Туда и обратно (дилогия)

— Эй, приятель, просыпайся, — Денис недовольно заворочался, когда его подёргали за плечо и приоткрыл глаза. — Давай по-тихому приводи себя в порядок, нам тоже скоро по делам надо ехать.       Денька сосредоточился и понял, что парень, который его будил, никто иной, как Димка Матвеев. Со школьных времён у него разве что причёска изменилась, а в остальном, он остался, вполне, узнаваем. — Угу, сейчас встану Дим, — тело пришло в вертикальное положение, и Дениска потёр ладонями лицо. — А мы знакомы? — Митя рассматривал паренька и не мог понять, откуда его знает — лицо было хоть и смутно, но знакомым. — Мы в одной школе учились, я на год младше, меня Денис зовут, — Митя пожал протянутую руку и отметил, что собутыльник Матвея выглядит не в пример лучше, по крайней мере, на человека похож, а не на Кикимору болотную с зелёным лицом. — Приятно, ты как вообще себя чувствуешь? Может таблетку? — Если поделишься аспирином или цитрамоном, буду премного благодарен, но, в общем, чувствую себя сносно. Я вообще алкоголь хорошо переношу, правда, пить всё равно не люблю, но это такое… — Тогда таблетки, минералка на столике, вот стопка полотенец и халат, на столе завтрак, а я пойду Матвея реанимировать пока ты в ванной. Добро? — Конечно, — Денис хоть и понял, что его поторапливают, но совершенно не обиделся, он выпил таблетки, схватил полотенца и тихонько пошуршал в ванную.       В номере было свежо, это первое, что заметил Денис выбравшись из душа и кутаясь в махровый халат. Он был тем ещё мерзляком. Пока спал, а из пышущего жаром тела выходил алкоголь, было комфортно, но смыв с себя пот, грязь и остатки хмеля, наличие пушистого и тёплого халата казалось настоящим счастьем.       Он вздохнул и занялся тем, чем не успел заняться вчера — осмотрел уютную гостиную номера. Помещение было стильным и обстановка номера говорила о том, что жить тут не дёшево. Завидно не было, Денис просто думал и мечтал о том, что когда-нибудь сможет позволить себе проживание в таких гостиницах, шмотки, от которых пахнет деньгами, не смотря на кажущуюся простоту, шикарного парня, как Митька или Матвей, или, не менее шикарную девушку, Деньке не принципиально…       Вынырнув из мира грёз, подошёл к обеденному столу, на котором стоял завтрак. Керамическая супница была заботливо завёрнута в полотенце, а в стеклянных кувшинчиках на выбор предлагалась сметанка, кефир и ряженка. Денис чуть не прослезился от такой заботы, хоть и беспокоились, вероятно, не о нём, но менее приятно от этого не становилось. Открыв супницу, он жадно вдохнул аромат куриного бульона, наблюдая, как в золотистой жидкости плавают белые фрикадельки. Теперь понятно, зачем отдельно предлагались сваренные вкрутую яйца, разрезанные аккуратными половинками, и мелко порубленная зелень. Странный выбор блюда для завтрака, хотя, если судить по времени, то уже почти обед. Но, бульончик, для больного бодуном организма — самое оно. Денька блаженно зажмурился и принялся за еду, стараясь не думать о парочке, которая сейчас находилась в одном с ним номере.       В период наркотического безумия рядом с Лизой, Матвей чётко осознал понятие слова «попустило», вот и сейчас его попустило, только это не имело никакого отношения к состоянию наркотического опьянения. Просто, Митькины махинации принесли свои плоды, и с очередной волной, которая покрыла тело испариной, на поверхность вышло муторное, тошнотворное ощущение, и оставило за собой только облегчение. — Ну что? В душ? — Митя внимательно вглядывался в синие глаза, которые почти пришли в нормальное состояние, и перестали пугать своей тусклостью. — О да, мой спаситель!       