Туда и обратно (дилогия)

      Игорь остановился на несколько секунд, рассматривая застывших посреди приёмной парней. Мальчишки выглядели отлично, Матвей вообще был спокойным как удав, даже Митя волновался сильнее, беспокойство сына Игорь не мог не уловить. — Привет ребят, — мужчина, наконец, подошёл и по очереди крепко обнял посетителей, здороваясь и придавая уверенности. — Ну что, Матвей, готов? Тогда пошли. Девочки, нас нет, уловили?       Секретарши закивали, как китайские болванчики, хотя босс на них уже не смотрел, направляясь в сторону кабинета, который занимал Олег. Он без стука открыл двери, не останавливаясь, проходя вглубь комнаты. — Олег! Смотри, кого я тебе привёл! — Игорь говорил излишне энергично, он действительно переживал, сильно переживал. Волновался за Матвея, волновался за их с Олегом дружбу, которая может прерваться, за общее дело, которое может оказаться под угрозой.       Матвей с Димой зашли следом, и только оказавшись тут, перед отцом, Матвея настигло понимание — что именно сейчас должно произойти, и чем всё может закончиться. Он может лишиться последнего родного человека, нет, не лишиться, от него может отказаться отец, как отказалась мама, и он не будет бороться за их понимание, за их любовь. Ведь любят не за что-то, хоть так и говорят о чувствах влюблённых людей, так почему дети должны заслуживать любовь родителей? Почему их нельзя любить вопреки? — Боже, Матвей! — Олег выскочил на встречу, хватая сына в охапку и прижимая к себе. И сын обнимал отца, так крепко и отчаянно, как только можно обнимать в последний раз, пытаясь объятьями передать, что чувствует, как он скучал, как ему было одиноко в этом большом мире, в котором ты только песчинка, среди миллиардов таких же. — Ты почему не позвонил, не предупредил, что прилетаешь? Ты хочешь отпраздновать с нами день рождения? А мама знает? Это из-за помолвки? Ты один, или с невестой? — Олег тараторил и из потока слов Митя вырвал только два слова — помолвка и невеста. Матвей отстранился от отца, придерживая того за плечи и немного встряхнул: — Пап, пап, подожди! — Матвей бросил взгляд на Митю, который вместе с Игорем уже присел на диван и нахмурился, Димка явно успел себя накрутить. — Молчу, молчу, присаживайся. Чай, кофе? — Олег быстро взял себя в руки, он выглядел совершенно не так, как дома, как его помнил Матвей. Всё-таки на работе Олег до конца оставался начальником, как ни крути. — Я буду кофе, Митюш? — Матвей обратился к парню как можно мягче, заставляя голос звучать переливами, которые могли бы успокоить влюблённого ревнивца. Олег вернулся за стол и нажал кнопку селектора: — Люд, давай нам кофе! — отключился и с ожиданием уставился на сына, который успел с комфортом расположиться в кресле прямо напротив его стола. — Пап, на счёт помолвки, откуда информация? — Так вот! — Олег взял журнал, лежащий на столе, и потряс им в воздухе. — Тут интервью Гали… — Пап, я не могу! — Матвей рассмеялся, как обычно откидывая назад голову, пока есть возможность веселиться, почему нет? — Этот журнал вышел почти месяц назад, и мой агент сразу дал опровержение по поводу свадьбы, и заявление, что с Галкой мы расстались. Ты мог просто позвонить, или, хотя бы, следить за новостями из официальных источников. — Значит, официально ты теперь ни с кем не встречаешься? — Олег откинулся в кресле, с каким-то фанатичным блеском глядя на сына. — Мы конечно с Игорем это не обсуждали, но это отличная возможность. Матвей, нам надо серьёзно поговорить. — Пап, мне, действительно, очень нужно с тобой серьёзно поговорить! — и начало этого разговора Матвею уже не нравилось. — Да-да, но я первый! Смотри, есть один очень влиятельный человек, нашей компании не повредил бы такой покровитель. А его дочка, прелестнейшее создание, она твоя поклонница, и очень бы хотела с тобой познакомиться, — Олег говорил, не обращая внимания на выражения лиц всех присутствующих. — Пап, а какая