Повествование от лица Таху.
Знаете ли вы, каково это — когда вас буквально пожирают изнутри? Не знаете? Что же, вас можно назвать счастливчиками. Это Тоа Таху мог сказать с полной уверенностью. Потому что адскую боль, которую он испытывал, нельзя было сравнить ни с чем. Если царапину на его маске, оставленную одним из Ракши, долгое время удавалось игнорировать, то после сражения в Ону-Коро яд дал о себе знать, дополняя собой ужасное действие Посоха Гнева. Ненависть ко всему живому, пламенем проходящая по телу, лишь усиливалась невероятной физической болью. Казалось, будто кто-то медленно, капля за каплей выливает на Таху кувшин кислоты. Кажется, от прежнего Таху, доблестного воина и героя чести, остались лишь воспоминания, искаженные больным разумом. «Каким же я был глупцом!», — повторял про себя Тоа Огня. Тоа не слушал, что говорили его братья и сестра, оглушенный пожирающим его тело и душу ядом, но когда они скрестили оружие над его грудью, собирая все свои силы, он почувствовал облегчение. Даже несмотря на то, что боль усилилась во сто крат, последовавший за этим сон принес спокойствие и излечение. Вода, созданная Гали, заботливо окружила его и убаюкала, словно мать, подарив спокойствие, какого, наверное, Таху никогда не знал до этого. По пробуждению он сразу же обнаружил возле себя братьев. Копака и Лива сидели в тени деревьев, но как только Таху открыл глаза — сорвались с мест, обеспокоенно глядя на него. Их взгляды так и говорили: «Ты точно не хочешь нас убить?». — Нет, — не дожидаясь устного вопроса, произнес Таху. — Я больше не Всепоглощающий Огонь. Я помню вас, мои братья. Вздохи облегчения синхронно вырвались из ртов Тоа Льда и Воздуха. — Я позову Гали, — сказал Лива и, совершив эффектное сальто, скрылся в зарослях. Хранительница Га-Коро пришла через несколько минут. Ее ноги и ладони блестели от воды — очевидно, она восстанавливала свои силы у одного из водоемов. — Брат, тебе лучше? — спросила Гали, подходя к скале, на которой он лежал. — Нет, — горько покачал головой Таху. — Нет, мне не лучше. Но я жив, и я в долгу перед тобой, сестра моя. И он протянул ей руку, сжатую в кулак. Едва заметно улыбнувшись, сестра стукнула маленьким кулачком об него. Старый жест, просто знак того, что они все еще остаются командой Тоа Нува. Через несколько минут из кустов вышли Анна и еще двое попаданцев, чьих имен Таху еще не успел узнать — темноволосая девушка и высокий юноша примерно ее возраста. Аня неловко помахала рукой в знак приветствие, натянуто улыбнувшись. — Брат мой, познакомься с Никитой Легостаевым и Катериной Державиной, — представил незнакомцев Лива. — Рад нашей встрече, — кивнул Тоа. — Мне жаль, что она произошла при таких обстоятельствах. — Мы тоже сожалеем, — вежливо кивнула Катерина. — Вы хорошо себя чувствуете? — Я жив, а это уже хорошо. Обменявшись любезностями, они перешли к делу. — Теперь мы в порядке, но нам еще нужно решить, что делать с маторанами, потерявшими дом, и как помочь Вестнику, — сказала Аня. — Где сейчас жители Та-Коро и Ону-Коро? — Все они в надежных убежищах, — сказал Копака. — Твой друг там же, не беспокойся. С ними Похату и Онуа. Девушка облегченно выдохнула. — Но знаете, у меня есть предчувствие, что всем нам нужно держаться вместе. Если у нас будет шанс открыть портал, — а нам для этого нужно хотя бы нормальное зеркало — то домой должны отправиться все мы. Так что лучше будет, если Гай присоединится к нам. А еще кто-нибудь должен навестить По-Коро, вдруг на него тоже напали, а заодно узнать, нет ли там тоже попаданцев. — Я передам эту весть нашим братьям, — кивнул Лива. — Но сейчас нам нужно помочь Вестнику. Ветер принес весть о том, что команда идет к Кини-Нуи, священному месту. гМы должны направиться туда. — Но… — хотела было возразить Аня, но Таху перебил ее, подняв руку: — Мы понимаем твое волнение девочка, но если слуги Макуты ищут Вестника, то мы должны поспешить до того, как они доберутся до него и твоих друзей. Он встал с камня и потянулся. Пусть на душе кошки скребли, нужно было сохранять бодрость хотя бы ради юной девушки, которая теперь была связана с ним общими шрамами. — Так чего же мы ждем?Конец повествования от лица Таху. Повествование от лица Саши.
