Туда и обратно (дилогия)

      Клуб был очень даже ничего, очень похож на те места, где приходилось бывать Матвею во время летних каникул, которые он проводил с матерью во Франции. Нет, уровень, несомненно, был не тот, но и они не на Лазурном берегу.       Ночь была прохладной, свежей, не тем холодом, который приходит осенью, а благодатным понижением температуры после жаркого дня, что даёт возможность вздохнуть полной грудью. А если выпить, закусить, да потанцевать, тогда вообще, красота.       Их компания заняла беседку, больше похожую на бунгало, с низкими диванами и такими же низкими столиками. Говоря точно, стандартных кабинок и столов в клубе не было, были разномастные беседки, с диванами, а иногда и без них, с одним большим подиумом-топчаном и кучей подушек, занавешенные от посторонних глаз, шторами. Аннет с ребятами, решили заехать за сладкой парочкой домой. Почему-то девушка была уверена, что воссоединившихся парней, можно было выгнать прогуляться, только кнутом, пряник находился для каждого из них теперь рядом. В общем, боевая подруга сразу просекла, что парни постараются отсидеться дома, и выводить их в свет решила лично.       Матвей с Митей на несколько дней закопались в кровать, покидая её только по необходимости — покушать, принять ванну и другое прочее, что можно назвать нуждой. И если Матвей, несмотря на общую раскованность, стеснялся Матвеевых старших, то младшенький готов был делиться с родителями чуть ли не всеми интимными подробностями. Вика в такие моменты хихикала, Игорь краснел, а Матвейка шипел на болтливого любовника, и краснел тоже.       Они наслаждались друг другом: отдаваясь ласкам, нежным поглаживаниям кожи, повторяя кончиками пальцев контуры лиц и тел, вдыхали запахи, не осознавая, что дышат друг другом. И так сладко, и больно сжималось всё внутри, когда Митя понимал, что без него ну никак, совсем никак уже невозможно, а Матвей вспоминал, как плохо без него. Дима рассматривал их сцепленные в крепкий замок пальцы, свободной рукой очерчивал слегка вздутые венки на кисти Матвея. Было так уютно молчать, они вообще сейчас мало говорили, пока воздух не разрезал такой короткий, но такой острый вопрос: — Почему, Мить?       Слова бессмысленной кучей собрались на кончике языка, но не спешили от него отскакивать. Митя открывал, закрывал рот… И, наверняка, можно было потянуть время, сделать вид, что не понял, но он понял. Поэтому вздрогнул, поэтому похолодели его пальцы, и Матвей не мог этого не почувствовать. Он поднялся, усаживаясь на кровати, но руки так и не отпустил. — Знаешь, я так много об этом думал. Думал, анализировал. Очень часто представлял, какими словами могу тебе это всё объяснить, а сейчас растерялся. Так много мыслей, выводов, предположений, и все они субъективны… Ты же знаешь, что моя главная проблема в том, что я сначала делаю — потом думаю. Тот случай, самый первый, когда мы расстались, он ведь, оказывается, ничему меня не научил. Я как был Иванушкой-дурачком, так и остался. Полный наивняк, полное доверие к людям, полная уверенность в том, что ничего плохого случиться не может. Я абсолютно не просчитывал последствия своих поступков, всё казалось таким ничтожным, — Димка разорвал зрительный контакт с Матвеем, прикрыв глаза. Он только что осознал, как жадно впивался глазами в черты любимого, совершенно не моргая. — А я после всего произошедшего ни разу с девушкой не был, — зачем-то сказал он, когда снова заговорил. — Нет, чисто теоретически, конечно, могу, но не моё это. Да и не хотел никогда Катю, чтобы вот так, невзирая на обстоятельства, всунуть. А ты, у тебя парни были? Матвей мог бы соврать, ведь после тех сумасшедших дней, проведённых рядом с Лизой, про которые он почти ничего не помнил, да и не старался вспоминать, у него действительно были только девушки. Денис не вписывался в стройный ряд из женских тел, но он был. Врать не хотелось, лучше уж сразу вскрыть все нарывы, или хотя бы большую их часть. — Да, один. Давно, почти сразу после случившегося. И это было, — Матвей замолчал, обдумывая, стоит ли на самом деле сообщать всю правду. — Я был не трезв. — А он, ты его? Прости… — Я его, — Матвей