Зов крови

- Абрахам, - Миркалла в удивлении приподняла брови и захлопала ресницами, - давно не виделись! А ты постарел! - Карнштейны, - Ван Хельсинг подошел к столу и опрокинул содержимое первого попавшегося под руку кубка в себя, - церковь очень много предлагает охотникам на нечисть за ваши головы. Принеся на блюдечке ваши миленькие головки кардиналу, я бы смог получить титул, земли, дюжину молоденьких девственниц в придачу и жить беззаботно до конца своих дней. Но, к сожалению, это дело придется отложить, ибо есть проблемы и посерьезнее. Полагаю, наш достопочтенный викарий уже поведал вам об внезапно объявившимся неком бессметном, который намеревается захватить власть над миром? - Миледи Миркалла рассказала всем нам о нем, - ответил Баретти, кивая, - но я забыл еще кое-что важное. - Именно, - Абрахам развалился на свободном стуле. - Есть еще одно очень важное дело: то, чем мы должны заняться немедленно. Кардинал Винчеццо Масотти, хотя он и не одобряет моего... кхм, сотрудничества с вампирами, оборотнями, горячо просил найти и вернуть его сына, Гидеона. Юноша был похищен из дворца в минувшее полнолуние и с тех пор его не могут найти. Кардинал боится: похитителями могли быть вампиры. Если окажется что они обратят его в одного из бессмертных, - кардинал приказал убить своего сына. - Люди, - презрительно фыркнула Миркалла. - Мы можем разделиться, - было предположил Генри, но его тут же перебил Ван Хельсинг: - Вы можете все что угодно, а я не потерплю нахлебников, ибо не привык делиться наградой. Я буду действовать сам. - Это опасно. Ты всего лишь смертный, - сказал Охотник. Ван Хельсинг смерил взлядом дампира и ухмыльнулся: - За меня не переживай, бледнолицый! Таких как ты я убивал десятками. И в этот раз я свою работу доведу до конца. А потом помогу вам с вашим бессмертным, который метит на место Бога. Дампир промолчал, но подумал что ему этот мужчина своей самоуверенностью и гордостью уже переставал нравиться. И сколько же их было на его веку: таких же самонадеянных, безрассудно нападающих на противников, вдвое сильнее их и проигрывавших в конце, - десятки, сотни? Смертные - с ними всегда так. Но иногда некоторым представителям рода людского удавалось осуществить немыслимое. В самом деле: Охотник был наполовину человеком. А потом Охотник вспомнил про загадочное письмо и поспешно распрощался со всеми, встал и вышел из комнаты. "Тебе не нужно идти туда, - уже на улице дампир услышал в своей голове голос Летиции, - там для тебя нет ничего хорошего". "Возможно, но я должен узнать что там происходит и кто написал мне послание" - ответил дампир. "Пожалуйста, будь осторожен, - в голосе Карнштейн Охотник распознал нотки тревоги, - тот, кто написал тебе письмо, очень силен и он не один". Последнюю фразу дампир уже не слышал - он был вне зоны действия ментальной магии Летиции. *** С обратной стороны конверта был написан мелким почерком адрес - северная часть города Даркхольма, соприкасающаяся почти с Темным лесом, Кедровая усадьба, вход куда был запрещен смертным. Именно туда дампир и направился. Черный лес встретил его мертвой тишиной, тягучим сосновым запахом и ночной прохладой. Бесшумно и быстро продвигаясь по лесу, вскоре Охотник наткнулся на высокие крепкие ворота усадьбы. Этой ночью они были открыты. Дампир толкнул ворота и они, скрипнув, впустили его внутрь огромного двора, усыпанного листьями и освещенного красным светом Луны. Прямая широкая дорожка вела прямо к белым мраморным ступеням трехэтажного дворца. Окна его были черны и, казалось, жизнь внутри поместья отсутствовала. Охотник подошел к дубовым дверям и поднес сложенную в кулак руку