Серый храм возвышался над путниками, высокий и, несмотря на заброшенный вид, величественный. Практически сливаясь с окружающей средой, он прекрасно гармонировал с поросшими зеленым мягким мхом скалами и горами. Все молчали, не желая нарушать величественной тишины. Но тут из-за спины Саши раздался тихий перестук многочисленных ног. Все разом обернулись — к ним спешил Такуа на своем крабе! — Такуа! — шокировано воскликнул Джала. — А ты что тут забыл? — Я… у нас беда, — ответил Летописец, быстро спрыгивая с Пуку. — Всюду Ракши. Они захватили Ону-Коро. — А где Аня? — спросила Саша, осматриваясь и понимая, что подруги вместе с Такуа нет. — На нее напал один из монстров… я не успел увидеть, что с ней, — пролепетал тот, виновато потупившись. — Тоа Лива сказал мне предупредить вас. — Ты просто взял и оставил ее?! «Этот маторан настоящий трус! — злобно прошипела про себя Горлач. — А вдруг Ракши убили ее?!» — Я… я уверен, с ней все в порядке. Тоа наверняка спасли ее. — Так же, как спасли Та-Коро от разрушения? — Это другое! — А ну-ка перестаньте! — Алекс встал между спорящими, поднимая ладони. — Не время для ссор. Мы уже близко к Седьмому Тоа, и спорить бес… Внезапно раздался грохот. Все взгляды устремились на растерянного Джалу, сжимающего Маску. Та светилась настолько ярко, что теперь приходилось щуриться, чтобы хоть что-то увидеть. Вершина храма разваливалась на огромные куски. — Что ты сделал? — спросил Такуа. — П… понятия не имею, — пробормотал Джала. — Просто покрутил ее в руках… Саша вздохнула. Для споров действительно было не время. Пусть какой-то мудрый человек однажды и сказал, что надежда — глупое чувство, она продолжала надеяться, что с Аней все в порядке и она вместе с Тоа (если те, конечно, живы). — Смотрите! — вдруг вскрикнул Сэм, указывая пальцем куда-то в сторону руин, явно являвшихся пристройками к храму. Все взгляды устремились туда, и Саша с ужасом увидела шестерых Ракши. Пусть ей еще не удавалось детально разглядеть этих существ, она была уверена, что это именно они. Их броня в лучах постепенно садящегося солнца, ослепляя так же, как лишает зрения тьма. Завидев их, краб Пуку сбросил наездника и вжал три пары маленьких лап и голову в панцирь, накрыв место, где была голова, клешнями. — Сюда что, все твари с острова слетелись?! — нервно хихикнув, воскликнула Алиса. — Джала, дай мне Маску! — воскликнул Такуа. — Что? Но… — Я ведь настоящий Вестник, я понесу! Джала торопливо передал Маску Света Такуа. Саша и удивляться не стала — она уже давно поняла маленькую обманку маторанов, правда, так и не поняла, зачем они это замутили. — А теперь — бежим! И все рванули с места, со всех ног мчась назад. Ракши с омерзительным шипением бросились следом. Не сговариваясь, все сбежались в довольно большой, диаметром в четыре-пять метров, круг в центре площади. Это было полукаменное-полужелезное сооружение, небольшая круглая площадка, к которой вели пятнадцать маленьких ступенек, которые можно было спокойно преодолеть в три прыжка. Пути больше не было. От круга отходил мост, но бежать по нему было рискованно — почти наверняка нас бы оттуда просто столкнули. А с другой приближались Ракши. — Мы в ловушке! — воскликнул Такуа с нарастающей паникой в голосе. — Спасибо за сообщение, — ядовито ответил Дин, доставая из чехла кинжал. — Но мы не беспомощны! — крайне пафосно сказал Джала, доставая из-за спины складной посох, острый с двух концов. Ракши приближались, но тут произошло еще одно неожиданное событие. Из-за горных пиков, откуда мы пришли, появился яркий свет. Словно загорелось несколько солнц одновременно. Ракши остановились и закрыли глаза руками, а Саша просто зажмурилась, ослепленная внезапным светом. А когда свет погас, увидела троих Тоа. Все они были незнакомы Саше (да что тут говорить? Она знала-то только Копаку), но по цвету брони она худо-бедно узнала Тоа Огня, Воды и