ухмыльнулся. — А тебя? — Нет-нет, никто. Только ты. — Хорошо. Но ты продолжай. — Угу, — Митя опять улёгся, теперь прожигая взглядом потолок. Сердце билось всё сильнее, и он чувствовал, как дёргается пульс в районе висков. Было стыдно, нереально стыдно за себя. — В общем, погубила меня моя самоуверенность. Ты когда танцевать ушёл, подошла ко мне эта клизма — Катенька, до сих пор недоумеваю, кто же её на вечеринку к нам притащил? Мне бы задуматься, послать её сразу и далеко. Но, я же самый умный, я же контролирую ситуацию. Контролёр, блядь! — Димка зажмурился, а перед глазами стояла улыбающаяся Катерина, как будто, это было вчера. — Привет! — Митя недоуменно смотрел на бывшую подругу, которая так и лучилась позитивом, но здороваться не спешил. — Может, хоть присесть предложишь? — Тут занято, — ответил резче, чем хотелось, но никаких угрызений совести не испытывал. — Знаю-знаю, твоим, — девушка многозначительно замолчала, а потом показала наманикюренными пальчиками скобочки, — «другом». Мне нужно с тобой поговорить, в более приватной обстановке. — А мне не о чем с тобой разговаривать, ты теперь сама решаешь свои проблемы, мне они не интересны… — Оу, тогда ты не будешь против, если я расскажу всем присутствующим — «ху из ху»?       Девушка хотела напугать парня, загнать его в угол. И ей казалось, что у неё получилось. Однако, на самом деле, это было не так. Мите было всё равно, школу они закончили, из города, да и вообще из страны, планировали уезжать. Родителям собирались сообщить о своих отношениях на днях. Друзья подноготную их связи знали. Димка не испугался совершенно, вот только вся эта ситуация показалась ему настолько забавной, что он сам не понял, как сказал: — Ну, пошли, поговорим…       Как только Митя поднялся из-за стола, сделал шаг к Кате, карусель завертелась. За молодостью лет, отсутствием жизненного опыта, плюс, банальное неумение разбираться в людях — всё это привело к тому, что двое парней стали главными фигурами в забаве интриганов. Статистическому большинству, искусству интриги нужно учиться годами, но вот есть, как оказалось, молодые особы, у которых просто врождённый талант.       Катя с Митей спустились в цоколь, и всё это время девушка загадочно молчала. Митя про себя тихонько посмеивался, но снаружи был абсолютно невозмутим. Когда же молодые люди вошли в комнату отдыха, он приложил максимум усилий, чтобы не рассмеяться. На небольшом столике стояла ваза с фруктами, ведёрко с шампанским, бокалы и бутылка чего-то крепкого. Должного впечатления этот интим-набор на него не произвёл, мальчишка в очередной раз убедился в фееричной тупости бывшей подруги. Катя подошла к диванчику, грациозно присела, и, оторвав от виноградной грозди ягодку, отправила её в рот. Димка не стал проходить в комнату, так и остался возле двери, подперев плечом стенку и сложив руки на груди. — И-и-и? — начал Митя, которому уже становилось совершенно не смешно, а скорее тоскливо. — Ты просто фантастический ублюдок… — Это просто сказочное свинство, — он, с ядом в голосе, перебил девушку. — Я продолжу? — Давай, только без лирики, я не собираюсь с тобой тут долго торчать… — Я всегда знала, что ты ко мне холоден, но я пыталась. Пыталась быть привлекательнее, сексуальнее, но на тебя ничего не действовало. Ты был как глыба льда! — Кать, опустим пафос, перейдём к делу. — Когда я узнала о тебе, то поняла, что дело не во мне, а в том, что я не мальчик. Да?       Димка почесал подбородок, ему стало опять интересно, но не то, о чём с ним хотела поговорить девушка, а откуда она обо всём узнала. Кто, тот человек, который её проинформировал? — Нет, просто ты — не он. — Не важно. Теперь не важно. То, что я хочу тебе предложить, основано только на хорошем моём к тебе отношении. Знаешь, чувства ведь так быстро не забываются, а я всё ещё отношусь к тебе тепло, — Катя сделала паузу, давая возможность Мите обдумать её слова. — Я прекрасно понимаю, как общество относится к таким как вы, и я готова играть роль твоей ширмы. Готова делать вид, что я твоя девушка, готова стать твоей женой, в перспективе, и готова подарить вам ребёнка. Я предлагаю возобновить наше сотрудничество.       