Зов крови

Дампир зашел в свою комнату и, отбросив плащ и шляпу прочь, упал в мягкое большое кресло. Его равнодушный взгляд скользнул по низкому столику. Два письма. Одно - обычное, написанное на дешевой церковной бумаге. От Иезекиля. Ужин, на котором будут присутствовать особые гостьи, приехавшие из Лондона. Сегодня, в восемь вечера, в центральной городской таверне. Второе письмо его заинтересовало больше. Охотник взял в руки розовый конверт. Он пах чайными розами и тонким, еле уловимым запахом жизни - кровью. Дампир с нетерпением разорвал конверт. Ему на колени упал один листок, на котором аккуратно были написаны чернилами всего несколько строк: "Почту за честь увидеть Вас у себя дома и угостить вас отменным ужином. Приходите в полночь. Одни. Мы ждем вас". Мы? Определенно надо туда пойти, конечно же, с оружием, но одному. Однако, сперва нужно пойти на ужин и встречу с таинственными гостьями в городскую таверну. Охотник посмотрел на настенные часы. Время собираться. *** Дампир, викарий Баретти и доктор Джекил шли по мостовой. Одеты они были так изящно и со вкусом, словно были вылитыми английскими лордами. Доктор постукивал по камням своей палочкой, которую носил "для особого шарма", - как сам и называл. Баретти растирал свои грубые руки, постоянно замерзающие от холодного ветра, а Охотник шел молча, думая о своем. Первым затянувшееся молчание нарушил Иезекиль: - Генри, как обстоят дела с нашим оборотнем? - Да никак, к сожалению, - отвечал доктор, - он сдох. Я даже не успел опробовать на нем свой последний образец сыворотки. Викарий поморщился, а Охотник внезапно схватил на шиворот рубашки Генри и начал его яростно трясти, злобно смотря то на викария то на молодого доктора. - Ах значит вот как церковь и наука действуют?! Вы безжалостно прикончили существо теми же методами и способами, против которых и боретесь?! - Остановись, Охотник, - викарий вырвал из рук дампира доктора и встал между ним и Охотником, - да что с тобой творится? Ты не в себе! Кто-то или что-то пытается управлять тобой. Охотник приложил бледную руку ко лбу. Нашептывания, которые появились внезапно, уже затихали. - Роман - убийца, - сказал доктор Джекил, - как ты можешь его защищать? Наш долг - убивать таких, как он. - Прошу меня извинить, - пробормотал в смятении Охотник, обходя испуганного Генри и викария, - больше такого не повторится. *** Трое мужчин расположились в одной из комнат, занимающих второй этаж таверны. Был принесен снизу и поставлен посреди комнаты стол и мягкие стулья, а диван и шкаф отодвинуты под стены. Горячая ароматная еда и красное вино уже ждали на столе, и, кажется, доктор Джекил был не прочь начать трапезу без гостей, которые до неприличия долго задерживались. Непонятная и странная головная боль одолевала дампира и он просто сидел, откинувшись на спинку стула и пытаясь выкинуть все лишнее из головы. Тем временем между викарием и доктором завязался разговор. Вскоре он был прерван настойчивым стуком в дверь комнаты. Баретти спохватился и открыл двери, а Охотник разлепил один глаз. На пороге стояли две красивые молодые женщины. Хоть они и были сестрами по матери, но жизнь и случай сделал их абсолютно разными и чужими друг для друга. Охотник знал их с очень давних времен, в прошлом они даже вместе работали. Первой вошла в комнату Миркалла Карнштейн. Она была высокой, дьявольски красивой, уверенной в себе. Чистый вампир, классический образец. Одна из самых сильных бессмертных Средней Европы. Вторая жизнь Миркаллы началась еще задолго до рождения самого дампира. За свою многовековую жизнь она не только стала идеально разбираться в искусстве и владеть десятками языков мира, - ей была подвластна магия крови. А вампиров, которые обладали этим редким даром, можно было пересчитать на пальцах одной руки. Кроме гипноза и магии бессмертная пользовалась обольщением, - она умело подчеркивала свои округлые формы дорогими роскошными платьями из бархата и атласа, предпочитая оттенки фиолетового и бордового. - Святой отец, - голос Миркаллы ласкал слух и околдовывал одновременно, - как мило с вашей стороны что даже во время светских выходов вы не забываете о Боге. Хотя его уже давно никто и не видел. Вампирша хотела прикоснуться с золотому кресту, который висел на груди у Иезекиля и поблескивал при свете свечей. Едва дотронувшись к нему, Карнштейн обожглась и обиженно засунула тонкий острый пальчик себе в рот. - Ваша вампирская сила очень велика, миледи, - ответил Баретти, - но и моя вера в победу добра и света тоже. - Вы хотите сказать что я на стороне зла? - А на чьей стороне вампиры? - вмешался в разговор доктор. Миркалла перевела горящий взгляд на Генри: - Мы третья сила. Есть те, кто стал частью армии Люцифера, те, кто "помогает добру", истребляя себе подобных... Она пронзила взглядом дампира, однако тот даже не шелохнулся. - А что касается меня, - продолжила вампирша, - то я сама за себя. Однако немного помогу вам, но только из-за того что меня очень просила об этом