Превратности судьбы, или любовь не признает правил.

      Рик смотрел на заказанное Клэптоном платье и не верил глазам. Под хрустящей упаковочной бумагой лежало творение мастера, сверкающее блестками шелковое одеяние. Взял в руки, развернул и закрыл глаза. Это платье не предусматривало ношение нижнего белья. Сердце ухнулось камнем вниз живота и вяло трепыхалось, словно на последнем издыхании. Вся ирония маскарада, устроенного Самантой, поднималась из глубины сознания и вырывалась наружу с истерическим смехом. Он присел на кровать, перебирая в пальцах тонкую струящуюся ткань. «Неужели Клэптон понял, кто перед ним и таким изощренным способом решил наказать за своеобразную насмешку самонадеянных близнецов? Или все же его инкогнито не раскрыто, а Джон подарком решил задобрить Саманту?» Гадать что и как было бесполезно. Никто не мог знать, что творилось в голове гендира, когда он с довольной улыбкой заказывал этот наряд. Просто отказаться и не пойти на данную вечеринку Уоррингтон не мог. Как правая рука генерального и одновременно держатель акций Журнала, Саманта обязана была присутствовать на этом мероприятии. Да и сослаться на пресловутую головную боль тоже не удастся. Клэптон попросту может не поверить или счесть за трусость. Рик приложил к себе струящуюся до пола ткань, обреченно выдохнул и надел темно-фиолетовый шелк на себя. Платье как влитое облегало тело и ниспадало на пол мягкими волнами. Сзади, до ягодиц, спина была оголена. А длинный разрез на юбке, как раз начинался у промежности. Рик снова развернулся к зеркалу и сделал пару шагов. Шелковая ткань, струясь по телу, облегала член, словно рука, нежно лаская бархатистую кожу. И от этой «ласки» своевольный орган поднял голову, заинтересованно налившись и подрагивая, выпирая и приподнимая ткань платья.        Рик прикрыл пах рукой, прижав орган к телу. Глубоко и медленно задышал, пытаясь успокоить собственные фантазии с участием Джона, нахлынувшие на него.       — «Так вот почему он улыбался, делая заказ на платье! Ну мы еще посмотрим»… — Рик поднял трубку и набрал обслуживание номеров.       — Алло, ресепшн? Скажите, в отеле есть магазин одежды? — Рик автоматически потер виски, словно от назойливой мухи, отмахиваясь от первых симптомов мигрени. Он вовсе не собирался доставлять боссу удовольствие, появившись в провокационном наряде на этом банкете. Тогда можно будет смело ставить крест на репутации Журнала, да и своей тоже.       — Да, хотели что-то приобрести? — приятный голос в трубке выдавал заинтересованность. Рик представил девушку чуть за двадцать пять низенькую и хрупкую, судя по нежному тембру голоса.       — Мне нужно нижнее белье, — сказал Рик, краснея. — Желательно стринги, размер четырнадцать и женские туфли, черные, на низеньком каблучке, девятый размер. Оплату включите в счет.       Через некоторое время заказанные вещи были доставлены. Парень оделся и критично осмотрел себя в зеркало, удовлетворенно кивнул. Так намного лучше. Взяв нежно лиловый шарф Саманты, с нанесенными на него набивными розами, и накинул на плечи, прикрыл грудь, а клатчем накрыл пах. Из зеркала на него смотрела Саманта, глаза блестят, волосы тщательно уложены в красивую прическу. Улыбнулся своему отражению.       Закрыв номер, на лифте спустился в бар.       Джон сидел в баре с Биллом и пил коньяк. Ему надо было выпить, крепко и много, перед предстоящей встречей с Риком. Покупая платье, он хотел наказать и шокировать парня, а в итоге, лишь мысленно одевая его в этот наряд, слетел с катушек. Сознание, подкрепленное и расслабленное алкоголем издевалось над ним, подврасывая все более откровенные образы Рика то в платье, то без него, то в тонких как паутинка капроновых чулках на ажурной, кружевной резинке и облегающем фигуру корсете из атласа и кружева, а то и вовсе в одних стрингах с тонкими шнурочками на бедрах. Джону больше не хотелось ни наказывать, ни шокировать, ни унижать. Его хотелось трахать, жестко и долго.       — Билл, ты понимаешь, я — идиот, — произнес заплетающимся языком. — Мне тридцать лет, я — владелец миллиардного состояния, а в людях разбираться совсем не научился. Умудрился проглядеть такой бриллиант, гоняясь за призраками, — Джон схватил друга за руку, заглядывая в глаза.       — Я не совсем тебя понял, о ком ты? — Билл пригубил свой напиток, напиваться не стоило. Предстоящее мероприятие требовало сил и концентрации.       — Я о Сэмми, нет, о Рике, — Клэптон взболтал остатки и опрокинул в рот.       — Прости, Джон, я немного не догоняю. Ты говоришь о девушке, с которой приехал в Торонто? И кто это — Рик? — Билл попытался выдернуть руку из захвата друга, боясь, что останутся синяки. Зачем это все он объясняет Биллу, мог знать лишь Бог. Никакой необходимости изливать душу другу юности не было, но он «напился в дрова» и, как сентиментальная девица, расклеился перед другом. Клэптон точно знал, что утром, проспавшись, он вряд ли вспомнит этот вечер и все то, что наговорил сейчас, но остановить процесс был уже не в силах. Все зашло слишком далеко.       — Это не девушка, Билл, это парень, — выдохнул он наконец после длительной паузы. — Он и Саманта близнецы. Я должен был приехать с ней, я не знаю, что произошло, но вместо нее поехал Рик. Я делаю вид, что не знаю об этом. Считаю его Самантой. Но, Билл, их невозможно спутать, я не понимаю, как другие этого не видят. Ри… — он перевел взгляд на дверь бара и замер на полуслове.       В дверях, сканируя бар глазами, в поисках Джона, стоял Рик. Темно-фиолетовое сверкающее платье мягко охватывало фигуру, акцентируя взгляд на русых волосах парика, которые в свете свечей и мерцающих бликах фонарей тыкв, казалось, отливали золотом. Красивый, в тон платью, шарф прикрывал оголенную спину, и по плечам спускался на грудь. Сверкающий, с инкрустацией из искусственных аметистов клатч, прижат к нижней части живота, прикрывая пах. Мужчина стоял, гордо подняв голову и глядя сверкающими глазами в глаза Джону. У шефа перехватило дыхание. — «Ох, Рик, ты не просто сравнял счет, ты, банально, разбил меня на всех фронтах».       — Джон, ты точно уверен, что это не женщина? — Билл дотронулся до плеча друга, отвлекая внимание на себя. В то же время поедая глазами прекрасное видение.       Джон посмотрел сначала на Билла, потом на Рика, снова повернулся к Биллу и, взяв за подбородок, повернул голову к себе, наградив хмурым взглядом собственника.       — Эта «девушка» спала в моих объятьях всю прошлую ночь. И я точно знаю, с кем имею дело.       Встав и слегка покачиваясь на ослабевших ногах, он поплелся к Рику. Билл шел следом, с интересом рассматривая парня.       — Саманта, детка, позволь тебе представить моего друга и сокурсника Вильяма Барлоу. Билл, это моя помощница и правая рука Саманта Уоррингтон, — по хозяйски прижав парня к себе, повел его в зал на шоу. Рик поморщился, ощущая сильный запах алкоголя, которым едва не пропитался Джон. Парень не мог понять, что происходит с шефом, он никогда не видел, чтобы он столько пил.       Банкетный зал тонул в полумраке. На столиках, рассчитанных на двоих и четверых, стояли подносы, оформленные зеленью остролиста, на котором красовалась тыква — главный символ Самайна, свечи и маленький декоративный ведьмин колпак.       