Повествование от лица Такуа
Страх не отпускал Такуа даже после того, как свет вернулся в его жизнь, а тьма расступилась. Панический ужас, промораживающий его до костей гораздо сильнее мороза. И дело было даже не в том, что Летописец боялся могущественного владыки теней. Тени, тени, тени. Они окружали его, не давали прохода, ослепляли не только глаза, но и разум. Если бы тогда, когда вход в пещеру, ведущую к Ону-Коро, только появился перед глазами, Такуа знал, чем обернется простое любопытство и шутка с светящимися листьями, он бы даже на сантиметр не отходил от Джалы и остальных. Но все уже случилось, и отменить ничего нельзя. И все же… — Такуа… Тихий шепот звучал прямо у него в голове, не утруждаясь исходить из какого-нибудь определенного места. Вкрадчивый едкий голос, который невозможно описать и в то же время можно посвятить ему целую книгу. — Тени повсюду… Я там, где тени. И вправду, голубоватый свет растений погас, не оставив после себя даже игры бликов в глазах. Холодные стены слились в одну массу с темнотой, и Такуа сжался в комок, стараясь прогнать панические мысли о том, что он один и что никто ему не поможет. — Я… я знаю, кто ты. И я тебя… не боюсь! — Даже мои тени не могут скрыть твой страх, — владыка теней говорил уверенно и медленно, его слова напоминали тягучую темную патоку. — И правду… — Правду? — Что тебе никогда не найти Седьмого Тоа, и незачем себя обманывать. Тени все сгущались, тянули свои неосязаемые когтистые лапы к сердцу маторана. Казалось, еще немного — и они, обретя плоть, вырвут сердце из его груди. — Я не найду… тогда Джала найдет! — голос Такуа дрожал, но он не сдавался. — А если и он не сможет, он умрет по твоей вине. Из тьмы показались глаза. Жуткие кроваво-алые щелочки, похожие на змеиные, презрительно щурились, глядя на Такуа. Но сказать, что они не были частью этой тьмы, что они разгоняли тени, нельзя было. Эти глаза были такой же частью этого густого мрака, как маска — частью любого живого существа. — Принеси мне Маску, Такуа. Принеси мне ее, и ты не потеряешь друга. — Нет! Я не могу всех подвести! Не могу! — Ты подведешь всех, если откажешься. Отдай Маску, и я пощажу ваше поселение и Джалу. Не будь глупцом… — Нет… я не могу… Такуа вскочил, сорвался с места и побежал вперед, не разбирая дороги, не задумываясь о том, что он может просто врезаться в один из сталагнатов и получить сотрясение. Просто бежал без раздумий, стараясь скрыться от внимательного взгляда алых глаз. Но вдруг яркий свет разрезал тени, словно острый нож теплое масло. Из-за поворота появился Джала, сжимающий в руках Маску Света. Маска ярко светилась, на данный момент указывая своими лучами на перепуганного и дрожащего Такуа. Это закончилось. После всего этого он просто не мог оставаться вместе с остальными. Да, его предназначение — быть Вестником, да, он и так уже наврал с три короба, да, это его долг. Но он просто не мог. Если ему на пути еще раз придется столкнуться с Макутой — лучше уж оставить это дело Джале, верному и доброму другу, который даже в такой ситуации может простить и понять. Добродушный маторан смог бы его выслушать, но распинаться перед остальными, малознакомыми людьми, да еще и запугивать всех своим мрачным рассказом он не хотел. это могло бы только усугубить ситуацию, посеять в душе Джалы страх. Этого Такуа допустить не мог, а потому ушел. Но Аня, видимо, была не так уж и глупа, хоть и была самой младшей в компании. Видимо, девушке пришлось многое повидать и встречаться с разными людьми, раз уж она даже не сомневалась в том, что Такуа скрывает что-то. — Знаешь… я рад, что ты пошла со мной, — сказал Такуа, когда они пересекали границу с Та-Вахи. — Да я и тоже рада, коротышка, — девушка улыбнулась, добродушно и практически беззаботно. — А то еще раз забредешь куда-нибудь. Кажется, даже Пуку ответственнее тебя. — И то верно.Повествование от лица Нины.
