***
Первую половину дня Меньшиков потратил на перевод экстренной и засекреченной встречи с британскими дипломатами, которые требовали вернуть задержанного Оскара Варфильда на родину и настаивали на том, что дело об его вине шито белыми нитками. Олег, будучи мастером синхронного перевода, переводил английскую речь и параллельно следил за тем, чтобы переводчик со стороны оппонентов не перевирал русские реплики. В конечном счёте советские дипломаты потребовали со стороны британцев нечто значительное и полезное для СССР, если они ответят согласием и вернут им англичанина. В два часа дня Меньшиков прибыл в НКВД. Его приняли почти сразу. Всё тот же тучный товарищ Завьялов с красным лицом всё так же улыбался и мягко пожимал ему руку, а его ассистент Третьяков предложил Олегу чай. Когда с формальными любезностями было покончено, Меньшикову вручили протокол, в котором было зафиксировано всё то, что от него требовалось. Пока брюнет читал свою «должностную инструкцию», Эдуард Андреевич давал пояснения: — Наружка показала, что, скорее всего, Лавров был связан с Алексом Шеттером. Это англичанин, который вёл себя довольно подозрительно и получил от незнакомца некое письмо. Через третьи руки. Есть фотографии, которые подтверждают это. Всё прикреплено к протоколу, посмотрите. Олег кивнул. На чёрно-белой фотокарточке мужчина в сером плаще стоял возле здания библиотеки и, закуривая из рук какого-то типа, параллельно забирал у него конверт. — Вашей обязанностью будет наведаться к нему в номер. Завтра утром, поскольку днём он улетает в Англию. На месте вам нужно будет придерживаться легенды, что вы знаете о планах Лаврова, сообщите англичанину, что он арестован и что его, Шеттера, подозревают в сотрудничестве с ним. — А дальше? — Дальше всё зависит от развития сценария. В том случае, если англичанин клюнет и выдаст вам нужную нам информацию, вы обещаете ему помочь. Убедившись, что он поверил, покидаете гостиницу и звоните из автомата по указанному в протоколе номеру. Прежде, чем уйти, обязательно выпейте с ним. В его порцию добавьте снотворное. Если же Шеттер будет продолжать играть в святую невинность, склоните его к выпивке, когда он уснёт, обыщите номер и найдите конверт. — В каком случае операция будет считаться проваленной? — спросил Олег, посмотрев в красное и рыхлое лицо Завьялова. — Если у нас не окажется ни конверта, ни признательных показаний. В этом случае мы дадим возможному саботажнику покинуть СССР, не имея никаких улик против него, — ощущалось, что мужчине становилось плохо от одной только мысли, что всё потечёт по такому сценарию. — Почему нельзя в случае его признания изучить номер на наличие конверта, как было во втором варианте? — Потому что это трата времени. После вашего звонка наши люди будут на месте через считанные минуты и проведут профессиональный обыск. И, да, вас будут записывать и прослушивать. — Понятно. — Если вам всё понятно, подпишите протокол, — сказал Эдуард Андреевич и улыбнулся. Меньшиков поставил свою подпись. — Славно, — довольно произнёс Завьялов и достал из верхнего ящика стола маленький револьвер. — Стрелять умеете? — Умею. — Вряд ли это вам пригодится, но мало ли? Чрезвычайных ситуаций никто не отменял, — мужчина протянул Олегу оружие. Тот принял его. — Спрячьте его в рукав рубашки. — А если он потребует гарантий? — помолчав, спросил Меньшиков. — Запугивайте тем, что вы — единственный, кто может ему помочь. Никаких гарантий, увы, в данном случае быть не может. Перспектива быть убитым или не получить разрешение покинуть СССР — не самая светлая для такого негодяя, согласитесь. Олег едва заметно кивнул. Нельзя сказать, что он волновался, но опыта в таких делах мужчина не имел и некоторая неуверенность имела место