Конец повествования от лица Эдди. Повествование от лица Нины.
Ринесме зашипела, падая прямо на Нину. Ракета, быстро очухавшийся, уже драл в клочья другого упыря. Нина взмахнула клинком, целясь в горло твари, но та ловко увернулась. Огонь в ее алых глазах заставлял содрогаться. Это была не Ринесме, не та милая полувампирша, встречавшаяся с младшим королем Нарнии и считавшаяся близким другом Рыцарей. Голод заглушил все чувства в ней, оставив лишь жажду впиться в чью-то плоть. И она явно уже сделала это — по бледному подбородку текла темная кровь. От этого зрелища желудок выворачивался наизнанку. Да, даже без оружия Рине была отличным противником. И Нина бы с огромным интересом узнала исход их битвы, если бы не вмешавшаяся… Фриск! Щупленькая девочка выскочила из толпы и с боевым криком сбила Ринесме с ног, воспользовавшись силой ускорения. — Не тронь Нину! — проревела она. Причем это было так… воинственно и серьезно, словно Нина смотрела не на добрую пацифистку, а на кровожадную опытную убийцу, готовую из-за простого всплеска ярости лишить кого угодно жизни. Они сцепились и покатились по земле, пока Нина стряхивала с себя истекающего кровью вампира. А когда глава Сибуны вновь смогла посмотреть на свою маленькую защитницу, Фриск… уже… Да. Маленькое тельце лежало на земле, по виску текла струйка крови, а на горле виднелись два четких следа укуса. Ринесме кровожадно улыбалась, хохоча над телом маленькой девочки. — Фриск… нет, — только и успела прошептать Нина. А потом была темнота. Нине показалось, будто у нее щелкнули по выключателю, и она погрузилась в забытье. Просто так, ни с того, ни с сего. Это чем-то напоминало сон, посетивший ее в тот день, когда она… умерла, стоя на большом камне перед Звездоцапом и примумами. Тот день, когда умерла та добродушная девушка-примум. Нина не чувствовала своего тела, не чувствовала боли. Лишь одно чувство — для его описания не найдется слов ни в одном языке.Жжение, негасимое пламя, единственная зацепка за обычную жизнь и реальный мир. Вот только на этот раз это чувство было не её. Даже ничего не понимая, Нина на подсознательном уровне понимала, что это чувство принадлежит кому-то другому. А потом так же резко она пришла в себя и поняла, что вновь находится на поле боя. Но… Фриск рядом не было. Губы Ринесме еще не заблестели от крови спасительнице монстров, Ангела Милосердия, опустошившего Подземелье. Да и самой Ринесме на виду не было, а Нина стояла совсем недалеко от третьего фронта. «Может, я еще успею спасти Ночное Сердце?!», — мелькнула хитрая мысль в голове Нины. Точно! Размышлять о том, почему Нина помнит перезапуск Фриск, не было времени. Вновь расталкивая сражающихся, Мартин бегала глазами по двору. Но и сейчас она опоздала. Когда она дошла до того места, где состоялся последний бой Ночное Сердце, ее глаза невольно наполнились слезами. Опять! Опять! Опять! Черноволосая девушка лежала на земле, совсем рядом растянулся во весь рост обессиленный Перси Джексон. Он еще дышал, но даже издалека было понятно, что осталось ему недолго. Умирающий повернул голову к Нине. Его твердый, полный уверенности взгляд голубовато-зеленых глаз не на шутку перепугал Нину. Полукровка не боялся смерти. Он прекрасно знал, куда попадет — ему, как и его братьям и сестрам, билет в Царство Аида уже выдан. — Мне жаль, — прошептала Нина, словно эти два слова могли хоть как-то окупить ее вину. оНа не успела. — Ну, хоть Нико… увижу, — ухмыльнулся парень, вспоминая младшего сына Аида, и затих. Все умирают. Продолжают умирать, а Нина остается, не понимая, зачем. Зачем вся эта битва, зачем разделение на фронта, зачем… зачем все это. Удар. Уворот. Подсека. Удар. Блок. Удар. Противник повержен. Удар. Подсека. Противник повержен. Блок. Удар. Боль в плече. Удар. Противник повержен. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, что битва проиграна. — Мы признаем поражение! — усиленный заклинанием Гермионы голос Арагорна прокатился по толпе. эффект оказался поражающим. Вампиры просто стали отступать. Река врагов вновь разошлась на ручейки, среди которых Нина заметила Ринесме. А Рыцари остались на залитом кровью дворе. Теперь Нина видела, как же мало воинов успело прийти на помощь. Арагорн, который, как оказалось, стоял совсем неподалеку, устало осел на колени. — Я должен был предвидеть это, — пробормотал он. Андайн, облаченная в свою серебристую броню (оставалось лишь гадать, как она перевезла ее через границу без проблем), подошла к нему сзади и положила руку на плечо. — Вы все сделали правильно, сэр. Арагорн выглядел совершенно подавленным этим поражением. Однако, вопреки ожиданиям Нины, он встал с колен и сказал: — Возвращаемся в фронт! Кто-нибудь, позовите Санса, Альфис и Ториэль, нам пригодится их лечебная магия. Андайн, Гермиона, унесите тела погибших в здание, чтобы подготовить к прощанию и похоронам, — распорядился он. Но Нина не слушала его. Вместо этого она отправилась на поиски Фриск. Им просто необходимо поговорить. Она даже не заботилась о том, что кровь начала остывать и вновь становилось холодно. Сегодня не такой холодный день, как пару дней назад, так что можно и потерпеть. Девочка обнаружилась возле входа в один из подъездов жилого дома. Услышав шаги, она обернулась к и удивленно спросила: — Нина? Что-то случилось? Ну, кроме того, что нас покрошили на хот-доги кровососы. — Я знаю, что ты делала Сброс, — без церемоний сказала Нина. — Я все помню. — Ч-что? — от такого заявления Фриск явно опешила. — Но… как? Мои сбросы ведь помнит только Санс, и то многие отрывки быстро уходят даже из его памяти. — Я не знаю, как такое возможно. Просто… я помню, как ты умерла в драке с Ринесме, а потом я вдруг оказалась в другом месте, где была за несколько минут до этого. Даже не знаю, как ты успела сохраниться прямо во время битвы, кстати. — Иногда файлы появляются словно из ниоткуда, — пробормотала Фриск с таким видом, словно она в чем-то виновата. — Санс говорил, это связано с проявлениями моей Решительности в момент опасности… кстати, Санс! Нам нужно рассказать ему! Второе упоминание низкорослого скелета заставило Нину поморщиться, вспомнив о истории с Маской Анубиса. Но отчасти Фриск была права — Санс знал о Решительности, наверное, больше, чем все знакомые Фриск вместе взятые. Пока они искали Санса, Нина обдумывала. Разумеется, у нее была одна теория о причине сохранения ее воспоминаний. Но она была настолько… странной, что Нина поскорее запихнула ее в глубины сознания в самый темный и пыльный угол. Санс уже сидел в доме и вместе с остальными монстрами вовсю колдовал над ранами Кротоуса, иногда прерываясь, чтобы отхлебнуть кетчупа. Магия исцеления была одним из базовых умений монстров, просто кто-то владел им чуть лучше, как, например, семейка Дриммуров. Пришлось ждать, пока Санс освободится от работы. Ворожба сильно вымотала его, а поэтому, когда Нина и Фриск подозвали его, он сказал: — Только недолго, малая. Я сейчас костьми лечь готов за то, чтобы оказаться в постели. — Ничего обещать не могу, — пожала плечами Фриск, запирая за ними дверь кабинета и в то же время спальни Арагорна — все равно он еще нескоро вспомнит о существовании этого помещения. — Но дело серьезное. По крайней мере, мне так кажется. Фриск быстро пересказала Сансу последние новости. С каждым словом огоньки в его глазницах становились все тусклее, пока совсем не погасли. Нина невольно содрогнулась — она никогда не любила это выражение черепа Санса, когда извечная добродушная ухмылка превращается в жуткий оскал, а голова безвольно наклоняется чуть набок, словно кости покинула всякая жизнь. Когда Фриск договорила, он встряхнул головой, вновь становясь (или искусно притворяясь, как казалось Нине) добродушным скелетом-комиком. — Ох, не нравится мне это, девчонки… — Почему? — насторожилась Фриск. — Ведь… это значит, что Нина тоже решительна, не так ли? — Вот именно, — кивнул Санс. — Другого варианта я просто не знаю. Но она слишком решительна для обычного человека, в точности как и ты. Из вас обеих Решительность можно выкачивать канистрами. — Ну и что? — А именно от таких, как вы, постоянно проблемы. Пойми, Фриск — не в правах человека управлять временем и нарушать его естественный ход, об этом я говорил тебе уже костеллион раз. Вы — две аномалии, уж простите за грубость. — Но ведь Нина никогда не использовала сохранения, может, ее Решительности достаточно просто для того, чтобы помнить… перезапуски? — предположила Фриск, хотя голос ее звучал все неуверенней. — Сомневаюсь, — скелет весьма многозначительно посмотрел на Нину. Она похолодела, вспоминая один эпизод. — Я никогда не использовала способности, которые дает Решительность, сознательно, — сказала она, глядя в одну точку на полу. — Но ведь и ты не знала о