Первым порывом Мити было желание молча выйти за двери, найти Матвея и уехать. Настроение испорчено окончательно и бесповоротно. Ситуация выглядела так утрированно смешно, что становилось страшно. Он видел перед собой молоденькую девушку, хорошенькую, получающую достойное образование, в общем, сплошной положительный пример для сверстниц. Неужели, сей театр абсурда был реальностью, а происходящее явью? Но, вместо того, чтобы уйти, Митя оттолкнулся от стены, подошел к столику и тяпнул крепенького прямо из бутылки. Несколько глотков, потом ещё. Пытался осмыслить то, что осмыслить ну никак не получалось. Он опять приложился к бутылке, потом покрутил головой, и, увидев в углу стойку-пепельницу, подошел к ней, присел на корточки, достал сигареты и закурил. Хотелось по-глупому обозвать Катьку дурой, рассказать всё, что он думает о её умственных способностях. Сделав ещё несколько глотков, наконец, открыл рот, чтобы разразиться гневной тирадой, поднял голову, и от открывшегося вида слова застряли в горле. Катенька, разложившись в замысловатой позе, с раскинутыми ногами поманила его пальчиком. Митя потряс головой, отгоняя видение, но когда посмотрел вновь — оно не исчезло. Горячая волна возбуждения, прокатилась от затылка до паха, и была такой сильной, что он просто захлебнулся: — Ты… нет! — это последнее, что Митя помнил чётко. Всё остальное происходящее в его воспоминаниях мелькало, словно он смотрел со стороны. Никак не хотелось отождествлять всё это с собой. Не верилось, что тот, кто говорил и действовал, наплевав на окружающий мир — это он сам. — Чуд, ты только не подумай, что я оправдываюсь, перекладываю вину. Но, она мне что-то подсыпала, не знаю наркоту или конский возбудитель. Мне потом плохо было, я же сутки, если не больше спал, отойти не мог. И вину с себя я не снимаю, этого вообще ничего не произошло, если бы не моя тупость. Вот какого хрена я с ней попёрся, слушал, хотел что-то объяснить? Всё просто — мне было забавно, весело, прикинь? Мне хотелось с неё поржать, унизить что ли, показать, насколько она глупа. А оказалось, что далеко не глупа, ведь я остался в дураках. Я же в тот момент, не о её интеллекте должен был думать, а о тебе, о нас. О том, как это, вообще, со стороны может выглядеть — я со своей бывшей девушкой, попиваю шампанское с фруктами в комнате отдыха. Ну не дебил?       Матвей молчал, и не по тому, что рассказ произвел сильное впечатление, где-то глубоко в душе, он что-то подобное подозревал. Он думал, притянув застывшего Митю, которого потряхивало, прижал его к себе, чмокнул в нос. Подскочил с кровати, метнулся в гардеробную, откуда вытащил одеяло. Укутал Димку, и, наконец, схватился за телефон: — Алло, Денчик, привет. Как дела? Оу, чемоданы собираешь, завтра летишь на пробы? Ну, поздравляю, — Митя во все глаза смотрел на мечущегося Матвея и ни черта не понимал. Похоже, что в их отношениях после рассказа ничего не изменилось. И это, вроде как, хорошо. То что, Матвейка его укутал, проявил заботу, вместо того, чтобы дать в нос, растрогало вконец обессиленного юношу, и он, просто молча, во все глаза наблюдал за Чудом. Ни на что другое сил реально не было, он до последнего слова был так сильно напряжён, так боялся реакции Матвея и своей собственной психики, что в данный момент не находил ничего лучшего, чем лежать и не трепыхаться. — А скажи мне друг любезный, ты помнишь, при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились? Отлично, расскажи мне всё…       После того, как Матвей положил трубку, он присел рядом с Митей, коротко поцеловал его в губы и положил голову ему на грудь. — Митюш, я сейчас спущусь вниз и принесу тебе чай. Ты немного поспишь, а потом я тебе скажу всё, что по этому поводу думаю. Мне нужно все мысли оформить, а то сейчас сплошная каша. Ты только одно запомни, то, что произошло — в прошлом, пусть там и остаётся. Мне тоже есть за что себя винить. Хорошо? — Хорошо, — Митька сам того не осознавая, заплакал от облегчения, не замечая, как что-то влажное скатилось из уголка глаза по виску.       