Туда и обратно (дилогия)

      Ира стояла под дверью в комнату сына и прислушивалась. Сейчас она сделает то, чего раньше себе не позволяла. Тишина. С одной стороны это успокаивает, а вот с другой… Что она сейчас там увидит? А если ее подозрения подтвердятся, что тогда? Да какие подозрения, так — мысли, женская интуиция.       А если, все же — да? В общем-то, ничего. Ее отношение к сыну не изменится. Просто она — мать, она должна знать. Сегодня мальчики третий раз вместе учат уроки, на прошлой неделе в воскресенье провели целый день в боулинге и еще где-то. Это разве не нормально? Нормально! Необычно для них — да, но ничего такого, парни налаживают общение и у них получается. Так что же ей так не дает покоя? Спокойствие, вздохнуть и не дышать, тихий поворот ручки и открывающаяся дверь. Парни лежали на кровати… животами вниз, приподнявшись на локтях и обложившись учебниками. Ничего криминального. Матвей поднял голову с удивлением глядя на мать. — Мальчики, обед скоро будет готов, вам еще долго? — Ира пыталась подавить смущение от своей выходки. «Ну вот, все нормально. Надо же было себе всякой чуши напридумывать?» — Ма, а тебя стучать не учили? — такого он от мамы не ожидал, и не помнил, когда в последний раз родители заходили в его комнату без стука. — Прости сына, задумалась… — Ира закусила губу рассеянно рассматривая парней, кровать и обстановку. — Так, что насчет обеда? — Мы уже почти закончили, тут алгебры чуток осталось. — Ясно, когда освободитесь, сразу спускайтесь. Мить, твои тоже скоро будут, нам поговорить с вами нужно. — Ира стояла в дверном проеме, так и не рискнув пройти вглубь комнаты. — Что мы уже натворили? — Митька не на шутку испугался, а мысли побежали в самую отвратительную сторону. — Все нормально, Новый Год ведь на носу, обсудить не мешало… — дверь закрылась, а Матвей все продолжал на нее пялиться, не совсем понимая, что это только что такое было? — Ты нормальный? Ты чего дверь не запер? — Митька был озадачен. — А какого хрена я ее должен был запирать, я же не с телкой тут зажимаюсь? Ты видел это, а если бы закрыто было, чего она себе наворотить могла?       Мальчишки склонили к друг-другу головы и шептались, боясь быть подслушанными, и вышло это совершенно бессознательно. — Блин, а хорошо, что ты меня сразу в ванную потянул, а? — Митя положил руку Матвею на задницу и легонько сжал.       Матвейка молчал и думал о маме, о ситуации в общем, он не замечал, как начал вертеть в пальцах карандаш и стучать резинкой по губам. Митя смотрел на эту картину завороженно, мечтая, что скоро это будет не карандаш, а его… «Бля… чудо, надавал бы я тебе по этим губам своим членом. Сука!» — Чуд, о чем задумался? — Да заебало уже все, веришь? — Матвей убрал карандаш и посмотрел на Митьку, серьезно, прожигая насквозь своими синими глазищами. — Ты мне это говоришь? Да меня эти скачки по туалетам всех мастей задрали уже! Я тебя хочу, пипец просто, не скажу что наша дрочка мне не нравится, но бля-я-я… всему есть предел! Понимаешь? — Еще бы! — И вообще, я тебя по другому ласкать хочу, — Митя пошло разулыбался, как змей искуситель, не иначе. — По другому, это как? — Матвею было интересно, на сколько далеко Дима готов расширить границы их телесного общения. — Отсосать, — Митя прошептал это так, что Матвей чуть не застонал в голос. — Ты действительно готов мне это сделать? — Да, а почему нет? А ты разве не смог бы мне… — не смотря на все то, что между ними уже было, разговаривать об этом было не просто. — Смог бы. Наверное. Только в туалете я этого делать не буду, тем более впервые! Ясно? — И тут мы возвращаемся к вопросу — что делать? — Митька перевернулся на спину, раскинул руки и уставился в потолок. — Есть три варианта. Озвучить? — Ну давай, — Митя закрыл глаза, что бы легче думалось.       