Папина дочка

Раньше вампирам жилось гораздо сложнее. Современным – легче. И этому есть несколько причин. Первая и, наверное, самая главная, это то, что люди со временем перестали верить в мистику; в частности в вампиров. Теперь уже нет тех психов, готовых из арбалета палить в любого человека, заподозренного в колдовстве или вампиризме. Люди тогда не понимали, что вампиров не так-то просто поймать. Зачастую они убивали и издевались над обычными людьми. Сейчас же не так-то просто найти даже подростка, который искренне будет верить в существование вампиров. Даже если ты на глазах у человека поднимешь над головой машину, тебе не поверят. Скажут, что это какой-то зрительный обман или очередная уловка. Вторая причина – это то, что сейчас не обязательно убивать людей, чтобы насытиться. Можно договориться с пунктом переливания крови, и вам будут поставлять кровь в пакетиках. Конечно, не так питательно, но, по крайней мере, гуманно. В комнату вошла Джен. - Привет. – Я улыбнулась ей. Джен – это та самая женщина, заменившая мне мать. Она посвятила меня во многие вещи, рассказала, как следует себя вести, чтобы не вызвать подозрений у людей, чтобы не попасться к другим вампирам, не напороться на охотников. Она рассказывала многие веши, и я предпочитала слушаться ее, потому что знала – плохого она мне не посоветует. Также она просила меня соблюдать несколько законов. Ну, вернее, она просила строгого выполнения лишь одного – чтобы о моей истинной сущности не догадался никто. Это правило включало в себя несколько подпунктов: 1. не рассказывать людям о том, кто я; 2. никаким образом не показывать ни своей жажды, ни силы; 3. не сходиться с людьми близко, избегать любых прикосновений. И лишь одного она мне не рассказывала – тайны моего рождения. Я не знала абсолютно ничего ни о своем отце, ни о матери. Нет, конечно, я знала, что моя мать была человеком, а отец вампиром. Их союз привел к тому, что появилась я, что-то среднее между человеком и вампиром. Я считаю, что во мне больше от вампира, нежели от человека. Ну, сами подумайте: я чрезвычайно сильна, сильнее любого человека, хоть и немного отстаю от вампиров в силе; также мне дана скорость, но опять же – не такая, как у вампиров; я пью кровь, не могу обходиться одной лишь человеческой пищей. В этом, наверное, главное мое сходство с людьми – я могу есть человеческую пищу, не испытываю к ней такого отвращения как Джен. Например, увидев гамбургер, Джен кривится и просит убрать эту фигню, которые люди называют едой. Так же я знала, что мое развитие происходило очень быстро, и сначала Джен боялась, что я умру, не успев повзрослеть и вкусить всего, что мне дано. Но лет через пять бешеное развитие прекратилось. Я достигла физического, интеллектуального и эмоционального совершенства, если можно так сказать. Джен считала, что если перевести мой возраст в человеческий, когда мне было пять лет, то я была семнадцатилетней. Тогда же я завершила свое развитие. Иногда я сетовала на то, что мой рост прекратился так быстро – я была слишком маленькая. Всего метр шестьдесят три. Куда это годится? - И тебе привет, - улыбнулась Джен, доставая из сумки пакетик донорской крови и кидая его мне. Я ловко поймала его, вскрыла пакет и принялась тянуть кровь из него, словно какой-то коктейль. Тут же по венам заструилась энергия. По учебникам биологии считается, что наибольшее количество энергии дают углеводы, то есть нечто сладкое. Я же считаю, что энергию дает кровь. В самом деле – если столько силы дают конфеты, то почему люди не могут пробежать миль десять, не остановившись, и при этом не испытывают никаких неудобств? - Что нового в городе? Джен пожала плечами. - Ты же знаешь: я не слежу за делами сплетников. Кстати, ты не хочешь пойти в школу? Я закатила глаза. - В какой раз, Джен? Мне надоело. Я уже всё знаю. Сама подумай: я недавно окончила школу, больше не хочу. Джен хитро улыбнулась. - Мы можем переехать и притвориться, что ты учишься в классе седьмом. С твоим ростом это неудивительно. - Джен, - я поморщилась. Напоминать о возрасте обязательно? – Мне надоело переезжать. В этом было главное неудобство жизни вампира для меня. Приходилось вечно притворяться человеком. Нужно было быть нормальной – посещать школу, ходить в столовку. Но при этом я ни с кем не общалась, хоть и на меня не могли не обращать внимания. Я выстраивала перед собой стену неприязни, на всех смотрела