Вики с Игорем дома не было, поэтому Матвей, сам хозяйничая на кухне, заварил чай, достал из холодильника какие-то вкусности, сгрузил это всё на поднос и отнёс в их комнату. Митя уже дремал, и сделав несколько глотков чая, почти мгновенно вырубился. Матвей же, сидя в позе лотоса на кровати, ковырял тортик, запивал его горячим напитком и думал.       Что же это получается? А получался банальный заговор — нелепый, мстительный, детский, но, от этого, не менее жестокий. Смысла разбираться с теми, кто это всё устроил, уже не было, но Матвею необходимо было понять для себя, кому и зачем это было нужно. — Причины и следствия. Мотивы… Детектив блин! — возмутился он вслух, но тут же замолчал, видя как беспокойно заворочался Митя.       Судя по всему, в представлении принимало участие четверо: Глеб, Катя, Денис и Лиза. Глеб, зачем нужно было этому мудаку их ссорить? Да просто так. Он просто захотел попортить крови заклятому другу Мите, и он единственный, из всей четвёрки, отлично знал, какие на самом деле у них отношения. Так что, откуда об этом узнала Катя ясно, если учесть роль Глебушки в этой постановке.       Катя, ну тут всё понятно, её выгода очевидна: во-первых, возможность вернуть Димку; во-вторых, если не вернуть, то хотя бы попробовать договориться о чисто деловом сотрудничестве, что она и предлагала; ну, и в третьих, просто отомстить нерадивому бойфренду, посмевшему променять вагину на член. Дениска. Мальчишка затесался в эту компанию совершенно случайно, поработал вслепую. Матвей на него не сердился, исходя из того, что произошло, ничего криминального тот не сделал, в отличие от Лизы. Не зная некоторых фактов, её вообще было бы сложно привязать к этому цирковому представлению. Вот только, Матвей знал, уже знал, что именно она привела Денчика на выпускной и попросила отвлечь Матвея. А если учитывать её познания в фармакологии, как Матвей деликатно окрестил знания девушки по части наркотиков, резко подскочившее либидо направленное на Катеньку, перестаёт быть случайным.       Всё просто, имея кое-какое представление о Кате, сложно поверить, что эта девушка, притащила с собой разбавленный наркотиками алкоголь, сама правильно рассчитала дозу, и вбухала в эту затею кучу денег. Это же, сколько нужно препарата, чтобы разбавить им и шампанское и коньяк, или что там было? А то, что было в обеих бутылках — несомненно, угадать, что будет пить Митя было тяжело, а если бы выбор отсутствовал?       Матвей отставил поднос, нашёл сигареты и вышел на балкон, как был в одних трусах, и закурил. Митя, конечно, идиот! Он идеально подыграл этой чёртовой троице, если бы не он и его действия, всё могло закончиться совершенно иначе. Если предположить, что он мог отказаться куда-то идти, или не пить так заботливо приготовленное любовное зелье? Но, сослагательного наклонения, если бы, да кабы, в этой реальности не существует.       И, наконец, Лиза. Лизка, забавная девочка, соседка по парте, медноволосая дива с завышенным самомнением и классными сиськами. Она была в него влюблена, было бы ложью сказать, что Матвей этого не знал, не видел и не понимал. В её глазах всегда было море такого обожания и восхищения, которое сложно не заметить. Именно поэтому Матвей её игнорировал весь учебный год, он не хотел давать влюблённой девушке и толики надежды. Вот потому, Лиза и решилась на рискованный шаг, может не сама, может с Глебом, не важно. Время, когда они сидели за одной партой, закончилось, в будущей взрослой жизни могли никогда больше не увидеться. И провернуть запланированную авантюру, малолетние интриганы, могли только на выпускном. А потом уже дело техники, привязать впечатлительного Матвейку к себе, если не сексом, так наркотой. Но, если подумать, что речь идёт о семнадцатилетней девчушке, то становится омерзительно. Им же тогда всем, исключая Денчика, было по семнадцать лет! Конечно, уже не дети, но ещё далеко не взрослые.       Осознал Матвей не только это, стало ясно, как в Божий день, что с горяча рубить не надо было. Все решения необходимо принимать, разобравшись в ситуации от и до, и думать холодной головой. Он вернулся в комнату, залез под одеяло, прижался к горячему боку, и заснул со спокойной душой, как мог заснуть в последнее время лишь рядом с Митей.

