Эти роли не для нас

Когда кажется, что все хорошо, это должно измениться. Когда думаешь, что настала так называемая светлая полоса в жизни, она исчезает. А на смену всему этому приходит нежданные обстоятельства, не радующие своим присутствием. Есть выражение, что после грозы всегда появляется радуга. Что же, нельзя забывать и о том, что после радуги вновь может прийти гроза. Тарьей и Хенке шли домой, держась за руки. Морозный воздух охлаждал горячую кожу лица, нагретую от быстрой ходьбы. Может даже показаться, что это какой-то сон, из которого их вернул силуэт девушки, стоящий возле двери дома. — Хэй, Хенрик. Привет, извини что без приглашения, — доброжелательно улыбнулась юная особа женского пола. Девушка была примерно такого же возраста, как и сам Хенке, поэтому долго гадать её личность Сандвику не пришлось. — Леа? Ты тут какими судьбами? — Хенке убрал руку, а Тарьей посмотрел на него с толикой обиды, но ничего не сказал, продолжая рассматривать девушку. У Леа были светлые волосы, что-то среднее между светло русым и блондинистым. Глаза голубые, как и у Хенке. Идеальная кожа и фигура, а губы немного пухлые, и чётко выраженные скулы. «Черт, а она красивая» — пронеслось в голове парнишки. — Да вот… — продолжила, — Мы давно не виделись, вот я и решила зайти, так как проходила мимо. Но дома никого не было и оставалось ждать. — И долго ты тут стоишь? — снова этот жест бровями. — Нет. Минут пятнадцать, от силы. Тарьей неловко кашлянул, обращая на себя внимание. За эту минуту уже создалось дикое впечатление, что его тут нет и не существовало, пока эти двое мило было беседовали. — Ой, прости. — девушка смущенно улыбнулась, в то время как Тарьей всем духом чуял наигранность в ее словах, — Ты, наверное, Тарьей. Приятно познакомиться. Леа с энтузиазмом пожала руку Ти. На его лице не было не одной эмоции, в то время как внутри бушевал ураган. Не прошло и пяти минут, с тех пор как он познакомился с Леа, а она ему уже не нравится. Бесит и раздражает. А то, что она ещё и на публику афиширует отношения с, на минуточку, его парнем, только подливает масла в огонь. Троица зашла в квартиру, предварительно закрыв за собой дверь. — Тут ничего не поменялось… — В смысле? — подал голос младший, немного недоуменно смотря. — Ну, в прямом. Разве что вещей стало больше. Вы вместе живёте? — Леа удобно села на стул на кухне, пока Хенке набирал чайник, а Тарьей остался стоять, оперевшись о подоконник. — Ну… так получилось, что хозяйка моей предыдущей квартиры меня почти что выгнала и Хенрик меня очень выручил, — опустил взгляд в пол, рассматривая свои носки. Опять это глупое чувство, — Я ищу квартиру. Тарьей не врал. В телефоне он действительно время от времени просматривал объявления о сдаче квартир, но ничего подходящего не было. — Стоп, — старший развернулся на сто восемьдесят градусов, — Что значит, ты ищешь квартиру? Ты останешься здесь. Я не отпущу тебя никуда, — это заявление прозвучало самую малость резко, что Тарьей даже немного поежился. Лицо Леа в этот момент просто надо было видеть. — Это не просто слухи? Вы взаправду встречаетесь? — ошарашенный голос казался Сандвику дерзким, что того даже передернуло. Он всей душой желал не видеть её. — Ну да, а что такого? — Хенке притянул младшего к себе, окольцевав руками его талию и прижимая к себе со спины. — Это же ненормально! Вы настолько заигрались, что решили перенести сценарий в жизнь? — истерично улыбнулась. Тарьей смотрел на неё с болью. Наверное, этого он и боялся, что это не любовь, а просто временное увлечение. — Что ты несёшь? За этим ты решила прийти? Чтобы узнать о правдивости сплетен? — зло прошептал Холм, — Так вот, Леа, это правда. И на этом все. — Но это же противно и…ты забыл, что для всех ты мой парень? — Сандвика уже бросало в жар и холод от этих слов. Как можно так говорить, если по словам Хенке они друзья? Или же Холм один так считает? — Вот именно, что только на экранах. Если честно, я хочу изменить это. Причину нашего псевдорасставания можешь придумать сама. — Я думала, что ты хоть что-то чувствуешь по отношению ко мне, — всхлипнула, — Но чего я никак не представляла, так это то, что ты станешь геем, Хенрик. — Это уже моя личная жизнь. Мы все решили. Мы пара на экранах, а в жизни просто друзья, не более. Тарьей смотрел на все это со стороны. Он рад, что Хенке защищает их отношения и говорит о нем как о чем-то личном и… своём. От этого приятно на душе, но есть и что-то другое. Несмотря на слова Холма, Тарьей чувствует, будто это он является причиной их расставания, хотя старший и говорил, что они расстались уже давно. От этого на душе паршиво, и