быть. Когда Меньшиков вернулся домой, городом уже овладели сиротливые сумерки. Дождь закончился и асфальт украшали хрустальные лужи. Олег устало прошёл в гостиную и увидел Сергея. Тот сидел за столом и что-то писал. Обернувшись на звук шагов, Безруков вдруг спросил: — Устал? — Немного, — ответил брюнет и сел на диван. Его удивило, что Серёжа вдруг поинтересовался его состоянием. Безруков отложил перо и, встав, медленно подошёл к мужу. Пока того не было, он прокрутил в голове несколько разных сценариев, которые можно было бы провернуть, чтобы помочь Андрею. Но сейчас в сознании всё смешалось. — Ты бы хотел переспать со мной? — выпалил Сергей, краснея в ушах. — В честь чего такие вопросы? — Меньшиков невольно взволновался от услышанного. Конечно же, он хотел этого. Даже слишком много и часто. А ещё испытывал голод по простым объятиям и поцелуям, но говорить об этом Олег себе позволить никак не мог. — Ну хочешь же? — неуверенно улыбнулся Сергей. — Ты сам знаешь ответ, — с хрипотцой в голосе отозвался Меньшиков. — Я готов… Но при одном условии, — для пущего эффекта Безруков положил ладони на плечи мужчины. Он где-то читал, что физический контакт помогает убеждению. Серёжа испытывал протест по отношению к тому, что делал, но не делать этого не мог, поскольку мысль о том, что Улицкий попадёт в лагерь или будет расстрелян, заставляла парня испытывать ужас. Он изведёт себя осознанием, что не помог старому другу, имея такие связи. Заниматься сексом с Меньшиковым ему совершенно не хотелось, но Сергей старался отвлечься от этого. — И что взамен? — ухмыльнулся Олег. Безруков в очередной раз поразился его проницательности. — Исполнение моего желания. Любого. Брюнет понимал, что стоит отказаться, вот только мозг и сердце вступили в схватку, которая длилась всего несколько мгновений, после чего второе безоговорочно победило. В конце концов, Олег был готов на многое ради объекта своей любви. — Если это не связано с разрешением сбежать или разводом, то я согласен, — сказал он. — И ты точно его выполнишь? — Сергей слегка сжал его плечи от волнения. — Я постараюсь. Не люблю давать пустых обещаний. Безруков помедлил пару мгновений, а потом решил, что нечего тянуть. Подойдя к двери, он запер её, после чего с удивительной прыткостью начал снимать с себя одежду. Олег изменился в лице. Неотрывно наблюдая за мужем, он ощущал, как напрягается член. Карие глаза сделались бездонно чёрными, сердце бешено забилось в груди, дышать стало тяжело. Полностью раздевшись и оставив вещи на полу, Сергей медленно подошёл к Олегу и, краснея, обнял его за плечи. Поглаживая их, он медленно вплёл одну ладонь в его тёмные волосы, прилежно зачёсанные назад, и аккуратно их взлохматил. Неожиданная нежность со стороны Серёжи полностью лишила Меньшикова рассудка. Он подался вперёд, как бы потираясь головой о его руку и кладя ладони на его талию. Безруков вдруг почувствовал некий азарт. Видеть, что от твоих даже невинных прикосновений так сходят с ума — лестно и интересно. Поэтому Сергей с трудом сдержал улыбку. Он спустил подтяжки и принялся медленно расстёгивать пуговицы на рубашке супруга, а тот, прислонившись лбом к животу Безрукова, прикрыл глаза и тяжело дышал. Так, словно прикоснулся к тому, кого не видел десять лет и очень соскучился. Серёжа бережно стянул с мужчины рубашку и отбросил её в сторону. Олег вдруг вздрогнул и дрожащими руками расстегнул ширинку брюк, после чего снял их вместе с бельём, оставаясь в одних носках. Сергей сделал шаг назад, сжал запястья Меньшикова и дёрнул его на себя, заставляя встать с дивана и тут же повалиться на мягкий белый ковёр. Положив ладони на плечи Олега и тем самым припечатав его к полу, Серёжа коснулся губами его скулы, а после стал