Воздуха. Имена сейчас она вряд ли бы вспомнила… хотя нет, из памяти вдруг всплыло имя Тоа Огня: Таху. — Ну вы и вовремя! — хохотнул Алекс. — Спасите-помогите и все такое! — Мы больше не будем бегать! — сказал Тоа Таху, поднимая два огромных меча (тут поневоле вспоминаешь X-tale). Земля содрогнулась, каменные плиты треснули и разошлись в разные стороны, а из провала вылетели Копака и еще два Тоа — Земли и Камня. Они встали на краю круга вместе с братьями и сестрой, и земля вновь вернулась в нормальное состояние, трещины исчезли. Вся команда вместе. Казалось бы, удивляться Саше больше нечему, но Тоа Земли весьма бесцеремонно швырнул в их кучку (и без того тесную — восемь человек в кругу площадью двадцать пять квадратов — это вам не шутки!) еще четверых: в них Саша узнала Гая, Иру Клепцову (явно не понимающую, какого хрена происходит и почему ее выдернули прямо из кровати), Катерину (бинго! А она тут какого лешего?) и Аню! — Добрый вечер! — крикнула Катерина, приземляясь прямо в объятия кузена. — Давно не виделись! — Да уж, давно, — фыркнула Саша. — Потом расскажешь! Тем временем битва, начавшаяся между Тоа и Ракши, набирала обороты. Тоа Лива (вспомнила имечко!) взмахнул катанами, и из-под них вылетел огромный вихрь, закрутившийся в ураган. Песчаная буря полетела на Ракши, сметая все на своем пути. Три Ракши оторвались от земли и завертелись в ней. Их визг напомнила скрежет пенопласта по стеклу. Тоа тем временем покинул круг, отводя песчаный ураган подальше от попаданцев и остальных Тоа. Таху подскочил к нему и скрестил перед собой клинки — из них вырвался огненный вихрь. — Огонь и песок… — Создают стекло! Огонь и ураган исчезли, а три врага оказались намертво замурованы в стеклянную тюрьму. Профессора физики и химии наверняка возмутились бы, но кого это сейчас волновало! — Да! Так их! — победно воскликнула Аня, размахивая руками. Видимо, азарт убийцы (пусть и весьма непрофессионального) у нее еще остался. Одного из Ракши атаковали попаданцы, твердо решившие не стоять в стороне. Пока Такуа и Джала стояли, не зная, что делать, Алиса ринулась вперед, выхватив из рук капитана гвардии посох. Он был для нее слишком коротким, но это не мешало ей умело размахивать им и наносить удары в броню монстра. К ней присоединились вмиг перекинувшийся в огромную пантеру Никита и Азриэль, метавший маленькие, но яркие огненные шары. Они никак не вредили доспехам, но их свет ослеплял Ракши, и пока он пытался защититься от света, Алиса еще раз наносила удар. Даже несмотря на свою неприязнь к Рыцарям, сейчас для нее враг был лишь один. Но потом монстр вдруг оживился и принялся отражать удары. Ощерившись, он поднял изогнутые шипы на своей спине, и Никите пришлось спрыгнуть с него, чтобы не превратиться в шерстистую кружевную салфетку. Мощным ударом руки он сбил с ног Азриэля, и тот откатился к пропасти. — На помощь! — вскрикнул он. На помощь подоспел Монтег, вовремя ухвативший пушистого принца до того, как тот улетел в бездну. Оглушительный крик твари заставил всех на секунду зажмуриться, словно звук на время стал видимым. И тогда оглушенная Алиса полетела обратно в сторону попаданцев и маторанов. Ее тут же подхватили Аня и Катерина, предотвратив жесткую посадку на железное кольцо. Ракши подошел к Гаю и Азриэлю, застывшим на краю пропасти. Одного удара мощной красной лапы хватило бы, чтобы отправить обоих в последний полет, но вовремя очнувшийся Никита едва успел толкнуть его в спину, и в пустоту полетел Ракши. Лишь падая, он успел зацепить Гая и разорвать когтями совсем недавно наложенную повязку и оцарапать кожу. Но утащить «пожарного» за собой ему было не суждено — с визгом Ракши исчез из виду. А оставшихся двоих взял на себя Тоа Похату. Его оружие было весьма хитрым — две стальные клешни, которые очень удобно метать в противника. Так Тоа Земли и поступил — клешни сцепились на руках Ракши, скрепив их вместе. Те с визгами пытались разъединиться, но у них, разумеется, ничего не получилось. Будь у этих порождений тьмы хоть что-то, похожее на Единство, они бы еще могил