***
— Ты куда? — Отвянь… Митя поднялся, и, не слыша летящих в спину слов, с трудом держась на ногах, вышел из комнаты. В голове было пусто, только пульсировало одно слово — «Домой… домой… домой!». Голова раскалывалась, а во рту было ощущение городской помойки. Пытаясь подняться с кровати, Дима пытался определить свое состояние и понимал, что так плохо после пьянки ему не было никогда. Болело все тело, а дневной свет мерк. Он совершенно не помнил, как оказался дома. Пытаясь воспроизвести в голове вчерашний вечер, пришлось только болезненно поморщиться — пусто. И почему он у себя, а не с Матвеем в их логове? Отчаянно хотелось пить и вздернуться. Заставив сходить себя в туалет, и напившись, там же в ванной комнате, воды из крана, Митя вернулся в кровать. Глаза слипались, спать хотелось жутко, но проворочавшись довольно долго, заснуть он так и не смог. Решив, что это из-за сильнейшего похмелья, Дима вспомнил любимую папину фразу: «Чем заболел, тем и лечись!». Со скрипом, пытаясь не шуметь пробрался к папиному бару, и запихивая дальше отвращение, залпом выпил стакан виски. Дотащив себя до кровати Митя отключился, проснувшись лишь на следующий день. Димка принял душ, оделся в домашнее и нашел телефон, который уже неизвестно сколько был в отключке. Что было странным, батарея показывала практически полный заряд. Он только пожал плечами, открыл сообщения оповещающие о пропущенных звонках. Большая часть датированных позавчерашним днем была от Матвея, несколько вчерашних от Анетт. И все… Митя нахмурился и набрал Матвея, но вместо ответа услышал веселенький мотив рингтона. — Очнулся, пьянь позорная? — Вика смотрела на утонувшего в холодильнике сына. — Погуляли, как вижу, отлично. Сейчас разогрею тебе покушать. Митя жевал, мыслями возвращаясь к злосчастному вечеру, понимая, что воспоминаний так и нет. После, он опять поднялся к себе в комнату и набрал Матвея. Ответа не было, и этот факт вселил в Диму чувство дежавю и тревоги. Не придумав ничего лучше, он решил звонить Дмитриевым на домашний, по крайней мере, так он хоть немного успокоится. — Алло, Ир? Это Митя… а Матвей дома? — пока шли гудки и он ждал ответа, нервные руки не находили себе места, то ероша волосы, то обдирая корочки с губ. — Привет Мить, нет, его нету… — голос Иры был спокоен, и Дима выдохнул с облегчением. — А где он, не знаешь? — он уже открыл гардероб подбирая одежду, чтобы нестись к любимому. — Звонил вчера. Сказал, что с друзьями продолжает праздновать. Сегодня присылал сообщение, что все в порядке. Больше ничего не знаю. А почему ты ему сам не позвонишь? — Я звонил один раз, он трубку не взял, подумал — может спит… — придерживая трубку плечом, Митя пытался запихнуть себя в джинсы, которые не хотели налазить на, от чего-то, внезапно вспотевшее тело. — Ясно. — Ладно тогда, спасибо! — он уже натягивал футболку и метался в поисках резинки для волос. — Пока, и маме привет. Присев на край кровати Митя обдумывал — кому позвонить, Сашке или Анетт, когда оживший телефон все решил за него, высветив входящий звонок от Ани. — Привет пропажа, значит так. Хватай свое чудо-чудное и дуйте к нам. Мы у Сашки… — Стоп-стоп-стоп. Ань, а разве Матвей не с вами? — Митя перебил девушку, заставив ее ошарашено молчать. — Не-е-ет, с нами его нет. Я его набирала, он не отвечает, у тебя телефон вообще выключен был. Мы решили, что вы уединились. А сейчас ты на связи появился, и я подумала, что ты должен точно трубку поднять, — Аня частила, и Митя не совсем разбирал слова, осознавая единственное, что Матвея с ними нет. — Как пропали на вечере, так и не объявлялись. Вы там не поссорились часом? — Я не помню Ань, вечер этот. Помню сидели, общались, потом Матвей танцевать пошел, я его сам и уговорил. Потом… — Димка замолчал, отказываясь верить картинкам, которые взорвались цветным калейдоскопом в голове. — Ань, позже поговорим, мне нужно бежать! Сбросив звонок, Митя полетел в гараж, спрашивать сейчас разрешения, чтобы взять машину, он даже не подумал. Вызывать и ждать такси, не было ни времени, ни сил. Он летел в их квартиру, отгоняя видения, которые считал полным безумием. Не могло этого быть, просто потому, что не могло! Квартира встретила тишиной и относительным порядком: вот скинутое в спешке на пол покрывало, так и лежало со дня их последнего присутствия; на столе в кухне немытая чашка, которую Димка сам тут оставил. Щеки и уши горели, кондиционер был отключен и за несколько дней в квартире стало душно. Митя прошел в ванную, открыл холодную воду, умылся и посмотрел в зеркало наблюдая за стекающими по лицу каплями. На краю сознания что-то противно пищало и никак не хотело преображаться в здравую мысль, пока глаза не зацепились за прозрачный стакан с зубной щеткой. Одной щеткой! А их должно быть две! Метнувшись по квартире, сея редкие капли, капающие, с так и не вытертого на сухо, лица, Митя судорожно открывал тумбочки и ящики. Вещей Матвея не было, их было не так уж и много, но не было ни одной, зато в коридоре на тумбочке, нашлась его пара ключей с брелком-ангелом, который Митя покупал. В очередной раз он набрал номер самого дорого человечка, но услышал в трубке только короткие гудки, сообщавшие о том, что его номер теперь в черном списке.***