Матвей не сопротивлялся, когда с него стянули джинсы и отправили в душевую. Там он тоже один не остался — Митя не отходил ни на шаг, поливая водой, постепенно меняя температуру, с тёплой на прохладную, и обратно. Матвей нежился, когда твёрдые, уверенные руки скупыми движениями вымывали каждый сантиметр тела, принося моральное удовольствие. — Блин, ты такой худой, капец! — Митя недовольно растирал пену по угловатым, ровным плечам. — Дистрофик? — прожурчал Матвей, к которому возвращалось благодушное настроение и медовый голос. — Не совсем, но… — Я иссушился просто. А в последние несколько дней бухал беспробудно, что привело к обезвоживанию. Это не хорошо, мне нужно питаться, я не анорексичная девочка-модель и не андрогин, поэтому надо приходить в форму. Мне, конечно, не завтра на работу, но мало ли, срочная съёмка, а на меня без слёз не взглянешь… — Матвей закрыл глаза, кайфуя под струями воды, уносящими за собой пену. — Будем следить за тем, что ты ешь и пьёшь. Наклони голову, волосы вымоем. Митя хорошенько намочил ему голову и потянулся за бутылочкой, стоящей на зеркальной подставке. — Стой, шкафчик открой, это гостиничная хрень, я ей голову не мою.       Митя открыл дверцу и уставился на тюбики кислотных расцветок, когда рябь от буйства красок прошла, нашёл шампунь и принялся за мытьё головы. — Ага, теперь в пузатой банке, бери маску и втирай мне в волосы, только корни волос не трогай, потом кондиционер, принцип такой же, как и с маской.       Дима послушно взялся за дело, получая не меньшее удовольствие от процесса ухода за своим парнем, чем Матвей, который урчал, словно кот. Когда с мытьём было покончено, Митя осторожно обтёр кремовую кожу, пока сам Матвей занимался головой, смешно выжимая волосы полотенцем, а не просто вытирая их, как обычно делал сам Митя. — Может тебя еще лосьоном для тела намазать? — насмешливо спросил Димка. — Естественно, — Матвей пропустил мимо ушей иронию, сам достал нужное средство и подал Мите, который стоял перед ним на коленях.       Матвей следил за руками, бережно скользящими по его коже, рассматривал серьёзное, сосредоточенное лицо. Митя был в одних трусах, как и когда он разделся, осталось для Матвея за кадром, но это было вполне логично, не купать, же великовозрастную детину в полном облачении. Но, смотрелось всё это до ужаса забавно и горячо, особенно озабоченное выражение мордахи, закушенная губа, сморщенный нос. Митя поднялся, принялся втирать крем в торс — сначала грудь, затем спину, шею и плечи. Матвейка окунулся не только в прикосновения, но и в накатывающее возбуждение, которое накатило, и не собирались отступать. Его не преследовали определённые желания, он возбуждался от того, что Дима был рядом, просто был.       Он развернулся, спокойно посмотрел Мите в глаза, положил руки на плечи и легонько надавил, и тот, так же спокойно, снова опустился на колени. Матвей зарылся одной рукой в чёлку, пропуская между пальцами светлые пряди, оттягивая голову немного назад, глядя прямо в глаза, которые Димка и не думал закрывать, второй рукой взялся за свой крепко стоящий член, обнажил головку.       Митя облизал губы, и теперь они влажные и приоткрытые ждали, полностью принимая правила игры. Матвей подался вперёд, обводя заманчивый рот головкой члена, не спеша толкнуться в его манящую глубину, заставляя открыться шире, легко надавливая на губы, срывая с них хриплый стон. И только когда стон повторился, всё так же, не разрывая зрительного контакта, удерживая за волосы, погрузился в жадный рот, но не глубоко, почти сразу подаваясь назад, и опять, с каждым толчком всё глубже и глубже.       Дима ласкал языком бархатистую кожу, благодаря размеренным движениям мог прочувствовать каждую вздувшуюся вену, увлажнить слюной ствол, скользящий между его губами. Было в этой медлительности что-то завораживающее и гипнотизирующее, или всё дело во взгляде, который был направлен на него. Он застыл, не в силах сопротивляться, да и не хотел он этого. Сейчас он не делал привычный минет, и Матвей не трахал его в рот, сейчас Матвей его брал, брал орально, утверждая свои права. Он никогда не принимал член так глубоко, не умел достаточно расслабить горло, теперь же, Митя окунулся в такую негу, в такие ощущения, которых никогда не испытывал, он чувствовал себя тестом в нежных руках, из которого можно было лепить что угодно. Рассыпался на миллионы частичек, которые порхали разлетаясь, а затем собирались вместе, создавая заново его тело.       