муки совести? *** Изводить этих дурочек было безумно приятно. Как только я осознал, что могу перемещать любые предметы, независимо от массы и размера, покатило веселье. Просто удивительно, сколько мелких пакостей, доводящих до умоисступления, можно придумать. И я совершенствовался с каждым днём. Разбивающиеся предметы, падающие косметички, помада, размазанная по любимым белым брюкам. Зацепившийся за платье, несвоевременно вылезший из стенки шкафа гвоздь. Завернувшиеся вовремя ковры, превращающиеся в подножку. Захлопывающиеся перед самым носом двери. Это лишь жалкие крохи моей фантазии. О, что я только не творил! Как в той песне: «Мне теперь всё по сараю, Духа ведь нельзя убить!» * Так что получите, распишитесь. Девок я изводил по полной, а вот мачеху не трогал. Ну, не совсем, но старался делать это незаметно. Вот, например. Есть у неё сервиз. Офигенный какой-то, китайский фарфоровый. Я парень ловкий, неуклюжестью не страдаю. Но однажды случайно разбил чашку. Сервиз демонстративно убрали прочь. Теперь Илюши не было, и его достали. Ну, всё понятно. Стоит Светлана на кухне. Варит кофе. На столе чайная пара из того самого сервиза. Мачеха взяла чашку, повернулась к кофе-машине. А я в это время, беззвучно сдвинул блюдце к самому краю стола. Эта дура разворачивается с чашкой, машинально ставит её на блюдце… Которое тут же падает вместе с чашкой на пол. Разбиваясь и окрашивая всё в брутальный цвет кофе. Мачеха вскрикивает голосом, полным безумной досады. Но что она может возразить? Сама, солоха, плохо поставила блюдце на самый край. Какие претензии? Кого винить? Были у меня и трудности. Если с передвижением предметов я управлялся легко, то вот звуки превратились в проблему. Я мог с легкостью ударить по стене табуреткой, издав стук. Но вот ударить по той же стене кулаком, чтобы получился звук, не выходило. Не получалось со всякими стонами и завываниями, и это меня ужасно огорчало. А как же всякие там голоса, постукивания и душераздирающие стоны? Я очень старался научиться, но выходило пока не очень. Ещё меня добивало отсутствие ощущений. Я больше не чувствовал ни тепла, ни холода. Не чувствовал предметов, ни вкуса пищи, ни запахов. Кто бы знал, как мне хотелось ощутить мягкость теплого пледа, вкус холодного пива, запах крепкого кофе! И если бы вы только знали, как дико, как отчаянно я скучал по теплу чужого тела, по ласкам, по всем тем прелестям, что дарил секс. Теперь я понимаю, почему приведения в большинстве своём злые. С чего тут быть добрым? Моё настроение тоже отнюдь не улучшалось с каждым днём. Зато зрение и слух остались, и не только остались, они ещё и обострились, что тоже не способствовало бодрости духа, ибо я начал понимать, что совсем рядом существует ещё один мир. И вот с ним знакомиться у меня не было ни малейшего желания. То, что периодически видели мои глаза в каком-нибудь углу, причем, зачастую ярко освещённом, пугало до чёртиков. А то, что могло иногда выглянуть из тени, рождало в душе отголоски запредельного ужаса. И слух подтверждал, что зрение не обманывает меня. Нет, я даже знать не хотел, что там прячется, и могу ли я там оказаться. Было и кое-что забавное. Несколько раз я замечал в нашей квартире некое Нечто, которое каждый раз спешило убраться с дороги. Поначалу я не мог понять, что это такое, как вдруг до меня дошло – это же Домовой! И бедолага меня очень боится. Естественно, я бросился с ним знакомиться. Сколько мы все слышали об этом полумифическом существе? Никто его не видел, но почти все верят, что он живёт в наших домах. И вот я его узрел! Но рассмотреть подробнее сие милое создание мне не удавалось. Парень с фантастической скоростью сматывался от меня, да ещё и принимался стонать от страха! Увидеть его можно было только краем зрения. В общем, похоже на большой меховой шарик. И кстати, байки не врут. Он и впрямь временами тырит мелкие интересные для себя вещицы. Так что есть смысл попросить вернуть. Как и предполагал, я узнал много нового о своих родственницах. Нет, я не подглядывал за ними, когда они, предположим, моются или мастурбируют. Во-первых, я не извращенец, во-вторых, если помните, я женское тело не переношу. Но вот послушать разные тайны оказалось интересно. Так я узнал в подробностях и о том, что произошло в тот роковой для меня день. Сестрицы действительно хотели только пошутить. Убивать меня никто не собирался. Но в их тупые головы не пришло, что падение с лестничного пролета немалой протяжённости может быть чревато травмами. Как никак, высота от первого этажа до второго три метра. Вполне достаточно. Когда раздался грохот моего падения, обе поспешили запереться в своей комнате, справедливо полагая, что получат не хилую трёпку в обмен на