Самка оленя. Олениха

– Ты действительно считаешь, что это хорошая идея, отправлять Дина одного искать женщину-оленя? – спросил Стайлз. Джон даже не посмотрел на него, лишь скрипнул зубами, напоминая себе, что он уже справился с двумя подростками, справится и ещё с одним. Не то чтобы Стайлз был подростком, но иногда он определённо вёл себя как таковой. – Ну, вы доказали, что на вас нельзя положиться, когда вы вдвоём, так что до дальнейшего распоряжения – ты со мной. И что я говорил про твоё мнение? – Не высказывать его, пока не спросят, – ответил Стайлз, постукивая ручкой по блокноту из-за своего постоянно дёрганного состояния. Он молча грыз колпачок от ручки несколько секунд. – Ты на меня злишься? Прямой вопрос заставил Джона замереть, или, возможно, тут дело было в том, как резко Стайлз это сказал. Не обеспокоенно, даже как-то излишне спокойно. Казалось, что идея не вызывает ничего, кроме скуки. Словно то, что Джон злился на него, было лишь малым неудобством, которое не стоит хоть какого-то беспокойства. Джон перевёл на него тяжёлый, проницательный взгляд. – Почему ты спрашиваешь? Стайлз пожал плечами, возвращаясь к книге и записывая пару слов. – Без особой причины. Просто ты выглядишь постоянно немного раздражённым на что-то. И это что-то, кажется, я. – Ты не подчинился приказу, – отметил Джон, скрестив руки на груди и откинувшись на стуле. И это действительно была суть проблемы со Стайлзом в данным момент. Пацан просто не слушался. Он неплохо справлялся до определённого момента, но где-то между прошлой охотой и нынешней его осторожно созданная маска, с которой он придерживался правил, пошла трещинами, а за ней и умение следовать приказам. Стайлз фыркнул, и звук подействовал на нервы Джона столь прямым неуважением. – Что, мы с Дином тут живём по законам военного времени? Да, мы вышли из машины и поговорили с девушкой. Ничего страшного не произошло. – Ничего страшного не произошло в этот раз, – отозвался Джон, всё ещё спокойно, но уже более резко. – Но вы играли с огнём. Ты плохо слушаешь. – Я всегда жил с мыслью, что лучше попросить прощения, чем разрешения, – язвительно заметил Стайлз, всё ещё просматривая текст перед ним и уделяя лишь половину своего внимания разговору. Джон разозлился на это; если бы Стайлзу действительно было дело, как он утверждал, то он хотя бы полностью сосредоточился бы на нём. – Ты не можешь попросить прощения, если мёртв, – раздражённо сказал Джон, снова начиная родительские нравоучения, словно и не прекращал. Его голос становился всё громче, и Стайлз в какой-то момент перестал писать, но продолжил смотреть на бумаги. – Лучше подчиняться приказам, а не допустить, чтобы тебя ранили или убили. Вот что на кону, когда ты не слушаешься. Из-за тебя могли ранить или убить Дина. Так что, может быть, в этот раз всё закончилось хорошо. Но что насчёт следующего? Что если когда ты решишь, что приказ не стоит того, чтобы ему подчиняться, Дину придётся за это заплатить? Что случится, если из-за тебя убьют невинного гражданского, потому что ты не в состоянии следовать простым направлениям? Если бы Джон был менее внимательным, то он мог бы пропустить, как Стайлз застыл после этого вопроса. Как его руки сжали ручку, пока костяшки пальцев не побелели, и как всё его тело просто замерло в один момент. Это был знак, что Джон попал по больному месту, и он продолжил давить. – Не слушать меня означает подвергать опасности жизни всех остальных. Не только мою или Дина, но жизни невиновных людей, ради защиты которых мы этим занимаемся. Так что в следующий