1983

Шнайдер смотрел на несчастного архитектора так, будто хотел испепелить его взглядом. Он молча взял свой пиджак и ушёл в неизвестном направлении. Шпеер с ужасом отшатнулся от загадочного инструмента и предпочёл держаться от него подальше. - Это очень плохо, - констатировал Карл, запирая дверь, которую новоявленный лидер в спешке оставил открытой. – В прошлый раз мы его три дня искали. - Ральф, ты что, не помнишь, как играть? – Флюр отбросил в сторону журнал вместе с былыми обидами не на шутку взволнованный: пусть его и притесняют, но всё же играя в группе он получал стабильный заработок и известность, не говоря уже о возможности посмотреть мир. Распада ему хотелось меньше всего. - Ноты помню, а как обращаться с этой… штукой – нет, - честно признался Шпеер, искоса глядя на адский агрегат. - Давай-ка посмотрю, - Карл сорвался с места и подошёл к инструменту. Он сразу смекнул, в чём дело и, подвинув один из рычажков, чуть ли не силой поставил сопротивляющегося Шпеера за клавиши. – Не надо было здесь ничего трогать. Вот, теперь ещё раз попробуй. Альберт нехотя принялся играть вновь, и – о, чудо – полились неземной красоты звуки, но облаченные в знакомую форму. Обрадованный Флюр облегченно вздохнул. Шпеер играл с таким вдохновением, что был в восторге от самого себя и не желал останавливаться. Никогда прежде он не слышал такой прекрасной музыки. Когда он закончил играть, в студии раздались аплодисменты. - Никогда не думал, что ты так здорово играешь Баха! – удивлённо сказал Карл и снова что-то нажал на панели, пробуя преобразовать звуки. - Это всё, что я помню, - засмущался Шпеер. Он всегда считал, что посредственно играет на фортепиано. - Ничего, - Флюр обнял Альберта за плечо. – Раз помнишь, как играть Баха, то и свою музыку вспомнишь. - Хорошо бы сейчас Флориана отыскать. Сказать, чтобы не волновался, - Карл с тревогой прислушался к звукам за дверью, но откликнулась лишь тишина. - Хорошо бы! Не хочу домой на такси ехать, - Флюр, зевнув, потянулся. - Или на велосипеде, - рассмеялся Карл. - Ага, привяжешь Хюттера к багажнику и повезёшь, - усмехнулся Вольфганг. - Хорошо бы сейчас позвонить моей жене и сообщить обо всём, - до Шпеера вдруг дошло, что его с волнением могут ждать дома. Но его просьба заставила Карла и Вольфганга ошарашено переглянуться. - Это… Ральф, - Флюр никак не мог найти подходящих слов. – Мы бы позвонили, но по твоей милости в студии нет телефона. - И жены у тебя тоже нет, - Бартос посмотрел на Шпеера крайне подозрительно и с нескрываемым непониманием. Альберту, конечно, стало немного легче от того, что никто о нём не беспокоился всё это время, но бездумно сказанную глупость простить себе он не мог. «Теперь точно подумают, что я окончательно выжил из ума!» - заливаясь краской, подумал он. - Ты, кстати, забыл самое главное, - начал говорить Вольфганг, но Бартос его тут же перебил. - Мы живём все вместе. - Уже десять лет, - добавил с гордостью Флюр. Шпеер и не знал, радоваться или огорчаться, но всё же сделал вид, что счастлив это слышать. «С другой стороны, так я лучше всех узнаю», - решил он. - Эмиль тоже вместе с нами жил, но только вот недавно съехал, - с грустью в голосе поведал Вольфганг. - Художник – что ж с него взять. Никак не найдёт вдохновения, - Карл покачал головой. – Не сидится ему на месте! - Говорит, что собирается уехать на Багамы, представляешь? - Ничего себе, - присвистнул Карл. – Нам без него тяжело придётся. - Да, я буду сильно скучать по Эмилю, - с печалью промолвил Шпеер: он успел проникнуться к Шульту дружескими чувствами и начал доверять ему, но, как выяснилось, зря. Не бежать же вместе с ним на Багамы! - Поэтому нам нужен Флориан, - Вольфганг хлопнул себя по коленям и огляделся вокруг, будто Шнайдер куда-то случайно закатился. - Подождём ещё час. Не появится – поедем домой на такси. Мне даже что-то подсказывает, будто он уже дрыхнет в своей постели. Вот беда ещё, - Карл с жалостью посмотрел на Шпеера. – Ральф, а сыграй ещё что-нибудь из Баха! Альберт был счастлив играть снова. «Хорошо, что в своё время не бросил это дело!» - с довольным видом архитектор подошёл к синтезатору. Теперь звук, благодаря стараниям Бартоса, был ещё чище и в каждой ноте слышались волшебные переливы. Флюр с довольным видом растянулся в кресле, А Бартос не без восторга наблюдал за игрой. Неожиданно дверь раскрылась, и в студию запорхнул блудный Флориан. В руке он держал подтаявшее мороженое в вафельном рожке, которым был перемазан весь рукав пиджака. Его лицо сияло от счастья: он, конечно, не ожидал услышать столь хорошее звучание по возвращению. - Ральф! Это Бах? Ты же мне говорил, что ты его не любишь, пройдоха старый! – Шнайдер слизнул бегущую по руке каплю мороженого и вопрошающе уставился на Шпеера. - А теперь люблю, - с улыбкой ответил тот, наслаждаясь собственной игрой. - Бартос, твоя работа, бахофил треклятый? – Шнайдер подозрительно посмотрел на Карла, но тот лишь покачал головой. - Я только изменил некоторые настройки, а дальше он сам… вот… без нот. - Хм, ну раз играет Баха, значит, и в наши дела втянется, - пробубнил Шнайдер, забив за обе щёки остатки вафельного рожка. - Вот и я так сказал, - заметил Вольфганг. - Вольф тебя-то кто спрашивал? – усмехнулся Шнайдер. – А вообще, как я погляжу, вы и без меня отлично справляетесь. Шпеер прекратил музицировать, заметив, что Шнайдер погрузился в печаль. - Опять ты за своё! Флориан, что ж нам с тобой делать-то? – Вольфганг подошёл к Шнайдеру и хлопнул по спине. – Ты всем нам нужен, тем более, когда наш Ральф слегка свихнулся. - Так это ещё один повод для моего ухода, - Флориан оттолкнул от себя Флюра. – Мы и так всего достигли. Пора каждому найти свой путь. - Может, для начала Ральфа на ноги поставим? Каким таким путём он пойдёт, даже если не помнит, куда шёл до этого? Бросать его сейчас – это свинство! – возмутился Флюр. - Вольф, успокойся и не обращай на него внимания. Как будто не знаешь нашего Флориана! – Карл был невозмутим. – Ты вспомни тот случай в Сиднее. - Да уж, в тот раз ты нас всех не на шутку перепугал своим исчезновением. - Ну хватит! – смутившись, Шнайдер насупил брови и замахнулся на Флюра и Бартоса, которые покатывались от хохота, вспомнив какой-то старый случай. Шпеер тихо стоял в стороне: ему было ужасно стыдно, что из-за него поднялось столько шума и суматохи. Он не любил кому-либо доставлять неудобства. - И, это, - чуть успокоившись, сказал Вольфганг. – Мы ж тебя не в тур гоним: вот и будешь звучание до идеального состояния вылизывать. Так что заткнись и работай! - Справедливо, - заметил Флориан, услышав в голосе Флюра подобие угрозы. - Тогда… домой? – зевнув, Бартос потянулся на выход. - Стоять! – с металлическим холодом сказал Шнайдер. – Раз уж я главный, то слушайте мой план. Ральф и Карл завтра работают в студии. Заодно, дуралей ты эдакий, память себе освежишь. Флориан тряхнул Шпеера так, что у того чуть не подкосились ноги. - Я не дуралей, - с обидой в голосе ответил бедный архитектор. Такое отношение показалось ему как