I'm here

Тор — как гром среди ясного неба. Локи не помнит — не знает — его другим. Брат всегда был таким: многое принимающий на веру, не взвешивая, даже не задумываясь, только на секунду, для вида, напоказ. Локи всегда было немного завидно перед ним — от того, что Тору не страшно. Кажется, что совсем никогда не бывает. Оказавшись в кольце крепких рук Локи в первые секунды не знает, что делать, застывает изваянием, сбивается с дыхания и сперва неловко, а затем уверенно заключает брата в объятия, обнимает за шею, пальцами проводит по коротко остриженному затылку. И ему становится от этого выше. Ярче. Просто потому что это Тор: некая постоянная и неизменная величина в его жизни, за которую всегда можно ухватиться, зная, что не подведёт. Иногда достаточно простых объятий, чтобы граница между ними и тем, чего каждый из них боится, стала прочнее. И больше нет темноты, нет страха, нет густого тумана, разъедающего воспоминания о легких и тёплых днях. Иногда достаточно простых объятий, чтобы высказать ими всё. Как трудно было — и даже больно. Как можно скучать, даже если находишься рядом, на расстоянии вытянутой руки. Как ты растерян и смятён и совершенно не знаешь, что делать. Как надоело выдерживать паузу, сохранять лицо, отращивать гордость. Там, на Сакааре, Тор был не менее искренен в своих словах чем сейчас в действиях. И Локи чувствует горечь от того, что их пути могли — и всё ещё могут — окончательно разойтись. — Мама была бы рада за нас, — горчат на вкус и воспоминания о Фригг, о том, какой была их последняя встреча и разговор.  — Она всегда нами гордилась. Всегда. Ими обоими — совершенно не зная для себя разницы между сыновьями. Сколько бы они дел не наворотили — вместе, когда уравновешивали друг друга и дополняли, и даже после, когда стали врозь, пока каждый искал свой собственный путь. Тор знал, что их дороги в какой-то миг разошлись, но то, что происходит сейчас не значит ли что они снова сплетутся в одну? «И всегда в тебя верила». — Знаешь, ты так быстро покинул разрушающийся Асгард на этой посудине, что я уже почти решил, что ты меня бросил. Даже не подумал о том, что со мной что-то могло случиться, — в голосе брата нет даже тени обиды, скорее больше лукавства и желания поддразнить,  — Я в тебе не сомневался, — сама искренность и неподкупная честность. Тор отстраняется и с улыбкой хлопает Локи по плечу, — ведь ты тот ещё жук, откуда угодно найдёшь выход. К тому же, нужно было уводить Халка, пока он не проломил Суртуру голову и не остановил Рагнарёк. Громовержец ни на секунду не сомневался в Локи, как не сомневался бы в самом себе. К тому же, дважды на своей памяти он брата уже хоронил и оплакивал, но тот оставался живее всех живых. Вернувшись к столику, мужчина поднял наполненный ранее стакан и, обернувшись к брату, протянул в его сторону: — Будешь? Мерзкое пойло, но лучше здесь ничего не найти, — а это, пусть и отвратительное, но лучше, чем совсем ничего. Наполнив себе второй стакан Тор не спешил его опустошать, рассматривая отсветы и блики от приглушенного света на его дне. — Я не знаю, что делать дальше, — Тор потёр переносицу и приложил ладонь к глазам, испустив тяжелый, полный горечи вздох. — В смысле, знаю, но… Он знает, что нужно искать новый дом для своего народа и уже точно решил, куда именно они направятся. Выбор места не требовал раздумий и сомнений, хоть Тор и понимал, что в Мидгарде их не ждут и едва ли встретят с широко раскрытыми объятиями. Но даже как временный — это не плохой вариант. Лучше многих других. Хуже другое — Тор впервые отчётливо осознает, что не знает, что может случиться через минуту, час или завтра. Всё что угодно — это слишком много даже если ты Бог. По-настоящему трудно не оглядываться назад и не думать о том, что уже не вернуть, не ловить себя на мыслях о собственном бессилии, не гадать, как поступил бы отец, всегда выступавший для него ориентиром. И даже если обойдётся без хлёстких ударов судьбы, то непременно будет что-то случаться; так, по мелочи. Чтобы не было пауз. И в таком состоянии надо за что-то цепляться. Чтобы не унесло. — Это сложно. Ты понимаешь, — последние слова, которые должны были прозвучать вопросом, невольно обзавелись утвердительной интонацией. Локи, в отличии от Тора, уже дважды сидел на престоле, пусть оба раза и не законно. Но ведь должны были и у него быть трудности или сложности? Или у его брата, всегда продумывающего партию на несколько шагов вперед, всё было схвачено и учтено? Всё, кроме самого Тора. — Тебе было трудно править?