раз, когда ты захочешь сделать своё собственное решение в отношении охоты, к которой ты даже ещё не натренирован, мне бы хотелось, чтобы ты об этом подумал. Подумал о невиновных людях, которых могут убить, и попытался решить, стоит ли твоё эго их жизней, разрушенных лишь потому, что ты не хотел слушать, что тебе говорят. – Я слушал тебя! – закричал Стайлз, ударяя ладонями по столу так, что несколько бумаг и его ручка взлетели в сторону, падая на пол. Джон замолчал, без особого выражения наблюдая внезапный срыв, даже несмотря на то, что внутри он был поражён. – Это серьёзно всё, что я делал! – Стайлз встал со своего места и начал ходить по комнате. – Ты говорил мне искать информацию, я искал. Ты говорил мне упражняться, я бегал до изнеможения. Ты говорил мне не выходить из комнаты в мотеле, я часами оставался в ебучей тюрьме, пока вы с Дином занимались тем, что бы вы там ни собирались делать на охоте. Джон приподнял бровь. – Ты закончил? – Пока что нет! – рявкнул Стайлз. – Нашей сделкой было то, что я слушаюсь, а ты учишь меня охотится. Всё, что я делал до сих пор – это искал информацию про разных существ, о которых я мог бы узнать и сам, и узнал как много раз меня может вырвать, когда я бегаю с чёртовым Майклом Джорданом. Я знаю, что не ребёнок с открытки, когда дело касается подчинения, Джон, серьёзно, мне это известно, но думаю, что справлялся неплохо. – Ты хочешь на передовую? – спросил Джон, отодвигая стул и подходя к Стайлзу, так что пацан был вынужден смотреть на него снизу вверх. Стайлз сглотнул, но подобрался, демонстративно поднимая подбородок. – Да. – Мои сыновья, – тихо начал Джон, встречаясь взглядом со Стайлзом, и не отводя глаз, – не отправлялись со мной на охоту, пока я не был точно уверен, что они будут слушаться меня во всём. – Я не твой ребёнок, – сказал Стайлз. – Так не веди себя так, словно я им являюсь. – Пока безопасность Дина стоит на кону, я могу и буду. Я не пущу тебя на охоту с нами, пока не буду уверен в том, что ты будешь меня слушаться. Так что, если ты хочешь хотя бы малейший шанс остаться с нами после Южной Дакоты, ты подстроишься. Стайлз отступил назад, практически ударяясь о дверь и отводя взгляд в сторону, очевидно пытаясь не сказать то, что ему очень хотелось. Это движение очень напомнило Джону Сэма до того, как его младший оставил такой самоконтроль и начал просто высказывать всё, что думал. Затем Стайлз моргнул, линии стресса и злости на его лице разгладились, плечи расслабились, и он рванул к газете, которую Джон ранее взял с прилавка, быстро развернул её, уставившись на первую страницу с широко распахнутыми глазами. – Старый Самуил, – выдохнул он. – Ну конечно. Джон нахмурился, не понимая как слова, так и резкую смену поведения Стайлза. – О чём ты вообще говоришь? – Старый Самуил, – Стайлз повторил, покачав головой, словно не мог поверить, что не связал это раньше. Он развернул газету к Джону, указывая на фотографию пожилого коренного американца на первой странице и впихивая её Джону. – Когда я сказал Уайанет, что мы говорили с мужчиной, который сказал что-то про смерти людей, она сразу же предположила, что мы о старом Самуиле, мужчине в резервации, который знал о женщинах-оленях. Она сказала, что он немного поехавший, и нам не стоит верить в его истории. Но что, если с ним всё в порядке? – Стайлз широко улыбнулся, когда Джон взял газету, чтобы прочитать статью про долгожителя, который отпраздновал свой сто первый день рождения две недели назад. – Что, если он полностью в своём уме? Что если ему известно, как убить женщину-оленя?