свысока, преодолевая желание заговорить первой. Во всех городах, куда бы мы ни переехали, у меня не было друзей. Я оканчивала школу бесчисленное количество раз, поступала в разные институты и университеты. Пару раз училась в Гарварде. Но у меня не было настоящих друзей. Даже просто людей, с которыми я бы общалась постоянно, не было. Вообще ни одного. И это тяготило. Я не могла жить нормальной человеческой жизнью, когда мне нельзя было вести себя как человек: нельзя было просто взять и заговорить с кем-то, начать встречаться. Поэтому школа бесила. Она становилась очередным испытанием. Мучением. Джен вздохнула. - Мел, я всё понимаю. Понимаю, что ты не хочешь переезжать, но мы вызовем подозрения. Пойдут разговоры. Зачем это нам? Вопрос был явно риторическим. - Мы можем пожить тут еще какое-то время, если хочешь. А потом переехать в какое-то место, где сможем быть нормальными. Где ты сможешь подружиться с кем-то. - Подружиться? – переспросила я, не веря своим ушам. - Ну да. – Джен улыбнулась. – Думаю, если мы переедем в какой-нибудь городок, где будет мало солнечного света, мы сможем быть нормальными. Я устроюсь на работу, ты пойдешь в школу. У тебя будут друзья. Много друзей. Молниеносно укрепив пакетик с кровью так, чтобы он не упал, я бросилась обнимать Джен. - Спасибо! Джен, я люблю тебя! - И я тебя, милая. Краем глаза я уловила тот момент, когда пакетик накренился и начал падать. Высвободившись из объятий Джен, я быстро остановила его еще до того, как он упал, и с довольной улыбкой посмотрела на Джен. Она покачала головой. - Мел, ты как ребенок. - Я знаю! Мы уселись на диван, включили телевизор. Я не делала вид, что смотрю его. Я на самом деле смотрела передачу. Джен тоже. Вместе нам не приходилось притворяться быть нормальными. Мы почти были ими. Когда передача закончилась, Джен повернулась ко мне и пытливо посмотрела в глаза. Я поняла, что ей есть, что сказать мне. - Мелисса? – позвала она. - Да? - Ты всё еще хочешь узнать о том, кем были твои родители? Я онемела от удивления. - Ты хочешь мне рассказать? – вопросом на вопрос ответила я. Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но Джен кивнула. Эта ослепительно прекрасная женщина со светлыми волосами смотрела на меня с еле заметной грустью, непонятной мне. - Мне придется рассказать это, - уточнила она. - Но, Джен, - нерешительно начала я, - если не хочешь, можешь не говорить. – Для меня это было нечто – отказаться оттого, что я хотела больше всего узнать. Но раз Джен такая грустная из-за этого, то не значит ли это, что знать всё мне не следует? Джен улыбнулась. Нет, Мел, я должна рассказать. Пришло время. Ты уже совсем взрослая. Ты имеешь право знать то, как ты появилась на свет. Я вдохнула-выдохнула. Эти меры были лишними. Слишком… человеческими, но я не могла отказаться от многих человеческих привычек, которым обучила меня Джен. Например, не могла не моргать, не дышать, не двигать грудью так, будто она вздымается от дыхания. Те же попытки успокоиться с помощью вдоха-выдоха были исключительно для людей. Я же должна была вести себя как человек. - Я слушаю. – Я устроилась на диване поудобнее, подогнув ноги под себя. Лицо Джен стало отсутствующим, и я поняла, что она вспоминает что-то далекое. - Это произошло в тысяча семьсот двадцать втором. Мне было двадцать два года, и я жила семейной жизнью с одним богатым человеком. У меня было много друзей, любящий муж, ребенок, - вполне счастливая жизнь. Но ты же знаешь – натура женщин алчная. Зачастую мы не ценим того, что у нас есть. – Она грустно смотрела куда-то в сторону. – По деревне, где жила я, прошел слух, что в лесу появилось нечто, убивающее людей. Оно оставляло обескровленные тела у опушки леса, похищало людей из собственных домов. Началась паника. Тогда же получило рассвет движение охотников на вампиров. Из народа находились смельчаки, которые говорили, что убьют вампира. – Джен усмехнулась, и я вместе с ней. Нас не так просто убить. – Эти самонадеянные глупцы уходили в лес, а на утро находили их обескровленные тела, часто они были обезображены, так что те люди узнавались с трудом. Но от этого желания убить вампира в деревне не угасали. Наоборот – множество жертв распаляло глупцов. Находилось всё больше людей, готовых положить свою жизнь на то, чтобы остановить монстра. Мой муж не стал исключением. Как-то он заикнулся об этом, и я тут же попыталась отговорить его, умоляя