мягко зацеловывать ключицы. Меньшиков подрагивал от происходящего, тяжело дыша и поглаживая спину Безрукова. О такой нежности он не мог и мечтать, а Сергея очень увлекла своеобразная власть, которую он имел в этот момент. Спускаясь горячими поцелуями ниже, Серёжа уже целовал грудь мужа. Тот беспомощно приподнимал голову и опускал её, неотрывно глядя на Безрукова и постанывая. Поэт действовал мягко, целовал нежно-нежно, как будто касался ласковых лепестков лилий, чтобы полнее ощутить их сладкий аромат. Сергей, то и дело бросая на лицо мужа хитрый взгляд, пытался представить, что было бы, прояви он ещё больше страсти, если даже такая мелочь превращает Олега в пластилин. Ладонь Серёжи легла на стоящий колом и текущий член Меньшикова. Сжав его, Безруков начал медленно дрочить мужу. Тот застонал громче, его руки блуждали по телу Сергея, оглаживая его всего. Не доведя брюнета до оргазма, Серёжа встал и добрался до стола. Взяв заранее приготовленный тюбик крема, он вернулся к Олегу, чуть робея от его голодного, маниакально блестящего взгляда. Безруков выдавил немного крема на пальцы и снова оказался на мужчине. — Можешь целовать, — прошептал он, подставляя ему шею. Меньшиков с нескрываемым трепетом припал к ней губами и начал покрывать поцелуями тёплую кожу, поглаживая ладонями зад и спину любимого. Тем временем Сергей принялся растягивать себя, жмурясь от не совсем приятных ощущений. Когда с этим было покончено, он резко выпрямил спину и, заведя руку назад, сжал член Меньшикова, приставляя его головкой к своей дырке. Власть над Олегом так сильно опьяняла поэта, что стыд улетучился, и неопытный в подобных вещах Сергей вдруг ощутил полную уверенность в своих действиях. Начиная медленно насаживаться на член, он пристально смотрел в глаза Меньшикова, который, казалось, был в каком-то другом, идеальном и прекрасном мире. От происходящего его зрачки расширились. — Тебе ведь нравится? — прошептал Сергей, полностью садясь на член. — Боже… — прошептал Олег, щурясь от узости и жара, образовавшихся вокруг его плоти. От переизбытка ощущений и понимания, что Безруков «оседлал» его, хотелось заорать. Слишком хорошо. Просто великолепно. — Нравится… Знаю, что нравится, — слегка оскалившись, Сергей упёрся ладонями в грудь Меньшикова и начал двигаться на его члене, покрываясь потом. Комнату заполнили стоны, полные страсти и нестерпимого желания. Олег во все глаза смотрел на то, что вытворял Безруков, всё быстрее прыгающий на его члене. Протянув руки, он мягко сжал соски мужа, и тот отреагировал протяжным стоном. Меньшиков ещё в прошлое соитие понял, что это его эрогенная зона. Скользнув обезумевшим взглядом ниже, он увидел стоящий член Сергея, который трясся от темпа. Справиться со столь острыми ощущениями и великолепными видами было невозможно и, ощутив скорый оргазм, Олег уронил голову на ковёр, начиная протяжно и громко стонать. Перед глазами потемнело, внизу живота стало нестерпимо сладко и напряжённо. Когда первая порция спермы брызнула в анус Серёжи, Меньшиков приподнял голову и оскалился, крепко сжимая бёдра супруга и начиная делать короткие толчки вверх, впрочем, не перебивая инициативу быстро двигающегося Сергея. Ощутив в себе семя, Безруков откинул голову назад и принялся кончать, забрызгивая живот супруга. Движения на органе стали хаотичными, и из-за слишком сильных ощущений, ему хотелось соскочить с члена, но Меньшиков крепко держал его за бёдра. Когда последние конвульсии оргазма исчезли, Сергей размяк на Олеге и ощутил, как член вываливается из дырки, и из неё тут же начинает подтекать. — Ты готов услышать моё желание? — стараясь отдышаться, Безруков упёрся на локти и посмотрел в лицо всё ещё ничего не соображающего Меньшикова. — Д-да, — шепнул тот, с нежностью прижимая Сергея к себе. — Спусти на тормозах дело Улицкого. Сделай так, чтобы ваши не нашли доказательств, что Андрей печатал самиздат… Олег сглотнул и перевёл взгляд в потолок. — Я не могу обещать. Сперва узнаю, что там за дело, — тихо сказал он. — Договорились, — ответил Сергей и резко встал. — Хорошего понемногу. Не привыкай к тому, что сейчас было. Заметив затуманенный взгляд Олега, Безруков ухмыльнулся и стал собирать с пола свои вещи.***