сестра. Миркалла направилась к столу и заодно освободила проход для другой девушки. На пороге стояла ее сестра. Лицом она была похожа на Миркаллу, однако не была полностью вампиром. Она была еще бледнее Карнштейн, и в ее венах текла черная кровь, создавая под прозрачной сероватой кожей сложные рисунки сплетений из артерий. Глаза девушки были черны, без намека на зрачки, и как будто смотрели сквозь предметы. Одета она была в удобный черный костюм охотника на нежить: крепкий корсет, темная льняная рубашка с длинным рукавом, кожаные штаны. Оружием ей служил длинный прямой клинок из стали, а также ее силы. Она могла читать мысли и заставить человека и других существ делать то, что ей было нужно. Иногда она призывала миньонов - демонов, но не слишком часто. - Приветствую всех вас, - сказала младшая сестра Миркаллы немного отстраненным голосом, - меня зовут Летиция Карнштейн. Вместе с сестрой мы прибыли сразу как только смогли. - Пожалуйста, присаживайтесь, - Баретти помог Летиции сесть ко столу, пододвинув ей вовремя стул. "Здравствуй, - тихий голос младшей Карнштейн мягко коснулся мыслей Охотника и он посмотрел на нее. Она назвала его по имени. - Сколько прошло десятков лет, а ты совсем не изменился". "Как и ты, - ответил мысленно дампир, - честно говоря, ваше появление сегодня для меня - полная неожиданность". "Надеюсь, приятная? - Летиция легко рассмеялась, хотя внешне оставалась холодной и неприступной, - и все же должна признаться: я скучала по тебе". "Не сейчас", - Охотник закрыл свой разум и подавил волну воспоминаний. - ...видите ли, - разговор вела Миркалла, а с открытым ртом ее увлеченно слушал Генри, - даже на вампирском балу, который ежегодно устраивается самим графом Дракулой (хотя его уже давно никто не видел из бессмертных), поползли слухи о грядущей глобальной войне, в результате которой страны будут уничтожены, а человечество обречено на смерть или жизнь рабов. Говорят что объявился некий мужчина, лорд, которого толком никто не видел, но который обладает настолько мощной силой, что способен убить даже графа Дракулу. - Поэтому Влад и не показывается никому, - сказал Баретти; он сидел сложа руки на груди. - Еще говорят что этот загадочный, эмм, лорд, - сказала Летиция, - уже начал вербовать себе слуг, в том числе и с ближнего окружения графа. Говорят, единственное что ему нужно - полная власть над всем живым и неживым этого мира. Он хочет стать новым богом, Демиургом нового мира. Силу этого лорда я ощущаю везде и во всех местах Европы, где бы я не находилась. Она настолько велика, что... Летиция прикрыла глаза и с трудом выдавила из себя слова: - Будь он в этой комнате, я бы мгновенно сдалась и не смогла бы ему сопротивляться. Дампир с тревогой посмотрел на Баретти, тот ответил тем же беспокойством и сказал: - Господь всемогущий! Вы одна из самых старых и сильных вампиров Англии...Что же нам тогда делать? Мы имеем хотя бы малейшие шансы? - Как вы и говорили, святой отец, ваша вера велика, - сказала Миркалла без улыбки, - так что вам следует на нее положиться. Повисло тяжелое молчание. В конце концов его прервал Охотник: - Нужно все равно бороться, до последнего. - А я вот считаю что исход и так ясен, - сказала Миркалла, - претендент на трон властителя мира - абсолютно непобедим. Твоя борьба бесполезна и не приведет ни к чему. - Так что ты предлагаешь? - огрызнулся Охотник и отмахнулся от невидимых ментальных волн Летиции, которыми она пыталась успокоить и дампира и свою сестру. - Я хочу узнать твои истинные мотивы борьбы, которые до конца мне не известны, - встала Миркалла и уцепилась когтями в стол, - почему ты уничтожаешь вампиров? Ведь ты - такой же как и мы и не сможешь вечно сопротивляться зову крови. Миркалла злобно взглянула на Летицию: "даже не пытайся успокоить меня!" - Я не такой как ты, - ответил дампир. - Верно, - глаза Миркаллы загорелись красным, - ты лишь наполовину вампир. У тебя много от человека, много слабостей. Твоя мать...кем она была? Охотник и сам не знал ответа на этот вопрос, однако знал что она мертва, что она умерла вскоре после его рождения. Видимо его появление на свет и стало причиной ее смерти. Так он и рос без семьи, без матери и отца. Кем был последний, - для дампира тоже было загадкой. Миркалла не хотела останавливаться и терпение дампира подходило к концу. В любой момент спор мог перерасти в битву, но внезапно перепалку Охотника и Миркаллы, успокаивания Летиции и Баретти прервал громкий стук в дверь. Миркалла изогнула тонкую бровь как будто спрашивая: "кого это еще занесло сюда на ночь глядя?" - Входите, - сказал Иезекиль, поворачиваясь на стуле лицом к входным дверям. - А вот и я, - на пороге появился высокий широкоплечий мужчина в плаще и шляпе. Он держал дорожную сумку на плече, а к широкому кожаному поясу у него был прикреплен арбалет. Карие глаза мужчины задорно сверкнули, когда он окинул взглядом сидящих за столом, а зубы блеснули в улыбке щетинистого рта. Ван Хельсинг. Собственной персоной.