Эти роли не для нас

Следующий день для Му проходит в таком же ритме. Школа, потом съемки. Сандвику уже кажется, что он будто застрял в каком-то дне сурка, где одно и то же повторяется день за днём. Условно, так и есть. За остаток дня они успели снять сцену «королевской» походки, разговор с Нурой и ещё пару разговоров Исака с друзьями. В общем, день пролетел незаметно. По окончанию все актеры начали расходиться. Все улыбчиво пожелали доброго вечера и разошлись, в то время как Тарьей остался сидеть на лавочке у входа. Домой идти не хотелось. Впрочем, домом это сложно уже назвать, учитывая что жить там ему осталось три дня, а он ещё не нашёл подходящее место для своего дальнейшего пребывания. — Привет, — рядом опустилось знакомое тело. — Хенрик? Ты разве ещё не ушёл? — Пришлось задержаться. А ты что тут делаешь? — Просто наслаждаюсь жизнью, — прозвучало слишком угнетенно. Хенрик неловко сел рядом. Он не хотел показаться навязчивым, но наблюдать за таким состоянием младшего было невыносимо. Уже второй день подряд. — Так… что-то случилось? — Да, то есть нет, — виновато опустил голову. — То есть как это? — Тебе не нужно это знать. Это мои дела. Я с ними должен справиться сам. — Кто это сказал? Ну же, расскажи. Может я смогу чем-нибудь помочь. — Ладно, хорошо, — младший тяжело вздохнул, размышляя как бы проще это сказать, — Короче, мне нужно найти квартиру для жилья как можно скорее. Меня выселяют. — Что? Почему? — удивленно вскинул брови. — Платёж задолжал. И хозяйке предложили более крупную сумму денег за проживание. Вот как-то так. — Почему ты сразу не сказал? — А что я должен был сказать, Хенрик? — младший начинал повышать голос, — Я не хочу перекладывать это на других. Не хочу, чтобы люди считали меня обузой. У каждого человека свои проблемы, поэтому им нет дела до других. — Мне есть дело до тебя, — тихо прошептал парень, но Му его отчётливо слышал. — Что это меняет? — уже спокойным голосом продолжил тот. — Можешь пожить у меня. — Не хочу, — коротко отрезал младший. — А это не вопрос. Будешь жить у меня, — Холм посмотрел в лицо Сандвику. В нем читалось удивление и страх. — Что, боишься меня? Или думаешь что я маньяк какой-то? — разговор переходил, а более шуточный. — Я же сказал, что все нормально, — снова повысил голос младший. — Значит так, — грозным тоном начал Хенрик, вставая с лавочки и нависая над младшим, поставив руки по обе стороны, — Если я предлагаю, то делаю это не просто так, Ти, — снова это прозвище, въедающееся в уши. Оно было слишком милым, и Му казалось, что так его могут называть только самые близкие. А Хенрик напрочь рушил этот стереотип. — Не называй меня «Ти». — Мне так нравится. Пошли, заберём твои вещи, — Холм взял того за рукав одежды, а когда понял, что тот не сопротивляется и идёт следом, отпустил. Сандвику было приятно. О нем раньше так не заботились. Но он не будет собой если не перестанет сопротивляться. — Ты опять решаешь за меня. — Будем считать, что у тебя не было выбора, — подмигнул старший. Конечно, не было. Ведь что ещё ему остаётся? Ну, плюс ко всему, Тарьей немного доверяет Хенрику. Все таки не чужой человек, неделю можно пожить у него, а там уже он съедет и будет жить, как и раньше, чтобы не доставлять неудобства. Разговаривая о каких-то странных вещах, вроде еды или обсуждая сценарий, парни дошли до дома младшего. Удивительно, но все вещи того влезли в один большой чемодан и пару пакетов. Особо как таковых кухонный вещей не было, в основном одежда. До дома Хенрика идти было около получаса, но с учётом багажа это было бы глупо, так что такси в помощь. Во время поездки таксист только странно проглядывал на них, но ничего не сказал. Да, он почти все правильно понял. Почти. Уже зайдя в квартиру к Холму, Тарьей, оставив сумки в коридоре, увлечено начал рассматривать все. — Ого! И