для стука, когда двери сами распахнулись и тихо заиграла грустная музыка. Дампир инстинктивно дотронулся до лезвия своего меча. Высокие стены дворца, обитые дорогим деревом уходили далеко вверх, а потолок был полностью сокрыт в тенях. Холл украшали пейзажи полей и лесов Южной Европы, слабо подсвеченные одинокими канделябрами на три свечи. Мягкие диваны и софы стояли в каждом углу холла. Казалось, музыка шла с правой стороны здания, - Охотник направился туда. Короткий застекленный коридор привел его из холла в круглую комнату для гостей. Посреди нее, окруженный рядами пуфов и диванчиков располагался огромный рояль, за которым сидел высокий тонкий силуэт и играл, ловко и умело отстукивая тонкими пальцами по клавишам. Слева от него в раболепной стойке склонился дворецкий. Это был весьма неприятного вида старый упырь. Доиграв свою пьесу до конца, и, закончив ее ярким долгим аккордом, пианист полуразвернулся к гостью и продемонстрировал ему свой красивый горделивый профиль. Это был высокий, подтянутый мужчина с длинными белыми волосами до пояса, одетый в черный шелковый халат. Бесшумно ступая босыми ногами по полу, хозяин поместья приблизился на расстояние двух метров к дампиру и сказал: - Приветствую тебя, Охотник в моем доме! Очень рад, что ты откликнулся на мое приглашение. Наслышан о тебе, сразу скажу: я в восхищении от твоих подвигов. Не хочу чтобы между нами была вражда и недопонимание, я предлагаю тебе дружбу и сотрудничество. Дампир изучал хозяина. Кожей он буквально чувствал огромную силу, идущую от вампира. Сколько ему было лет? Не меньше трехсот. Зачем тот позвал его? Какие его мотивы? И как на крайний случай можно будет отсюда сбежать, если дело примет плохие обороты. Хозин причмокнул языком: - Нет, нет. Я не хочу причинять тебе вред. Нас осталось и так слишком мало, - в голосе вамира сквозила грусть, - прежде всего, позволь представиться: я - граф Дракула...Шучу, конечно же, нашего лорда уже давно никто не видел. Меня зовут Умбра, я хозяин этого дворца, а это - мой верный дворецкий, Скулла, можешь обращаться к нему со всеми вопросами. Упырь учтиво поклонился. - А теперь мне хотелось бы показать тебе свои покои и познакомить со своими прелестными дочерьми. Охотник не понимал каким образом, однако он сам уже послушно следовал за хозяином дома по уходящим вверх ступеням на третий этаж дворца. Дворецкий шел сзади, отставая на несколько ступеней. - Вот, мы на месте, - сказал Умбра, улыбаясь и демонстритуя свои острые белые клыки, - прошу, входи и чувствуй себя как дома. Вампир открыл двери своих покоев и впустил Охотника первым внутрь. Прямо посреди комнаты, стояла огромная кровать с балдахином. На раскиданных подушках и белых простынях возлежали трое нагих вампирш. Они целовались и ласкали белоснежные тела друг друга пальцами, поливали друг дружку темной кровью из кубков и жадно слизывали ее. Они тихо стонали и томно смотрели на дампира, протягивая к нему руки и гладя его, медленно и нежно увлекая его к себе в постель. Сознание Охотника начало мутиться. Он осознал что лежит уже голым посредине кровати, а сверху на нем восседает красивая вампирша. Ее бледные груди медленно опускаются вниз и поднимаются вверх. Двое других девушек, обнявшись, смотрят на них со стороны. - Нарцисс, Ирис и Орхид, мои любимые девочки...