выгода компании от нашего знакомства, ну представят меня очередной бабе, и-и-и? — Матвей предпочёл включить дурака. — Ну-у-у, — Олег стушевался, пытаясь подобрать правильные слова. — Нам бы хотелось, чтобы ваше знакомство перетекло в более интимную плоскость. — Нет! — Но почему? Она вполне может тебе понравиться! — Даже если бы это был вопрос жизни и смерти, я бы всё равно ответил — нет! И для того, чтобы ты понял почему, ты меня должен выслушать сначала. Если бы ты дал мне сказать сразу, то и вопросов о знакомстве не возникло, — Матвей замолчал, собираясь с духом, глубоко вздохнул и продолжил. — Я не сегодня прилетел, и даже не вчера, и я был дома, откуда меня выгнала мама. Я встречаюсь с парнем, пап, и мама об этом узнала. То, что я приехал, она тебе не сообщила, всё правильно, сына извращенца у неё нет! — Но ты ведь можешь с девушками? — казалось, что Олег не слышит сына, или не хочет понимать, что тот ему говорит, защищая разум избирательной глухотой. — Могу, но это не значит, что буду! Пап, ты меня слышишь? Я гей, голубой, гомосексуалист! — А если попробовать, ведь никто не узнает… В конце концов, не обязательно рассчитывать на долгосрочную перспективу, — продолжал бормотать мужчина.       Матвей истерично заржал, ситуация всё больше походила на фарс, тупой стёб. А как ещё воспринимать тот факт, что его пытается сосватать собственный отец в процессе каминг-аута, да ещё и при собственном любовнике? Дикий, пугающий смех, на мгновение отрезвил мужчину, и он вполне осознанно уставился на Матвея, этого хватило, чтобы сын успокоился: — Пап, это Дима, — Матвей кивнул в сторону притихшего Мити, которого Олег до этого словно не замечал. — Мой парень — Дима Матвеев. Мама об этом узнала, теперь у неё не только сына нет, но и подруги Вики. Я очень надеюсь, что ты не выкинешь меня из своей жизни, но я готов к любому повороту. — Ты знал? — Олег медленно повернулся к Игорю, пытаясь осознать свою реакцию на признание сына. Реакции не было, вообще никакой, его словно оглушило, отрезав нервные окончания от мозга — понимание есть, осознания нет. — Пару дней как, — Игорь хотел ещё что-то добавить, но в двери постучали и следом зашли секретарши с двумя подносами, пришлось замолчать. Когда двери закрылись, Игорь снова заговорил. — Это странно, да…       Олег растянул галстук, который сдавил горло, как удавка, что думать, что делать и как реагировать, он совершенно не понимал. Агрессии не было, ему не хотелось вбивать мужественность и любовь к женщинам в сына кулаками, и Олег прикрыл глаза вспоминая всё, что знал о таких, как его сын. Он может с девушками, это действительно правда, Олег это не просто знал, он видел собственными глазами, застав сына с рыжей девицей два года назад. И то, что сын назвал себя геем не совсем верно, он бисексуал, кажется так называют людей, для которых пол партнёра не имеет значения.       Когда-то давно, Олег читал интереснейшую статью на данную тему в одном европейском издании. Бисексуальность в ней рассматривалась с многих сторон, приводились примеры из различных культур, и кроме Греции, Древнего Рима, указывались и восточные традиции, включая Японию и Китай. Но, главным тезисом всей статьи было то, что бисексуальные люди выбирают для жизни и отношений человека, не ограничиваясь противоположным полом. Они с равным успехом могут оценить, как душевные качества, так и физическую красоту тела, не заморачиваясь мыслями о правильности, когда рассматривают мужчину или женщину. Что касается чувственной стороны вопроса, то секс всегда прекрасен, когда занимаешься им с любимым человеком. И до этого момента, Олег никак не мог подозревать, что попалась ему эта статейка далеко не случайно. — Господи, — мужчина потёр лицо, пряча его в ладонях. — Олег, подумай обо всём спокойно. Мальчишки, кхм, как бы странно это не звучало, любят друг друга, живут в Европе, с нашими вероятными партнёрами не контактируют, если ты