«Ведь чудо ждёт нас где-то рядом с отчаянием.»
Муродшоевой снились приятные и не очень разности до самого утра. Картинки их общения с Органиком сменялись обозлённым лицом Мирона и даже прошлой жизнью Женьки в родном городе. Уже утром, будучи ещё спящей, шатенка почувствовала какой-то подвох, ведь будильник очень долго не звонил. Девушка насильно вытянула организм из состояния сна, резко открыв глаза. Изящные руки судорожно потянулись за телефоном. Будильник был выключен. Муродшоева даже испугалась, впопыхах вскочила с кровати, стала рыться в шкафу в поисках удобной одежды на день. Она выглядела так, будто опаздывала на пары в институт. Внезапно что-то остановило Женьку. Она вспомнила, что точно ставила будильник перед тем, как заснуть. Сев на постель, менеджер набрала Мирона. Гудки тянулись очень долго, пока хрипловатый голос на той стороне звонка не заставил девушку машинально улыбнуться. — Доброе утро. Слышно, что Муродшоева разбудила рэпера с утра пораньше, хотя на часах было уже около десяти утра. — Доброе. А Мирон где? — Мирон спит ещё. Я слышал, как он дома появился только ближе к шести или семи утра. — Ясно все. Я проспала, будильник почему-то не прозвенел. Но я сейчас прибегу, а то кормить вас чем-то же надо! — Ничего нам не надо! Это я вчера твой будильник выключил. Спи давай, а то ты ходишь бледным приведением. — Ха-ха-ха! Ну спаси-и-ибо! — Мы без тебя не умрем. — Обещаешь? — Ну, конечно, обещаю. Нас в квартире двое тридцатилетних и почти тридцатилетних мужиков! — Я с такими «мужиками» который год работаю. Такое ощущение, что воспитателем в детском саду. Муродшоева устало вздохнула. — Да чего ты? Давай, иди, отдохни. Еда у нас есть. Не умрём. — Ну ладно, пока, я потом может ещё позвоню. — Пока. Муродшоева положила схваченные впопыхах джинсы на кровать рядом с собой, сверху кинула телефон. Женщина шумно выдохнула, расслабленно улыбнулась и откинулась назад на кровать. Её моментально накрыло сном с головой. А сны ей лезли в голову самые разные. Представая каким-то демоном в окружении чёрных теней, Органик тянул к ней руки. Голоса в голове шептали, чтобы Женя шагала вперёд, к нему, чтобы перестала сопротивляться истинных чувств. А разве эти чувства у Жени были?***
Часам к двенадцати из спальни блёклой тенью буквально выполз Мирон. Не выжидая ни минуты, мужчина ретировался в ванную для прохождения «ритуала очищения». В итоге, лицо от унитаза оторвать получилось, но не сразу. Выкрутив кран на полную, рэпер щедро окатил лицо, шею и затылок прохладной водой. Отражение в зеркале заставило Фёдорова слегка отшатнуться назад. Выглядел он максимально хуёво. На кухне сидел Ганик. Рэпер потягивал из большой кружки зелёный чай и залипал в телефон. За окнами разобранным пазлом сгущались седые тучи. — Доброе утро, — Трэвис не смог сдержать улыбки, глядя на друга, ведь он искренне верил то, что похмелье херачит Мирона за вчерашние слова в адрес ни в чем невиновной Женьки. — Для кого как, — Фёдоров плохо переставлял ноги, у него плохо получалось говорить, рэпера шатало из стороны в сторону. Мирон принялся медленно доставать из шкафчика свою любимую кружку. Его руки дрожали, тело совершенно не слушалось. — Сядь! А то ёбнешься сейчас! — Органик вскочил с табуретки, усадил Яновича за стол и налил другу крепкий кофе из кофейника. Мирон устало выдохнул, увидев перед собой не богатый и вкусный завтрак, а одинокую кружку холодного горького кофе. — А где?.. — Мир измученно замычал, — Где?.. — Её зовут Женя. Она твой менеджер, — совершенно спокойно пояснил Флитвуд, продолжая что-то листать в инстаграме. — Где она? — схватившись правой рукой за голову, рэпер посмотрел на друга. Трэвис посмотрел на Мирона в ответ. — Она дома. Спит, — и Ганик опять вернулся к увлекательному времяпрепровождению в