выжить, но поняв, что им не освободиться, Ракши попытались рвануть в разные стороны — что, следственно, заставило их споткнуться. Тоа Камня же, все это время стоявший в стороне, поднял в воздух несколько крупных глыб, общим весом наверняка не меньше тонны. Подоспевший Тоа Таху направил огненную струю на них. И так понятно, что в итоге получилось, спасибо уж многочисленным играм по алхимии. — Лава! Жидкое пламя обрушилось на Ракши, растекшись по каменному полу и окончательно пригвоздив их к земле, оглушенных болью и потерей свободы движений. — Вода! Струи воды ударили по монстрам, подняв огромное облако пара. — И лёд. Жуткое месиво из навек застывших во льду и камне монстров закончило сражение. Ну… так тогда казалось Саше.Конец повествования от лица Саши.
Повествование от лица Нины.
Нина бежала через толпу сражающихся Рыцарей, до боли сжимая в руках кинжал. На пытавшихся атаковать ее вампиров она не обращала никакого внимания, равно как и на раненых товарищей. Она искала Ринесме. Запах крови, крики и скользкая земля. Все неизменные спутники любого сражения. И наконец Нина нашла ту, кого искала. Ринесме, практически одичавшая и сильно осунувшаяся за последние дни, сцепилась в схватке с Ракетой и Ночное Сердце одновременно. Енот был, как ни странно, без своего верного бластера — видимо, кто-то из вампиров выбил его во время боя. Он атаковал простыми метательными ножами, но Ринесме быстро уворачивалась и даже успевала перехватывать некоторые и бросать обратно в сторону владельца. Словно выступление цирковых жонглеров. А Ночное Сердце пыталась показать свои навыки рукопашного боя. Но скорость, сила и отличная реакция, и без того сильно увеличенная у вампиров по сравнению с людьми, лишь обострились от голода вампирши. Нина кинулась к ним, но путь ей преградил другой кровосос — да сколько же их тут?! Пришлось сцепиться с ним. Мартин удалось попасть кинжалом в игру, но вампира это ничуть не смутило — он лишь сильнее сжал зубы, так, что Нине показалось, что она отчетливо услышала их скрип даже несмотря на общий шум вокруг. Вампир Замахнулся и нанес удар, но вместо того, чтобы пронзить грудь насквозь, лишь оцарапал кожу чуть ниже левого ребра. В месте царапины ощутимо защипало, мороз обжег рану, кровь. казалось, вот-вот закипит на холоде. Но Нина лишь сильнее стиснула зубы и отвела нож, воспользовавшись заминкой противника, и ловко пронзила живот. Враг согнулся пополам, и тогда Нина снесла ему голову. Простой и эффективный, хоть и омерзительный способ. Море крови вылилось на ее джинсы — можно спокойно сдавать одежду на свалку, такое хрен отстираешь. Перепрыгнув тело, Нина подбежала к Ринесме. Но было поздно. Вампирша перехватила один из ножей Ракеты и провела косую черту вдоль горла Ночное Сердце, подняв девушку в воздух, держа за шею сзади. Полилась кровь, Ночное Сердце, не издав даже хрипа, обмякла. Ринесме с отвращением отбросила в сторону тело, а Нина и Ракета застыли в немом ужасе. Трудно было поверить, что Ночное Сердце — самая долбанутая на голову из Рыцарей, пережившая Второй Армагеддон, два сражения против хироптер, битву с Гастером и еще множество других битв… мертва. Остекленевшими глазами она смотрела в небо, словно старая сломанная кукла. Ракета не шевелился, глядя на свою ученицу, орошающую землю вокруг себя горячей темной кровью. И Ринесме воспользовалась этим. Метнулась в сторону енота, намереваясь отправить его вслед за черноволосой девушкой. Ну уж нет! Нина, почти не касаясь земли, преодолела несколько метров, отделявших ее от места происшествия, и схватила девушку за волосы, оттаскивая от парализованного Ракеты. Правило бойца номер один: стригите волосы как минимум под каре!Конец повествования от лица Нины. Повествование от лица Эдди.
