1983

В дверь палаты настойчиво постучали. «Вряд ли это ОН – ворвался бы сейчас без церемоний», - подумал Ральф. - Войдите! – властно отдал команду он по привычке. Дверь открылась, и на пороге появился румяный молодой человек в униформе СС. Он был много младше Ральфа и немного его ниже, но заметно крепче. - Доброе утро, герр Шпеер! – юноша вскинул руку в приветствии. Хюттер нехотя ответил ему. – Мне доверено сопровождать вас! Глаза молодого офицера светились от радости – видимо, это было первое в его жизни серьёзное поручение, и он был готов и свою жизнь отдать за малейший каприз. Ральф улыбнулся – этот инициативный молодой человек ему показался забавным. - Большая честь, - одобрительно кивнул Хюттер. - Могу ли я узнать ваше имя? - Тобиас Шлитц! – такой, казалось бы, банальный вопрос поверг юношу в восторг, и он снова вскинул руку в небо. - Ну же, довольно! – тронутый тёплым приёмом, Ральф чуть заметно издал смешок. – Идёмте же, время не ждёт. - Непременно! – щёлкнув каблуком сапога, Шлитц пропустил Ральфа вперёд, и скоро они спустились вниз, к ждавшему у входа автомобилю. В машине не было никого, кроме шофёра, хмурого мужчины средних лет, явно невыспавшегося. - Прошу, герр Шпеер! – юный офицер пропустил Ральфа, и тот устроился у окна. Позже к нему присоединился и его проводник. - Трогаем? – зевнув, спросил водитель. - Да, в путь, герр Кохлер! – сказал Шлитц звонким голосом, легкомысленно махнув рукой. Громко заурчав, чёрный «Мерседес» отправился в путь. В салоне неприятно запахло бензином. - Тобиас, - спросил полушёпотом Ральф, будто не желая, чтобы его услышал шофёр. – А куда, собственно, мы едем? Юноша посмотрел на Ральфа с огромным удивлением, но не мог скрыть в себе восторженного волнения. - В Бергхоф! – с придыханием прошептал Шлитц. Для Хюттера это были пустые слова. Надо сказать, что в школе его мало интересовала история – больше искусство. Своё новое обличье – Альберта Шпеера – он знал лишь по долгу обучения в университете. «Хорошо, что не в Дахау!» - подумалось Ральфу, да и на душе у него было спокойнее – вряд ли его везли на расправу, с таким-то сопровождением. - Герр Шпеер, а я увижу, - Шлитц смущённо прошептал. – Фюрера? - Ты его не видел, что ли? – молодой человек помотал головой. – Увидишь ты фюрера, увидишь! «Было бы на что смотреть!» - язвительно заметил Ральф про себя. Тобиас же радостно похлопал себя по коленям. - А какой он? – всё не унимался провожатый. - Ну… фюрер как фюрер, - пожал плечами Хюттер. Он не знал, что можно сказать о нём хорошего. - Ох, простите, что замучил вопросами, - Шлитц скромно опустил глаза и умолк, но ненадолго. – Я знаю, что за беда с вами приключилась. Но не волнуйтесь! В Баварии такая природа, что быстро на ноги встанете. Шлитц мечтательно уставился в окно. «В Баварии? Мы же сейчас в Берлине!» - Ральф попытался понять что к чему, когда машина подъехала к высоким стальным воротам. Без лишних разговоров человек в униформе открыл их, и машина проскользнула внутрь. Проехав мимо ряда серых низких бетонных строений, некоторые из которых были опутаны колючей проволокой, автомобиль выкатил на широкую заасфальтированную дорожку. Чуть поодаль стоял небольшой самолёт, не вызывавший никакого доверия у Ральфа, но он понял, к чему идёт дело. «На этой посудине и до Баварии? Да я лучше месяц в Индии проведу!», но сейчас ничего не было в его власти. - Доброго пути! – бросил дежурную фразу водитель, намекая, что пора выгружаться. - Идёмте же! – нетерпеливо воскликнул Шлитц и первым выпорхнул из машины, рванув к самолёту. Хюттер очень не хотел никуда идти: ему было хорошо и в этом «Мерседесе», но иного выхода не было. Распрощавшись с шофёром, он медленно побрёл по взлётной полосе, словно следовал на казнь. Его