боишься за репутацию. То, что у них отношения, не значит, что они плохие сыновья. В данной ситуации, мы с Викой, Иру совершенно не понимаем. Не поступай так же! — Не поступлю, — Олег, наконец, открыл глаза и посмотрел на Матвея, который застыл, невозмутимо ожидал вердикта, и только в глубине его глаз плескалась паника и боль. — Сына, я поговорю с мамой, но, ты и сам её прекрасно знаешь. Не буду ничего обещать, скажу одно: то, что у тебя есть я, ты знать должен. У меня нет предубеждений на счёт ориентации, наша фирма вообще старается смотреть курсом на Европу и дело касается не только рынка, но и стандартов работы. А о каких стандартах может идти речь, если хозяева закостенелые и узколобые? Ты мой сын, и это остаётся неизменным фактом. Где ты сейчас остановился?       Матвейка сидел, не имея сил произнести хоть слово, он смотрел на отца и молча его обожал. Митя, давая возможность прийти в себя своему парню, заговорил: — Сейчас в гостинице, но мы хотим его сегодня к себе забрать. — Понятно, — мужчина поднялся и подошёл к сыну, крепко сжимая тому плечо и приводя в чувство. — Спасибо, пап, — Матвей поднялся, опять попадая в сильные отцовские руки. — Вот дураха, за что? — Так, парни, у нас через двадцать минут совещание, — Игорь посмотрел на часы, потом повернулся и подмигнул своему отпрыску. — Да, нам пора, — Матвей шмыгнул носом, о таком окончании встречи он даже не мечтал. — Ты мне позвони вечером, идёт? — Хорошо пап…

***

      До отеля ехали молча, Матвей часто курил, погружённый в собственные мысли, а Митя не стал ему в этом мешать. Едва зайдя в номер, Матвей со вздохом плюхнулся на диван: — Мда, неисповедимы пути… Не думал, что будет именно так, веришь? Митя не просто верил, но и прекрасно понимал — когда он летел открываться своим родителям, на такой благополучный исход он мало надеялся тоже. — Может, закажем обед? — А может, начнём вещи собирать? Пообедать можно и в ресторане, если до дома невмоготу будет дотерпеть? — Мите не терпелось прибрать Чудо к рукам. — Я думал, ты шутил, а тут, блин, свадьба на свадьбе, так и спешат все вокруг подобраться к моей бренной тушке, — Матвей усмехнулся, почему-то сейчас он всеми руками за, того, что Митя проявлял инициативу. — А если бы вопрос действительно был жизни и смерти? Если бы от твоего решения зависело благосостояние семьи, ты бы всё равно отказался? Матвей скрестил руки на груди и серьёзно смотрел на стоявшего около его ног Митю: — Нет, не согласился бы. Я этого не понимаю, пусть моя семья мне дорога, но вряд ли родители рожали, растили, воспитывали меня в качестве разменной монеты. Глупо ожидать, что мной можно расплатиться за эфемерные блага. Если это действительно было бы так, то данный факт, был бы, воистину для меня, печальным. Тем более, я бы не поступил таким образом сейчас, когда мы пытаемся быть друг у друга. — Я бы понял, и был бы с тобой, главное знать, что ты у меня есть, если не полностью, то хоть какой-то частью, — Митя нервно передёрнул плечами и попытался улыбнуться. — Я правильно понимаю, что ты остался бы со мной преданно ожидая, когда я соизволю покинуть постель законной жены, чтобы порадовать твою своим присутствием? — бесцветно спросил, даже просипел Матвей. — Да, я без тебя дохну, поэтому хотя бы так. — Не боролся бы, не сопротивлялся, не добивался, просто ожидая очередной подачки? Митюш, ты долбоёб? — ядовито пропел Матвей, к которому вернулась способность говорить. — Называй, как хочешь, я уже говорил, что готов ради тебя стерпеть многое… — Да блядь, охуенная перспектива! — Матвей подскочил с дивана. — Я тебе говорил, что простил? Тебе не ясно, что пытаюсь понять тебя и себя? Нам нужно выяснить готовы ли мы быть вместе и двигаться дальше. И, что же ты для этого делаешь, позволь спросить? Косишь под тряпку? Мить, мне тряпка не нужна, мне нужен прежний Димка! Ты должен был осознать ошибки, осознать, что некоторые из них не должны повторяться, но