***

– Ты мне не нравишься, – сказал старый Самуил, блекло глядя на Джона, словно тот попросил его отдать своего первенца, а не просто интервью для Пипл. Он был проницательным стариком, длинные волосы оказались не тронуты сединой, огромное количество морщин испещряло лицо, но Стайлз всё равно не дал бы ему больше семидесяти пяти. Определённо не сто один год. После всего пяти секунд в компании старика, Стайлз уже решил, что тот ему нравится. – Ты лжец. Лжецам нельзя верить. Джон и Стайлз проехали до резервации больше получаса, только чтобы узнать, что в это время по выходным старый Самуил всегда был в маленьком кафе на Пятой улице. Выследить старика, исходя из этого, было не так уж сложно; даже в лучшие дни в Сперри было не так уж много коренных американцев, да еще и долгожителей, на улицах. Стайлз просто был рад действительно находиться здесь. Джон собирался оставить его в комнате мотеля секунд тридцать, прежде чем решить, что лучше держать при себе, чем оставить «без присмотра», что Стайлз счёл оскорбительным, но и правдивым. В одиночестве он наверняка вляпался бы в какую-нибудь историю, которая не особо порадовала бы Джона. Так что тот взял его с собой, даже несмотря на то что он вполне очевидно разрушал картинку работы под прикрытием. Стайлзу даже было интересно, старый Самуил из-за него понял, что история полна дерьма, или же из-за того, что очень проницательный. Если честно, Джон и так не особо походил на журналиста в любом случае, так что последний вариант подходил куда больше. Джон смерил старого Самуила взглядом, кратко поблагодарил того и уже собрался уходить, когда Стайлз обошел его, приближаясь ко столу. – Смотрите, мы здесь, чтобы поговорить об убитых мужчинах, – сказал он, немного довольный тем, что старый Самуил перестал тасовать карты. – Мы считаем, вы могли бы нам помочь. Тот ненадолго задумался и снова начал мешать карты. – Он мне нравится, – сказал, разочарованно осматривая Джона. – Не лжец. Стайлз моргнул, качнул головой и пробормотал себе под нос: – Ох, вы даже не представляете насколько это иронично. Старый Самуил улыбнулся, предлагая ему и Джону сесть перед ним. Стайлз скользнул в кабинку поближе к окну, опираясь локтями на стол и наблюдая, как старый Самуил разложил карты на три стопки. – Э, во что играете? Слепая удача? Техасский Холдем? Старый Самуил бросил на него взгляд. – Гоу фиш. – Гоу фиш? – повторил Стайлз, недоверчиво щуря глаза. – Мы играем в гоу фиш? – Не с вами, – сказал старый Самуил тем тоном, который означал, что, возможно, он уже пересматривает своё мнение о Стайлзе. – Мои правнучки придут после обеда, и младшая настаивает. – А, – сказал Стайлз. – Ну, это… звучит весело. – Почему вы думаете, что я могу вам помочь? – спросил старый Самуил. Джон только и успел, что приоткрыть рот, как его остановили поднятой рукой. – Не ты. Он. Стайлз немного сжался под косым взглядом, но всё же заговорил. – Мы думаем, что вы можете нам рассказать больше о том, что убивает пропадающих мужчин. – «Что»? – спросил старый Самуил. – Может, ты имеешь в виду «кто»? – Думаю, мы все знаем, что это не то, что я имею в виду, – Стайлз дал старику перетасовать карты ещё несколько раз, прежде чем продолжить. – Это ведь женщина-олень, верно? Старый Самуил вздохнул, перемешал последние карты и осторожно сложил каждую стопку в середине стола. – И что же ребёнку известно о женщине-олене? Стайлз моргнул, ткнув в него пальцем. – Ладно, во-первых, не ребёнку. Во-вторых, мы знаем достаточно многое. – Юнец, – с улыбкой на губах ответил старый Самуил, хотя взгляд остался серьёзным, – проживи ты на земле столько, сколько я, все становятся детьми, неважно через сколько трудностей они прошли. Стайлз моргнул, покачал головой и попытался не задумываться о последних словах. – Женщина-олень, – сказал он вместо этого. – Легенды первых людей. Иногда их ассоциируют с плодородием