одуматься. Говоря: «Милый, подумай, на кого ты оставишь нашу дочь? Ведь если тебя убьют, я одна не смогу поднять ее». Эти слова, казалось, подействовали на него. Но на следующее утро я обнаружила, что муж ушел. Колыбелька нашей дочери тоже пустовала. Я ахнула, не в силах сдержать эмоции. Джен печально посмотрела на меня с таким видом, будто сейчас заплачет. Уверена, если бы вампиры умели плакать, она бы сделала это. Джен продолжала, и голос ее был твердым, как и всегда, только тихим: - Я пыталась поднять мужчин, чтобы в ту же минуту идти в лес, напугать монстра и вызволить из его рук моего мужа и ребенка. Но эти увальни боялись даже пошевелиться. Единственной, кто не отказался помочь, была твоя мать. Совсем девочка – шестнадцатилетняя девчонка хотела пойти со мной в лес. Я была очень благодарна ей. Естественно, на утро обнаружили труп моего мужа и дочери. Я была готова убить всех и каждого, кто отказался помочь мне. Я винила во всем их. Я хотела отомстить. Странное дело: я мечтала отомстить не монстру, убившему моих родных и любимых людей, я хотела отомстить всем тем, кто отказался мне помогать. Кто отказался идти в лес, когда мужа и дочь можно было спасти. Я уверена, что если бы народ встал, то, возможно, вампир бы отпустил их. И вот тогда главной моей целью стало – найти вампира и попросить меня обратить в подобного себе. Я совершенно не думала о том, что будет со мной, глаза мои застлала пелена злости, желания мести. Твоя мать отговаривала меня. Она говорила: «Джен, ты подумай, каково это – быть противной природе». Но я никого не слушала и через несколько дней ушла в лес в поисках того самого монстра. Вскоре мои поиски увенчались успехом. Я нашла место, где он был совсем недавно. Тогда мне стало страшно. Но не настолько, чтобы я отказалась от своей идеи. – Джен улыбнулась. – Я была слишком самонадеянна, прямо как те горе-охотники, считая, что для вампира никакого труда не составит обратить меня. Похоже, он заинтересовался мной, раз не стал сразу убивать. Так или иначе, он стал очень медленно убегать от меня. Теперь я понимаю, что он хотел, чтобы я успевала за ним. Если бы хотел сбежать, я бы даже не догадалась, что его уже нет рядом. Мы кружили по лесу несколько часов, и я почти не отставала от него. А когда устала, то упала на землю и решила, что мне все равно – он может и убить меня, но вампир меня не тронул. Через пару часов, когда я немного отдохнула, он заговорил со мной. Спросил, зачем я сюда пришла и не ищу ли я быструю смерть. На что я довольно дерзко отвечала, что искала его и мне нужно только одно – смена ипостаси. Вампир тогда рассмеялся. Над моей глупостью. Он подумал, что я хочу стать вампиром, чтобы убить его, отомстить за какого-нибудь родного мне человека. Но я немного огорошила его ответом, что хочу уничтожить свою родную деревню, в которой жили одни лишь трусы. Не считая твою мать. Вампир попросил время подумать и сказал, чтобы я отправлялась восвояси. Ответ он мне скажет, когда сам решит. Тогда же он и найдет меня. По запаху. Ему пришлось обнюхать меня. И тогда я очень сильно боялась, что он сорвется и убьет меня, не дав шанса отомстить. Но он сдержался. Когда я снова появилась в деревне, ко мне пришла твоя мать. Джули Найт. Она всё спрашивала у меня, как да что. И я честно ей всё рассказала. Тогда она попыталась еще раз меня отговорить, но, вскоре поняв, что это бесполезно, она решила, что будет навещать меня, когда я приду в норму. «Ты только сообщи мне, Джен», - просила она, - «приди ко мне, скажи, когда я смогу навестить тебя, чтобы ты не испытывала желания убить, хорошо?». Я согласилась. Мне нужна была поддержка этого светлого человечка. Я слушала Джен, чуть ли не открыв рот. Для меня было открытием даже имя моей матери. Было несказанно приятно слышать слова «светлый человечек». - Наконец, пришел день, когда вампир появился в деревне. Это было глубокой ночью. Но я не могла уснуть. Наверное, ждала его. Предчувствовала, что он придет. А когда он появился в доме, я совершенно не испугалась и лишь спросила: «Ты решил?». Он тогда улыбнулся, сказал, что я очень нетерпеливая. Забрал меня из дома, отвел в лес, к себе в дом. Там же он превратил меня. Ты не против, если я не буду рассказывать о процессе превращения? – поинтересовалась Джен. Как я уже знала ранее с ее слов, этот процесс чрезвычайно болезнен. Слушать о мучениях Джен не хотелось, и я нетерпеливо закивала. Превратившись, я