мои синяки. Зная мою мстительность, они опасались засады, и не решались выходить без мачехи, которая могла бы их защитить. А потом их куриные мозги попросту переключились на что-то, и они вообще забыли, что было падение, пока им не напомнил об этом вопль мачехи. Светлана явилась с работы, и обнаружила на полу подарочек. Девки выскочили на её крик, и тоже чуть не загремели через свою же верёвку. Когда надо, мачеха соображала быстро. Эта верёвка сказала ей больше, чем любые слова. Она тут же велела дочерям одеться, как будто они только что пришли, вызвала «скорую», и пока та ехала, убрала шнур, и понеслась к соседям. Они жили за границей, а в квартире обитала их бабушка. Бабка Люська была препротивной особой, но не дурой. Мачеха сунула ей сколько-то денег, чтобы та подтвердила, что они все трое пришли домой только что, если возникнут вопросы. А видеокамеры, торчавшие над подъездом дома, были разбиты старанием каких-то хулиганов ещё неделю назад, и Светлана об этом знала, так как была одной из тех, кто громче всего возмущался этим фактом. Не бог весть, какое алиби, но это только в сериалах типа «След», дотошные эксперты непременно докапываются до сути. А на деле ментам на фиг не надо возиться с трупом, если можно благополучно списать на несчастный случай. Они приехали, увидели трех зареванных очаровательных тёлок, выскочила бабка Люська, отрабатывая свои деньги, и всё закрылось на этом. Никто не напрягался, никто не собирался возбуждать уголовное дело по статье «Непредумышленное убийство». Интересно, задумался я вдруг, а если бы я не умер, настучал бы в полицию? Или сам бы как-то разбирался с «любящими» родственницами? Нда, вопрос. Наверное, все-таки сам. *** Для призраков, как выяснилось, время идёт по-другому. Однажды я выглянул в окно, и с удивлением увидел снег на улице. Надо же! Я и не заметил, что не за горами Новый год. На праздник мачеха с дочерьми умотали к своей родне, и я остался, грустно бродить по пустым комнатам. Зато сделал себе подарок – научился-таки топать. И целый день расхаживал по квартире, с удовольствием прислушиваясь к своим шагам, отчетливо звучащим в пустом помещении. Я бегал, ходил, маршировал, в общем, отрабатывал разные виды шумов, которые намеревался пустить в ход, целые сутки подряд. И тут… Раздался звонок в дверь. Потом стук и голос: - Светлана, вы дома? Света? Голос я узнал сразу же. Добрая бабушка Люся. Я уставился на дверной замок. Звонкий щелчок, в холле вспыхивает свет. Дверь гостеприимно распахивается. Но перед бабкой Люськой никого нет. - Света? – неуверенно спросила она. – Свет, вы дома? Хто тута у вас топает? Всю ночь протопал! Шо у вас творится? Бабка решительно шла на кухню, и только уже в самой кухне поняла, что везде, кроме холла, темно, и никого нет. Старуха замерла. В наступившей тишине я прошёл мимо неё, так, чтобы шаги было отчетливо слышно, и выдохнул на ухо. Глаза старушенции выкатились на лоб, отвисшие губы затряслись. Дверь кухни прямо перед её носом медленно закрылась, а потом с той стороны раздался удар. Взвыв, бабка Люська кинулась прочь из квартиры, а входная дверь с грохотом захлопнулась за ней. Уже через пару часов только глухой не знал, что в квартире Васильевых завелось приведение, и не иначе, как это Илья, невинно убиенный злодейками в расцвете юности. Старуха начала каждый день бегать в церковь, однако же, в полицию не пошла. Оно и понятно, полиция - не господь, ей прощать не положено. Зато когда вернулась мачеха с девчонками, бабка Люська поспешила поведать ей, какая напасть приключилась, и снабдила её свечками из ближайшей церквушки. Светлана выпучила на старуху глаза, но вежливо приняла дар и пообещала сходить в церковь, помолиться за упокой мятущейся души. День-два я просидел тихо, а потом начал своё выступление. Сестрицы обосновались в моей комнате, с ноутами и телефонами, на моём любимом диване, уютно устроившемся в стеклянном эркере. Ночь, тихо. Обе поглощены Интернетом. И тут отчетливо щелкнула ручка, дверь в комнату открылась и громко захлопнулась, как обычно я и делал. Отчетливые шаги, и компьютерное кресло сдвигается, отъезжая от стола. О, ребята! Вот это эффект! Обе стали похоже на уродливых рыбин. Раззявленные рты, белые лица, выпученные глаза. А потом с истошным визгом, они бросились на выход. Меньше, чем через минуту, обе забились под бока офигевшей от такого мачехи, собиравшейся спать. - Что за чушь?! - возмутилась Светлана, выслушав истеричный рассказ дочерей. Решительно отправилась в комнату, и включила свет. Надо ли говорить, что кресло стояло на месте, а я сидел тише мыши? Вот так оно и понеслось. Я доставал сестриц, но мачеху пока не трогал. Хождение в пределах досягаемости девиц стало моей любимой