минимум оскорбительным. - Ладно, не дуралей, а зануда – точно, - продолжил Шнайдер. Мы же с Вольфгангом поедем в наш погребок, обновим немного технический арсенал. Пора. - Ты меня никогда прежде с собой не брал, – Флюр был изумлён и заметно счастлив. - От Ральфа никакого толку сейчас, - пробурчал Шнайдер, с теплом и беспокойством глядя на Шпеера. - Ничем не поможет, а под ногами мешаться будет. Пусть Карла донимает - Я не против, – отозвался Бартос. - А ты, надеюсь, не против? – вдруг спросил Вольфганга Шнайдер. - Шутишь? Я давно перестал верить, что ты меня когда-нибудь туда позовёшь! – Флюра переполнял внезапный порыв уважения к Флориану. - А тебе, колбаса баварская, - Флориан загреб Шпеера в крепкие объятия. – Придётся слушаться нас всех. Даже этих двоих. - Что ж… - тихо промямлил смятённый Шпеер. - Ну тебя! – Шнайдер махнул рукой и освободил уже порядком измятого архитектора. Было заметно, что Флориану не нравилась та смиренность и повышенная нравственность, которыми вдруг переполнился его старый приятель. «Проще завести дружбу с Борманом, чем с этим злостным циником!» - Шпеер покачал головой. Бартос и Флюр уже казались ему славными ребятами, но странный заносчивый Шнайдер представлялся неподступной глыбой льда, которая, к тому же, извергала сарказм и оскорбления. - Давайте домой уже, - Карл нетерпеливо мялся у выхода. - Целый день ничего не ели же. - Кстати, а сегодня очередь Ральфа готовить, - в смятении заметил Флюр и с недоверием покосился на Шпеера. «Вот это да», - на Альберта, от неожиданно свалившейся на голову обязанности, напала икота. В кулинарии он не смыслил от слова «вообще». Его жена превосходно готовила, а если не удавалось поужинать дома, то выручали полюбившиеся кафе и рестораны. Он даже приноровил свой желудок к вегетарианской стряпне, которая сопровождала любые посиделки с фюрером, но чтобы стоять со сковородой самому – это нонсенс! - Тихо вы, панику устроили, - ровным тоном сказал Флориан. – Я обо всём позаботился. Наш ужин уже лежит в багажнике. Поехали, пока всё не протухло. - Опять индийская еда? – жалобно воскликнул Вольфганг и, скривив лицо, ухватился за живот. Карл незаметно толкнул локтем своего приятеля – сейчас Шнайдера могло обидеть что угодно, так что пришлось смириться с вечером индийской кухни. Один Шпеер был настроен с оптимизмом: ему хотелось бы попробовать невиданные доселе деликатесы. Заглушив всё оборудование и заперев студию, четвёрка устроилась в машине Флориана – том самом Мерседесе, что стоял во дворе. Карл и Вольфганг расположились сзади, а Шпеера усадили на переднее сидение, заботливо пристегнув ремнём. Альберт чувствовал себя пилотом лучшего в мире самолёта и с трудом скрывал восторг: такого автомобиля не было даже у самого фюрера! Во время поездки, чуть ли не раскрыв от удивления рот, Шпеер только успевал поворачивать голову: здания, которые днем показались ему однотипными и неинтересно спланированными, в ночи пылали разноцветными огнями, как не переливается ни одна рождественская ель. Всё вокруг казалось радостным, праздничным и беззаботным. - Что ты вертишься? – Шнайдер бросил пренебрежительный взгляд на вдохновлённого архитектора. - Флориан, пусть смотрит! – раздался голос Бартоса с заднего сидения. - Тебя я не спрашивал, - огрызнулся Шнайдер, но он выглядел обеспокоенным, а в глубине души таилось почти отеческое сострадание. Шпеер вдруг заметил, что за маской холодного циника скрывался добрый, даже эмоциональный человек. Он вполне мог бы стать лучшим другом. «По