я никогда не говорил, что ты не устраиваешь меня как парень, что меня не устраивает твоё ко мне отношение. Где тот человек, который мог кулаками доказывать свою правоту, где тот мужик я тебя спрашиваю? Сейчас ты похож на бесхребетное чмо! — голос взлетел, и Матвей уже кричал, подойдя вплотную к Мите, разглядывая его ошарашенное лицо. — Я чмо? Ну, это апофеоз пиздеца! Тупая ты истеричка, Чуд! Кто вчера удрал, сверкая пятками? Ты ведь жалеть себя убежал, и я прилетел тебя жалеть, а что в ответ? Я бесхребетное существо? Вот спасибо! — А я просил меня жалеть? Что, слабо было меня вчера за шкирку поймать и мозги вправить? И ведь дело не в том, что гости и праздник, а в том, что ты ко мне, как к хрустальному, как к бабе! А ведь нужно, ты тупой олень, просто в душу мне не плевать, и всё. Так туго самому дойти? — Да ты и есть — баба. Капризная членобаба! — Я импульсивный и прямолинейный, не нужно путать понятия, а если ты с ними не знаком — иди погугли, идиот! — и Матвей не предупреждая, толкнул Митьку двумя руками в грудь, наблюдая, как его тело падает на ковёр.       Из Мити вышибло дух, и он на секунду потерялся в окружающей реальности, не заметив, как Матвей оказался на его груди, замахиваясь для удара. Но попасть в цель, летящий на встречу с лицом кулак не успел, Димка перехватил запястье пытаясь сбросить с себя чужое тело, бить в ответ и причинять боль не хотелось, наверное, он действительно бесхребетное чмо. Матвей зверел, он шипел и плевался, пытаясь достать и ударить больнее: — Дерись! Ненавижу такого тебя, — брыкающимися ногами он всё-таки смог засадить коленом куда-то Мите в бок, от чего, того пронзило острой вспышкой боли и красная пелена ярости, наконец, накрыла всё перед глазами. Димка отпустил руки Матвея и замахнулся для удара, но не успел — получив кулаком по скуле, и ещё раз по уху, когда голова ушла в бок от траектории удара. Пока Митя собрался, Матвей уже успел с него вскочить и поднять ногу для очередного удара, но противник не растерялся, обхватывая лодыжку, дернул на себя и наблюдал за повалившимся парнем. Они сменили позиции, и драка разгорелась с новой силой, адреналин стучал в висках, притупляя боль от полученных ударов, оставляя за собой кровавые брызги и куски ткани.       Разбитые губы, ссадины и синяки: результат был красочным, но не смертельным, было обидно, и обида изматывала, заставляя выдохнуться раньше, чем они успели друг другу серьёзно навредить.       Матвей лежал на ковре тяжело дыша, закрыв глаза слушал, как поднялся Митя, прошёл в ванную, через время вернулся и исчез из номера, громко стукнув за собою дверью. Приподнявшись на локтях, Матвей осматривал помещение, как они его не разгромили, оставив целой и невредимой мебель и безделушки? Капли крови на ковре в расчёт он не брал. С горем пополам поднявшись, направился в ванную, где в зеркале тщательно изучил подпорченное лицо: — Красавец, хорошо хоть нос целый, — потоки, бурой от крови воды, убегали в сток, а рассеченная губа не переставала кровоточить. Матвей открыл шкафчик и достал аптечку, впрочем, помогло это мало — она была почти пустой.       Схватив полотенце, он прижал его к губе, пытаясь остановить кровотечение. Вышел в спальню и улёгся на кровать, силы покинули, не хотелось думать, переживать, шевелиться. Усталость обволакивала, заставляла проваливаться в дремоту, которая резко отступила, когда слух резанул громкий хлопок двери, а на пороге спальни появился силуэт: — Куда ты мотался? — Матвейка приподнял голову и смотрел на Митю одним целым глазом, второй усиленно начал заплывать, и открыть его не было никакой возможности. — Аптечка пустая, если ты не видел, так что, я за лекарствами ходил, — Дима потряс пакетом. — Нет, изначально я хотел убраться, и бросить тебя подыхать в одиночестве, а потом решил — хрен ты от меня избавишься, пусть я буду миллион раз бесхребетным чмом. Садись, будем раны друг другу зализывать.