Как обычно говорят в таких ситуациях, «ничего не предвещало беды». День начался с новости о том, что Арагорн заперся в своем кабинете вместе с предводителем стаи вампиров. Альфу никто не вызывал, вампиры сами заявились в третий фронт и заявили, что намерены устроить переговоры с Арагорном по поводу Ринесме. Та, кстати говоря, пребывала в полусонном состоянии с самого момента ее захвата. Девушку отпаивали свиной кровью, но по непонятным причинам ее организм жаждал именно человеческой крови, теплой и свежей. Делиться с ней своей кровью ни у кого не было желания, да и сам Арагорн запретил это делать — если полувампирша попробует человеческую кровь, была высока вероятность, что она забьет на традиции своей семьи и будет самым обычным вампиром, а не «вегетарианцем». Однако девушка была еще слаба и отказывалась выходить на контакт с Рыцарями, а потому вопрос о ее судьбе был открытым. В этот момент среди Рыцарей возникли волнения — кто-то говорил, что Ринесме не виновата в том, что случилось, и ее нужно отпустить к родичам, чтобы не держать взаперти, как было с Эдди. Другие же говорили, что она опасна для общества и к тому же покушалась на жизнь бывшего лидера Рыцарей, что просто не может остаться безнаказанным. Сама же Нина не придерживалась ни одной из этих сторон, а просто ждала решения Арагорна. Все в его руках. Так или иначе, жизнь продолжалась. Поиски пропавших Рыцарей, эвакуация жителей деревянных трехэтажек из заваленных снегом домов, возможность и даже необходимость выбираться из дома через окно, ноющая спина из-за многочасовых зацикленных движений лопатой и отвратительное настроение у всего одиннадцатого фронта. У всех кроме, разве что, Фриск. Та продолжала носиться со своим попугаем и пытаться обустроить жизнь Тори так, чтобы даже Рыцари завидовали сытой и довольной своим существованием птичке. Однако даже Фриск была явно напряжена общей ситуацией среди Рыцарей. Все время грустила из-за того, что ей хочется погулять по майскому городу, а не по Антарктиде. Единственный, кто упорно продолжал сохранять хорошее настроение — это Кирилл. Парень до сих пор часто навещал Рыцарей, уже не столько для того чтобы выложить последние новости ВОИНа (который в последнее время почему-то залег на дно, либо просто сильно ограничил доступ к информации — во всяком случае, рассказывать Кириллу было нечего), сколько просто ради того, чтобы поболтать с Ниной, Фриск или еще кем-нибудь из Рыцарей. Улыбчивый парень, такой простачок, хоть Нина и понимала, что парень как раз один из самых рассудительных среди ее знакомых. — Ну же, не грустите! — говорил он, встречая уставших после работы лопатами Рыцарей. Он и сам немало уставал, тратя все свободное время на патрули вместе с Рыцарями и ничего не прося взамен. — Сегодня мы убрали почти в два раза больше, чем позавчера! Это уже успех! К тому же… бури не могут длиться вечно, так что скоро снегопады прекратятся. Нутром чую! — Такие снегопады в мае тоже быть не могут, — огрызался Звездный Лорд, ставший совсем хмурым после исчезновения Гая. — Так что я твоему нутру не шибко верю, мальчуган. Кирилл лишь отмахивался и продолжал разбрасываться шутками. Ближе к вечеру среди Рыцарей прошла новость, что переговоры окончены. А свидетели утверждают, что лидер стаи вылетел из кабинета Арагорна, чуть ли не набрасываясь на всех, кто попадался на пути, и поливая грязными ругательствами все, что видел. А через несколько часов, когда солнце уже начало клониться к горизонту, раздался громкий крик. Нина в тот момент была вместе с Кириллом в третьем фронте, едва вернувшись после разговора с родителями Ани. Семейство Юдиных было жутко