провожатый стоял у трапа и беседовал с пилотом, щекастым мужчиной в потёртой униформе, попачканной маслом. Каждый жест Тобиаса выражал нетерпение. «Тоже мне, нордический характер! Как таких только к ответственным делам привлекают?» - возмутился внутри себя Хюттер. Шлитц эмоционально размахивал руками, зазывая на борт. Мотнув головой, Ральф осторожно поднялся по хлипким ступенькам трапа наверх. Под ногами раздавался подозрительный скрежет, но обошлось без происшествий. Внутри самолёт выглядел ничуть не лучше, чем снаружи. Ральф, привыкший к высшему классу обслуживания, брезгливо поморщился: пространство между рядами было мизерным, а сами сидения были обтянуты материалом, похожим на брезент. «Как для скота!» - Хюттеру было противно даже прикасаться к чему-либо вокруг. - Вот это да! Роскошный самолёт! – Тобиас же был в восторге. Да, полвека назад это было для него верхом роскоши. Хюттер выбрал себе место у кабины пилота – там можно было вытянуть ноги, а не кусать всю дорогу свои колени – и с мыслями из серии «а что же дальше?» устремил взор в запылённый иллюминатор. - А где остальные? – из кабины дружелюбно выглянул пилот. Тот поглядел на Ральфа, будто он знал ответ. - Понятия не имею, - развёл руками Хюттер. Шлитц также ничего не мог сказать. "Остальные? Что ещё за остальные?" – Ральфу очень не хотелось делить это судно с другими пассажирами – а вдруг перегруз? Но относительному одиночеству было не суждено случиться: как по заказу, у входа послышался чей-то оживлённый разговор. Ральф с интересом повернул голову в сторону голосов. «Что может быть хуже Гитлера?» - подумалось ему, и на лице проступила ухмылка. Оказалось, что может. Сначала, скрючившись словно старый вяз, в низкую дверь самолёта влез Рейнхард Гейдрих (Хюттер его не узнал). Он измерил хищным взглядом всё вокруг и, приметив Ральфа, как-то нехорошо оскалился, зафиксировав свой взгляд на нём. За Гейдрихом вошёл адъютант Гиммлера, Карл Вольф, с толстой папкой под мышкой и фуражкой в руке. Завершал шествие угрюмый и растрёпанный Генрих Гиммлер, собственной персоной. Гейдрих кивнул ему в сторону Ральфа и, увидав знакомого архитектора, Гиммлер слегка повеселел, но легче от того не было. Хюттер, не зная как реагировать, лишь растерянно поднял правую руку, но этим жестом лишь привлёк к себе ненужное внимание. - Какой сюрприз! Шпеер! – Гейдрих, как бы только заметив его, быстрым шагом подошёл к Ральфу. Он пожал руку и устроился на кресле позади него. Следом подоспел Гиммлер и с мрачным видом устроился рядом с Хюттером. Вольф и Шлитц сели в хвосте самолёта – у них сразу же наладился контакт, и она принялись что-то восторженно обсуждать громким шепотом. - Как ваше здоровье? – спросил Гейдрих Ральфа, с интересом рассматривая уже немного сдувшуюся шишку на лбу. - Как видите, не очень, - с этими людьми Ральф не особо хотел беседовать: всё могло закончиться весьма прискорбно. «Теперь придётся подбирать каждое слово!» - с недовольством подумал Хюттер. - Бедный наш Альберт! Будет жаль, если он окажется недееспособным, - обратившись к хмурому Гиммлеру, Гейдрих внимательно осмотрел лоб Ральфа и сильно надавил на шишку пальцем. «Что ж они все в меня тычут? Чёртовы нацисты!» - Ральф с недовольством зажмурился. - Только безумец посмел сказать обо мне такое! – проворчал Гиммлер и бросил обиженный взгляд на Ральфа. Гейдрих с трудом сдерживал смех. Хюттер с непониманием посмотрел на обоих. - Расскажи ему! – хищно улыбаясь, Гейдрих упросил Гиммлера поведать историю, которая, по всей видимости, взбудоражила уже все отделы РСХА. - Уважаемый господин Шпеер, - рейхсфюрер поправил пенсне и покашлял. – Зачем вы оклеветали меня перед фюрером? Понимаю, что травма, но вышло некрасиво. - Кто оклеветал? Я оклеветал? – Хюттер