Матвей поднялся с кровати, собрал книги и перенес их на стол, а потом развалился на кровати, точно так же на спине, рядом с Митькой. — Итак, первое. Можно оставить все как есть на неопределенное время. — Вообще не вариант, даже обсуждать не хочу. — Второе. Можно посвятить в ситуацию родителей… — пауза затянулась на несколько минут, казалось, что парни перестали дышать. — Чуд, ну даже если предположить, что они к этому отнесутся нормально, а я надеюсь, что так и будет, думаешь это облегчит нашу сексуальную жизнь? — И не поспоришь, значит не вариант. Тогда, третье — что у тебя с личными средствами? — Есть, не так много, но есть. Я вообще в последнее время мало трачу. А что? — И у меня есть, и то что предки выделяют, и заработанное. Как насчет снять квартиру? — Почасово-посуточно? — Митя засмеялся. — Да ну нафиг, каждый раз бегать в поте лица разыскивая варианты? Если снимать, то длительно… Вот что я думаю. — Ты гений, крошка. Когда займемся? — Сам такой! Ты всего-то не на много меня больше, а в некоторых местах и то, мельче… — Митя обиженно засопел, хозяйство у Матвея реально было чуть больше, совсем чуточку, но больше. Вот так, из-за какой-то половины сантиметра, хорошо-хорошо, сантиметра, и появляются комплексы. — А когда? Давай уже после праздников, не понятно еще, что там родители удумали. Хорошо? — Ну хорошо. Слушай, а почему бы нам до этого не снять хотя бы номер в гостинице?       Матвей приподнялся и уселся на кровати перед Митькой. — Знаешь, Митенька, был бы ты девкой, я бы тебя уже давно сводил в номера и забыл как зовут, ясно?       Вот прав был Дима, трижды прав, когда держал эту идею при себе. Он открыл глаза и посмотрел на полыхавшего негодованием Матвея. — Мить, кто мы друг-другу? — Тю, тут все просто — парни, ты мой, я твой. — Тогда давай и вести себя соответственно, если у нас с тобой реально — отношения. — Я понял, вернемся к этой теме позже, — Митя приподнялся и быстро чмокнул свое чудо в губы. — Пойдем вниз? — Пошли. А что завтра, погуляем? — Подозрительно будет, я в последнее время со своими приятелями не гуляю, а тут второе воскресенье подряд. Можно, конечно, приврать, но ведь могут выкупить? Давай в следующее? — Следующее, так следующее, — пытаясь подавить разочарование, согласился Матвей. — Чего застыл? Идем…       Они уже шли на выход из комнаты, когда Матвей обнаружил себя припечатанным к двери. Митя зарылся носом ему в волосы, переплел их пальцы, а бедрами имитируя характерные движения, терся о задницу Матвея чем-то явно проснувшимся. — У меня просто башню от тебя срывает, на хер… Чуд? — М-м-м? — Матвей впитывал в себя происходящее всем телом. — В следующий раз… потрешься об меня так? — Так? — Хочу, чтобы ты на задницу мне кончил… — от этих слов у Матвея внутри все перевернулось, сердце ухнуло вниз, и забилось быстро-быстро. Не верилось, что это может пройти. И было страшно думать, что может закончиться. — Кончу… только сейчас, прошу тебя, заткнись!