Олег трижды постучал в белую дверь с золотистыми цифрами «313». — Кто? — раздался приглушённый голос. — Господин Шеттер? Я друг товарища Лаврова. Помните его? — ответил Олег на идеальном английском. Человек по ту сторону двери притих, но через пару мгновений она отворилась. Жучок, который был прикреплён к внутренней стороне пиджака Меньшикова, был микроскопическим, но звук передавал феноменально. Ему открыл ещё молодой мужчина со светлыми волосами и такой же бородой. Скупо улыбнувшись, он отошёл в сторону и пропустил Олега в номер. Тот вошёл внутрь и снял пальто. — Каким ветром, товарищ…? — Меньшиков. — Да. Что вас привело в мою обитель? — с подозрительной улыбкой глядя на гостя, спросил англичанин. — Лавров арестован. Его подозревают во вражеской связи… — хмуро глядя на Шеттера, отозвался брюнет. Брови Алекса изумлённо поползли вверх. — …с вами. — Со мной? Вот это уже интересно, — рассмеялся британец и, забрав у Меньшикова пальто, повесил его в шкаф. — Проходите и присаживайтесь. Олег прошёл в гостиную и опустился в кресло. — Зачем вы здесь? Чтобы узнать, действительно ли я работаю с Лавровым? — с интересом спросил англичанин, опускаясь в кресло. — С чего вы взяли, что я сказал бы вам правду, будь это так? — Я здесь неофициально. Лавров — мой друг и коллега. Мне бы хотелось помочь ему, — бесстрастно ответил Олег. — Но что вы хотите от меня? — Как вы планируете вернуться в Англию, если вас попросту не выпустят? — Меньшиков закинул ногу на ногу и вытащил из кармана пиджака портсигар. — Я могу закурить? — Курите, — кивнул Шеттер. — На каком же основании меня не выпустят из вашей страны? Я ничего не совершал. — Госбезопасность уверена в обратном. — У них есть доказательства? — Возможно, — закурив, Меньшиков выпустил дым в сторону. Какое-то время Шеттер молчал, а потом склонил голову набок и задумчиво произнёс: — У вас идеальный английский. Я восхищён. — Спасибо. Это, кстати, тоже имеет значение. — О чём вы? — Я хочу бежать за границу. Двое в штатском, прослушивающие разговор Меньшикова и Шеттера, непонимающе переглянулись. Это не было предусмотрено никакими легендами и протоколами. — Зачем? — чуть улыбнулся Шеттер, но его взгляд продолжал быть излишне серьёзным. — Тесно и душно. Но, сами понимаете, мне и мечтать не приходилось о таком. И вдруг выпала возможность… Вы помогаете мне, а я — вам, — Олег обвёл взглядом номер, ища пепельницу. Увидев её на столе, встал и подошёл к нему, чтобы сбросить пепел. — Позвольте вас проверить на наличие интересных штучек. Вдруг вы меня пишете? — с ухмылкой произнёс Шеттер. Олег оставил сигарету в пепельнице и, обернувшись к англичанину, кивнул. Тот подошёл и ощупал его почти что профессионально, затем вышел в коридор и проверил пальто. Вернувшись, Шеттер встал за креслом и положил ладони на его спинку. — Допустим, я помогу вам улететь в Англию. Но чем и как вы поможете мне? — напряжённо спросил он. — Я знаю, когда к вам нагрянут из госбезопасности. У вас будет время исчезнуть и затеряться. — Что ж, хорошо, — Шеттер потёр подбородок и кивнул. — Мне кажется, простой советский гражданин не может так безупречно разговаривать на иностранном языке. Именно поэтому я вам верю. Но можете быть уверены, с Лавровым меня ничего не связывает. — Тогда зачем