телефоне. Мирон, прищурившись, оглянул собственную кухню и все-таки решил отхлебнуть немного кофе. Он был горький, холодный и просто отвратительный во всех отношениях. Возможно, если бы в него Женя положила бы две ложки сахара, он стал бы хоть немного лучше, но сахарницы в поле зрения Мирона не было, как, собственно, и самой Жени. — Нихуя не помню, — прекратив морщиться, произнёс Окси. — Я бы тоже ничего не помнил, если бы так нахуярился, — подметил Флитвуд. — Что было? — Ты так орал на Женю, что весь «1703» слышал, — фыркнул Баттл-рэпер. — Чёрт, — Мирон закрыл лицо руками. — Тебя привезли сюда к шести утра. Ты уже не ходил. Пришлось тебя нести. — Господи. Я конченный обмудок, — Мирон почти ненавидел себя. Почему «почти»? Он все же любил себя слишком сильно, чтобы ненавидеть. — Да ладно, с кем не бывает? Тебе бы аспирина выпить и съесть чего-нибудь жирного, — посоветовал Трэвис, откладывая телефон в сторону. — Где в этом доме аспирин знает только Женя и только она может приготовить какую-нибудь очень жирную и вкусную штуку, — горько вздохнул. Флитвуд не смог сдержать смех. — Ты можешь что-то сделать без неё? — поднял брови мужчина. — В теории, — покачал головой Фёдоров. С горем пополам двое тридцатилетних мужчин нашли пачку аспирина в небольшой квартире, сделали не особо вкусную, слегка подгорелую яичницу и до самого обеда давились противным, горьким кофе. Часы «пробили» полдень. Время близилось к обеду. Квартира Фёдорова без Жени всего за считанные часы превратилась в место власти дикой природы, где приходилось выживать. — Завтрак был хуёвым, — подметил Мирон. — Истина, брат. Но тебе всяко хуже, тебя ещё и с похмелья полоскает всё утро, — почти невозмутимо подметил Ганик. — Блять, я помираю! — измученно промычал Фёдоров. Трэвис повернул голову в сторону друга, сидя на диване, затем снова обратился к телефону. — Живи давай. Слушай, может ты всё-таки помиришься с Женей? — для Флитвуда этот вариант казался не таким уж и плохим планом. — Блять. Нет. Не хочу, — рэпер отмахнулся. — Сдохнешь в одиночестве без неё, — фыркнул предводитель KOTD. — У меня есть ты, — вяло улыбнулся Мир. — Я уеду уже скоро. Попробуй себе свою гордыню в жопу запихнуть. Женька ни в чем не виновата. Она тебя любит и заботится о те… — Трэ не договорил. Фёдоров резко вскочил на ноги. — Давай только вот ты ещё не будешь мне читать нотации? Давай закажем пиццу! Я жрать хочу! — Фёдоров особо эмоционально удалился из гостиной, схватив с полки свой телефон. — Ну или так, — совершенно спокойно согласился Трэвис, продолжая что-то мониторить в телефоне.***
А вот у Муродшоевой утро было поистине прекрасное. Она полностью проснулась часам к десяти утра со странным чувством, что слова Ганика с утра были всего лишь сном. Но нет! Женя и вправду смогла позволить себе сегодня поспать, расслабиться и просто отдохнуть. Женька медленно встала с кровати, слегка небрежно заправила постель буквально в два движения и, растягивая моменты, начала дефиле по квартире. Девушка в своё удовольствие приняла бодрящий душ, сварила себе идеальный капучино, позавтракала наскоро пожаренной яичницей и, развалившись на диване, задремала. Женька чувствовала, что в такие моменты счастье дышит ей в затылок, нежно гладит Муродшоеву по макушке. Но моменты полного наслаждения никогда не бывают вечными. Где-то в спальне настойчиво стал звонить телефон, а Женя не смогла это проигнорировать. Её мозг моментально включил режим «паники». «А вдруг с Мироном что-то? Вдруг он заболел? А если это Порчи? Или Ваня? Что-то случилось?» И Муродшоева будто в первый раз подорвалась и двинулась навстречу новым заботам. Звонили из «Oxxxyshop». Эти девчонки и мальчишки давно переехали в Москву, но без Женькиной помощи существовать не могли. — Слушаю. — Женя, привет, это Эля. Вы с нами долго не