Предательство отца было, несомненно, одним из самых мерзких его поступков. Когда Эдди, очнувшись со свинцовой головой после окончания действия снотворного, он почти сразу понял, что произошло. Прекрасно узнал темную комнату с голыми бетонными стенами и полом. А как еще не узнать тюрьму, в которую ты сам когда-то засаживал жертв ВОИНа? Если бы ВОИН был одиночной организацией, его наверняка бы уже до косточек изучили, прошили и вывернули память и либо убили, либо вернули в строй. Но так как у ВОИНа не было единого Мега-Важного-Штаба, эксперименты с содержимым его черепушки пришлось отложить. Никто, разумеется, ничего ему не рассказывал, но догадаться было нетрудно. Да, Эдди проработал на эту жуткую организацию достаточно долго, чтобы узнать о их системе принятия решений — сначала получить разрешение от шести основных центров, расположенных в самых разных частях света, затем при необходимости договориться с отделом в том городе, где прибывал пленник в последние месяцы, а лишь потом подставлять его череп под излучение сканера памяти. А это не слишком быстрый процесс, так что несколько дней Эдди мог не беспокоиться. Если в его положении вообще возможно «не беспокоиться». Разумеется, продумывать план побега было абсолютно бессмысленно. Тогда его без всяких раздумий и договоров застрелят, а душу отправят на извлечение Решительности в Нью-Йорк. Давно проверенный способ получить хоть какие-то шансы на спасение — не предпринимать никаких мер. Так проходили дни. Единственным способом подсчитать прошедшее время для Эдди был режим кормежки — два раза в день. По предположению Эдди, прошло четыре дня. Если, конечно, он не продрых под действием крепкого снотворного больше суток. Изредка он слышал, как гудит и бормочет телевизор, установленный недалеко от его камеры. Как же парню повезло, что его не заперли в звукоизоляторе. Хотя тут как посмотреть… тревога, и без того глубоко пустившая корни в его сердце, еще сильнее усиливалась, когда он слышал сообщения об очередном землетрясении или снегопаде в конце апреля. Отчасти, конечно, он даже радовался, что в месте его текущего прибывания никакой внешней опасности для него нет — все-таки не хухры-мухры, архитекторы позаботились о безопасности на случай сейсмической активности. Но с другой — в мозгу копошилось одно из самых мерзких в мире чувств. Волнение. Он переживал за своих друзей из Гвардии. Не сдуло ли Марни ураганом? Не упал ли на Кая камень? Не замерзла ли Инга насмерть? И вот спустя несколько мучительных дней ему предоставился шанс. Парень, как всегда, лежал на кушетке и плевал в потолок (в обоих смыслах). Откуда-то издалека доносилось бормотание ведущего новостей, сообщающего о том, что на северную часть пригорода Лос-Анджелеса (то есть, именно на штаб ВОИНа) надвигается сильный ураган. Такие новости уже давно перестали волновать Эдди. Если бы он волновался каждый раз, когда появлялся хотя бы сорокапроцентный риск его жизни, он бы уже скончался из-за отмирания нервных клеток мозга. Вдруг из-за стены послышались голоса. Знакомые голоса. — Извините, я подзабыл, как как ваше имя? — спросил один из сотрудников ВОИНа. — Инга, — произнес женский голос. Даже без упоминания имени мистер Миллер без проблем узнал старую подругу. Мелодичный и спокойный голос средней высоты, с небольшой хрипотцой. Но… что она тут делает? — Хорошо. Вы подтверждаете свое желание стать донором большинства органов, в том числе легких, печени и обеих почек? От этих слов все содержимое желудка Эдди решило, что неплохо бы покинуть сей орган пищеварения. Но Эдди, преодолев шок, сглотнул подступающую к горлу рвоту. — Да. — Почему вы приняли такое решение? — Я не испытываю желания жить, и этот способ смерти хотя бы финансово поможет моей наследнице. Голос ее звучал отрешенно, словно говорила не она, а автоответчик на телефоне. Эдди так и остался бы стоять с открытым ртом, если бы не быстрый тихий стук по двери в его камеру. — Миллер, ты? — прошептала в щель в двери Марни. — Я! — гвардеец, тяжело дыша, прижался ухом к щели в двери. Замочной скважины, разумеется, не было — электронные замки. Ответа не последовало, но Эдди был уверен, что у его друзей есть план. Он ведь прекрасно понимал, что Инга в здравом уме точно не будет распродавать себя на органы. Да и наследников у нее нет, несмотря на то, что ей перевалило за сорок. — Можно