Часы сливались в дни, а дни в непрекращающийся кайф. Матвей проснулся и попытался выпутаться из тел, которые сплелись на кровати. Одно из них отползло, поднялось, и сверкая голой задницей, показывая прихрамывающую походку, направилось в сторону туалета. «Пацан…», отстраненная мысль не принесла никаких ощущений, просто была констатацией факта. Матвей повернул голову, с другой стороны спала Лиза. Как с ними в кровати оказался кто-то третий, он не знал, и в общем-то, ему было все равно. Поднимать разбитое тело не хотелось, но взяв себя в руки, Матвейка подошел к стеклянному столику, убил одну дорогу, и направился в кухню — хотелось кофе и курить. Когда он уже сидел попивая обжигающий, горький напиток, незнакомец появился на кухне потирая пятую точку, так и не соизволив натянуть трусы. Хотя, Матвей сам был голый, как младенец и его это не смущало. Совершенно равнодушно он узнал парня — Денис, который приставал к нему на банкете. — Ты как тут появился? — сбивая пепел, поинтересовался Матвей. — Не помнишь? — похоже, что пацан озадачился. — Неа… — плечи передернулись, живя отдельной от мозга жизнью, которому было совершенно на все плевать. — Захотелось вам экспериментов, вот Лизка меня и вызвонила, — мальчишка опять потер задницу. — Ну ты и агрессор, надо сказать. — Я тебя трахнул. Не понравилось? — Матвей прищурился. — Почему же, понравилось, даже больше чем с ней, — парень махнул головой куда-то в сторону. — Только пусть это останется между нами. — Не вопрос… у меня стояк. Отсосешь? — Матвей раздвинул ноги, показывая напряженную плоть. — А то тебе подлечиться надо. Денис приблизился, встал перед Матвеем на колени. — С удовольствием, — и горячий рот накрыл напряженный член, кружа языком вокруг головки и заглатывая. — Да, так хорошо! Приняв душ Матвей долго смотрел на себя в зеркало и не узнавал. Вернувшись в спальню растолкал все еще спящую Лизу, по тишине поняв, что Денис их оставил одних. — Поднимайся… — Привет милый, — девушка улыбнулась и кошкой выгнулась на кровати. — Сколько мы уже тут виснем? — пустоту в его голосе и глазах можно было трогать руками. — Неделю, — Лизка задумалась. — Через несколько дней у нас первый тест. — Ты можешь меня привести в порядок? Мне нужно дома появиться, — Матвей прилег на кровать. Даже после кофе, минета и душа, двигаться не хотелось. — Конечно, знаю я один коктейль, будешь часов двенадцать выглядеть как огурчик! — Лизка направилась к столику. — Тогда шевели конечностями, отвезешь меня и подождешь, пока я с предками буду разбираться, — он прикрыл глаза, пытаясь разобрать мелодию, которая шумела в голове. — А не хочешь нас познакомить? — Лиза вытерла нос и облизала губы. — Нет, меньше текста. Просто собирайся! — злость, которая, еще немного, и могла бы перейти в припадок бешенства, явно звучала в каждой букве, и Лиза замерла. — Хорошо-хорошо, сейчас все будет. Матвей складывал в сумку необходимые вещи, энергия била ключом, и сейчас ему стал понятен смысл слова: «Перепиздовывало», вот именно так он себя и ощущал. Никаких лишних мыслей в голове, только уверенность в себе, желание действовать, двигаться, танцевать и заниматься сексом. Родителей дома не было, но уйти до их прихода он все же не успел. В дверь постучали, и оба его родителя предстали посреди комнаты. — Это что? — ну вот, а не виделись неделю, где же поцелуйчики и причитания — сынок, мы соскучились. — Привет. Это вещи, — Матвей уже добрался до необходимой литературы, которую он мог прочесть перед тестами, и начал запихивать ее в сумку. — Мы видим, что вещи, — Олег следил за сыном, пытаясь не упустить ни единого движения. — Куда ты собрался? — К девушке, я весь учебный год на них внимания не обращал. Можно теперь расслабиться? Ничего серьезного, детей, свадьбы не будет, к тестам я готов. И… можете ничего не говорить, я все равно уйду, — Матвей застегнул сумку. Родители пораженные откровенной речью и напором, просто молчали. Ира очнулась первой: — Если все именно так, то ладно… Только звони каждый день, и показывайся на глаза раз в два дня, — она смотрела на резко повзрослевшего сына. — Как хоть зовут ее? И адрес оставь. — Лиза, адрес пришлю сообщением, хотя, вряд ли он понадобится. Приезжать буду раз в три дня, звоню и так каждый день. Все, я ушел, — сын расцеловал родителей и вышел из комнаты, оставляя их за собой. Машина стояла на светофоре, когда в окне автомобиля Матвей увидел, бредущую вдоль тротуара, знакомую фигуру. Зажмурился, резко отвернулся от окна. Тошно, липко, и холодно! — Холодно. Лиз, мне нужно согреться. — Тогда, открывай рот, и иди ко мне…