здесь ты живёшь? — в квартире были две спальни, кухня и, само собой, ванная. — Ну да. Мне тут более чем нравится. Не стесняйся, проходи. Чувствуй себя как дома, хотя надеюсь, что это и станет твоим домом. Хенрик старался быть как можно более гостеприимным, но на самом деле, пока младший не видит, рассматривал его с ног до головы. То, что они будут жить вдвоём в одной квартире, нагоняло не те мысли, однако Холм пытался как можно проще и без какого-либо контекста помогать разгружать вещи. — Ты раньше с кем-то жил? — завёл разговор Тарьей, пока раскладывал одежду по полкам во второй спальне, находящейся напротив комнаты Холма. — Да. Раньше я жил с Элей, моей сестрой. Но потом она уехала учиться за границу, и в итоге я живу один. Младший уже хотел спросить про Лею, но решил снова ничего не говорить. — А ты, значит, решил остаться в Осло? — Да. Мне тут нравится. Не прошло много времени, как все вещи были разложены. Можно сказать, за короткий срок. Всего лишь час. — Пошли, я тебе покажу где что лежит, — получив короткий кивок, Хенрик прошёл на кухню, а за ним и Тарьей, садясь на незадвинутый стул, наблюдая за каждым движением старшего. — Голоден? — Тарьей помотал головой, но предательское урчание живота выдало его с головой. — Понятно. Могу сделать сэндвич. Будешь? — Если настаиваешь. Тарьей наблюдал за ловкими движениями Хенрика, и старался запомнить их. Ему хотелось подойти ближе, уткнуться в спину, обнимая. Уместно ли это? Конечно же нет! — Готово, — Хенрик поставил аппетитное блюдо на стол. — А ты не будешь? — Я недавно поел, — тот улыбнулся, намекая попробовать то, что он намудрил за пять минут. Только откусив кусок, Тарьей понял, что это не просто вкусно, а божественно. Нельзя не отрицать, что с голодовки все вкусно, но это и вправду очень даже ничего. Тарьей деже почувствовал себя угнетенно, понимая, что так готовить он никогда не сможет. — Очень вкусно. Ты случаем не на шеф-повара учился? — У меня мама и есть, скажем, шеф-повар. Правда своего дела, но суть примерно та же. За пару минут от сэндвича ничего не осталось, только пустая тарелка. Встав с места, Тарьей подошел к раковине чтобы помыть её, но тут же почувствовал руки на своей талии, обнимающие поперёк живота, как и подбородок на своём плече. — Хенрик? Что ты делаешь? — Просто хочу обнять тебя. Ты слишком милый, ты знаешь? Холм прислонился к тонкой шее, вдыхая приятный запах младшего. Корица. Тот часто пах корицей, потому что пил кофе с ней. Старший продолжил бы прижиматься сзади, но увидел, как руки Сандвика сжимаются до побеления костяшек. — Ну ты чего? — Хенрик развернул его к себе лицом, заботливо вглядываясь, пытаясь понять причину такой реакции. В глазах пустота. — Зачем ты это делаешь? — смотря в пол обратится к старшему. — Делаю…что? — Обнимаешь. Зачем? Я чувствую себя ужасно из-за того, что ты сейчас меня трогаешь, хотя у тебя и есть девушка. Или, что ещё ужаснее, на основании этого ты и позвал меня жить к себе. Хенрик слушал это все не веря тому, что он мог сложить такое впечатление о себе, и Тарьей продолжил. — Ты то смеёшься надо мной и называешь ребёнком, то целуешь, оставляя это, — Тарьей оттянул ворот толстовки, на которой все ещё виднелись алые засосы, — И, честно говоря, я думаю, что ты так поступаешь чисто от скуки, или чтобы смутить меня, а я… — он не договорил, потому что вышел из кухни, закрывшись в своей комнате. Хенрик так и остался стоять посреди помещения. Значит, так Тарьей к нему относится. Неужели он не видит, что все эти слова Холм говорил лишь потому, что действительно наслаждался, как тот умилённо злится, а все эти неформальные действия были сделаны лишь потому, что Холм не может сдержаться? Тарьей ему нравится, не как простой коллега или друг. Хенрик понял это тогда, когда впервые оказался с ним в кабинете у Юлие. А сейчас