ли узнать полное имя наследника и кем он или она вам приходится? — Марни МакБрайд. Она приходится мне племянницей, дочерью моего брата, Росса МакБрайда. В случае ее смерти перечислите деньги в фонд Билла и Мелинды Гейтс*. — Хорошо. Подпишите здесь. Общая сумма выплаты составит максимум семьсот восемьдесят пять тысяч долларов, минимальная — семьсот десять. Все решится с результатами обследования на состояние здоровья органов. Ждите здесь, я переговорю со специалистом, и вам назначат дату прихода на обследование. Послышались удаляющиеся шаги. И вдруг удар в дверь заставил Эдди отскочить в сторону. Громкий «Бум!» в стиле Марни МакБрайд, чокнутой на всю голову выпускницы психбольницы. Конечно, здание к чертям она не подорвала, но дверь выбить — выбила. Девушка выглядела сильно потрепанной, под глазами наметились даже не просто темные, а иссиня-черные синяки. Эдди хотел сказать много чего, поблагодарить, что не позабыли о нем, крепко обнять и все такое. Но вместо этого он заорал: — Вы долбанутые! — И без тебя знаем! — криво ухмыльнулась девушка и, не слишком-то церемонясь, схватила его за руку и потащила через коридоры. Эдди охотно побежал за ней. Охранник, дежуривший возле его камеры, был в отключке. Инга, выглядящая раза в три хуже своей спутницы, присоединилась к побегу, достав пневматический пистолет из-под серой длинной кофты, превращающей любую уверенную ученую-киллера с ученой степенью в простую женщину средних лет. Приходилось переговариваться прямо на бегу. — Каким образом? Документы же… — Не вы одни в ВОИНе против тоталитаризма! — Вы рехнулись?! — Ага! Как ни странно, погоня до сих пор не была выслана. А если и выслана, места не достигла. Весьма подозрительно и необычно для ВОИНа, учитывая то, что у них охрана обычно чуть ли не у каждого дверного проема. Как выяснилось чуть позже, у охраны были и другие дела. Ураган, о котором так много болтали по зомбоящику, разразился не по-детски. Пока Эдди бежал по длинной лестнице, он успел выглянуть в окно. Деревья ломались, обломавшиеся макушки не успевали даже коснуться земли, уносимые ураганным ветром. Метров небось под тридцать в секунду, минимум! Возле выхода из здания до них все же добрались охранники. Раздался ряд выстрелов, началась перестрелка. Марни тоже выхватила оружие — и где они успели оружейный магазин грабануть?! — и прострелила ногу одного красавчика. Эдди же, не имевший при себе ничего, кроме своей одежды, шмыгнул за выступ в стене, снижая риск попадания в себя. Здесь мысли были расхожие — по логике нужно бы вырубить свет, чтобы гвардейцев не было видно, но тогда не будет видно и противников! Поэтому пришлось отсиживаться до тех пор, пока выстрелы не затихли. — Миллер, выходи! — рявкнула Марни. — Бежим дальше! Конечно, бежать сквозь ураган было очешуеть как рискованно, но таков был девиз Золотой Гвардии: «Живем один раз, подыхаем тоже!». Впрочем, на этот раз им не пришлось настолько рисковать шкурами. Прямо за выходом их встретил молодой парень азиатской наружности. Его Эдди видел впервые, но то, как он уверенно смотрел, дало понять, что это — союзник. И когда они выбежали из укрытия крыши (тоже. впрочем, уже не выглядящей такой надежной), его рука вдруг изменилась в форме и размерах, перестала быть похожей на руку. Вместо нее теперь был стальной щит два на три метра, что, впрочем, не мешало азиату шустро бежать вместе с остальными. Конечно, пришлось немного замедлиться, чтобы оставаться под защитой щита, но это ничего. — Какого… — Вопросы потом! — прошипел мутант (а как его еще назвать?!). Эдди отчетливо слышал стук пуль по щиту. «Так, меня явно просто накачали наркотой, ну или подсыпали кокаина в завтрак…» Через несколько минут борьбы со стихией (к счастью, щит закрывал не только от пуль, но и от штормового ветра) к ним под укрытие присоединилась Алиса с игрушками, выглядывающими из приоткрытой сумки. Оставалось совсем недалеко до ограды, когда Эдди заметил в одном из окон обеспокоенное лицо отца. Мистер Эрик Свит смотрел прямо на сына. Если бы отец обладал телепатией, Эдди