и любовью, иногда изображают как опасных духов, которые соблазняют мужчин и затаптывают до смерти. Эти мужчины обычно распутны, неверны или обладают другими чертами, которые женщины-олени находят, э, нежелательными. – Очень хорошо, – отозвался старый Самуил. – Некоторые старейшины называют её Такти Уау. Стоит только человеку взглянуть в её глаза, как он поглощается похотью, жадностью, завистью. Говорят, люди охотились на неё с самого начала времён. Что она прячется в твоей слепой зоне, наблюдает за тобой, ведёт тебя к её смерти. Тебе решать, какой путь избрать с этим духом. Она – предзнаменование, которое говорит тебе изменить свой подход. Мой дед рассказывал истории. Он говорил, что Такти Уау привлекают танцы, что они желают лишь танцевать и будут продолжать всю ночь, пока играет музыка. Иногда она носит на лице платок, чтобы скрыть его, и все, кто только взглянут на неё, исчезают без следа. – Так ты знаешь как убить её? – спросил Стайлз. Старый Самуил выглядел удивлённым таким вопросом. – Женщина-олень – дух, священный дух. Её нельзя убить. Стайлз моргнул. – Ну, это было очень полезно. – Убить можно всё, – пробурчал Джон одновременно со Стайлзом. – И всё же есть истории, – старый Самуил продолжил, словно ни один из них ничего не говорил, – которые рассказывают о разных типах женщин-оленей. Куда более жестокие, эти женщины-олени не те же, что показаны в старых легендах. Они были обращены из человеческих женщин после того, как их изнасиловали или убили. Стайлз нахмурился, запоминая новую информацию. – Хорошо. И как нам их убить? Старый Самуил пожал плечами: – Я не знаю. – Что? – Стайлз опустил руки на стол. – Как это Вы не знаете? Как это он не знает? – повторил он, поворачиваясь к Джону за его мнением. Тот лишь нахмурился, так что Стайлз быстро перевёл взгляд обратно. – Сверхъестественное – часть этого мира, юнец. От него не так просто избавиться, а иногда просто не стоит этого делать. Оно часть естественного хода вещей в этом мире. – Люди умирают, их затаптывают до смерти, и это часть естественного хода вещей в этом мире? – спросил Стайлз, хмурясь и качая головой. – Да. Все умирают, дитя. В один такой день умрёшь и ты, – сказал старый Самуил, и это было достаточно невинное заявление. Но что-то в выражении глаз и в том, как он скользнул взглядом по груди Стайлза, словно мог услышать, как быстро билось чужое сердце и как часто тот бывал близок к смерти, заставило почувствовать мурашки по всей коже и желание сбежать куда подальше. Стайлз откинулся на спинку стула и быстро опустил глаза, не выдерживая напряжённого взгляда старого Самуила. Он толкнул Джона ногой, надеясь, что тот не видел насколько сильно эта обычная фраза пошатнула его самообладание, но, если судить по тому, как Джон нахмурился и как легко согласился сдвинуться, всё было довольно очевидно. – Благодарим за уделённое нам время, – Стайлз немного задыхался, но поднялся на ноги сразу за Джоном. Охотник опустил тяжёлую руку на его плечо и бросил на старого Самуила проницательный взгляд, а потом направил Стайлза из кафе. Стоило только тому положить руку на холодную дверную ручку, старый Самуил снова заговорил: – Тебе стоит держаться подальше от Уайанет, юнец. Она опасна. Стайлз замер и оглянулся через плечо, хмурясь, и задумался, чем был старый Самуил – друидом, экстрасенсом, банши, боги, так много разных вариантов. – Она не зло, – сказал он, уверенный по крайней мере в этом утверждении, если не во всём остальном. Старый Самуил кивнул, раскладывая стопки карт перед сиденьями напротив себя. – Не все те, кто опасны, в то же время и злы. Тебе ли не знать. Стайлз замялся, с трудом сглатывая, и подождал немного, скажет ли старый Самуил ещё что. Мысли бились в его голове, пока он пытался понять, что именно могло иметься в виду. Тот не мог даже случайно говорить о Скотте и остальных, что значило, он говорил