забавой. Эх, цепей мне по регламенту не положено! А то я бы позвенел, поскрежетал в своё удовольствие. Но и так, звук шагов доводил их до паники. Обе уже прожужжали матери уши, что в доме призрак, но Светлана не верила, поскольку сама ничего не замечала. И однажды я решил, что пора взяться и за неё. Ну, здравствуй, мамочка. Твой нелюбимый сыночек вернулся к тебе. Мачеха готовила на кухне. На плите грелось за раз три кастрюльки, плюс сковородка. Повернувшись к обеденному столу, Светлана взяла бутылочку с минералкой, которую недавно достала из холодильника, и в этот момент большая стеклянная миска с салатом заскользила к противоположному краю стола. Женщина замерла, уставившись на это зрелище, и не отрывая бутылку от губ. Доехав до края, миска остановилась, а потом вдруг сорвалась с места и, пролетев через стол, с силой врезалась в стену над плитой. Осколки брызнули во все стороны, осыпав мачеху, и усеяв всё содержимое кастрюль. Светлана с криком отпрянула и едва не упала. Ещё минуту она стояла, застыв в неудобной позе, а потом со страхом огляделась. Ничего не происходило. Женщина перекрестилась, выключила газ, и принялась за уборку, поминутно озираясь. Так оно и пошло. С каждым днём я становился злее и изощрённее в своих выходках. *** В клубе «Замок» собралась уже знакомая компания. Сегодня Повелитель огня не выступал, и парни сидели в полном составе. Витька был с новым бойфрендом, а Лещинский один. Борис откинулся на спинку дивана, закинув руки за голову, и закрыв глаза. Он за это время никого себе не нашёл, да и не пытался. Так, перепихнулся пару раз, даже имён не запомнив. Борька как раз представлял себе, что вот сейчас откроет глаза, и увидит Илью, сидящего напротив с неизменным джин-тоником в руках, когда до его слуха донеслось: - Да зуб даю! – говорил Мишка. – Мой брат учится с этими курицами в одной группе. Так они уже задолбали всех этими рассказами. - Какими? – не открывая глаз, спросил Лещинский. - Что у них в квартире призрак завёлся. Борис посмотрел на него: - Ты серьёзно, что ли? Кравченко пожал плечами: - Я же говорю тебе, мой брат с ними учится. Костик как-то их болтовню на диктофон записал, дал послушать. «Паранормальное явление» отдыхает. Того, что они рассказывают, на два ужастика хватит. - И что они там вещают? – с интересом спросил Сергей. - Что в квартире призрак Ильи! – выдал Мишка. Борис стиснул зубы. Олег предостерегающе взглянул на Кравченко. Тот только плечами пожал. - За что купил, за то и продаю, - упрямо сказал он, говоря всем своим видом: «Кто не хочет слушать, не надо». - Призрак Ильи? С чего бы? – возразил Виктор. – Он нормальный парень был, зла не делал. Несчастный случай. Не убийство. - Не факт, - негромко произнёс Андрей. Все тут же уставились на него. - Как так? – спросил Виктор. - Говори, - велел Борис. Рыжий обвёл глазами друзей. Парни подались вперёд, чтобы ничего не упустить. - Ну, вы же помните, что это брательник мой двоюродный Васька, на вызов приезжал? Все согласно покивали. - Васька говорит, что там дело какое-то… грязное. Он же давно работает, опыта много. Так вот, когда вызов поступил, сказали, что Илья только что упал. Но Васька говорит, что крови на полу было уж очень много, а самое главное, она уже начала сворачиваться, а значит, времени прошло гораздо больше. И ещё, он сказал, что хотя одеты на выход были все трое, накрашенная была только мачеха. А девки были растрепанные и без косметики. И он сказал, что такие, как они в жизни из дома не выйдут, морду не накрасив. Короче, Васька утверждает, что девицы дома были, когда Илья упал. Только помощь ему почему-то не оказали. А могли бы. Илюха выжил бы, хотя лечился бы долго. Вот такие дела. Андрей замолчал. - То есть, ты хочешь сказать, - медленно начал Олег, - что Илья всё-таки не своей смертью умер? Рыжик пожал плечами. - Может, он и впрямь случайно упал. Но что здесь что-то нечисто, уверен на все сто. Не стал бы Вася зря воздух тормошить. Может, и не убийство, но оставление в опасности. - Трындец, - выдохнул Серж. – И теперь, сестрицы утверждают, что там приведение Ильи появилось? - Ну, да, - кивнул Мишка. - Совесть нечистая, поди, спать не даёт, вот и мерещится дурам невесть что, - буркнул Виктор. - А ты уверен, что приведений не бывает? – возразил Сергей. Шатен пожал плечами: - Я не встречал. - Я бы этим козам башку сам бы открутил, - процедил Борис, - чтобы всякую хрень про Илью не распускали. Мало того, что жить не давали, угробили, так теперь ещё и имя треплют. От его тона ощутимо похолодало, и ребята постарались быстренько перевести тему. Выйдя якобы в туалет, Лещинский позвонил своему другу, служившему в полиции, и договорился завтра встретиться. * Строка из песни Тэм.