идее, мы уже столько пережили вместе! Я должен привыкнуть к его странностям». Дом, в котором жила группа, Шпееру понравился: наверное, оттого, что проектировка была более привычна его глазу. К тому же, окна квартиры, что располагалась на первом этаже, выходили на парк и реку с прелестной набережной. Шпеер любил воду, и его душа радовалась новому месту жительства. - Идём, провожу в твою комнату. Вольфганг, тащи всё на стол, - Шнайдер подхватил Альберта под руку и довёл до его спальни. - Давай, осматривайся, переодевайся в нормальную одежду и пойдём жрать, - Флориан закрыл дверь за спиной, оставив Шпеера одного в его новой комнате. В интерьере не смущали лишь обои в легкомысленный цветочек. А на некогда белоснежном ковре повсюду были разбросаны какие-то детали, провода и наполовину разобранные инструменты. Однако, если присмотреться, этот хаос составлял продуманную композицию, предназначенную для неизвестных целей. Большую часть комнаты занимала громадная кровать, затянутая в постельное бельё из чёрного шёлка. Шпеер не выдержал и прилёг на постель, что смотрела в сторону окна, прикрытого роскошными алыми шторами. Взгляд невольно упирался в потолок, покрытый позолоченными пластинами с интересным орнаментом. «Как будто у Геринга в гостях!» - заметил Шпеер, улыбнувшись, но ему здесь определенно нравилось. Внезапно взвывший желудок напомнил, что пора, однако, переодеться (Альберт всё ещё был одет в этот глупый велосипедный костюм) и пойти хорошенько поужинать перед сном. Шпеер подошёл к гардеробу и, открыв его, ненадолго замер: небольшой шкаф был под завязку забит одеждой, а обуви было столько, что количеству позавидовала бы маленькая лавка башмачника. «Вот так да! У жены и то вещей меньше. Ну точно – всё как у Геринга» - удивился Шпеер и принялся выбирать наряд. Наконец, облачившись в подходящий костюм, он направился на кухню. За столом сидели Карл и Вольфганг. Увидав Шпеера, они чуть не скатились со смехом под стол. Альберт даже потрудился повязать галстук, когда как Бартос был одет по-домашнему, а Флюр закутался в теплый халат розового цвета. На звуки хохота примчался Шнайдер – в одних трусах – и, увидев наряд своего лучшего друга, сам безудержно засмеялся. - Хюттер, ну ты бы ещё сценическое напялил! – смахивая слезу, Флориан чуть ли не сорвал с обескураженного архитектора пиджак, а затем и рубашку. Он, было, потянулся и к брюкам, но Шпеер вцепился в них мертвой хваткой: не пристало воспитанному человеку расхаживать в нижнем белье среди малознакомых людей! Шнайдер, заливаясь смехом, покачал головой и принес откуда-то красную шёлковую пижаму. - На, бери, - он всучил пижаму Шпееру и отвесил ему пинка для бодрости. Наконец, когда Альберт выглядел «по-человечески», как выразился Шнайдер (сам он тоже оделся в пижаму, но серого цвета), все собрались за круглым обеденным столом, застеленным красивой скатертью в сине-белую клетку. - Вот, всё остыло, - недовольно пробубнил Вольфганг, ковыряя вилкой еду. - Ешь давай! – Шнайдер выжал в стакан с водой половинку лимона и, пристально рассмотрев получившуюся мутноватую жидкость, с радостью приступил к трапезе. Шпеер не мог разобрать, что лежало у него в тарелке, но это выглядело и пахло очень аппетитно. Он отправил себе вилку в рот, но тут же на его глазах проступили слезы: такой острой пищи ему пробовать впредь не приходилось. Карл и Вольфганг с тревогой переглянулись, а Флориан, продолжая уплетать за обе щеки, с интересом поглядывал на Шпеера в ожидании реакции. Альберт с трудом