удавлено вытаращил глаза и был готов спрыгнуть с самолёта в тот же момент. - Генрих, я же говорил – ничего не помнит! – усмехнулся Гейдрих и завалился на сидения, выстрочив длинные ноги в проход. - Это я уже понял, - продолжил Гиммлер. – Зачем вы сказали фюреру, будто я надразумил вас заниматься медитацией? - Это первое, что пришло в голову, господин рейхсфюрер. Я припомнил, что вы интересуетесь восточными практиками, - перебив Гиммлера, Хюттер выстрелил оправданием: перед происшествием Ральф как специально прочёл об экспедиции нацистов на Тибет. - О, Альберт, это так мило, что вы знаете о моём увлечении! – Гиммлер раскраснелся и, застенчиво улыбаясь, опустил глаза. – Я уже почти не практикую медитацию…. А вот Шамбалу было бы неплохо отыскать. Гиммлер истерично захихикал, Ральф так и не понял, как это расценивать. Гейдрих учуял, что назревает нечто интересное и с увлеченным видом положил голову на спинку кресла Гиммлера, подложив изящные руки под подбородок. - Альберт, а как вы относитесь к йоге? – с неподдельным любопытством спросил Гиммлер. - Вот, увлёкся слегка, - Хюттер указал на ушибленную голову. - Конечно, вам стоило быть осторожнее, - кивнул Гиммлер. – А как на общее самочувствие занятия сказались? - Неплохо, знаете ли. Тело стало гибче, да бессонница прошла, - с серьёзным видом произнёс Ральф. На его счастье, Флориан, большой любитель всего индийского, уговаривал заняться его йогой, рассказывая о случаях чудесных исцелений, но Хюттер остался верен своему велосипеду. - Это то, что тебе нужно! – встрепенулся Гейдрих. Гиммлер покосился на него так, будто тот растрепал самый важный государственный секрет. - Да, ты прав, - проворчал рейхсфюрер. – Возможно, это избавит меня от боли. - Непременно! Как рукой снимет. Только осторожнее будьте, а то вот, - Хюттер опять указал себе на лоб, а сам сдавливал смех, представляя, как нескладный Гиммлер, наряженный в трико, пытается принять необходимую позу. - Шпеер, скажите, кто вас обучал? – внезапно спросил Гиммлер. По спине Ральфа побежали мурашки: он не знал, что ответить. - Если б я помнил! – выкрутился он, испустив нервный смешок. В этот самый момент самолёт попал в воздушную яму, и весь его корпус затрясся, будто готовый развалиться на составляющие части. Перепуганный Гиммлер вцепился в руку Хюттера и побледнел. Ральф поднял упавшую к его ногам фуражку рейхсфюрера, отряхнул её и нахлобучил обратно на голову Гиммлера. Гейдрих разразился то ли нервным, то ли злорадствующим смехом: его, похоже, вообще не беспокоила эта тряска. - Спокойно, это скоро пройдёт, - Ральф пытался оставаться невозмутимым, но сердце так и выпрыгивало из груди. Хотя, смерть сейчас была бы хорошим выходом из ситуации. - Капитан, что творится? – крикнул из хвоста самолёта Вольф. - Спокойствие! Сейчас выровняемся! – донеслось из кабины. И, правда: через несколько мгновений самолёт снова перешёл на плавный ход. Гиммлер тяжело дышал и был бледен. - Живём, командир! – Гейдрих слегка встряхнул за плечи перепуганного рейхсфюрера. - Кто бы сомневался! Наш пилот – профессионал, - как ни в чём ни бывало произнёс Гиммлер и, сняв с головы нахлобученную Ральфом фуражку, и принялся приводить себя в порядок. - Что ж ты испугался тогда? – усмехнулся Гейдрих и попытался пригладить растрёпанные волосы шефа. - Рейнхард, прекратите! Гиммлер настойчиво убрал руки Гейдриха от своей головы. – Ничего я не испугался. - Конечно! – расхохотался Гейдрих. – Как всегда! - Позорите меня перед Шпеером! Ральф улыбался: с детства ему внушались другие образы «злобных наци». - Знаете, Шпеер, я должен вам кое-что сказать, - Гиммлер со всей серьёзностью посмотрел на Хюттера. - Что же? - То, что с вами произошло – неспроста, - рейхсфюрер стал загадочным. Гейдрих