***

      В общем, кое-как разобравшись с прошлым, парни действительно не хотели никуда выходить. Перед друзьями хоть и было неудобно, но на фоне вспыхнувших с новой силой чувств, это неудобство было таким незначительным. У Аньки же, на этот счет, было совершенно другое мнение. Ворчали Матвей с Димой не долго, понимая, что так зацикливаться друг на друге, тоже не хорошо.       Митя цедил виски, щедро разбавленное льдом, составляя компанию Ваду и Сашке, напиваться он не хотел, даже лёгкое опьянение считал сейчас не желательным. Друзья делали вид, что не замечают его манёвров, ведь на общее настроение это никак не влияло. Девчонки, включая принцессу Матвея, потягивали коктейли, и если у Ани с Кариной, бокалы пустели с завидной регулярностью, то Матвеюшка свою «Пина коладу» растягивал примерно так же, как Митя виски. К сожалению, коктейль всё равно имел свойство заканчиваться достаточно быстро.       Настроение было уютным и приятным, не было безудержного веселья, дикой, подстегнутой алкоголем энергии, которая выплёскивалась на танцполе. Сегодняшний вечер напоминал Мите о тех многих, которые они проводили всей честной компанией в их с Матвеем съёмной квартире. Ребята что-то расслабленно обсуждали, то новые фильмы, то общих, оставшихся в прошлом, знакомых и не замечали пристально наблюдающих за ними глаз.       Матвей с противным звуком затянул через трубочку со дна бокала остатки коктейля. Димка, который одной рукой обнимал его за плечи, поморщился, но ничего не сказал, только повернул голову и потёрся о висок, прикоснулся губами к мочке уха: — Тебе ещё взять? — Митя кивнул в сторону пустого бокала. — Я же не инвалид, ручки-ножки на месте, так что, сиди, я сам, — Матвейка оттолкнулся от диванчика, и отправился в сторону барной стойки. Митя же напротив, откинулся удобнее и оглянулся по сторонам.       Время ещё было довольно раннее, может быть поэтому в расположенном рядом с танцполом бассейне пока никто не купался, а может, ночная прохлада останавливала, градус не горячил тела, до такой степени, когда уже и на мороз плевать. Красиво подсвеченная, выложенная мелкой мозаикой дорожка вела в сторону пляжа, но сам выход к нему перекрывало два массивных охранника. Аня говорила, что клуб работает и днём, тогда проход к пляжу открыт. Сейчас же, беспокойство за пьяных посетителей заставляло руководство клуба заботиться о безопасности, и мечтающих искупаться в свободном пространстве выпивших индивидуумов, разворачивали обратно.       Как такового освещения в клубе не было, только лёгкая подсветка из фонариков в бунгало, дорожках ведущих к пляжу, бару и туалетам. Остальными источниками света была светомузыка и прожекторы, направленные в небо, которые изредка меняли траекторию и выхватывали на несколько секунд очередную беседку, заставая врасплох расположившиеся там компании. Митя повернулся к бару, единственному месту, где свет, хоть и не был ярким, но светил постоянно. Людей там было много, и рядом со стойкой кучковалась молодёжь, не давая двум юным барменам ни секунды на отдых. Матвей стоял сбоку, а рядом с ним крутился какой-то манерный щеголь, Митя заскрипел зубами. Очевидно, что вдруг появившийся поклонник, Чудо не интересует, но вспыхнувшую ревность сей факт почему-то не успокаивал. — И как ваши дела? — Митя обернулся и увидел Аньку, вольготно расположившуюся на месте Матвея. — Норм, всё окей, наверное, — Димка передёрнул плечами. — Ревнуешь? — Аня повернула голову в ту сторону, где возле невозмутимого, как скала Матвея, прыгало недоразумение, по чистой случайности называвшееся парнем. — Ревную, — не стал отпираться Митя. — Зря, ты должен ему доверять. Раньше он ведь тебе никогда не давал повода? — Дело не в этом, боюсь, что найдётся кто-то более достойный. — Ну, знаешь, Матвей у тебя тоже далеко не подарок. Такая ягодка, даже не ягодка, а мешок изюма. Не у каждого хватит сил терпеть его характер. — Нормальный у него характер, Ань! — Конечно, одни положительные качества, только доведённые до абсурда. От его принципов не только ему плохо, но и окружающим. Нет? — Не знаю, — Димка допил содержимое бокала, которое смело можно было назвать водой разбавленной с виски. — Мне в нём всё нравится, сейчас его внешность для меня не главное. — Только не говори, что ты тащишься от его закидонов? — Что интересного обсуждаете? — заговорившись, ребята пропустили появление Матвея рядом. Анька вскочила, нагло присосалась к торчавшей из свежего коктейля трубочке, подмигнула Матвейке: — Тебя конечно, — и ретировалась на свое место рядом с Вадом.       Матвей плюхнулся на диванчик, сделал пару глотков, отставил бокал на стол и не успел расслабиться, когда прямо перед ним на столик официант поставил ещё один бокал, наполненный яркой жидкостью: — Это вам от во-о-он того молодого человека, — и кивнул в сторону, где в пределах видимости махал ручкой давешний фигляр. — И чего он добивается? — тихо спросил Митька, стараясь не звереть. — В глаз хочет, разве не понятно? — Если не перестанет мозолить нам глаза, я ему это обеспечу. — Митюш, за свою честь я и сам могу постоять, — Матвей рассмеялся, мгновенно забывая о назойливом поклоннике, откинул голову назад, подставляя упругие кудри под Димкины поцелуи. Примечание к части