взволновано исчезновением их дочери среди бела дня, и Нине пришлось включить всю свою выдержку, чтобы успокоить их и убедить в том, что Аня в скором времени вернется домой. По крайней мере, на это была надежда. И вот, выглянув в окно, Нина увидела ряды вампиров. Они, словно ручейки, появлялись из щелей между домами и подъездов, толпились и обнажали мечи и доставали пистолеты и охотничьи ружья. — Что происходит? — недоуменно спросил Кирилл, выглядывая из-за ее плеча. — Кто все эти люди? — Это не люди… — прошептала Нина, инстинктивно проверяя, на месте ли меч. — Это вампиры. — Что? Но что им от нас нужно? — Они пришли за своими правами, — хмуро ответил подошедший Арагорн. — Сегодня днем я встретился с их лидером, но он в упор считает, что именно мы виноваты в смерти старших Калленов, так как не можем предоставить доказательства того, что это сделала адская гончая — тело монстра уже растворилось. В связи с этим вампиры требуют не только Ринесме, но и особые права на территории Санкт-Эринбурга. А мы не можем этого допустить, так как это поставит под сомнение безопасность жителей и наш авторитет заодно. — И что сейчас будет? — голос Кирилла задрожал. — Думаю, битва. — спокойно ответил потомок Исилдура. — Будьте готовы. Кирилл, ты наш гость, поэтому лучше не рискуй и запрись в моем кабинете. Там будет безопаснее. Парень опешил от такого предложения. — Но… сидеть взаперти, пока вы будете сражаться… — Ты не умеешь обращаться с оружием, — присоединилась к Арагорну Нина. Еще не хватало, чтобы парнишка пострадал. Хоть они и знакомы совсем немного, в любопытном парне она невольно узнавала себя. Он был бы ей прекрасным младшим братом, если бы судьба не поставила их по разные стороны барикад. — Лучше послушай Арагорна и пережди. Поверь, никто тебя не осудит. — Зато сам себя осужу я, — возразил парень. — Ладно, рваться прямо в бой я не буду, но можно я хоть… буду в подвале? Помогу охранять Ринесме, дайте пистолет — и я уж как-нибудь постараюсь на продырявить двери. Нина переглянулась с Арагорном. Она сомневалась, что это хорошая затея, но если они не послушают Кирилла, он может надолго обидеться или даже посчитать, что он здесь бесполезен и уйти. — Ладно, — дунадан потер переносицу и устало покосился на Кирилла. — Но только пообещай, что не станешь лезть на рожон без крайней необходимости и не будешь путаться под ногами. — Так точно! — Тогда иди в подвал. Оружие тебе даст Ник. Вскоре все Рыцари, находившиеся в третьем фронте, вышли навстречу вампирам. Арагорн уже успел послать зов о помощи в ближайшие два лагеря, но даже когда городские улицы опустели, добираться до места приходилось долго. У вампиров было явное преимущество, поэтому было необходимо как можно дольше сохранять нейтральные позиции и не вступать в бой. — Мы не хотим боя! — заявил Арагорн, выйдя из убежища. Нина так и чувствовала многочисленные взгляды взволнованных граждан, сидящих сейчас в своих домах и наблюдающих за развитием событий. — Мы тоже, но вы не оставляете нам выбора! Знаете ли, мы, вампиры, умеем мстить за оскорбленные чувства. И уж тем более за убийства сородичей. «Пытается выглядеть круто, а получается как всегда…» — думала Нина, нетерпеливо постукивая пальцем по стальной рукояти меча. Еще несколько минут шли лишенные какого-либо смысла переговоры, в которые Нина все равно не вслушивалась. Воды в них было больше, чем во всем «Войне и мире» — хоть целую пустыню озеленяй. И вот наконец настал момент истины. Вампиры бросились в атаку. Сразу же прогремели первые выстрелы. Пистолетов у врагов было немного, два-три от силы, но и это не обнадеживала. Первым противником Нины оказалась