с интересом посмотрел на него. - Что вы хотите этим сказать? – заволновался Ральф. - Это какое-то предзнаменование. Нечто подсказывает мне, на уровне инстинктов, - Гиммлер глубоко задумался, покусывая ноготь на большом пальце. - Началось! Опять эти инстинкты! – Гейдрих закатил глаза и, поняв, к чему идёт дело, снова завалился на сидения, вытянув в проход длинные ноги. - Предзнаменование? Я ваше спасение, что ли? – Ральф озадаченно почесал затылок. - Спасение? Об этом я не подумал, - Гиммлер бросил оценивающий взгляд на Хюттера. - Но это определённо что-то значит. Кстати, вы знакомы с работами Вилигута? - Не приходилось читать. Занят был, знаете ли… - Так вот, послушайте, что я вам поведаю…. И Гиммлер начал свой рассказ, из которого Хюттер не понял ровным счётом ничего и принял за бред. Гейдрих, подчинившись лёгкой дрёме, постанывал сквозь сон – он слышал всё это не в первый раз. Самолёт пошёл на снижение и, будто прыгая по кочкам, наконец-то сел на незнакомом аэродроме. От жёсткой посадки Гиммлер снова подвергся панике, а Хюттер, воспользовавшись ситуацией, быстро поспешил на выход. Там он повстречал Тобиаса – уж лучше слушать его болтовню, чем весь этот мистический бред. - Герр Шпеер, я в восторге! – затрещал Шлитц. – Это настоящее приключение. Как же всё-таки здорово служить в СС! - Охотно верю, - покачав головой, улыбнулся Ральф. У самолёта стояли два служебных автомобиля, предназначенных для его пассажиров. Из одного из автомобилей вышел водитель и, поприветствовав Ральфа с его сопроводителем, важно произнёс: - Прошу, занимайте свои места. Ральф устроился на заднем сидении, Шлитц плюхнулся рядом. - Когда-нибудь я тоже стану адъютантом рейхсфюрера, как герр Вольф, - мечтательно сказал молодой офицер и тут же улыбнулся. – А может, и до рейхсфюрера дослужу! - Может быть, только голову ерундой не забивай. - Это вы о чём? - Не обращай внимания… так что тебе поведал Вольф? - Представляете, - глаза Тобиаса загорелись. – Он видел фюрера, и один раз…. Но он не успел договорить: с его стороны отворилась дверь, в которой возникла голова Гиммлера. Он хитро взглянул на присутствующих. - Могу я узнать ваше имя? – обратился он к Шлитцу. - Тобиас Шлитц! – с придыханием в голосе представился офицер. Он смотрел на Гиммлера точно на сошедшее посреди бела дня божество с небес. - Герр Шлитц, сделайте одолжение: сопровождайте Гейдриха, а за нашим архитектором я присмотрю лично, - взгляд Гиммлера предвещал продолжение бредовой беседы. Ральф с ужасом вжался в кресло. - Почту за честь, господин рейхсфюрер! – с неизменным восторгом Шлитц выпорхнул из машины, и на его место взгромоздился Гиммлер, успевший всунуть в руку убегающему Тобиасу невесть откуда взявшуюся плитку шоколада. - Славный юноша, далеко пойдёт! – с улыбкой подметил рейхсфюрер. – А где Карл? Он высунулся из автомобиля и осмотрелся вокруг. Его адъютант, Карл Вольф, складывал какие-то коробки в багажник второй машины. - Карл! Иди сюда! – крикнул ему рейхсфюрер. Вольф подал знак, что всё понял и скоро придёт. Он догрузил оставшиеся ящики и, тяжело дыша, подбежал к автомобилю и устроился на переднем сидении рядом с водителем. - Ты как старик, Вольф! – с издёвкой сказал Гиммлер. - Воздух непривычный, - пожал плечами тот. - Ещё бы! Ты не рос здесь, в Баварии. Местный воздух крайне благотворно влияет на организм. Вот хотя бы на меня посмотрите. Глядя на нескладного хлюпика Гиммлера, Ральф еле удержался от смеха, равно как и Вольф. - Господин рейхсфюрер, вы чудесно выглядите, как истинный баварец! – замаскировав смешок под кашель, сказал адъютант. - Благодарю, Карл, - Гиммлер, так и не раскусив подкола, расцвёл от счастья. Как по команде машины тронулись в путь. Ральф не особо любил южную Германию: эти места навевали тоску своим однообразным спокойствием и сельскими пейзажами, а консервативные местные жители казались какими-то отсталыми по сравнению с живыми и любознательными обитателями прогрессивного Дюссельдорфа. - На чём мы остановились? – проснулся вдруг Гиммлер. – Ах, да. Шпеер, а вы слышали о рунической гимнастике? Ральф не знал, куда себя деть: столько ненужной информации, похожей на бред, он не выслушивал никогда. Он то и дело пытался перевести разговор на другие темы, но в итоге всё сводилось к возражениям Гиммлера, перетекающим в его же невнятный поток сознания. Карл Вольф и водитель за всё это время не проронили ни звука. - И тот запор был невыносим! Я думал, что погибну, - у Гиммлера выступили слёзы на глазах. - Только не говорите, что в этом были виноваты евреи, - апатично ответил Хюттер, глядя в окно на нескончаемые зелёные луга. - А об этом я не подумал, - рейхсфюрер сделал суровое лицо и в задумчивости вцепился зубами в ноготь большого пальца. - Шпеер, вы только что насыпали кучу почвы для размышлений в его голове! – раздался весёлый голос Вольфа с переднего сидения. - Вы всё смеётесь, а Шпеер прав…. Пожалуй, стоит провести обыск среди работников той булочной. Карл, напомни мне потом, чтобы я попросил Гейдриха этим заняться. - Конечно, конечно, - закивал Вольф, который явно не принял просьбу всерьёз. К радости Ральфа остаток поездки прошёл в почти полной тишине: Гиммлер судорожно обдумывал возможные причины своего запора то бледнея, то вздыхая, то бросая обрывочные фразы. Вольф изредка и ненавязчиво насвистывал мелодии да поглядывал в окно. Водитель был молчалив: его заботила лишь доставка в целости и сохранности своих пассажиров до точки назначения. А вообще, поездка тянулась для Ральфа целую вечность: он понятия не имел, сколько времени было затрачено на путь, но казалось, что вся его жизнь прошла в этой машине. Да, Хюттер не любил размеренность этих мест и сильно тосковал по былой быстрой жизни. Автомобиль всё кружил по дорогам и дорожкам посреди невыносимой зелени. То и дело встречались отдыхающие на лугах коровы, любопытно глядящие вслед и отгоняющие от себя назойливых мух хвостом. И вот уже Альпы преградили горизонт своими мощными седыми хребтами. Дорога стала более извилистой, уходящей вверх. Под колёсами хрустел щебень, и в окна потянуло густым ароматом сосновой смолы. Наконец, машина остановилась у широких ворот. Охранник незамедлительно открыл створки, и путь был продолжен. По узкой каменистой тропинке всех довезли до забетонированной площадки. - Приехали! – потирая ладоши, сказал Гиммлер и, пожав руку водителю, вылез наружу. Ральф нехотя последовал за ним. Оглядевшись вокруг, Хюттер заметил достаточно большой дом на возвышении. В это время Гиммлер вновь воссоединился с Гейдрихом: рейхсфюрер, без лишних напоминаний, уже просил своего верного Рейнхарда проверить булочную на наличие евреев. Запор Гиммлера его тоже не особо волновал, но он сделал вид, что незамедлительно отдаст распоряжение. Ральф увидел и Шлитца, помогавшего Вольфу выгружать коробки из багажника. - Тоби, - сказал Ральф тихо, чтобы никто не услышал. – Скажи, а это и есть Бергхоф? - Конечно же! Вы посмотрите, как здесь красиво! – Тобиас широко улыбнулся. - Шпеер, идём! – крикнул Гейдрих из-за сосны. – Хватит к адъютантам приставать. Хюттер без удовольствия поплёлся, салютовав своему проводнику напоследок. - Только не говорите, что не помните этих мест, - ухмыльнулся Гиммлер. - Припоминаю, - ответил Хюттер, пиная сосновую шишку, упавшую под ноги. - Ещё бы не помнил! – язвительно заметил Гейдрих. – Он здесь чуть ли не чаще всех бывает. - Я бы тоже чаще гостил, будь у меня забот поменьше. Какая природа, воздух! – Гиммлер глубоко вдохнул, но тут