Эти роли не для нас

Очередной день, не насыщенный ничем интересным. Тарьей уже привык. Встаёт с кровати, идёт в ванную, потом одевается и, бросив родителям на прощание «я ушёл», идёт в школу. О завтраке и речи быть не может. Аппетит у него пропал ещё… с декабря. Да, именно с него. С тех пор он питается один раз в день, и то запихивая в себя еду и не получая никакого удовольствия. Делает это только потому, что все же пока что не хочет заканчивать свою жизнь самоубийством. Голодание сказалось на фигуре. Если и раньше Тарьей не был упитанным, то сейчас кажется даже мышцы исчезли. А на вид ему как будто и не семнадцать, хотя скоро восемнадцать… Совсем скоро, но Тарьей не хочет его праздновать. С родителями точно нет, а друзей у него так и не появилось. Были люди, которые просили селфи, были девчонки, которые подходили знакомиться, были и те, кто искренне презирал парня за то, что тот сыграл роль гея в сериале. Знали бы они все правду, Тарьей ходил бы, наверняка, избитый. Ребята тут жестокие и двуличные, даже те самые девчонки. На лице — невинная улыбка, в душе — зверское желание выпендриться перед народом. И на этом все. Были, конечно, и нормальные ученики, но Тарьей не то, чтобы не проявлял инициативу, он и не хотел с кем-то общаться, постепенно закрываясь от общества. Мать несколько раз хотела отправить сына к психологу, но тот отказывался. А если он не хочет, то это бесполезно. Родители это знали не понаслышке. Но, наверное, они должны были быть благодарны сыну за то, что он не начал курить травку и употреблять алкоголь, что при его вечно невыспавшимся разбитом состоянии было более чем логично. Тарьей держался, не хотел опускаться до такого уровня. Но какой в этом смысл, если он сам же себя терзает изнутри? Прошло уже долгих пять месяцев… Хенрика он так и не видел. Андем звонила сообщить о новом сезоне, но Тарьей, как последняя скотина и предатель, отказался от роли. Он просто психически не выдержит. Наверняка Хенке смирился со всем и живет отличной жизнью. Возможно у него сейчас есть девушка или парень. Му не должно это волновать. Скоро он станет совершеннолетним, закончит школу и уедет куда-нибудь подальше от Осло, попытается начать жизнь с чистого листа. Такие у него планы были на будущее. И никакого Хенрика-мудака-Холма. Этот день был особенно тёплым. Майское солнце так и било в глаза, согревая своими лучами. На улице уже было достаточно тепло, но Му все равно немного мёрз от утреннего холодка и ещё не нагретого асфальта. Уроки проходили в тёплой обстановке. Конец года всегда такой… все одноклассники уже на расслабоне, да и преподаватели, к слову, тоже. Хоть парень и не особо общался с классом, но эта спокойная атмосфера была ему по душе. На обеде между занятиями в школьном кафетерии Сандвик как обычно сидел один, ковыряя вилкой листья салата. Будь у него друг, то явно запихнул бы  ему этот салат в глотку вместе с нормальной едой, потому что смотреть на это было мягко говоря невыносимо. Му и сам с этим согласен на все сто процентов. Но никакого друга нет, поэтому он может делать, что хочет. С соседнего стола послышался звонкий голос, который сразу привлёк внимание зеленоглазого. Это была девчонка лет восемнадцати — девятнадцати, и, что странно, на ней не было униформы. «Не местная?» — подумал Му. Да, явно не из этого учреждения. Она была одета в светлые не облегающие джинсы и свитер цвета молока, заправленный с передней стороны. Аккуратный макияж, светлые волосы с длиной до плеч. Девчонка явно не отсюда. Она что-то говорила, оживлённо жестикулируя руками. Тарьей засмотрелся. Ну… она была симпатичная, но, по правде говоря, казалась знакомой. Она стояла с рядом со столом, за которым сидели несколько незнакомых ребят, дала им какие-то листочки, на