Помешательство

Что такое жизнь? Зачем мы все вообще живём? Вроде заезженые дурацкие постоянные вопросы, который задавал себе каждый во время депрессии, упадка сил, или просто от нечего делать. Но если я сейчас попрошу вас ответить, вы не сможете дать четко сформулированный ответ. Вот и Чимин сейчас стоит и думает:что такое жизнь? И дело не в том что у него нервное состояние или фрустрация, совсем нет. Просто он сейчас никак не может соотнести желанное с действительным. Точнее действительное с желаемым. Он ещё раз обзывает себя идиотом и решает обязательно подумать над этими "важными" вопросами на досуге, а пока возвращается в реальность. Юнги целует мягко, нежно, но совсем не робко, а наоборот, настойчиво, сначала сминая губы младшего, затем толкая язык в чужой рот. Чимин пребывает в шоке, и по началу тупо не отвечает, но, осознав происходящую ситуацию, начает. Юнги перевел свободную руку на затылок младшего, слегка надавливая, от чего Чимин издал еле слышный стон и отстранился, опираясь лбом о лоб старшего, который все не переставал смотреть на губы блондина. —Зачем?—еле слышно прошептал Чимин. Тишина. Юнги не знает что ответить. Зачем? Он и сам не знает. Это случается редко, но когда сердечные импульсы преобладают над разумом, он не осознает, что делает. Зачем? Ему просто захотелось. Просто захотелось почувствовать тепло этого человека. Просто захотелось прижать его к себе, как сейчас. Просто захотелось вдыхать его запах. Но здравый смысл возвращается также быстро, как и уходит, и Юнги остаётся лишь повиноваться. В следующую секунду он, дабы защитить репутацию своей ориентации, выдает: —Просто захотел попробовать —Попробовать что?—не понимает Чимин —Попробовать хоть раз в жизни поцеловать парня —Что?—еле слышно спрашивает Пак—Поцеловать...парня? —Ну да, парня—подтверждает Мин, и не знает как дальше выкрутиться, но вдруг бросает—в жизни надо все пробовать. Обидно. Очень обидно. Чимину настолько обидно, что влага скапливается в уголках глаз. Он толкается, отстраняет Мина. —Ты ведь сам назвал меня геем. Я решил проверить. —То есть, ты просто—заторможено произносит блондин—просто использовал меня? —Что? Нет! Послушай... —Просто провел эксперимент?!—возмущается громко Чимин, и влага уже готова покинуть область глаза. —Да послушай же!—тянет Юнги руку к Чимину, дабы успокоить —Айщ—толкает руку младший, и заводится в истерическом смехе—ну и как? —Ты о чем?—не понимает Юнги. Его сердце сейчас бьется быстрее чем когда-либо. —Ты знал, что нравишься, знал! И решил поиграться? Юнги не знает что ответить. Определенно нет. Нет. Нет и нет. Он не игрался. Но осознание своей вины никак не давало ему сказать и слова. —Ясно—прошептал Чимин и, развернувшись, направился домой. —Чимин!—слышит он на последок, но не разворачивается, ибо гордость, ибо обида, ибо слезы не дают это сделать. —Идиот—зарываясь пальцами обеих рук в волосы шипит Мин—Юнги, какой ты идиот—продолжает он, присаживаясь на корточки, но тут же вскакивая. —ладно, с этим все равно нужно было покончить.—успокаивает он себя, но успокоиться не получается. Парень сует кисти рук в карманы джинсов и, опустив голову, направляется домой. Слезы лились потоком из глаз и никак не хотели останавливаться. Чимину было больно. Он давно готовил себя к этому. Ещё с самого того момента как он понял, что полюбил, он готовил себя к тому, что никогда не сможет быть рядом. Но надежда не хотела его оставлять. И на что он надеялся? Теперь он остался один у разбитого корыта, со своим разбитым сердцем. Да, Чимин любит драматизировать, но зато потом, после хорошей истерики, он может начать мыслить трезво. Эту обиду он простить не может. И он не простит. С этими мыслями он заходит в дом, и , предварительно приняв душ и надев любимые теплые серые спортивные штаны и свободную майку, заваливается спать. ***** Шершавый горячий язык скользит по пухлым губам, затем по подбородку, и опускается на шею. Юнги выцеловывает каждый сантиметр траектории от шеи к ключицам, затем надкусывает у правой, зализывая укус, будто извиняясь. Руки скользят по талии вниз, пока не обнаруживают ягодицы и, ухватившись, тянут вверх. Чимин подпрыгивает и обвивает ногами торс старшего, откидывая голову назад, как бы прося продолжить. И Юн продолжает. Продолжает водить языком по шее, целовать, оставлять после красные пятна, что скоро перейдут в сливовый цвет, руками сильнее сжимая зад младшего. А Чимин стонет, не может сдержать возбуждение, трётся пахом о живот Юнги, сильнее прижимает к себе. Но вот Мин отстраняется и переводит взгляд на глаза младшего. Миллиметр между губами. Ужасное напряжение в нижней части живота. Иии... Чимин распахивает глаза и не сразу осознает, что случилось. Тело приятно содрагается в послеоргазменных конвульсиях, и он лежит, растянувшись в улыбке. Секунда. Две. Три. Минута уходит у Чимина на то, чтобы понять происходящее. Он. Только что. Во сне... А на яву... Взял и кончил... Блондин подрывается с криками с кровати и несётся в сторону ванной. —Я ненавижу тебя, Мин ЮнГи!— орет он на весь дом по пути...