Эти роли не для нас

На следующий день опять съемки. Эти заученные слова проговаривались сами по себе, а чувства были не совсем игрой. Тарьей чувствовал себя точно так же, как чувствовал Исак. Неопределенность, непонимание, влечение и страх. Вот набор его эмоций на протяжении уже половины месяца. И с Исаком тоже самое. Ирония, не так ли? Поэтому играть не составляло никакого труда, разумеется, с учётом того, что Сандвик почти что не играл. По правде говоря, с каждым днём он влюблялся в своих героев, в их пару. Все эти события в сериале были настолько слащавыми, но в то же время интересными. Мысль о том, что Му с Холмом связывают ещё кое-какие отношения, помимо рабочих, — уже не раздражала, я вызывала приятные эмоции. Наверное, Тарьей просто перестал врать самому себе. После сцены в бассейне следовали домашние уютные сцены, которые прошли на ура. Лёжа вместе со своим любимым человеком, Сандвик думал о том, как только они закончат, обязательно зайдут куда-нибудь перекусить, или может даже в кофейню к Сив. Это не так важно, главное, что они хорошо проведут время. С Хенриком спокойно. Если не загоняться, как это было раньше, с этим парнем можно говорить о чем угодно. Правда иногда он затрагивает литературу, а вот в чем в чем, а в литературе Тарьей ноль. Да, он любит смотреть фильмы или даже сесть вечером за какой-нибудь книгой, но не классика. Вот опять они выходят из студии, усталые, но счастливые. Они рады, что из работа на сегодня закончена. Тарьей и Хенрик идут тихо, без слов. Это то время, когда усталость берет верх, а между ними царит приятная тишина. — Хороший был день, — прервал их идиллию старший. — Думаешь? — Определенно. Вот если бы только на площадке никого не было… — задумчиво произнёс Хенрик, но осекся, замечая смущённый взгляд в пол. Ну да, конечно. Эти его слова сейчас больше напоминали пошлости. Сандвик наверняка подумал, что Холм намекал о том, что если бы они остались одни, то старший мог с ним все что угодно сделать. Это пугало, учитывая, что Хенрик был выше, старше, хоть и на несколько лет, но, тем не менее сильнее. Однако таких мыслей у него не было. Нет, не так. Он просто не это имел ввиду. — В смысле… я хотел сказать, что было бы здорово провести время за бездельем. Чисто вдвоём. Можно было заказать пиццу, посмотреть, к слову, остальные сцены нашей божественной работы. — Мы сейчас идём вдвоём, — подметил младший. — Я рад этому. Хенрик часто смотрел на болтающуюся руку Тарьея, которую он время от времени клад в карман, но потом снова вытаскивал. Ему безумно захотелось взять ее в свою ладонь, переплести пальцы. Он долго не решался, но когда уже собирался это сделать, младший резко развернулся к нему лицом. — Что ж, мы пришли, — Хенрик поднял голову, и заметил, что они стоят рядом с домом Сандвика. — Пока? — он легонько приобнял Хенрика, после чего зашёл внутрь. — Пока. Холм ещё простоял пару минут напротив дома. Он не мог понять, что с ним произошло в тот момент? Раньше такого не было. Раньше он мог сам поцеловать Сандвика, и слить это все на незапланированную репетицию. Раньше он мог беспрепятственно взять за руку кого-то. Но в этот раз он долго не решался. Что с ним делает этот подросток? Выходит теперь Холм… боится? Боится причинить неудобство Ти?  Боится его смутить? Хенрику, безусловно, нравиться эти милые щёчки, так хорошо смотрящиеся на лице младшего, но он волнуется за него и думает о его чувствах. Это она и есть, любовь?

***

Стоило Сандвику переступить порог дома, как он увидел низкую, но знакомую фигуру. Это была женщина лет сорока пяти. Одета она была в официальном стиле: юбка-карандаш, пиджак, туфли на невысоком каблуке. Волосы были зачёсаны в высокий пучок. Это была хозяйка этого дома, и была она, как понял Му по выражению ее лица, немного злая. Какой там. Вокруг этой минервы царила аура смерти. Казалось, этот день был один из тех, которым Тарьей мог порадоваться, но приход этой леди заставил настроение съехать на ноль. Он знает причину ее прихода. — Тарьей! Здравствуй. Надеюсь, я тебя не сильно отвлекаю, — женщина протянула руку, и Тарьей выжидающе пожал ее, уже ожидая вопроса о квартплате. Пока все было неплохо, учитывая что Тарьей терпеть ее не мог, только выдавливал из себя подобие улыбки. — Нет, я только с работы. Если хотите, могу сделать чая, — гостеприимства ему не занимать. — Не стоит. Я здесь ненадолго, — холодно произнесла она. — Послушайте, Алва, я знаю, что должен уже за три месяца проживания но… — Нет необходимости, — перебила его женщина. — Простите? — Ты хороший мальчик, Тарьей. Я надеюсь, что тебе есть у кого пожить. Прости, но тебе придётся съехать, — все тот же холодный тон. — То есть, как это? — удивленно посмотрел на Алву. — Другие люди предложили большую квартплату, поэтому тебе придётся съехать. Ничего личного, но ты можешь не платить эти долги. До конца месяца поживи тут, а потом съезжай. До свидания. Только она вышла за дверь, как Тарьей сел на пол, скатившись вниз по стене. Что ему теперь делать? Где он ещё сможет найти квартиру с такой маленькой суммой, да ещё и за такой короткий срок? Его школьные друзья его вряд ли пустят, о коллегах речи идти не может. Платить больше? Хах, Тарьей и за эти последние месяцы не заплатил, благо хоть Алва избавила от долгов. Сейчас важно решить, где тот будет жить? Он не хотел бы сидеть у кого-то на шее, поэтому большую часть ночи подросток провёл в поисках. Был уже конец ноября, а это означало, что у него осталось всего пять дней. Всего пять дней на то, чтобы найти жильё. Это возможно? Да это практически нереально! Тем более, что сейчас хорошую квартиру по низким ценам снимали зачастую пожилые дамы. И вот сами посудите: вы бы согласились сдавать квартиру семнадцатилетнему парню? Старшее поколение сейчас не лучшего мнения о нынешнем подрастающем, поэтому шансов мало.