которых было что-то написано. Радостно помахав ручкой, девушка собиралась уйти, но увидела внимательный взгляд зелёных глаз, которые тут же утопились снова в свой поднос. Сделать вид, что он не рассматривал ее — в духе Му. Но юная особа не собиралась уходить и, словно они близкие друзья, бесстыдно села напротив. — Привет, — снова красивая улыбка, — Почему один? — Эм… мы вроде не знакомы, — промямлил, но не мог не смотреть в глаза. Они ярко голубые. — Но ты так смотрел, что у меня даже появилось ощущение, что это я тебя забыла. Меня зовут Эля, — протянула руку, и парень, сдержанно улыбнувшись, пожал её. — Так ты не ответил, почему сидишь один? — Нет близких по духу, — врет и улыбается, отвечая взаимной теплотой. Удивительно. Это впервые за то время, которое он не видел Хенке. — Как так? Здесь вроде все приятные люди… большая часть. — Поверь, таких единицы. Да я и не рвусь быть в центре внимания, — признался, — Я предпочитаю проводить время самому. И тебе не советую со мной общаться. Со мной скучно, потому что я занимаюсь только учебой, так что лучше не говори со мной и идти, куда собиралась. Последняя реплика прозвучала бы довольно грубо, если бы не опущенный взгляд. Из всех слов девушка даже не почувствовала намёка на грубость, хотя сами слова значили только это. Расстроенный вид Му не дал ей уйти. — Перестань. С тобой не скучно. Ну чего ты? — потормошила она его за худую руку, выводя из ступора. Тарьей поражается ее настойчивости. Честно, кого-то это напоминает… — Нет, скучно. — Да говорю, же! Нет! Знаешь что? — Эля начала рыться в сумке в поисках чего-то, — Вот, приходи по этому адресу. В четверг меня будет вечеринка в честь новоселья. — В четверг? — переспросил Му. — Ну да, это последний учебный день, к тому же будут приглашены много моих школьных друзей. Заодно отметим окончание года. — Не могу обещать… — Не придёшь, из-под земли достану, — пальцем пригрозила блондинка, но потом весёлым тоном пропела, — Я буду ждать. До встречи на вечеринке, — упорхнула куда-то за пределы кафетерия и школы, оставляя Сандвика в размышлении. Всю оставшуюся неделю Тарьей думал, принять ему приглашение или же проигнорировать. Это, наверное, будет последняя вечеринка в качестве учащегося, а со следующего дня Тарьей станет даже не просто выпускником, идущим на экзамены, а уже совершеннолетним. В четверг у него день рождения. Если посудить, впустить в свой мозг подростковой безбашенности, то Тарьей скорее пойдёт на вечеринку, кишащую пьяными подростками, травкой и сигаретным дымом, чем проведёт этот день с родителями. С среду Му решил, что должен пойти, хотя бы ради приличия, чтобы не огорчить Элю. Девушка подошла ведь сама, да ещё и пригласила… не будь Тарьей до сих пор зацикленным на одном человеке, точнее на воспоминаниях, он бы уже влюбился. С утра родители не вспомнили о дне рождении, что было даже на руку. Правда, они потом прислали смс с поздравлениями. Как мило. Очень жаль, что у подростка другие планы на сегодняшний день. После занятий все рады, все счастливы. Наконец-то долгожданное лето. Этот год для Му был особенно сложный. Собираясь, Тарьей долго выбирал наряд. Давно он не ходил куда-то помимо занятий. В итоге выбор пал на джинсы и рубашку цвета хаки, что смотрелась на худом теле сексуально и привлекательно.  