же закашлял. Ральф равнодушно поморщился: природу он любил лишь когда нёсся по пригородным дорогам на своём велосипеде. - Ему не до природы, - возразил Гейдрих. – Они с фюрером опять над проектом трудятся. - Ах, был бы я архитектором, - удручённо помотал головой Гиммлер. - Прекрати завидовать. Ты бы тоже свихнулся после многих бессонных ночей среди чертежей и макетов. - Минуточку, - с раздражением вмешался Ральф. – Что это вы обсуждаете? Мою деятельность? Гейдрих и Гиммлер с недоумением переглянулись. - Я не сижу сложа руки, - не унимался Хюттер: он терпеть не мог любой критики в свой адрес. - Опа, Шпеер разбушевался! – не зная, как реагировать, Гейдрих почесал в затылке. - Давайте я буду работать над своими проектами, а вы дальше над людьми измывайтесь. Или чем вы там занимаетесь в своих лагерях? – Ральф легкомысленно махнул рукой. - Рейнхард, он всё знает, - процедил сквозь зубы Гиммлер. Его глаза нервно забегали. - Думаешь? – Гейдрих с большим интересом покосился на Хюттера. «А что я должен не знать? – рассуждал Ральф про себя. – Наверняка ведь этот Альберт Шпеер приложил руку к лагерям смерти, дизайн разработал и всё такое!». Но ситуация начинала ему сильно не нравиться. - Ну-ка, скажите, а откуда вам известно о нашей деятельности? – сказал Гиммлер, прищурив глаза. - Обрывки памяти, знаете ли, - хотел оправдаться Ральф, но сейчас ему явно никто не верил. - Я что-то такое подозревал! – Гиммлер пошёл красными пятнами. - Шпеер, идите-ка дальше сами, нам с господином рейхсфюрером поговорить надо, - скрестив руки на груди, Гейдрих остановился посреди дороги и сурово взглянул на Ральфа. Гиммлер спрятался за широкой спиной Рейнхарда и что-то забубнил под нос. Хюттеру ничего не оставалось, как продолжить путь в одиночестве. Его сердце обливалось кровью: неужели, только что он нажил себе врагов? До этого ему казалось, что выслушивая болтовню Гиммлера, удалось добиться немного расположения у верхушки СС, но оно легко ускользнуло прямо из-под носа. Оставался лишь один выход, который неимоверно досаждал Ральфу: держаться за фюрера, как бы то ни было ужасно и отвратительно. В дурном расположении духа Ральф добрёл до дома. Поднимаясь по ступеням, он услышал оживлённый разговор, будто люди спорили. Он сразу же пошёл на веранду, на звук голосов. За большим круглым столом, накрытым клетчатой бело-голубой скатертью, расположились Геббельс, Геринг и Борман. «Вот так компания!» - удивился Ральф. Его пока что не заметили за раскидистым растением, некстати поставленным посреди дороги. Хюттер затаился и навострил уши, чтобы разведать обстановку. - Что ты несёшь! – гаркнул Геринг и вскочил на ноги. Его пузо угрожающе нависло над крохотным Геббельсом, который и так вжался в стул, болтая в воздухе короткими ножками. Борман заметно скучал: он подпёр голову рукой и безразлично наблюдал за спорщиками. - Не несу, а говорю как есть, - не теряя достоинства ответил Геббельс. – Все новости достигают меня первым. - С чего это? – громогласно возразил Геринг. Ральф счел этот момент подходящим для своего внезапного появления, пока спор не перерос в драку. - Добрый день, господа! – Хюттер изящно вышел из-за фикуса, стараясь выглядеть как можно более естественным. Глаза Геббельса округлились, и он лишь растерянно помахал рукой в ответ. - Альберт, дорогой! – Ральф вдруг оказался в крепких объятиях Геринга, точно упал в мешок ваты. - Здравствуй, Шпеер. Тут как раз про тебя говорили, - расслабленно произнес Борман. - Про меня? – удивился Ральф, пытаясь выбраться из тисков объятий. – Что я такого натворил? - Это ты нам расскажи, а то эти двое чуть не подрались, - ответил Борман. - Да, расскажи, что с тобой стряслось. Мне поведали, будто тебя автомобиль сбил, а ты потерял память. А