он все испортил. Сейчас, возможно, Тарьей думает, что тот позвал его к себе только потому, что хочет полапать или, как же старший не любит это слово, трахнуть. Молодец, Холм. Пять баллов. Хенрик тихо постучался в дверь и попытался открыть. К удивлению, она была не заперта. Тарьей сидел на кровати, без эмоций просматривая ленту в социальных сетях. Хенрик тихо сел рядом на противоположную сторону, лицом к младшему. — Я… не хотел тебя обидеть. И с квартирой… я правда всего лишь хотел помочь. — Именно поэтому ты пять минут назад прижимался ко мне сзади, желая оставить на моей шее новые метки? Тебе не кажется, что для репетиции это слегка перебор? — с нотой отвращения тот посмотрел на голубоглазого. — Я не думал, что ты так отреагируешь. — А о чем ты думал? Ты в курсе, что-то, что ты делаешь, это чистая измена своей девушке? В ответ Хенрик посмеялся. Тарьей был более чем удивлён. Это что получается, для Хенрика нормально встречаться с двумя людьми сразу? Тем более, что это парень и девушка. — Я не хочу выразиться грубо, но она скорее временное помешательство и кукла для галочки. — Тогда я не хочу становиться очередной твоей куклой. — Ты и не будешь, — спокойным тоном сказал старший, — Ты никогда не был временным желанием, никогда и близко не стоял с теми, кто вызывает лишь физиологическую похоть, Тарьей. И Сандвик почему-то поверил. Он смотрел в голубые глаза и боялся, что Хенрик в следующую минуту рассмеется, а потом коротко извинится за розыгрыш, но нет. Хенрик никогда так не пошутит, потому что это Ти. Это его милый Тарьей, который может быть злым и кричать, а может быть грустным и потерянным, как сейчас. — Но ты… даже не пытался прикоснуться ко мне последние дни. — Я просто подумал, что ты боишься, или что тебе неудобно. Прости ещё раз. — Так… выходит… Лея не твоя девушка? — Фактически нет. Но если ты хочешь, я могу порвать с ней все связи. — Я видел… как вы обнимались вчера, — неуверенно произнёс Му. — Это ничего не значит, просто… Я тебе раскрою секрет. Мы с ней знакомы с тринадцати лет, а три года назад она мне нравилась и мы вроде как встречались, но потом поняли, что физически мы не испытываем никакого прогресса и даже не хотим переходить за рамки дружеских отношений. И на тот момент я решил, что представлять ее как девушку будет выгодно для карьеры, плюс журналисты не будут задавать лишних вопросов. Повисла неловкая пауза, во время которой Хенрик сомневался, стоит ли говорить именно сейчас это. — Но я… хотел бы встречаться с тобой. Не дожидаясь ответа, Хенрик обнял подростка, пока тот уткнулся носом в его плечо и невесомо обнял, боясь, что это все сон, и в следущий миг он проснётся в своей старой квартире. Но этого не происходило. Хенрик обнимал его, поглаживая по спине. Чуть позже, он немного отстранился, а потом приблизился к лицу младшего, взглядом спрашивая разрешения. Тарьей коротко кивнул, и тут же почувствовал, как чужие губы накрывают его собственные, осторожно сминая их. От тяжелого веса Тарьей облокатился на быльцу кровати, в то время как старший удобнее устроился, нависая. Руки уже покоились на бёдрах, слегка поглаживая их. Это дико приятно, но… это не должно было перерасти в желание. В прямом смысле. Тарьей почувствовал, как у него начал вставать, при том, что тот морально пока не готов. Он прервал поцелуй, отодвигая рукой Хенрика от себя, который, к слову, тоже был в таком же состоянии. — Прости, но тебе, наверное, лучше пойти к себе в комнату, — прошептал Тарьей, стараясь наиболее мягко это сказать. — Не пойми неправильно. Это не значит, что я не хочу. Просто… все сложно. — Ничего, малыш, я все понимаю, — Хенрик поцеловал в лоб младшего, поправляя приподнятую вверх одежду на теле подростка. — Спокойной ночи, — после этих слов он вышел из спальни, оставляя Му одного обдумывать дальнейшие действия.