Адрес на бумажке был знаком, поэтому добраться не составило труда. Внутри все гудело и дом был наполнен жизнью. Цветовая гамма была в ультрафиолетовый оттенках. Многие были разукрашены в какие-то краски, ярко светящиеся под таким освещением. Эффект дежавю. Пробираясь сквозь толпу, Тарьей искал взглядом знакомую фигуру. Даже слишком знакомую. Знакомых в толпе на было. По крайней мере, Сандвик их не увидел, а даже если бы и были, то в такой толпе вряд ли можно было кого-то рассмотреть. Вдруг на плечо резко и по-хозяйски положили руку. — Ну привет… Я так и знала, что ты придёшь, — послышался женский голос у самого уха. Девушка, кажется, уже немного выпила и повисла на парне, как на спасательном круге. Следом за ней подошли ещё трое. В них парень узнал тех, с кем Эля болтала до того, как подошла в кафетерии. — Эль, ты не успела ещё обустроиться, а уже парня нашла? — от такого прямого заявления Тарьей немного смутился, продолжая придерживать девушку. Точно, эффект дежавю, но только на уме другой человек. — Да нееет. Знакомьтесь, это Тарьей. Он будет моим лучшим другом. Да? — слишком по-детски улыбаясь, девушка потрепала растерянного именинника. — Конечно. — Тем более, я старше него. Вот смотри, Тарьей, сколько тебе лет? — Эм, семнадцать или… восемнадцать. — Как это? — не поняли друзья Эли. — Ну я не знаю во сколько родился, то по сути то мне семнадцать тире восемнадцать, — ярко улыбнулся мальчишка. — О, так у тебя сегодня день рождения? Поздравляем чувак! Ты же в нашей школе учишься! — Да, учился, — ребята посмеялись. — Ну вот, — кажется совсем пьяным голосом произнесла девушка; язык тем временем не прекращал заплетаться, — Я же говорила, Тарьей, что ты младше. Мне то уже девятнадцать, поэтому мне будет очень неловко с тобой встречаться. Прости уж… — ее слова Му только веселили, а подростки закатывали глаза. — Холм, не обижайся, но ещё чуть чуть, и нам придётся тебя вести в скорую. Хватит с тебя алкоголя. Сандвика как током ударило. — Ч-что ты сказал? — переспросил. Глаза расширились, а руки немного ослабли, что Му чуть не отпустил блондинку, придерживая ее за талию боком. — Назвал ее по фамилии, всего то. — У неё фамилия «Холм»? — голос повысился, а глаза округлились до такой степени, что ещё чуточку, и они вылетели бы из орбит. Подросток точно сходит с ума. Определенно. — Да. А что в этом такого странного? — незнакомый парень явно не понимал причины такого удивления. Ему и не понять. «Спокойно, Тарьей. В мире с этой фамилией много людей.» — Ничего, — успокаивается, — Нужно куда-то перенеси Элю. Девушка уже окончательно потеряла сознание. Кое-как ребята дотащили ее до дивана, растолкав народ. — И что с ней делать? — попутно задал вопрос зеленоглазый. — Ты пьёшь? — отвечают вопросом на вопрос. — Не особо… — Тогда посиди с ней тут. Она скоро придёт в себя, — и ребята удалились. «Отличные друзья» — фыркнул Му. Время уже было десять. Тарьей едва было не засыпал, когда его потормошили. — Я, что, отрубилась? — девушка потёрла один глаз в основании, не задевая при этом тушь. — Да, ты уже в отключке два часа, — посмотрел на наручные часы. — И ты все это время спал? — Вроде как да, я не пью… с определённого времени. — Боже, ну ты реально зануда, — девушка толкнула Сандвика в плечо, на что он рассмеялся, но смех быстро прошёл. — Твоя фамилия правда «Холм»? — Да, сколько себя помню. А что? Тебе это о чём-то говорит? «Да» — Нет, просто… необычная фамилия. Я кажется когда-то давно знал человека с такой же фамилией. Вот это совпадение. — Да, на самом деле эта фамилия редкая, — постойте, что? — У меня тут брат, поэтому может ты когда-то с ним пересекался… — Что? — нервно дыша произнёс юноша. — Ну, он мой родной брат, с такой же фамилией. Я уезжала за границу, а потом мы с Хенке продали совместный дом и купили отдельные. — Стой, что? — уже орал Тарьей. — Что? — девушка в полном непонимании. Тарьей хотел что-то сказать, но на плечо Эли упала рука. — Хей, как тут? — улыбнулся своей клыкастой улыбкой Хенрик. Да-да, именно он! Именно Хенрик Холм. Сказать, что у Му челюсть отвисла до глубины ядра Земли — ничего не сказать. Как, скажите, как так получилось, что первым другом за все это время для него стала не просто обычная