готов был ногу на отсечение дать, что он сказал бы: «До чего ты докатился, сынок, с какими хулиганами шляешься!». Пффф, словно за прогул химии его ругают! Не сдержавшись, юноша высунулся из укрытия на несколько секунд и вытянул левую руку с выставленным средним пальцем. Теперь, можно сказать. дела завершены — можно мотать отсюда! Лишь когда они отдалились на приличное расстояние от эпицентра урагана, стальной щит парня вновь превратился в руку. Эдди готов был поклясться, что отчетливо слышал, как рука прошептала: «Устал, засыпаю». Видимо, точно наркота. Он посмотрел на место, где продолжал бушевать ураган. Мрачные тяжелые тучи, казалось, готовы были поглотить здание и остатки деревьев, летевших в нескольких метрах над землей, даже отсюда был слышен скорбный вой ветра. Здесь, в отдалении, ветер тоже дул с приличной силой, но уже не больше десяти метров в секунду. Гвардейцы укрылись в старом подобии гаража, определенно заброшенного. Там же был Кай, тревожно постукивающий по ручке инвалидной коляски, и несколько незнакомых человек. — Чтоб мне бутером подавиться! — продолжал повторять Эдди, указывая на азиата. — Что это за чувак?! — Знакомься, Изуми Шиничи… — Японец? -… попаданец из Токио. И его симбиот, Правик. — Сколько я, черт возьми, пропустил? И недели не прошло, а мир уже готов к саморазрушению. Пока Марни и Эдди трепались, Инга отошла в сторону и села на пол. — А это кто? — Эдди кивнул в сторону остальных незнакомых ему личностей. — Тоже попаданцы. Мы с ними познакомились почти сразу после твоего исчезновения. Марни быстренько перезнакомила Эдди со всей толпой. В принципе, ребята были милые, вот только Петер и Рокэ Алва ему не слишком понравились. Первый — невежественный свин, второй — откровенный выпендрежник. Словно из средневековой Франции притащили. Хотя, вполне может быть… Впервые за долгое время Эдди был рад. И вот черт его дернул спросить: — А где Дима? Повисла тишина. Даже дыхание, казалось, стало в два раза тише. Первой решился заговорить, как ни странно, Кай: — Он мертв. — К-как?! — Эдди чуть не поперхнулся, от неожиданности перейдя на высокие ноты. — Когда?! — Вчера. Несчастный случай во время землетрясения, — отрешенно прошептала Инга. — Это и сподвигло нас наконец идти надирать задницы этим твоим «воинам», — добавила Марни. А вот это было весьма лишним. Неприятно знать, что если бы не смерть друга, его бы так и позабыли. — Инга… мне очень жаль, — пролепетал парень, смотря на женщину. Та еще сильнее поникла. — Я не знал… — Да захлопнись, — резко рявкнула она и даже схватилась за рукоять лежавшего рядом с ней на полу пневмата, но вовремя сдержалась. Инга — крепки орешек, и просто тяжело вздохнула, выполняя какие-то дыхательные упражнения, вычитанные в одной из тех книжек, которые читают только сумасшедшие зануды. Дима всегда говорил, что после приключений на сорока островах после похищения инопланетянами она никогда не плакала. Никогда, ни разу в жизни никто не видел больше ее слез. Но сейчас несколько крупных капель стукнулись о грязный пол, стуча быстро и кратко, словно тиканье секундной стрелки на часах. Это были одни из тех редких вечеров, когда Гвардейцы молчали. Без ссор, каламбуров, обменов ядовитыми пошлыми шутками и смеха. Не то чтобы им было не о чем поговорить. Нет, куда хуже. Всем было, о чем помолчать.Конец повествования от лица Эдди.
Бой окончился. Последний Ракши оказался замурован во льду, лаве и камне. Впервые за все время, что я знаю об этих существах, они не вызывали у меня такого сильного страха и порабощающего ужаса. Алиса, оглушенная во время боя с одним из Ракши, безвольно обмякла на полу. Ее голова лежала на коленях у Катерины, задумчиво перебирающей русые грязные пряди. Даже сейчас моя сестра выглядела мрачной и хмурой, хотя лицо ее немного расслабилось. На несколько секунд наступила тишина, лишь тяжелое дыхание сражавшихся попаданцев раздавалось над каменными плитами. — Ну что, можно идти дальше? — весьма оптимистично сказал Такуа, выходя из толпы и спрыгивая по ступенькам. В руках настоящего