о Стайлзе. И если он назвал его опасным, то это означало, что он должен был знать, а никто не мог знать. Когда старый Самуил ничего больше не сказал, Джон открыл дверь поверх руки Стайлза и вытолкнул того наружу. Звонок колокольчика вытряхнул Стайлза из его мыслей, он моргнул на яркое солнце и скинул руку Джона со своего плеча. – Стайлз, – позвал тот через секунду. Стайлз покосился на него, но позволил себе быстро отвести взгляд, глядя на дорогу и никогда не фокусируясь на одной вещи больше чем несколько секунд. Старый Самуил никак не мог знать. Если верить Синéад, присутствие его статической силы слишком мало, чтобы можно было прочесть; даже если старый Самуил был чем-то сверхъестественным, он никак не мог бы ничего почувствовать. И даже если он и уловил что-то в Стайлзе, то определённо не мог знать, что это означало. Стайлз слишком остро реагировал на мутные измышления старика – только и всего. – Стайлз, – повторил Джон, умолкнув на секунду, и тот перевел на него взгляд. – Ты в порядке? – Ага. Ага, я в норме. Просто… – Стайлз коротко и беззвучно рассмеялся, потирая лицо, и замялся, не уверенный как ответить, а ведь Джон был тем человеком, который любил объяснения. – Может, расскажешь, почему его слова про то, что ты когда-то умрёшь, так тебя задели? – Э, ну, знаешь, это похоже на угрозу убийством, – Стайлз взмахнул руками. – Так что мне показалось, что он мне угрожал! Джон нахмурился ещё сильнее. – Стайлз. – Ладно! Просто… то, как он смотрел на меня... словно знал, – признался Стайлз, нервно запуская пальцы в волосы. Он слабо провел ими по прядям, с силой дёргая, и почесал затылок. – Знал что? Стайлз пожал плечами, внезапно чувствуя холод по всему телу. – О всех разах, когда я был на волоске от смерти. И он прав, – сказал Стайлз, неуверенно встречаясь взглядом с Джоном. – В какой-то момент мне перестанет так везти.

***

– Дин, ответь на этот чёртов телефон, – лаконично сказал Джон, захлопывая телефон-раскладушку из тех, что Стайлз даже не знал, что всё ещё выпускали, в четвёртый раз за последние полчаса. Сам он кусал ручку и без задней мысли покачивал коленом. – Всё ещё не отвечает? – спросил, просто отмечая очевидное. Джон покачал головой, начиная рыться в сумке с оружием. Он достал несколько ножей и разместил их в скрытых ножнах: один в куртке на стуле, один на пояс джинсов и по крайней мере два в сапоги. Затем достал револьвер, проверил обойму и запихал его за пояс, прикрывая рубашкой. – Мы идём за ним? – спросил Стайлз, не доставая колпачок ручки изо рта. – Нет, – сказал Джон, застёгивая сумку с оружием с большей силой, чем действительно было необходимо, и кидая её обратно на его кровать. – Я иду. А ты остаешься здесь. Стайлз скорчил рожицу, выдёргивая ручку изо рта. – Почему? – Потому что я так сказал, – отрезал Джон. Стайлз закатил глаза, откидываясь на стуле и выдыхая с отвращением. – Знаешь, все вы охотники на удивление очень похожи. Так, блять, покомандовать любите. Есть какой-то вуз, который вы все оканчиваете? С учёной степенью в указывании людям, что делать. Есть какая-то медаль за самого властного или самого неразумного? – Скольких охотников ты вообще знаешь? – спросил Джон, просматривая бумаги на столе и снова набирая Дина. Он зажал телефон между ухом и плечом, листая страницы. Стайлз поджал губы, когда тот сильнее свёл брови, потому что на другом конце провода всё ещё продолжали звучать гудки. Дин снова не брал трубку. – Возможно, больше, чем ты ожидаешь, – пробормотал Стайлз, затем добавил громче. – Я иду с тобой. Джон захлопнул телефон. – Я сказал нет. – Почему нет? – По той же причине, о которой мы говорили сегодня ранее. Ты не слушаешься, – прогремел Джон, надевая куртку и направляясь к двери. – Не хочу указывать на очевидное, но пропал не я, – со вздохом выдал Стайлз, скрестив руки, более чем довольный тем, как Джон замер в открытой двери