связывались. Что-то случилось? — Нет, ничего. А разве Мирон недавно вам не звонил?.. — Нет, ты что! Если бы шеф нам позвонил, мы бы точно знали. — И он не помогал вам никак? — Ты о чём вообще, Жень? Точно всё в порядке? — Да-да… Всё хорошо… А ты то что звонишь? Случилось что-то? — Случилось. Оплата по пизде пошла. Мы не можем выгрузить одну сумму на счёт. — Сколько дней? — Выручка за четыре дня. — Пиздец. Я сейчас сяду за ноут и порешаю это, не кипишуйте. — Спасибо, Женька. Миру привет. — Ага, передам… Шатенка опустила телефон на постель. Этот звонок оставил где-то внутри ещё один слой чего-то неприятного, мерзкого. Он прошёлся чем-то острым по едва зажившей ране от постоянных проёбов Мирона. Где-то внутри Жени рядом с безмерной любовью к Фёдорову существовала постоянный ожог от его наплевательства, вранья, ряспиздяйства и неблагодарности. «Зачем же было браться за какое-то дело, если ты всё равно знал, что в итоге ничего не сделаешь?! Мы лишь заработали больше проблем!» На просторах интернета без участия Хуплы творился полнейший хаос. Шестерёнки империи крутились в разы медленней без её участия. Зато, как только она открыла ноутбук, с головой нырнула в работу, со временем всё снова встало на свои места. Муродшоева будто Доктор Стивен Стрендж лёгкими движениями восстанавливала то, что требовало её внимания. А когда сил почти не осталось, глаза зудили от напряжения, а вся работа была сделана, Евгения чувствовала всепоглощающее удовлетворение. Девушка попрощалась с коллегами в беседе ВКонтакте, отложила ноутбук в сторону и, потянувшись с блаженным писком, поудобнее распластавшись на постели, задремала. Даже эти часы работы с магазином показались Жене отдыхом. Просто она была одна в это время. Никто не капал на мозг, не шутил идиотские шутки, не доёбывал её почём зря. Шатенка, машинально обмотавшись одеялом, растворилась в своей усталости и своих мыслях.***
Они стояли уже около получаса рядом с парадной дома, где жила Женя. Мирон, перебирая небольшой букетик камелий, что-то бурчал себе под нос. Ганик, присев на холодную скамейку, уткнулся в телефон. — Мир, я всё-таки предлагаю зайти. Тут довольно прохладно. Мы и так кучу времени потратили на цветы. Пока ты искал в книжке про цветы что какой цветок означает, пока мы искали эти ебаные камелии, прошло часа четыре. Я уже заебался, — честно говоря, закончив свою тираду, Трэвис не особо надеялся на понимание друга. Фёдоров посмотрел на друга очень жалким взглядом, затем посмотрел куда-то вверх, в сторону окон дома и наконец посмотрел на букетик. Мужчина глубоко вздохнул. — Ладно. Пошли. Попытка — не пытка, — Мирон достал из куртки связку ключей и открыл дверь в парадную. — Аллилуйя, — возрадовался Баттл-рэпер и прошмыгнул в подъезд за другом.***
Муродшоева открыла входную дверь и устало вздохнула, глядя на двух слега подмороженных романтиков. Один — с синим губами и бутылкой вина в руке, другой — с красными ушами и букетом. — Камелии? — Женя отошла назад, впуская друзей в квартиру. — Ага, — Окси покачал головой, перешагивая порог. — Опять по словарю цветов покупал? И что камелии означают? — шатенка приняла небольшой аккуратный букет от своего артиста. Мирон замешкался. Забыл. — Восхищение, совершенство, благодарность. Что-то вроде этого, — помог другу Ганик, избавляясь от обуви и верхней одежды. Женька улыбнулась. — Это я его ещё еле-еле отговорил брать кактус. Они у вас по алфавиту рядом стоят. А там тоже что-то вроде «благодарности, упорства и целеустремленности» было указано, — Флитвуд вздохнул, любуясь радостной Евгенией. — Очень мило. Идите в зал, я вас покормлю, — сама менеджер удалилась в ванную в поисках пристойной вазы. Мир и Трэ молча стояли в прихожей. — Это типа теперь все хорошо? — Ганик толкнул друга в плечо. — Типа да. Пошли есть.