проглотил кусок и жалобно посмотрел на Шнайдера. - Попробуй, должно помочь, - Флориан подвинул свой стакан, Шпеер сделал несколько глотков кислой жидкости, но его рот продолжал полыхать. Теперь он понял, почему Флюр был не в восторге от индийской кухни, но приходилось жевать, дабы не обидеть ранимого Шнайдера. - Сволочи неблагодарные, - проворчал Шнайдер, глядя то на Шпеера, по щеке которого бежала слеза, то на Флюра, который сидел насупившись. - А что сразу я? – отозвался Бартос с набитым ртом. Он так проголодался за день, что готов был проглотить что угодно. - Ну вас! – Флориан махнул рукой и собрал грязную посуду со стола. - Сейчас бы мяска, - мечтательно произнес Флюр. – С вами, травожуями, с голоду помрешь. - Не отказался бы, - согласился Шпеер, но все на него странно посмотрели. - Интересно, в каком месте тебе еще мозги перекосило? – Вольфганг не скрывал улыбки. - Что не так? – испугался Шпеер. - Ты же, вроде как, вегетарианец и всё такое, - напомнил Карл. - Странно, а мяса вдруг так захотелось, - Шпеер расстроился: он так надеялся, что теперь наконец-то избавится от вегетарианских блюд, но, видимо, было не суждено. В своём времени он тайком ускользал от столов с растительной пищей и примыкал к секретному кружку мясоедов. Геринг всегда знал, где добыть нормальной еды. «Видимо, этой тактикой придётся пользоваться и здесь. Вольфганг точно всё знает – вон, какой здоровый у него вид», - подумал Шпеер. - Шли бы вы уже отсюда, трупоеды, - проворчал Шнайдер. – Сегодня по кухне подежурю я. Подумаю заодно что с вами сделать: пришибить или просто утопить. Флориан по-хозяйски оставшуюся грязную посуду и, натянув резиновые перчатки, зашумел водой. - Дельное предложение, - Флюр глубоко зевнул и потянулся, после чего лениво поплелся к себе в комнату. - А можно мне почитать газету перед сном? – стеснительно спросил Шпеер. - Отчего же нельзя? Разрешаю, - гремя тарелками ответил Шнайдер. – У входа стоит коробка – там старые газеты и журналы лежат. Странно, раньше ты прессой не интересовался. - Это я чтобы вспомнить, - сказал Шпеер, словно стыдясь. Он любил прочесть утреннюю газету, чтобы быть в курсе происходящего в мире. - Лишь бы в привычку не вошло, - с долей презрения ответил ему Флориан. – Карл, а ты что расселся? Спать иди. - Хотел помочь тебе, - с присущей ему простотой ответил Бартос. - Спать, - с холодом произнес Шнайдер и грозно обернулся в сторону Карла. Тот, сразу всё поняв по одному взгляду, осторожно попятился на выход. - Так, Флориану надо побыть одному, - намекнул Шпееру Карл. - Можно без комментариев? – терпение Шнайдера накалялось как разогретый металл, но он не подал вида. Альберт с Бартосом, не поднимая лишнего шума, убрались прочь с кухни, оставив Флориана одного наедине с его мыслями. Перед тем, как отправиться в свою комнату, Шпеер нашёл у входной двери картонную коробку, доверху наполненную газетами и журналами. Не мелочась, он поволок её к себе. В коридоре его застал Флюр, возвращавшийся из ванной. - Куда тебе столько? – изумившись, спросил он. - Слегка освежу воспоминания, - отшутился Альберт, но на самом деле его интересовала каждая строчка, ведь в этих газетах подробно рассказывалось о том, какое оно: будущее. Сердце Шпеера взволнованно стучало: в его руках было ценнейшее сокровище, которым совсем не дорожили обитатели 1983 года. Но Альберт не осуждал их: он сам выбрасывал прочитанные газеты, и лишь некоторые, особо интересные и важные заметки тихо покоились на дне ящика письменного стола. Шпеер