этот, - Геринг с презрением кивнул на Геббельса. – Всё твердит, что ты свалился в собственном кабинете и лежишь сейчас при смерти. Это ж надо такую чушь сморозить! - На самом деле, герр Геббельс частично прав, - Хюттер придвинул к себе свободный стул и устроился рядом с Борманом. Министр пропаганды, услышав, что он прав (пусть и частично) расплылся в лукавой улыбке и стал похожим на выпрыгнувшего из табакерки чёртика. Геринг насупил брови – он не мог поверить, что его дезинформировали. - И вы тоже правы, герр Геринг, - Ральф порядком заинтриговал публику. Рейхсмаршал присел напротив Ральфа и вопрошающе посмотрел в глаза. Геббельс также был полон любопытства. - Что случилось-то? – озвучил интересовавший всех вопрос Борман. - Я упал в своём кабинете, ударился головой и в результате потерял память, - признался Хюттер. - Я эту шишку сразу приметил. Да и рожа у тебя какая-то перекошенная, - Геринг со всей силы надавил пухлым пальцем на больное место. Ральф беспомощно вздохнул: пока его лоб не заживёт, все будут тыкать в злосчастную шишку. «Обычай у них такой, что ли?» - раздосадовано подумал Ральф, корчась от боли. - Как же это ты упал, что мозги повредил? – поинтересовался Борман. - Я медитировал, - ответил Ральф без тени смущения. Над столом на мгновение повисла тишина, но вскоре все трое расхохотались. - Медитировал! – задыхаясь от смеха, еле выговорил Геббельс. – Ты что, с Гиммлером стал общаться? - Вот и фюрер так сказал, - вздохнул Ральф. - Фюрер? – с ревностью в голосе спросили все трое. - Да. Можно сказать, он меня спас, - похвастался Хюттер. Он смекнул, что здесь идёт нешуточная борьба за симпатию Гитлера, и было бы здорово раззадорить этих наци. – Только Гиммлеру не говорите, а то он чуть не съел меня по дороге. Пришлось выслушивать его болтовню, чтобы искупить недоразумение. - Хайни тоже здесь? – удивился Борман. - Да, - ответил ему Ральф. – Вместе с этим долговязым блондином. - Гейдрихом, - уточнил Борман. - Точно. Простите уж – провалы памяти. Кстати, где эти двое? – Ральф озадаченно осмотрелся вокруг, но никого не заметил. Это напрягало: эти двое явно что-то задумали и, возможно, продумывали план по устранению Хюттера как нежелательного свидетеля. - Неспроста нас всех собрали, неспроста! – Геббельс нагнетал обстановку и нервно ёрзал на стуле. - А вот мне надо поговорить с этим Гиммлером! – Геринг сердито бахнул кулаком по столу. – Это же надо: послал к нему в тренировочный лагерь своих лучших ребят, а он их без парашюта из самолёта сигать заставил. Они чуть не поседели все! - В этом весь наш Хайни. Хорошо, что рунической гимнастикой не заставил заниматься, - Геббельс налил себе чаю и устремил взор куда-то в небо, которое сегодня было немного облачным. Из дома с шумом и рычанием вылетели две одинаковые собаки, похожие на щётки для пола. Они принялись носиться вокруг стола, колыхая скатерть. - Ай, разбойники! – расхохотался Геринг и громко захлопал в мягкие ладоши, чтобы угомонить озорных псов. Одна из собак, задорно виляя хвостом, встала на задние лапки, опираясь о колено рейхсмаршала. Он с довольной улыбкой почесал пса за ухом. Другая собака, было, хотела лизнуть руку Бормана, но тот брезгливо одёрнулся. - А ну, бесёнок! – он дал собаке лёгкого пинка, и обиженное животное, поджав уши, спряталось в ногах у Ральфа. - Господа, фюрер скоро прибудет! – в дверях появилась женщина в синем платье с большой фарфоровой тарелкой в руке. Хюттер узнал её: это была Ева Браун. - Замечательно! – Геринг радостно вскинул руки в воздух. - О, герр Шпеер, и вы здесь. Добрый день! – увидев Ральфа, Ева чуть было не выронила тарелку из рук и, застенчиво улыбнувшись, снова зашла в дом, подозвав собак. Хюттер успел лишь кивнуть головой в знак приветствия.