Матвей с трудом сдерживался, чтобы не кончить, хотелось продлить эти незабываемые ощущения, его заводила эта покорность, взгляд из-под ресниц, но держать выбранный темп было всё труднее, и он, как можно размереннее попытался увеличить частоту движений, врываясь размашисто, гладко, не срываясь на рваный ритм, двигая только своими бёдрами, жёстко зафиксировав Митькину голову.       Напряжение зашкаливало, Матвей кусал губы, заглушая готовые сорваться стоны и слова, не хотелось портить тишину, прерываемую лишь хриплым дыханием. Слова, это только слова, да и стоны могли отвлечь от самого шикарного видения: как его член входит, проскальзывает в рот, между Митькиных губ. Между. Митькиных. Губ. Его. Митьки.       Из уголка рта потянулась тонкая нитка слюны, и в этот момент, Митя на долю секунды прикрыл глаза, с шумом втягивая воздух через нос. Матвей в очередной раз вошёл и застыл, задрожал, и кончил прямо в горло, откидывая голову назад, получая один из самых ярких оргазмов за всю свою сексуальную жизнь. И то, что он не проронил ни звука, окрасило удовольствие новыми красками. Резко отодвинувшись от любовника, Матвей опустился на пол, удивляясь, как не упал раньше, ноги были слабыми, будто набитыми ватой, он опустил голову на плечо и вытер об него вспотевший лоб. — Писец, это был писец, — Матвейка готов был расплакаться, не от обиды или счастья — напряжённому организму не достаточно оказалось сексуальной разрядки, для полноты ощущений ему, по-видимому, не хватало слёз. — Это было, — но договорить Мите не дал Матвей, который принялся вылизывать сочный рот, подбородок и шею, шалея от вкуса слюны, смешанного с семенем и лёгким отголоском лосьона после бритья. — Было… необычно. Ты со мной трусами поделишься? Матвей отстранился, обращая внимание на запачканное Димкино бельё и то, как он немного в стороне держал правую руку. — Поделюсь, давай приводи себя в порядок, — буркнул Матвей, постарался подняться на разъезжающиеся конечности, и направился к раковине умыться. — Есть хочу — не могу.

***

      Пока Матвей поглощал свой поздний завтрак — Денис, развалившись на диване клацал пультом телевизора, переключая каналы, а Митя заказал в номер новую порцию кофе. Эйфория заполняла его до краёв, он уже не помнил, когда был так безгранично счастлив, его даже Денис, явно лишний на данный момент, не раздражал. — Парни, а вы куда ехать будете сейчас? Может, подкинете меня, если по дороге, конечно, — Денис не хотел наглеть и явно тушевался, но добираться домой своим ходом было лениво, а он как назло забыл дома кошелёк, имея из наличности только мелочёвку в карманах. — Подбросим, даже если не по дороге, я на машине, — Димка затянулся сигаретой, с наслаждением запивая горький дым, терпким сладковатым кофе. — Спасибо. А вы давно вместе?       Ребята застыли, думая каждый о своём, как ответить на столь провокационный вопрос, и, стоит ли вообще, отвечать. — Нет, не хотите говорить, не надо, любопытно конечно, но не моё дело, — Дениска правильно оценил затянувшееся молчание. — Это сложный вопрос, но любим друг друга, давно, — выдавил Дима, рискуя получить от Матвея пару ласковых слов, но Матвей молчал, сосредоточив внимание на тарелке. — Ясно…       Матвей вытер рот краем белоснежной салфетки и поднялся из-за стола, с наслаждением потянулся. Чувствовал он себя так, будто заново родился, и то, что это заслуга Мити, прекрасно понимал. Такое отношение подкупало, волновало, и определённо нравилось, это было чертовски приятно, но где-то, что-то царапало, не давая насладиться полностью налаживающимися отношениями. Что-то было не так, но что именно? Матвей не мог зацепиться, не мог понять, что его тревожит. Тряхнув головой, он направился в спальню, забирая с собой Митю: — Мы едем к папашкам? — Да, мой в курсе. А я не хочу, чтобы ты портил себе настроение завтра. — Ладно, тогда мне нужна будет не только твоя моральная поддержка, играть будем на полную. — Что от меня требуется? — Митя присел на край кровати, лаская взглядом задницу, которую оттопыривал Матвей роясь в шкафу. — Сменить гардероб, — он на мгновение вынырнул из недр полок и ящиков, оборачиваясь. — Или, хотя бы рубашку.       