это перекрывает все тепло. Девушка тяжело вздохнула и перевела свой гневный взгляд на Му. — А ты, что? Живешь тут и платишь сексом? Или ты специально выехал из своего прежнего жилья, чтобы попасть сюда под веским предлогом? — ещё больнее. В голове Сандвик молится, чтобы это прекратилось. Отчасти потому, что боится, что это правда, точнее первая часть предложения. — Я… я… — Мальчик, тебе бы к родителям. Они вообще в курсе этой твоей жизни? — Леа, заткнись! Не тебе осуждать, ни меня, ни моего парня, — старший заслонил его собой, беря за руку, пока стая мурашек пробежала по коже Сандвика. — Ну знаете что… — девушка встала со стула, — То, что вы желаете, это мерзко и глупо, потому что это гребаная игра в сериале так действует, больше ничего! Хенке, я думала ты взрослый человек, а ты оказался педофилом! Сколько ему лет, говоришь…? — девушка сделала задумчивое лицо, — Ах, да, точно! Семнадцать, Хенрик! Тебя так и посадить могут… — Заткнись! Просто проваливай отсюда! — перебил, в то время как истерический смех Леа сменился на гневное пылающее лицо. — Ну-ну. Посмотрим, что скажет пресса, — быстрыми шагами девушка направилась к выходу и, сильно хлопнув дверью, скрылась с глаз. Как за ней закрылась дверь, старший облегченно выдохнул, чего нельзя сказать о Сандвике. Он все так же стоял, утупившись в пол, и смотрел в одну точку. Руки нервно теребили край футболки. Слова Мейер глубоко засели у него в голове. Где твои родители? Их нет, по крайней мере для Му. Они отказались от него полтора года назад и с тех пор Тарьей не знает, что с ними, и знать не желает. Хотя в глубине души ему больно от того, что у него нет понимающих и поддерживающих родителей, от того, что в свои семнадцать он уже живет жизнью, которой не живут подростки даже в двадцать и больше. Живешь тут и платишь сексом? Ещё больнее. Глаза непроизвольно начинают слезится, но Тарьей стоически держится. Он не девчонка, чтобы плакать, он справится и засунет свою обиду подальше. Хенке, заметив блестящие глаза парня, тут же подходит к нему прижимает к себе, поглаживая спину. — Не слушай её, Ти. Это неправда, — словно прочитал мысли. — Я… я не врал, когда говорил, что хозяйка квартиры… — Знаю, — перебил, заглядывая в глаза, — Ты бы так не сделал, но, знаешь, это не важно. — Не важно? — Нет, я рад, что ты здесь, рядом, а не на другом конце города. Мне нравится, что в любой момент я могу тебя поцеловать и прижать к себе. — Дело не только в этом… — осторожно выпутался из объятий и отошёл на полметра, обнимая себя руками и смотря в окно, в никуда. — Хенрик, иногда я действительно себя чувствую так, словно сижу у тебя на шее. — Это чушь, Тарьей. Я тебя никуда не пущу, потому что ты мой парень. И можешь оставаться здесь, сколько захочешь. И… если думаешь, что мы поспешили… — Я так не думаю, — перебил младший, — Если бы я был против, то сказал бы. — Я тебе верю, — снова обнял со спины, кладя свой подбородок на чужое плечо. Спустя пять минут умиротворённого молчания, Тарьей решил высказать то, что так и вертелось на языке с тех пор, как они встретили Леа возле двери, — Почему, когда все хорошо, обязательно должно случится что-то, что опустит настроение ниже плинтуса? Из-за этого чувства я уже начинаю думать, что если все слишком хорошо, то вскоре апокалипсис грянет, — Хенрик посмеялся с его слов. — Это жизнь. Помню, как мы когда-то читали русскую литературу в школе, так вот: жизнь — это взлеты и падения, — так говорит Толстой в своих произведениях. Но это не значит, что ты должен загоняться по этому поводу. — Ясно, — тяжело вздохнул младший, все ещё ощущая тепло чужих рук, поглаживающих живот, — Я думал, Леа твой друг и не будет так реагировать… Врет. Сандвику она не нравилась даже когда он не знал её лично. Просто потому что он видел её взгляд на Холма. Учитывая якобы псевоотношения, нельзя было подделать такой взгляд. — Просто она гомофоб, вот и психанула. «А сколько ещё на Земле гомофобов?» — промелькнула мысли в голове мальчика. — Она сказала, что официально объявит, что вы расстались. — Пусть сделает это. Я буду только счастлив. — Я испортил вашу дружбу, — помедлив, сказал Му, стыдливо опустив взгляд в пол. — И куда делся тот Тарьей, с которым я познакомился? — мысли в слух. А ведь действительно, что с ним? — Если Леа против тебя, значит и я тоже с ней не буду общаться. Тогда мы остались друзьями, но теперь она никто. Хенрик нежно поцеловал любимого за ушком, пока рука уже пробралась под футболку, оглаживая животик. Никаких намеков на пошлость, просто Хенрик давно заметил, что от таких действий Тарьей всегда расслабляется, растворяясь в его руках.