комнаты мотеля. – И что это значит? – рявкнул тот. – Это ты мне скажи. Если Дин не отвечает на звонки, то он либо уже мёртв, либо в большой опасности, либо он тебя тоже не слушается. – И с чего ты решил, что я хочу двух не слушающихся меня идиотов? – Ну или так, или ты оставляешь мой неподчиняющийся зад здесь в мотеле, один и без присмотра, – ответил Стайлз и пожал плечами, усмехаясь, потому что мог практически видеть, как шестерёнки вращаются у Джона в голове. – Тащи свой зад в машину, – прорычал тот, распахивая дверь и ожидая, пока Стайлз натянет свою куртку. Джон схватил его за плечо до того, как он смог уйти, и сильно сжал, почти до боли. – С этого момента ты делаешь только то, что я говорю, когда говорю. Понятно? – Так точно, – сказал Стайлз, лениво отсалютовав и облегчённо выдохнув, когда его плечо наконец-то отпустили. Он счастливо повёл им, направляясь к арендованной машине, которую Джон оставил при себе ранее. – Как бар назывался? – спросил тот, когда они выехали с парковки, достаточно быстро, что Стайлза вжало в дверцу. Стало ясно, у кого Дин научился водить. – Магу. На Центральной улице. Джон доставил их в рекордное время, криво въезжая в место, которое Стайлз не был даже уверен, что являлось парковкой, со скрипом тормозов, распахивая дверь прежде, чем машина полностью встала, и даже не глуша мотор. Стайлз вышел гораздо медленнее, осматривая местность вокруг них. Много машин и даже здесь слышна была музыка. Стайлз осмотрел машины в поиске отличительной формы импалы. – Там, – указал он в самый угол парковки, где в тени знакомый бампер отражал свет лампы. Джон указал ему следовать за ним, и Стайлз пошёл следом, продолжая по пути осматриваться. Несколько групп людей просто топтались вокруг, одна компания молодёжи курила, опираясь на стену, несколько мужчин и женщин удалялись от бара, частично поддерживая друг друга, а пару женщин громко смеялись, наоборот направляясь к нему. Их пронзительный смех вместе с шепчущими голосами курящих слишком громко отдавался в ушах, заставляя волосы на затылке встать. Подсказка надвигающейся угрозы скользила по позвоночнику. – Машина пустая, – со злостью сказал Джон, захлопывая дверь импалы и критически оглядываясь. – Может он внутри, – предположил Стайлз. Взгляд Джона показывал, что именно он думал об этом предположении, и Стайлз не завидовал Дину, если тот действительно просто был внутри. Они зашли внутрь за группой женщин, осматриваясь в относительно более пустом баре. Четверг с более дорогим алкоголем определённо привлекал меньше покупателей. Стайлз позволил взгляду метнуться к пустующему столику в углу. Джон сразу же направился к бармену, наклоняясь, чтобы поговорить. Стайлз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться и лучше сосредоточиться, пытаясь уловить энергии, которые почувствовал рядом с Уайанет. В воздухе витало слабое жужжание, оставляя его немного наэлектризованным, но это было лишь остаточное изображение. Это могло быть как от Уайанет, так и от чего другого. Он подошёл к Джону, который уже говорил с другим посетителем возле барной стойки, улавливая конец разговора. – А, да, молодой парень, красивый, в кожаной куртке. Видел, как он уходил часа два назад. – Да, – сказал Джон. – Но он уходил с кем-то? Мужчина кивнул. – Вообще да. С милой дамой, которая частенько сюда заходит. Ах, как же её зовут, какое-то индейское имя, – сказал он, постукивая рукой по стойке, словно пытаясь вспомнить. – Винни. Уайна. Нет. Уай, Уай что-то. Внутри Стайлза всё похолодело, и он мог увидеть по лицу Джона, что у него тоже. – Уайанет? Мужчина щёлкнул пальцами, не обращая внимания на тревогу Джона, когда тот закрыл глаза с тяжёлым вздохом. – Именно! Уайанет! Если спрашивать меня, чуваку несказанно повезло. Чёрт, да эта чика такая красотка. – Ага, – мрачно проговорил Стайлз. – Только твоего мнения никто не спрашивал.