Митя скривился, снять рубашку, это значит оголить руку, а он светить ею, желанием не горел. Вообще, немного странно, что Матвей до сих пор ничего не заметил, а может просто деликатно молчал? — Эм, Чуд, ты мне хочешь футболку подобрать, чтобы я сейчас переоделся? — Ну да… — Может не надо, не хочу лишний раз открывать это, — Димка закатал рукав и протянул левую руку Матвею.       Матвей подошёл, и эмоции на его лице прочитать было невозможно, он сосредоточенно водил пальцем по белым полоскам, едва прикасаясь, словно лаская, так, как иногда это делал сам Митя. И Митя не шевелился, боялся дышать, ему не хотелось жалости, не хотелось презрения, была надежда, что Матвей просто примет эти шрамы как факт: вот они есть, этакое украшение, напоминание на всю жизнь, о его боли, о его ошибке, о том, как однажды Матвей ушёл из его жизни, а шрамы остались. Шрамы остались на сердце, шрамы остались на руке, но внутри их не видно, внутри — больно, а на руку можно смотреть и напоминать себе, как страшно предавать. Предавать для Мити оказалось больнее, чем можно себе только представить. Матвей кивнул, переводя взгляд на Димкино лицо, и пожал плечами: — Не буду пока спрашивать. Они есть, и стесняться нечего, — он закусил губу, на секунду замолкая. — Родители знают? — Митя кивнул. — Я знаю, на остальных плюй. А стесняешься, набей тату, это жутко сексуально, ко всему прочему.       Тонкие пальцы поправили Митины волосы, Матвей наклонился и поцеловал нежно и практически невесомо, почти сразу отстраняясь и возвращаясь к шкафу: — Надо нечто такое, чтобы дух при виде тебя захватывало. У тебя, конечно, свой стиль есть, и вкус хороший, но какой-то ты стал скучный в своей Англии, видок такой правильный, аж зубы сводит, — Матвей выпрямился, расправляя в руках простую белую футболку с глубоким треугольным вырезом. — Окей, я и цацки под неё с собой брал, да и под твои джинсы будет оптимально.       Минут через пятнадцать Дима с Матвеем появились в гостиной, перед ясными очами Дениса: — Денчик, а скажи мне, друг любезный, если знать, что мы определённой ориентации, можно сказать, что мы парочка?       Дениска только головой покачал при виде двух самцов: предложи они ему сейчас отдаться, он без сожаления даст и одному и второму, а лучше двум одновременно. К сожалению, этим парням друг друга было достаточно и на него, как на возможного секс партнёра они не смотрели, к огромному Денискиному сожалению. Ну и ладно, по крайней мере, эротическая фантазия на ближайшее время у него теперь есть. Юноша проглотил набежавшую слюну и попытался рассмотреть приятелей трезво, насколько это возможно.       Дима сменил рубашку на футболку, вырез которой открывал взгляду гладкую кожу груди. Ткань не обтягивала, скорее, мягко облегала, подчеркивая широкие плечи и узкую талию, на шее чёрный кожаный шнур с каким-то непонятным кулоном из пары колец, на запястьях широкие кожаные чёрные браслеты, джинсы остались те в которых он был, обычные, тоже чёрные. Митя в этом всем выглядел лаконично, но очень сексуально. Под изучающими взглядами он заметно смущался, но нервозность старался сдержать.       Матвей не смущался совершенно, он был естественным и расслабленным, всё-таки модельная жизнь избавила его от комплексов, связанных с внешним видом: когда тебе гримируют задницу посреди площадки, где находится не один десяток человек, о стеснении приходится забывать быстро.       Поэтому, в тёмных обтягивающих джинсах и обычной майке лавандового цвета, что болталась на нём подчёркивая худобу, которая, тем не менее, не казалась излишней, он был трогательно-небрежный и нарочито-эротичный. Колоритная парочка, которая не может не привлекать внимание: — Похожи, но только если знать. В умах наших соотечественников, два красивых и мужественных парня, не вызывают гомосексуальных ассоциации. А барышни будут вообще закрывать глаза, даже на явное проявление ваших отношений, чтобы уберечь хрупкую психику, — Денис хмыкнул. — Хороши, хочу такого же. — Найдёшь! — Матвей подмигнул загрустившему Денису. — Ну что, по коням?       