***

Сна ни в одном глазу. Утром Тарьей проснулся за час до будильника. Он почти всю ночь просидел в поисках, а когда буквы на экране совсем стали разбегаться, решил повременить немного. Но ему так и не удалось уснуть. Не спеша парень привёл себя в порядок, после чего вышел из дома, не торопясь добираясь в то место, куда он сейчас меньше всего хотел идти. В школу. И так… Да. Школа была, кажется, давно забыта за этой повседневной съемочной рутиной, но «ее никто не отменял» — как сказали бы родители Му, если бы хоть немного участвовали в его жизни. Впрочем, они по праздникам присылали смс с поздравлениями и изредка спрашивали о его жизни в целом. И Тарьей был более чем уверен, что им интересно, жив ли он и как ему живётся с его профессией, не стал ли он наркоманом, ночующим на вокзале. Это абсурд. Таких людей Тарьей старался обходить стороной, а тот факт, что это были его родители, — огорчал. Как бы он хотел иметь такую мать, как Сив. Уже на подходе к школе его заметили школьные друзья и по совместительству одноклассники. — Привет, — первым начал разговор Лукас, в то время как еще двое просто кивнули. — Выглядишь неважно, — Тарьей и сам это знает. Он то ощущает каждой клеточкой тела. — И вам доброе утро. — Ну что? Какие планы на ближайшее будущее? — Найти новую квартиру и не завалить экзамены, — безэмоционально поделился Му. — Уф. Тебя выгоняют с твоей прежней квартиры? — Да… это неважно. Выкручусь как-нибудь, — подросток замялся, чувствуя, что это слишком личное, чтобы перекладывать проблемы на одноклассников. И зачем он это вообще сказал? Нужно держать язык за зубами. — Если понадобится помощь, обращайся. Пару дней в случае чего можешь пожить у кого-то из нас. — Спасибо, но не хочу вас беспокоить. Я пойду, — с этими словами он пошёл в класс. Как только Тарьей сел за свободную парту, к нему сразу же подошла уже знакомая фигура девушки, про которую он и думать забыл. — П-привет. Лицо Кейи не выражало злости, скорее небольшой обиды. — Мы договаривались встретиться… — Да, я помню. Прости, — виновато посмотрел ей в глаза. — Слишком мало времени было. — Да? Тогда может в следующие выходные? Сандвику стало немного стыдно. Он не хотел строить никаких дружеских отношений, потому что знал, что ничего не выйдет. О других отношениях и речи быть не могло. Ему просто будет некогда. А вообще… кого он обманывает? На самом деле в его голове прочно засел русоволосый парень. Вот и все. Никакой тут загадки нет. — Прости, не смогу. Не общайся со мной, у меня нет на это времени, — бездушно отвернулся. Он чувствовал на себе разочарованный взгляд, и понимал, что хоть и чувствует вину, но теперь осознаёт, что не хочет такого общения. Он в глубине души знает, каковы её мотивы, но ему это не нужно. Оставшееся время тот увлечённо смотрел в окно, пока учитель объяснял новую тему. Тарьей даже не пытался вникать в суть происходящего. Его волновало другое. Например то, куда ему теперь идти. К родителям вернуться Тарьей не может. Ему не позволит его гордость.  А напрашиваться к кому-нибудь пожить неудобно, да и он не любит зависеть от кого-то. Остаётся только найти квартиру,  где оплата будет не слишком высокая, но таковых в Осло почти что нет. Замкнутый круг. А ещё он думал о том, что начинает влюбляться в парня, у которого, мать его, есть девушка. Меньше всего Му хотел сейчас испортить чьи-либо отношения. «Надо прекратить это, пока не поздно»

***

После окончания учебного дня шёл рабочий. Глаза уже начинали болеть от всего, руки не слушались, но надо было играть. В жизни Исака снова начиналась неразбериха, как и в жизни Сандвика. Только у Вальтерсена были проблемы лишь в отношениях. В реально жизни все по другому. В реальности наступают моменты, когда ты остаёшься один. Да, есть друзья и знакомые, но по сути ты один. Сцена разговора друзей Исака прошла как нельзя лучше. Не сложно было сидеть с каменным лицом, когда у самого в голове полная каша. Не сложно было рваться на вечеринку. Но больно смотреть, как Эвен целуется с Соней, хотя это  и была всего лишь игра Хенрика с актрисой, хотелось ее оттолкнуть. Тарьей не имел на это права, даже если бы это была Лея… После этого сцена гнева, грусти, злости. Все так накопилось, что по щеке Сандвика невольно покатилась мелкая слеза, которую тот быстро стёр рукой. Уже идя домой он думал, что только начал расслабляться и перестал накручивать себя из-за пустяков, но все опять стало как прежде. Возле входа Му увидел Лею. Она обняла Хенрика. Верно, все так и должно быть. И это больно. Когда понимаешь, что начинаешь зацикливаться на человеке, который по сути живет своей жизнью. Му не видел лица Хенрика, потому что тот стоял спиной, но все же ему казалось, что тот счастлив. Как же он ошибался.