вам бежать? Объяснитесь, скажите правду. — А мне поверят? — ухмыльнулся Алекс. Олег ответил тем же. — Не желаете ли выпить? — вдруг предложил англичанин. — С радостью. Британец подошёл к бару, открыл его и достал оттуда бутылку бренди. Пока он разливал напиток в стаканы, стоя к Олегу спиной, тот нащупал в кармане пакетик с порошком. Алекс вернулся к Меньшикову и протянул ему его порцию. Они чокнулись и англичанин сделал глоток, неотрывно глядя на Олега. Тот поднёс стакан к губам и замер. Трёх секунд оказалось достаточно, чтобы всё понять. Меньшиков отвернулся и подошёл к столу. Поставив на него стакан, он сделал вид, что засмотрелся на что-то в окне, а потом резко повернулся к англичанину и ударил его кулаком в лицо. Тот не ожидал такого поворота и упал на ковёр, роняя стакан. Олег схватил свою порцию и, навалившись на Алекса, одной рукой сжал его челюсть. Не давая мужчине вырваться, он начал заливать бренди в его приоткрытый рот. Дождавшись первого принудительного глотка, он заткнул британцу нос и влил в глотку ещё немного. Тот пытался выплюнуть выпитое, но что-то всё равно попадало в организм. Почти мгновенно телом англичанина овладел паралич. Он размяк и перестал сопротивляться, медленно моргая. — Сука, — пробормотал Меньшиков, тяжело дыша. Поднявшись, он поставил стакан на стол и нервно закурил. Мужчина понятия не имел, сколько будет действовать та дрянь, которой его собирались опоить, но убедившись, что британец овощ, стремительно покинул номер. Тратить время на поиски конверта было нельзя, то, что Шеттер далеко не безобидный гость, стало очевидно. Выйдя из гостиницы, он добрался до ближайшего автомата и набрал заветный номер. Через пять минут за ним приехала машина. — Отличная работа, — улыбнулся Третьяков, пылко пожимая руку Олега. — Гениальная придумка про желание бежать из страны. — Зачем тогда он хотел меня опоить? Не поверил? — Думаю, хотел подстраховаться, провести допрос. Какое-то время в салоне было тихо. — Куда мы едем? — спросил Олег, мельком глянув в окно. — Мы выяснили, кому принадлежал тот стих из выпуска Лаврова. Заберёте мразь прямо сейчас. Меньшиков откинулся на спинку и прикрыл глаза. Через пятнадцать минут он вместе с двумя сотрудниками НКВД проходил в довольно убогую квартиру. Олег вошёл в гостиную последним и замер, точно громом поверженный. Его Серёжа сидел за столом и играл в карты с каким-то типом. Третий сидел на диване и листал газету. Заметив вошедших, компаньоны синхронно замерли. — Товарищ Улицкий? — спросил усатый энкавэдэшник, подходя к тому, что сидел на диване. — Да. А вы…? — спросил тот, бледнея на глазах. — Вы арестованы за антисоветскую пропаганду, — грубо заявил усач. Его коллега тут же оказался рядом. Схватив Андрея, они заломили ему руки и потащили на выход. Хлопнула входная дверь. В воздухе висело страшное напряжение. Безруков встал и выронил карты на пол. Не веря своим глазам, он подошёл к Олегу, ощущая начинающуюся истерику. — Я тебя ненавижу! — взревел он так, что сидящий за столом Шорохов вздрогнул. — Не истери, — отрезал Меньшиков. — Не прикасайся ко мне! Не разговаривай со мной! Больше никогда! Ты предатель! — орал Сергей, краснея. Сердце мужчины обливалось кровью от таких слов. Не выдержав, он ударил Безрукова по щеке. Тот отшатнулся назад от силы пощёчины и выбежал из комнаты. Меньшиков последовал за ним. Задыхающийся и истерящий Сергей скрылся в ванной и запер дверь. Его душили рыдания. — Я убегу нахер, понял? Не увидишь меня больше! — орал Безруков. — Открой дверь, истеричка проклятая! — в бешенстве выкрикнул Олег, ударяя по ней кулаком. — Никогда! — ударив дверь с другой стороны, проорал Серёжа. Скрипнув зубами, Меньшиков медленно потёр шею сзади и вытащил из рукава револьвер.