Машина остановилась возле небольшого офисного здания, спокойно припарковавшись на полупустой стоянке. Митя заглушил мотор, набрал отца, и только после короткого разговора, повернулся к сидящему на соседнем пассажирском сидении Матвею. Тот был спокоен, по крайней мере, внешне: — Волнуешься? — в голосе Мити проскальзывали беспокойные нотки. — Нет, как ни странно. — Тогда пошли? — Идём, только давай постоим покурим на улице.       Возле больших стеклянных дверей стояли железные урны, рядом с которыми крутилось несколько человек с сигаретами и чашками, в которых, однозначно, был кофе — главный напиток всех офисов.       В самом здании, хоть и оборудованы курилки с кондиционерами, и зонами комфорта в виде диванов, но на любом рабочем месте находились вот такие уникумы, которые выходили на улицу в любую погоду — будь-то мороз или жара, как сейчас. Парни курили под любопытными взглядами, но, то ли действительно внимания к себе не замечали, то ли им было всё равно. — Ты знаешь куда нам идти? Я, честно сказать, тут был всего один раз, — Матвей задумчиво крутил в руках сигарету, рассматривая фильтр. — Нам нужно подойти к администраторам, там кто-то ждёт, чтобы проводить. — Ясно…       Парочка зашла в просторный холл, ощущая резкий контраст между пыльным, жарким воздухом улицы и искусственной прохладой помещения. За стойкой сидело две молоденькие пигалицы, во все глаза, рассматривающие приближающихся ребят, а рядом ожидала девушка постарше, в деловом костюмчике и изящных очках-хамелеонах, за которыми пыталась скрыть хищный блеск своих глаз. Матвей окинул её равнодушным взглядом: ни скромная одежда, ни строгий пучок, в который были стянуты её тёмные волосы, не могли его обмануть — карьеристка, причём такая, которая на полную мощность будет пользоваться, как интеллектом, так и женской привлекательностью. Девушка сразу поняла, что именно этих двоих ей поручили встречать. И пусть, до сего момента, Дмитрия Матвеева она не встречала, и даже примерно не знала, как он мог выглядеть, внешность Матвея Дмитриева загадкой не была, и не только для неё. О том, что сын одного из владельцев фирмы, модель с каким-никаким, но именем, знал весь офис, и весь офис следил за его карьерой на страницах периодических изданий и интернета.Так, мир звёзд казался ближе обычным гражданам, а мысль о том, что трудятся простые смертные на родителя юной звезды, придавала значимости в собственных глазах, и возможность похвастаться перед друзьями или знакомыми. — Добрый день, Дмитрий, Матвей, — девушка по-деловому протянула тонкую руку для приветствия. — Меня зовут Марина, я работаю ассистентом в отделе маркетинга и рекламы. Игорь Александрович просил меня вас встретить и проводить, прошу за мной.       Она развернулась на каблучках и поспешила в сторону лифтов, соображая, как долго парни будут находиться в офисе, с какой целью тут, есть ли возможность наладить неформальные отношения с кем-то из них, и на кого же стоит обратить белее пристальное внимание.       Поднимаясь на нужный этаж, парни не проронили ни слова: они не пытались углубить новое знакомство, но и не выглядели, как два мажористых хама. Выйдя из лифта, девушка поманила их за собой вдоль просторного коридора к большой деревянной двери: — Здесь приёмная, думаю, вас уже ждут и дальше провожать смысла нет. Удачного дня. — Спасибо, Марина, мы признательны. И вам, удачного дня, тоже — вежливо проговорил Митя, тут же забывая о девушке и разворачиваясь к своему спутнику.       Матвей только кивнул, а молодой ассистентке ничего не оставалось, как удалиться в сторону лифта. «Какие парни, и бывают же!», с досадой думала девушка. Створки лифта распахнулись, и уже шагнув в него, Марина бросила последний, тоскливый взгляд на молодых людей.       Митя открыл двери, первым вошёл в приёмную оглядываясь по сторонам. Ничего необычного и оригинального: светлое помещение с двумя столами и секретаршами за ними, диван, несколько кресел, журнальный стол и кадки с похожими на пальмы растениями. Приёмная не баловала индивидуальностью. — Добрый день, я Дмитрий Матвеев, — успел проговорить Митя, прежде чем одна из дверей, находящаяся в глубине помещения, распахнулась, и в приёмной появился Игорь.