***

– Джон, – сказал Стайлз, пытаясь поспеть за чужими быстрыми шагами. – Джон. – Полезай в машину, Стайлз, и заткнись. – Джон, ты его найдёшь, – сказал Стайлз. – Мы его найдём. Тот резко с силой выдохнул, заметно успокаиваясь. – Полезай в чёртову машину. – Вы нашли меня. Мы найдём его. – Крафт это другое. Тогда у нас было больше времени. Стайлз бросил взгляд на часы, которые сообщали, что времени было чуть больше восьми. – Мы не знаем, что у нас нет времени и сейчас. Большинство жертв не нашли до следующего дня, и время смерти некоторых было только ранним утром после ночи, в которую их забрали. У нас всё ещё есть время. Джон выругался, хлопая дверью, которую он чуть-чуть приоткрыл, достаточно сильно, чтобы вся машина затряслась. – Чёрт тебя дери, Стайлз, ты хоть понимаешь, что вы с Дином сделали? Вы дали ей подсказку. Вы поговорили с ней и этим подсказали. Она знала, кем был Дин. Зачем ещё забирать его на следующий день после вашего разговора? Стайлз слабо вздрогнул. – Ну, если честно, он немного кобель, к тому же, не думаю, что Уайанет он так уж понравился, – ляпнул он, быстро меняя тему, когда взгляд Джона помрачнел сильнее обычного, достигая нового рекорда. – Не то чтобы это было важно. Я всё ещё уверен. По всем подсчётам, у нас как минимум пять или шесть часов, чтобы найти его. И это в случае, если она вообще хочет его ранить. – Моего сына забрала женщина, о которой нам только что сказали, что она опасна, в городе, который терроризируют женщины-олени, а ты собираешься стоять здесь и говорить, что она может его не ранить? Очнись, Стайлз, вбей это себе в голову, что те твари, на которых мы охотимся – убийцы. Вот почему мы на них охотимся. Не важно, какое впечатление у тебя от неё было или насколько она красива или что она там изучает в свободное время в университете. Она монстр, она забрала моего сына, и я убью её, когда найду. Стайлз уставился на него, семена неуверенности прорастали в задней части его головы с каждым словом Джона. Побеги распространялись на плечи, окутывая его словно не желанные объятия. Его инстинкты обычно не ошибались, шестое чувство и интуиция – достоверная оценка характера, которые отваживали его от людей вроде Мэтта и Кейт с самого начала. И сейчас взгляд, которым Джон смотрел на него, с дрожью посылал и сигнал тревоги, подсознательную мольбу бежать, оказаться так далеко от охотника, как это физически возможно. Впервые за три недели, сказанные ранее Дитоном слова и суждение Джона о монстрах эхом отдавались в его сознании. Стайлз поймал удушающее ощущение угрозы, обездвиживающее, попадающее прямо в сердце. Он почувствовал себя словно кролик, который увидел волка, и хотел бежать. Он подумал о суждении старого Самуила, что Уайанет была опасна, что он был опасен. Он не упоминал охотников, которые были опасны для людей вроде него, Скотта и Киры, если их обнаруживали и не следовали своему кодексу, или даже если у них вообще того не было. Джон распахнул дверь и уселся на водительское сидение Стайлз неуверенно вцепился в свою дверь, частично всё ещё метаясь между выбором бежать или нет. А другая часть сознания спрашивала, по какой причине его интуиция промолчала в пользу тех, на кого охотились сейчас, и что он сам мог оказаться среди них. После Ногицуне и его связи с неметоном, он определённо больше не был невиновным; на его руках было слишком много крови, чтобы считать его кем-то кроме убийцы. Джон завёл мотор и Стайлз открыл дверь, скользнув на своё место без задней мысли. Он на автомате пристегнул ремень, позволяя тишине поглотить машину. Джон на огромной скорости летел от бара. Стайлз был монстром в машине с охотником, и это оказалось именно тем место, где ему следовало быть.