высокая девушка с тусклыми светлыми волосами. В руке она сжимала нож, явно не предназначенный для настоящих сражений — скорее кухонный, чем для боя. Однако ловкость вампирши с лихвой окупала недостатки ее оружия — Нина едва успевала замечать, откуда приходит очередной удар. По сравнению со своей противницей она была неповоротливым медведем. А уж ярость, с которой нечисть старалась пронзить Нину, не поддавалась описанию. Спас девушку Перси Джексон, быстро снесший голову врага с плеч. Парень действовал немного неуверенно, потому что до сих пор не привык к обычному мечу из обычной стали, а не небесной бронзы. Но все же голова мгновенно слетела с плеч, а тело безжизненно рухнуло на землю. — Спасибо, — пропыхтела Нина. — Обращайся! Бой шел медленно. Подкрепление из других фронтов подошло через пятнадцать минут после начала, и теперь силы были практически равны. Комфортнее всего себя в сложившейся ситуации чувствовал, наверное, Перси — сын Посейдона впервые обрадовался снегопадам, что подарили ему еще больше силы. Это логично, ведь снег — это всего лишь замерзшая вода, а значит, и над ней Джексон имеет власть. Он создавал небольшие ураганы, ловко сметая всех на своем пути, дьявольски ржал, подогревая воду и пуская ее горячие струи прямо в лица особо нахальных тварей. Нина всегда знала, что в глубине души этот мальчишка — настоящий садист. Вампиры быстро вставали и бежали в бой, но атаки Перси на некоторое время выводили их из строя, позволяя кому-нибудь из удачливых Рыцарей подобраться и примерить на себя роль палача. Доносились крики Рыцарей, вампиров и горожан, высунувшихся по пояс из окна и снимающих все на камеры телефонов. Земля, уже повидавшая не одну стычку, кажется, вот-вот завоет под струями горячей крови, топящей снег. Вампиры все же ворвались в третий фронт, поэтому теперь часть сражения проходила там — Рыцарей теснили в подвал, который они так упорно защищали от вампиров. Сама Нина была на первом этаже, отбивая атаки черноволосого упыря. И оставалась бы спокойной, если бы не громкий вопль, донесшийся из подвала. Это кричал Кирилл.Конец повествования от лица Нины. Повествование от лица Никиты.
Добраться до Та-Коро оборотню так и не удалось. На полпути туда их с Тоа Онуа ожидал огромнейший сюрприз. Они встретили другого Тоа, которого Онуа назвал Похату — Тоа Камня. Он сказал, что пришел со срочными и радостными вестями. Поэтому пришлось повернуть обратно и вернуться в каменный город. Как ни странно, Похату ничуть не удивился человеку в этом мире. Как этот добродушный великан потом объяснил, в Та-Коро тоже есть свои попаданцы — Аня и Гай. Что же, этого Никита и опасался (и в то же время надеялся). Когда они вернулись в Ону-Коро, добродушно обсуждая работы резчиков и добычу камня (Точнее, обсуждали это Тоа, Никита же просто шел рядом и старался не запутаться во всей терминологии), Похату вскочил на один из самых высоких камней в центре пещеры и, подняв руки, объявил: — Матораны Ону-Коро! Недавно была найдена Маска Света! Джала, капитан гвардии Та-Коро, Летописец Такуа и удивительная девушка из другого измерения по имени Аня ищут сейчас Седьмого Тоа! По площади прошла волна шепотков, то и дело раздавались удивленные ахи и вздохи. — Эм…, а что такое Маска Света? — спросил у стоящего неподалеку маторана Никита. Но получить ответ так и не успел. Толпа вдруг расступилась, и к скале прошел огромный красновато-коричневый краб с двумя всадниками. Один явно был матораном, но незнакомым Никите, а во второй оборотень с удивлением узнал Аню. — Все чудесатее и чудесатеее… — пробормотал оборотень, поднимая бровь. Кажется, сейчас будет много объяснений.