девушка или парень, а сестра Хенке? Только Сандвику так не везёт по жизни. — Хенрик! — заорала Эля, бросившись в его объятия. Когда голубоглазый перевёл взгляд, впал в ступор, после чего подросток сорвался с места, кинувшись на улицу сквозь непробиваемую толпу. — Тарьей! Стой, подожди! — слышал крики в ответ, но не останавливался, сердце так и ныло. — Да подожди же ты! — резко схватил за руку, притянув к себе лицом и окольцевав руками. — Отпусти! Пусти меня! Не хочу тебя видеть! — подросток начал биться своими руками и кричать, но старший не отпускал. Из глаз уже полились слезы… Как же его все достало. — Я отпущу, но ты не сбежишь, хорошо? — осторожно расцепляет пальцы, отходя на два шага назад. — Доволен? Я теперь стою тут перед тобой и рыдаю, как баба, потому что люблю тебя! А ты, наверное, даже не искал меня. Да что там, тебе это было на руку, — у парня началась истерика. — О чем ты говоришь? Я искал, но ты мне даже шанса не оставил! — Врешь, ты же хотел влюбить меня в себя, чтобы такой смущенный Тарьей сыграл все как надо, а потом я тебе бы и сто лет не нужен был! Скотина! — Ты слышал все это? — уже спокойным тоном проговорил Холм, заставив младшего ещё больше разреветься. «Он даже не отрицает этого?» — Забудь, я умываю руки, — развернувшись, быстрыми пошёл в другую сторону. — Стой! Ты обещал поговорить! — А ты обещал, что не бросишь! Говорил, что твои чувства настоящие! — Так и есть! Подожди, не так быстро! Холм пытался догнать, но Тарьей только убыстрял шаг. — Ложь! Хенрик уже достаточно запыхался. Похоже Тарьей не собирается, слушать, останавливаться, даже смотреть по сторонам. Хенрик уже бежит, и с ужасом понимает что из-за угла выезжает машина, а парень, находясь на нервной почве, даже не видит. — Тарьей, стой! Не двигайся! — Отвали! — подросток отворачивается и видит перед собой две фары. Ему стало по-настоящему страшно. Пронзительный гудок заложил уши. Даже вся жизнь промелькнула перед глазами. Она бы наверное на том самом месте и закончилась, если бы кто-то не отдернул его назад в последний момент. Парнишка упал на землю, больно ударившись локтем и бедром. — Ты что творишь?! А если бы я не успел?! Что тогда?! — старший уже сорвался на крик, пока Тарьей продолжал сидеть на земле, находясь в своём пространстве. — Эй, ты меня слышишь? Давай руку, — голубоглазый протянул ладонь, но Тарьей это проигнорировал и встал сам. — А зачем ты это сделал? Если бы меня не было, ты мог бы со спокойной душой встретить ещё кого-то очередного, а меня забыть. Ведь так ты всегда и делал, правда? Хенрик стоит в ступоре, и не знает, что сказать. На языке только единственные слова. — Если тебя не будет, я морально перестану существовать. Сердце младшего пропустило удар. Это же все что нужно? Так? — Я не знаю, что тебе ещё сказать. Это была правда, что отношения долго не задерживались, но с тобой все по-другому. Без тебя я не хочу жить. Хенке медленно подошёл к парню, притягивая к себе, пальцами зарываясь в макушку чужих мягких волос. — Но как-то эти месяцы же жил. Значит тебе я не нужен. Сможешь. — Существовал, Ти. Это большая разница. Я допоздна работал, вкладывая все силы, чтобы только не вспоминать о том, что когда я вернусь домой, там не будет тебя. Хенрик ещё крепче прижал к себе худое тело. — Я думал спустя время будет не так больно, Тарьей, но я ошибался. Больно, до сих пор. Мне кроме тебя никто не нужен, как бы банально это не звучало. Кажется, Тарьей растаял. — Если бы я не любил, я бы не оттолкнул тебя. Но я даже подумать не успел… Ти, я хочу быть рядом, пожалуйста, не уходи больше, — старший потерся носом о чужую, нет, уже родную щеку, — Я люблю тебя. — Я тебя тоже. Хенрик в ту же минуту впился в тонкие губы, сминая из и не давая доступ к кислороду.