Джон, под руку с Риком двигался от столика к столику, здоровался со знакомыми, представителями конкурирующих изданий, представителями власти и бизнеса. Уоррингтон равнодушно сопровождал босса, машинально кивая, как китайский болванчик. Ничего из жизни Журнала его больше не интересовало, он решил для себя по приезде закончить главу под именем Джон, перевернуть страницу. Вырвать из сердца любовь, причинившую ему столько боли и разочарования, забыть все, что было и начать жизнь с чистого листа. На стол подали закуски и горячее блюдо, мясо с овощами по- французски. Клэптон, шутя и смеясь, нетвердой рукой разлил по бокалам шампанское «Дом Периньон» и протянул бокал Рику, едва не опрокинув стол. Затем долго извинялся вновь называя его то деткой, то малышкой, чем окончательно вывел из себя. В висках стучало. Хотелось забить на все и подняться, наконец, в номер, и снять этот откровенный наряд, пока окончательно не испортил его. Рик знал, что не может позволить себе оставить платье себе, точнее Саманте, впрочем разницы не было, ведь он не смог бы принять такой дорогой подарок.       Под потолком летали воздушные гимнасты в костюмах привидений, на сцене парни из коллектива Nickelback в костюмах троллей и ведьм исполняли песню Far Away. Джон пригласил Рика на танец, прижал к себе, повел в танце вдоль столиков. Официанты сновали, разнося традиционные сладости.       Время перевалило за полночь, когда Уоррингтон, наконец, присел на банкетку у стены, подальше от приставучих представителей сильного полв. Он безумно устал, находясь в постоянном напряжении. Да и Джон был прилично навеселе.        Подхватив шефа под руку, Рик попрощался с Биллом и повел упирающегося и желающего еще танцевать мужчину к лифту.       Шеф был прилично пьян и тяжело вис на Рике. С трудом втянув в лифт крупное тело шефа, Рик привалился к стене, одной рукой обнимая тело мужчины и прижимая к собственному боку. Он мечтал об этом весь вечер. Прижать его к себе, вдохнуть аромат его тела и запах парфюма, в последний раз позволить себе насладиться ощущением близости любимого мужчины, впитать его образ каждой клеточкой своего тела. Запомнить каждую черту лица, каждую морщинку. Голос Джона выдернул его из мыслей.       — Что же ты натворила, Сэмми?.. Прости меня, Рик… — Джон уткнулся носом в ложбинку на сгибе шеи и ключицы. Прихватил губами кожу на оголенном плече Рика, лизнул и медленно двинулся вверх к мочке, процеловывая влажную дорожку.       Парня повело от этой нежной ласки, голова закружилась. Он откинулся на стену и застонал. В животе будто бабочки порхали. Жар страсти кипящей лавой распространялся в крови, плавил кости.       Лифт остановился на восьмом этаже, открывая двери. Рик с трудом оторвался от Джона, на негнущихся ногах вывел его в фойе, открыл номер и втянул мужчину в комнату, ногой захлопнув дверь.        Клэптон вис на плече парня, пытаясь поцеловать его в шею. То называл его Самантой, малышкой, то вдруг называл его Риком, и парень никак не мог понять, осознает ли Клэптон, кто находится рядом с ним.        Опустив тяжелое тело шефа в кресло в гостиной номера, он снял с него туфли и плащ-накидку маскарадного костюма, пиджак, и побрел в ванную. Посмотрел на себя в зеркало. От того образа, что видел пару часов назад, не осталось и следа. Усталое лицо, тусклый взгляд и круги под глазами. Рик снял платье, парик, смыл макияж, и, надев майку и свободные шорты и без парика вернулся в гостиную.       Подхватив задремавшего шефа под руку, поднял его из кресла и потащил в спальню.       Джон приоткрыл глаза, спросонья посмотрел на Рика и отшатнулся:        — Что с твоими волосами, Сэмми? — язык заплетался и разобрать речь, опьяневшего шефа, удавалось с трудом. Рик поморщился:       — Я их остригла, Джон.       — Зачем? Я люблю волосы. Много, много светлых волос, — Рик грустно улыбнулся. «Даже в таком состоянии, с заплетающимся языком и еле ворочая ногами, Джон пытался флиртовать. Он не исправим! Будет таскаться за каждой юбкой, причиняя боль. Хватит этого мазохизма. Решение уйти было правильным».       Уложив шефа в постель, Рик снял с него рубашку, брюки и присел на кровать, в последний раз любуясь дорогим сердцу человеком. Провел кончиками пальцев по груди, касаясь напряженных сосков, прошелся вокруг, нежно лаская ореолы. Соски свернулись в тугие камешки. Спустился ниже, огладил кубики пресса на животе, наклонился, лизнул впадинку пупка, затем подул. Мышцы дернулись, напряглись. Джон застонал, но не проснулся. Рик улыбнулся, продолжая исследовать тело любимого. Вновь поднялся к груди. Лизнул сосок, втянул нежно в рот, удерживая губами. Другой рукой сжал между пальцев второй сосок, покатал. Джон застонал и зарылся пальцами в короткие волосы парня, гладил, массировал затылок.       Рик зашипел. Кровь стучала в висках, голова кружилась. Тихо всхлипнул от наслаждения лаской. Со стоном прижался лбом к плечу, вдохнул запах тела и парфюма. Приподнял голову и прижался губами к нежной коже на шее, поцеловал, оставляя горячий влажный след.       Джон, обняв его руками вокруг груди, потянул на себя. Рик растянулся поверх тела Джона, тихо постанывая прижался пахом к бедру. Тело мелко подрагивало, млело и плавилось. Дыхание участилось, стало прерывистым. Хотелось прижаться к губам, насладиться его вкусом, пить, как нектар, с уст любимого.       Словно услышав его мысли, Клэптон повернулся на бок, обняв Рика, и впился в губы страстным поцелуем. Лизнул нижнюю губу, прихватив зубами слегка прикусил, вызывая дрожь во всем теле. Втянул в рот, лизал и посасывал. Парень хрипло застонал, зарылся рукой в волосы любимого. Оторвался от губ, обнял и замер. Возбуждение скрутилось узлом внизу живота, причиняя боль.       Через пару минут послышался раскатистый храп Джона. Рик замер, не веря своим ушам. Он целовал человека, который даже не осознавал происходящего. От обиды и неудовлетворенного желания на глаза навернулись слезы. Парень разжал объятья и сполз с постели. Метнулся в ванную. Прижался спиной к двери, глубоко задышал, пытаясь прийти в себя. Сердце разрывалось от боли и унижения. До чего он дошел? Смотря на ситуацию со стороны, он сгорал от стыда и отвращения к самому себе. Злость волной поднялась в груди, кислотой выжигая внутренности.       Рик вернулся в спальню. Достал свой единственный брючный костюм, оделся.       Достав из клатча мобильный, позвонил в авиакассу. И поменял билет на самолет на более ранний, затем снова набрал Саманту. Она взяла трубку на втором гудке:       — Привет, братишка! Как дела?       — Все хорошо, Сэмми! Я вылетаю завтра, точнее уже сегодня, в шесть утра. Я звонил несколько раз, ты не брала трубку, я беспокоился.       — У меня все в порядке, — Саманта вздохнула. — Что случилось, Рик?       — Позже, Сэмми! Это не телефонный разговор. Пока, — и сбросил звонок.       Он стоял у окна в кромешной тьме и смотрел на ночной Торонто. Многоэтажные высотки, как огненные стрелы, сверкая огнями окон уносились ввысь, теряясь в бездонной черноте неба. Лишь диск полной Луны освещал ночной город, заливая улицы голубоватым мистическим светом.       За спиной заворочался и пролепетал что-то неразборчивое Джон. Рик вздохнул, вызвал такси. Открыл кейс шефа, взял чистый лист бумаги, написал записку и положил на подушку, рядом со спящим Джоном. Постоял с минуту рядом с кроватью, будто прощаясь, развернулся, подхватил сумочку и вышел, заперев за собой дверь.