очень долго не могла оправиться. Тогда я позабыла даже о желании мстить. На первом месте была лишь жажда крови. За одну ночь я уничтожила одну пятую часть родной деревни. Хорошо, что твоя мать сидела дома, заперевшись. И я не смогла до нее добраться. А то в том запале я не различала ни друзей, ни врагов. К тому же Джули была единственной, кого я собиралась оставить в живых. Но на тот момент я и про нее позабыла. – В голосе Джен звучали смущенные нотки. – Прошло несколько месяцев, и я научилась себя контролировать настолько, что смогла прийти к твоей матери и попросить о том, чтобы она навестила меня. Она приходила довольно часто. Мы подружились, и она даже оставалась ночевать в доме, где я жила. Но однажды, когда она снова объявилась, рядом был тот самый вампир, обративший меня. Он хотел убить Джули, но я не дала ему сделать это. Джули тогда совсем не испугалась. – Джен усмехнулась. – Сейчас я думаю, что у нее просто был снижен такой показатель как чувство самосохранения. Для вампира это было сюрпризом. Он вызвался проводить Джули до деревни. Я думала, что он хочет убить ее. И проследила за ними. Но он только довел ее до деревни, там они распрощались. И всё. Проходили дни, недели. Джули приходила ко мне всё чаще. И я понимала, что теперь тем самым магнитом являюсь не я, а этот вампир. Он тоже зачастил ко мне в гости, надеясь здесь встретить Джули. - Они полюбили друг друга? – удивилась я. Джен улыбнулась. - Да. Держу пари, полюбили очень сильно. Потому Джули, робкая от природы, была готова на любые безумства, лишь бы попасть в лес, чтобы увидеться с ним. Мне же это всё не нравилось. Очень не нравилось. Джули для своего возраста была слишком импульсивна, и после близкого знакомства с вампиром это проявлялось всё больше. Влюбившись до беспамятства, она не хотела меня слушать. Доходило до того, что я ночью запирала ее в доме, и она не могла выйти, чтобы прийти в лес. Я всячески пыталась защитить любимого человека. Единственного человека, которого полюбила. Я понимала, что вампир – не лучшая компания для такой чистой и наивной девушки как Джули. Она даже внешностью походила на ангела – светлые волосы, голубые глаза. Очень милая девушка. Я даже поговорила с этим монстром. И он меня успокоил, сказав, что ничего сверхъестественного не произойдет. Но еще через две недели их близкого знакомства я узнала, что между ними произошла близость, и он чуть не укусил мою Джули. Тогда я рассвирепела так, что кидала его от одного дерева до другого. Он позволил швырять себя как мячик, абсолютно не сопротивлялся. Это заставило меня успокоиться. Тогда я буквально приказала ему уйти. И он пообещал выполнить мою просьбу. Он просил лишь несколько недель. Чтобы попрощаться с ней. Я дала ему три дня. Ровно через три дня он попрощался со мной и ушел к Джули. Я знала, что они должны были распрощаться, и не стала следить за ним, доверяя ему. Меньше чем через час я обнаружила не земле плачущую Джули. Сквозь ее рыдания и бессвязную речь я поняла, что моя подруга беременна. Беременна от вампира. – Джен сглотнула. Даже сейчас ей было тяжело вспоминать всё это. Я нахмурилась. - Джен, разве это возможно? - Доказательство возможности этого сидит передо мной, - улыбнулась через силу Джен. Я хмыкнула, пеняя себя за глупость. - Я не знала, чего ожидать. Живот Джули рос очень быстро. Каких-то несколько недель, и ребенок запросился наружу. Я была на охоте, когда до моих ушей донесся истошный крик Джули. Насколько я успела понять, ребенок должен был… прогрызть путь наружу. – Я вздрогнула. – Когда я прибежала в дом, всё уже почти кончилось. Джули лежала с закатившимися глазами. Она не выдержала той боли. Порог был намного превышен. Это не как при обычных родах. Намного больнее. И рядом с ней лежала ты. Маленькой окровавленное чудо. – В голосе Джен звучала улыбка. – Я влюбилась в тебя, как только увидела. Такая маленькая, красивенькая, беззащитная. Я ухаживала за тобой, перенося на тебя всю любовь и заботу, которую не получилось дать своей дочери. Ты очень быстро росла, и я боялась, что времени у нас с тобой остается немного. Но вскоре рост стал замедляться, и я успокоилась. - Так кто же мой отец? – не выдержала я. - Помнишь, я рассказывала тебе о правящей семье? Так сказать, о королевской части всего вампирского рода? - Вольтури? – выудила я из памяти знакомую фамилию. - Да. - И? - Аро Вольтури – твой биологический отец.