вы знаете толк в наслаждении... Голос Умбры звучал уже как будто во сне. *** - Я вижу тебе понравилось, - удовлетворенно сказал Умбра. Охотник еще приходил в себя и не мог осознать полностью, что с ним проиходило. Он полулежал в кресле, напротив кровати с тремя вампиршами, теперь удовлетворяющих хозяина поместья. Тело вампира выглядело идеальным, молодым и полным сил. Дампир завернулся в халат - его одежда и главное - оружие исчезли. Но главное - он не мог полностью сбросить с себя окутавший его приятный дурман (он ослаблял его волю, это было понятно). Нужно было выбираться отсюда, а потом уже подумать о том, что делать дальше. - Ну как тебе мои дочери? - просил Умбра, садясь в постели и отбрасывая одеяло прочь, - подожди, у меня еще есть что показать тебе, дорогой гость. Скулла, приведи моего мальчика. Дворецкий поклонился и исчез в черном коридоре. Спустя пару минут он вернулся, ведя за руку мальчика, лет четырнадцати с виду. Красивый юноша, с короткими вьющимися волосами и пустым взглядом подошел к кровати и молча встал на колени. Умбра прокусил свою руку и его темную кровь начал жадно глотать мальчик. Он почти был обращен в вампира. - Гидеон, мое дитя, пока можешь идти, - Умбра ласково потрепал юношу по щеке, - сегодня ночью ты испытаешь муки - твое тело отвергнет все людское: сердце в мучительной боли остановится, тело окоченеет а легкие перестанут дышать. Отныне ты не будешь нуждаться ни во сне, ни в людской пище. Ты станешь новообращенным, бессмертным существом и сможешь наслаждаться всеми прелестями вампирской жизни долгие годы. А теперь иди, отдыхай перед неминуемой смертью и возрождением. - Ты обратил сына кардинала против его воли, - у дампира прорезался наконец голос. - Он сам этого хотел, - ответил Умбра, - а я всегда хотел иметь сына. Теперь я имею все, чего хотел. - Как можно хотеть стать вампиром... - Ты удивишься, если я скажу что многие ради этого пойдут на все? - спокойно отвечал вампир, - люди готовы продать все что имеют, убить кого угодно ради бессмертия, ради этой силы и власти. - Жизнь вампира это страдание, - сказал Охотник, - ты никогда не можешь насытиться сполна. - Да, - сказал Умбра, - в этом ты прав: вечный голод - наш неизменный спутник. Но его можно ненадолго утолить кровью смертных. Ты должен признать, что ты такой же как и мы. Тебе нравится пить кровь, без нее ты становишься слабее, убивать - твое призвание. Они - жертвы, а мы охотники. Мы - их хозяева, их жизни принадлежат нам! "Убирайся оттуда, быстрее!" - сквозь дурман в голове дампира пытался пробиться чей - то голос. Кажется, это была Летиция. - Тебе пытаются помочь, - Умбра накинул на себя халат и встал с кровати, - этот вампир мне незнаком, однако...он силен. Интересно... "Я больше не могу помочь тебе, - голос Летиция почти кричал в голове Охотника, - он пытается вторгнуться в мой разум! Беги прочь" Внезапно образ Карнштейн с болью схлопнулся в мыслях дампира, и он, с силой сбросив с себя колдовство вампирского дома кинулся к окну. Мелкие осколки разбивающегося стекла впились в его кожу, но он не обращал на боль внимания. Страх медленной змеей вползал в душу дампира. Этот Умбра был необычайно силен, он это знал и его смех еще долго преследовал Охотника, пока тот с нечеловеческой скоростью бежал прочь от дворца к воротам усадьбы. Снаружи дампир увидел Летицию, вцепившуюся в метал ворот. Ее голова была сильно запрокинута назад, глаза закрыты, а губы безмолвно шевелились. Видно было, что она потратила много сил для того, чтоб пробиться к нему мысленно сквозь магию вампирского семейства и до сих пор пыталась сопротивляться силе Умбре. Охотник уже окончательно пришел в себя: он схватил Летицию на руки и помчался к городу. Уже на выходе из леса дампир положил девушку на землю и начал приводить ее в чуства, дав ей пару пощечин и напиться крови из своего запястья. Первые слова Карнштейн, когда она пришла в себя, были: если ты придешь к нему второй раз, обратно оттуда уже не вернешься.