***

День за днём, заезженная фраза, и все же… минута за минутой, Тарьей и Хенрик продолжали делать то, что им нравится — проводить большую часть времени в проекте. Эпизод, где Исак должен плакать, Тарьей буквально прожил своей жизнью. Вспоминал о родителях и о своём страхе насчёт их отношений. Слезы просились сами собой. Он доверял Хенрику, но все же… какая-то часть его сомневалась. Сюжет дал Сандвику полезный совет: не нужно смотреть в прошлое и оглядываться назад, потому что жизнь — это сейчас. Тарьей сам в это поверил. Леа, как и обещала, рассказала все на одном из интервью. Было много вопросов. Все хотели знать причину их «расставания» и мнение самого Хенрика. Девушка не сказала истинную причину. Возможно, ей было бы стыдно, если бы все узнали, что якобы Хенрик бросил её ради другого парня. Поэтому она соврала, сказав что обоим стало скучно в отношениях и исчезла та искорка, которой не было. Тем не менее, все шло своим чередом. Эпизод за эпизодом, наполненный на самом то деле искренними чувствами. Не было и без срывов дублей. Например, когда Тарьей должен был обнять Хенрика на морозе в сцене «примирения», он чихнул, прямо Хенрику в шарф. Все со смеху чуть не попадали, зато согрелись. Только вот… следующие дня три Тарьей сидел дома, так как простудился, а Хенрик отпаивал бедолагу чаем. — Я что, ребенок, что ты мне чай приносишься в постель? — недовольно бурчал тот, шмыгая носиком, — Может ты ещё мёдом с ложечки кормить будешь. Хенрик без всякого смятения сел на кровать, отдавая в руки чашку. Тёплый фарфор приятно грел ладони и спасал от озноба. — Как ты угадал? — уже взял ложку и поднёс к губам младшего. Тарьей закатил глаза, и все же съел одну. — Молодец, малыш. Ещё одну. Давай? — Господи, упаси меня, — наигранно обратился к высшим силам, получив смешок. — Ну же! Ещё одну за своего любимого парня. — А не слишком ли ты самолюбивый? — младший приподнял одну бровь, скептически посмотрев на человека напротив. — Ты же любишь меня, — прозвучало скорее как утверждение, нежели вопрос. Тарьей снова закатил глаза, на этот раз не скрывая улыбки. Вот примерно так и было. А ещё был случай во время съёмок, когда в последней серии сезона Тарьей должен был посмотреть на Холма в доказательство, что Исак говорит чистую правду насчёт депрессии Эвена и о просьбе присмотреть за ним, пока тот в школе. Первый раз её обвенчался успехом и Холм напрочь забыл слова, рассмеявшись, наблюдая за реакцией Сандвика. Да м второй, честно говоря, тоже не имел никаких перспектив, только с третьего раза, Хенрик уже заучил слова и сказал все, как надо. В школе Тарьей появлялся редко, только для того чтобы взять рефераты. Он был благодарен преподавателям, которые понимающе относились в его «временному хобби». Но также эти люди почти каждый раз твердили об итоговых экзаменах, о том, что к ним надо готовится. Тарьей и сам это знает. Школьные друзья говорили, что Сандвику следует чаще появляться в школе. А сами пишут раз в неделю от силы. Вообще то… Му сам виноват. Чего ещё можно ожидать, когда толком не общаешься почти ни с кем? Но Тарьей исправит это. Он будет так же как и раньше ходить в школу, после того как закончится сезон, а это уже совсем скоро. Последний день, они снимают вечеринку. Домашняя уютная атмосфера. Ну ещё бы, с таким то названием группы. Это ненадолго. Как только они закончат снимать, оборудование уберут и начнётся настоящая вечеринка. А повод действительно есть. Конечно, пока что это не рождество, но последний день перед большим промежутком между очередной историей. Грех не отметить.