Вестника Маска светилась, кажется, в разы ярче и радостней, словно ей приятно находиться в руках того, кто должен найти Седьмого Тоа. Кстати, об этом. — А ну погоди, — сказала я, вставая и тоже покидая «сцену». — Ничего не хочешь им рассказать? Я обвела руками Тоа и попаданцев. Такуа так и застыл с поднятой рукой. — Да, Такуа, — хмуро кивнул Джала. — Пора. — Я… ну… Летописец переминался с ноги на ногу, потирая затылок. — Я… куда вы смотрите, ребята? Он повернулся. Над ним возвышался кроваво-алый Ракши, торжественно ощерившийся и поднявший шипы на спине. Его вид невольно заставил меня содрогнуться, по спине словно прошло население целого муравейника. Не знаю, что напало на меня, но от ужаса я не могла даже пошевелиться. Это… нельзя объячнить, как и то, что творилось со мной под действием яда белого Ракши. Быть может, это тоже особенность порождений тьмы? И мне не нужно было особо вглядываться, чтобы увидеть красную пелену, окутавшую Такуа и еще некоторых из нас — меня, Иру, Гая, Алису, поморщившуюся во сне, словно ей начал сниться кошмар. «Бойся меня…» Тихий, вкрадчивый голосок пронзил мое сознание подобно острой игле швеи. Со мной… с нами говорил Макута. «Сдайтесь… мои сыновья неистребимы, вы умрете здесь, а ваши тела пожрут стервятники…» Услышь я это в иной ситуации — послала бы на все три буквы и превратила в паштет, но сейчас каждое слово заставляло меня содрогаться. И я слишком поздно заметила, как Ракши замахнулся на Такуа своим посохом. И тут произошло нечто невероятное. Джала, стоявший ближе всех к Такуа, маленькой желтой молнией перемахнул через все пятнадцать ступеней и вцепился в посох Ракши мертвой хваткой. Ракши встряхнул рукой, но капитан гвардии руками и ногами держался за посох. Алая дымка, окутавшая нас, исчезла и сконцентрировалась на стонущем от боли Джале. Она становилась все гуще и гуще, и когда маторан обессиленно рухнул на землю, его было практически не видно. Впрочем, стоило ему перестать касаться посоха, он вновь стал абсолютно нормальным. Ракши взяли на себя внезапно очнувшиеся от оцепенения Гали и Похату, но я не обращала внимания на их сражение. Не помня себя от ужаса, я за считанные секунды преодолела расстояние между мной, Такуа и Джалой. Бедняга выглядел паршиво. По его туловищу (твердому, как камень, и чем-то напоминающему человеческие ребра) прошлась глубокая трещина. Маска лежала возле него лицевой стороной вниз. — Но… это я должен был пожертвовать собой! — пролепетал Такуа, сжимая в руках ладонь друга. — Нет… это был… мой долг, — прохрипел, улыбаясь, маторан. — Ты знаешь, кто ты. Ты всегда… всегда был особенным. В другое время в моей груди екнуло бы шипперское сердце, но сейчас я сидела на коленях, глядя на тяжело дышащего умирающего друга. Мы провели вместе совсем немного времени, но он уже занял немалый кусок моего сердца. Чем-то напомнил мне меня — готовый улыбнуться от шутки друга, но серьезный и презирающий незаконченные дела. Но его смерть… Он затих. Последний вздох вырвался из его груди, разрезав пыльный воздух. Все молчали, и повисшая тишина была густой и тяжелой, словно деготь. А потом произошло то, чего никто из нас не ожидал. Такуа повертел в руках Маску и надел ее. Та торжественно засветилась, заставив меня зажмуриться и невольно откатиться на несколько метров назад — этот свет напоминал солнечный не только тем, что был светлым и практически белым. Он адски обжигал. А потом я все же открыла глаза. И видела трансформацию. Щупленькое нескладное тело маторана словно облили ртутью, оно менялось на глазах. Руки и ноги вытягивались, абсолютно новый доспехи ложились на тело. И перед шокированными Тоа и попаданцами стоял Седьмой Тоа, облаченный в блестящие золотые доспехи. В руке его был длинный посох с полупрозрачным лезвием, серебристые узоры, состоящие из идеально прямых линий, украшали нагрудник и ноги. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на лицо того, с кем прошла много километров, даже не подозревая, что тот, кого мы так долго искали, был с нами. — Я — Таканува, Тоа Света!