зажег ночник и поудобнее устроился на широкой кровати. Он был переполнен новыми ощущениями: шелковое белье приятно отдавало прохладой, а от обширного пространства постели он никак не мог сразу улечься с непривычки. Альберт запустил руку в стопку и достал первый попавшийся журнал. На его обложке красовалась миловидная девушка, но, как показалось Шпееру, слегка нескромно одетая. Оказалось, что он схватил модный журнал. «Посмотрим, как теперь одеваются» - Альберт начал листать страницы, рассматривая каждое фото. «Да, женщины будущего скромностью не отличаются. Глубокие вырезы, открытые ноги», - архитектор и не заметил, как расплылся в блаженной улыбке, но тут он вспомнил о своей семье. «Господи, что теперь с ними?» - сердце обливалось кровью, когда он представлял, как его ищут, но тщетно, а любимая супруга, смахивая слезу, прижимает к себе перепуганных детей. «Мне не стоит об этом думать. Тревогами делу не помочь!» - решил Шпеер и решительно отложил журнал в сторону. В его глазах стояли слезы. «Лучше посмотрю, что творится в мире», - он заглянул в коробку и нашел свежий номер газеты. В общем, за полвека в мире мало что изменилось, как показалось на тот момент. Шпеер прочел о землетрясении, встречах глав государств, спортивных соревнованиях и очередной постановке «Ромео и Джульетты» в местном театре. Поменялись лишь фасоны костюмов и имена действующих лиц. Но только одна заметка – совсем короткая – особо привлекла внимание Шпеера. «Космический аппарат «Пионер -10» покинул пределы Солнечной системы». Альберт был потрясен: он и не думал, что человечество так быстро научится запускать что-то в космос. «Судя по цифре, их было ещё девять. Интересно, а они уже запускали ТУДА что-нибудь… живое?» - ошарашено размышлял Шпеер, вспоминая, как мальчишкой он читал Жюля Верна и не надеялся, что фантазии станут реальностью. «Какая же теперь это обыденность, если такому потрясающему событию выделили всего лишь маленькую заметку!» - Шпеер так восхитился прогрессом, что решил непременно изучить историю покорения небес как только выдастся возможность. Дверь в спальню тихонько открылась, и в комнату на цыпочках прокрался Карл с кипой бумаг в руках. - Только тихо, - прошептал он и присел на край кровати. – У меня здесь нечто полезное. Это партитуры и некоторые инструкции по настройкам твоей техники. Ты сам писал. Надеюсь, это тебе поможет. - Спасибо! – обрадовано воскликнул Шпеер. - Тихо ты! – Бартос чуть не ударил Шпеера бумагами по голове. – Здесь стены тонкие. - Спасибо, - смутившись, Альберт перешел на шепот и забрал себе полезные документы. - Завтра никуда не спеши. Вольфганг и Флориан уедут рано, а вернутся поздно, так что мы успеем хорошо все прорепетировать. Только, ради всего святого, не говори Шнайдеру, что я тебе это дал. Пусть верит, что ты сам вспомнил. Когда он паникует, то от этого страдают все и вся. - Я умею хранить тайны, - пообещал Шпеер. - Не сомневаюсь. Теперь лучше ложись спать – завтра трудный день, тепло улыбнувшись, Карл тихо прокрался обратно к двери. - Карл, - вдруг позвал его Шпеер. - Что такое? - Может, съездим завтра в библиотеку? – спросил Альберт. - Тебе зачем? – удивился Бартос, но заметив на его лице смятение, просто добродушно кивнул. – Хорошо, с утра в библиотеку. Спокойной ночи. Карл так же тихо исчез, как и появился. «Ему точно можно доверять», - душа Альберта наполнилась теплом и спокойствием. Пренебрегнув советом, он стал изучать драгоценные бумаги, что принёс Бартос. Впереди была целая ночь.