***

      Раздались жидкие аплодисменты, Матвей вздрогнул, и прошелся взглядом по огромному актовому залу, наполненному учениками и учителями. Он сидел на новогоднем концерте, но не видел ни единого номера — просто отключился и не вникал. А после концерта еще и школьная дискотека будет, вот радости-то, хорошо, что он туда не пойдет — нужно собираться, сегодня ночью они на все каникулы летят в Доминикану. Все каникулы они проведут вместе с Митей! Ну, и еще с родителями, конечно… Но, три отдельных бунгало и две недели в раю, разве не могут не радовать?       Он начал медленно крутить головой по сторонам, пытаясь отыскать своего парня. Митя сидел на последнем ряду, почти возле самого выхода. Матвей отвернулся и прикрыл глаза, за последние недели они пару раз делали так, как хотел Митька — он дрочил о его задницу. О Боже, он реально дрочил о его задницу, терся, вжимался, и это было… круто! А еще, понял, что хочет так же и прямо сейчас.       Матвей поднялся и тихо вышел из зала, уже в коридоре набирая сообщение. А в этот момент на сцену выпорхнула Лиза, выкладываясь в танце так, что звезды позавидуют, вот только тот, для кого она старалась — номера не увидел.       Митька обнимал Матвея в, ставшей уже родным домом, туалетной кабинке. Целовал, шепча глупости, скользил по телу руками пробираясь к такой красивой и обожаемой попе. Сжал ее руками и Матвей застонал, развернулся спиной, оперевшись лбом о перегородку. Когда его чудо спустило брюки, прогнулось в пояснице оттопырив задницу, так, как большинство девушек не прогнется… Увидев этот головокружительный прогиб, Дима не смог сдержаться: припал губами к сливочной, гладкой коже, покрыл влажными поцелуями лаская языком, сминая пальцами. — Ты такой сексуальный… горячий, тебя нельзя не хотеть, — и было не понятно, кому он это шепчет — своему парню или его пятой точке. — Мить… сделай так же. Я хочу, — Матвей закусил губу, а по виску стекла капелька пота.       Казалось, прошла вечность до того момента, как Матвей почувствовал прикосновение к своей коже упругой, обжигающей, но такой нежной плоти. Скольжение смоченного слюной члена, пальцы оставляющие синяки на ягодицах.       Было безумно, безумно приятно, безумно мало, хотелось, чтобы член скользнул ниже, дальше и глубже. Хотелось его в себе. Матвей представил, как Митя берет его и спазм наслаждения скрутил все тело, так сильно и долго, что он с трудом удержался на ногах, а когда горячая сперма разлилась по коже, стал оседать в Митькины руки. — Ми-и-ить… — Матвей шептал парню в шею, не смея смотреть в глаза. — Скажи, а ты… тебе хочется больше, когда я так с тобой делаю? — Ты даже не представляешь, как!       Парням было так тяжело разрывать объятья, и, убаюкиваясь, успокаиваясь в Митиных руках, Матвей понял — он почти готов к этому «больше».       На выходе из школы Матвей заметил Митю с Глебом. Ребята о чем-то беседовали и тема разговора, судя по Димкиному лицу, ему не нравилась… «Хм, интересно, что там происходит?», Матвей направился к приятелям, это же не выглядит подозрительным? К тому моменту, как он подошел к собеседникам, их разговор затих, и, если оценивать неловкую паузу, то они явно говорили либо о нем самом, либо о том, чего ему знать не следовало. — Глеб, — Матвей протянул руку. — Дим… Рукопожатие повторилось, но разговор не спешил разгораться… Странно это все. — Ты уже собрался, я так понимаю, раз домой не спешишь? — Матвей обращался к Мите, пытаясь выглядеть совершенно равнодушным. — А-а-а, нет… сейчас буду ехать. С Глебом просто надо было поговорить, — и если бы не знал Матвей своего парня, то и не понял бы, что тот нервничает. — Ты сам-то, собрался уже? — Почти, так, по мелочи осталось — решить сколько плавок с собой брать, — Матвеюшка зажурчал, как ручеек, вызывая толпу мурашек и у Митьки, и у Глеба.       Глеб переводил взгляд с одного парня на другого и обратно, он явно чего-то не знал: — Эй, пацаны, а это вы о чем? — Так мы на каникулы улетаем сегодня… — Матвей спокойно смотрел Глебу в глаза, и что-то в этих глазах было такое… снисходительное. — Вот оно как, так вы вместе отдыхать будете? — и то, как это было сказано, не понравилось еще больше, чем взгляд. Паранойя, не иначе. — С предками, — Митя решил вставить пару слов. — Ну-ну, не убейте там друг друга, — Глеб не мог не съехидничать, припоминая сцену в спортзале. — Постараемся. Ладно, до встречи Мить, Глеб — с наступающими. Я убежал. Матвей спешил к машине ежась на ходу, от нехорошего предчувствия что ли, не понимая природу этого ощущения, болезненно зудящего, как больной зуб. «Бля, ну этот Глеб и мутный, как с ним можно дружить?», Митьку он в этом плане совершенно не понимал и не поддерживал.       Но, долго он не заморачивался, просто откинув все лишние мысли, завтра они уже будут на белом берегу в одном бунгало на двоих — вот о чем нужно думать.