своих возможностях до… своей первой смерти, верно? — Верно. Вы бы видели, как я тогда выглядела, — девочка вдруг рассмеялась, явно вспоминая первый раз, когда она заставила время побежать вспять. — Я-то сама не видела, но наверняка я выглядела, как совенок, которого вытащили из гнезда в шесть утра! Санс хмыкнул, но потом опять посерьезнел, нахмурившись. — Вот именно. Хотя проверять эту теорию мне не слишком-то хочется. Просто… это действительно не слишком хорошо. Ты, малая, прекрасно понимаешь, о каких неприятностях я говорю. Фриск вздрогнула и потупила взгляд. Нина поморщилась, как всегда, когда не понимала, о чем идет речь, но ей хватило ума не расспрашивать Фриск сейчас. Всему свое время. — Один вопрос. Если я действительно… кхм, полна Решительности, то почему я не помню перезапуски, которые делали Фриск и Азр… то есть Флауи в Подземелье? — Тут все просто, — пожал плечами Санс. — Под действием заклятия Барьера Подземелье не только стало местом, отделенным от всего остального мира. Время там тоже стало свое, текущее с той же скоростью, но все же отдельное. Так что все манипуляции со временем, что были проведены в пределах Барьера, не касались всего мира. Ты могла, ну… максимум, почувствовать легкое дежавю, но не больше. Примерно то же, что чувствуют монстры, кроме меня. «Вот так схема…», — уважительно протянула про себя Мартин. — Кстати, а ты-то почему все помнишь? Монстры же, вроде как, не могут выдерживать достаточно Решительности для того, чтобы хоть близко подойти к обычным людям, не то что к таким «аномалиям», как мы. Девушка специально надавила на слово «аномалии», сама не зная, зачем. Быть может, ей хотелось, чтобы этот мешок с каламбурами почувствовал вину за такое название для Фриск и Нины? — Это большой-большой секрет не только для вас, но и для меня самого, — ухмыльнулся Санс. Увидев недовольство Нины, добавил: — Я абсолютно серьезно. Понятия не имею. Может, врожденное, как у Андайн, может, как-то связано с историей с предыдущим Королевским ученым. Да и это сейчас не так важно. «Я Решительна… я Решительна». Эту фразу Нина много раз повторяла самой себе еще до того, как узнала, что Решительность — вполне материальное вещество, которое можно изъять, ввести и хранить. Она много раз цеплялась за нее, когда не оставалось надежды ни на что, и это помогало. На подсознательном уровне она всегда повторяла, как намаз, эти два слова, как ребенок даже во взрослом возрасте помнит колыбельную, что ему пела мать. И теперь, когда «второе дно» этих слов раскрылось, Нина не могла привести мысли в порядок. Может ли она сбрасывать, как Фриск? Откуда у нее это? Может, Решительность дает ей какие-то другие способности? Тысяча вопросов и никаких ответов! — Так почему бы тебе не отвести и не сдать нас с поличным Альфис, чтобы она собрала еще одну машину для извлечения Решительности и не высушила нас до корочки? — фыркнула Нина. Конечно, такой исход бы ей совершенно не понравился, но этот логичный вариант развития событий так и вертелся на языке. — Так нельзя, — покачала головой Фриск, явно уже осведомленная в этом вопросе. — Эта машина работает для душ с другой врожденной чертой — Храбрость, Настойчивость и остальные. В них Решительность играет второстепенную роль. А суть душ Решительности как раз в Решительности. Частично извлечь ее невозможно, ведь в этих душах она служит чем-то вроде… супер-клея, единой массы. Либо ее выкачать до последней капли, оставив лишь необходимый для существования минимум, либо оставить все как есть. Если ее извлечь, душа станет серой. У нее не будет никакой черты, это будет словно книга с абсолютно пустыми страницами. А такие души и назвать таковыми нельзя. Они настолько хрупки, что одно неловкое прикосновение, маленький порез или просто пересоленная или недожаренная пища — и ты мертвец, скажи «прощай!» спокойной жизни. — Ого… Я и не думала, что все так серьезно, — округлила глаза Нина. — Но все именно так, — развел руками Санс, впервые за весь разговор вытаскивая их из карманов куртки. — Ладно, я так понимаю, в нашей ситуации ничего сделать нельзя. Единственное, что нам может помочь — это просто знание сего факта. Так что предлагаю расходиться. Все задумчиво покивали, Нина отперла дверь и уже собиралась выйти, как вдруг Санс добавил: — И еще, Нина. — Да? — Я ненавижу обещания, как давать, так и брать. Но все же пообещай, что будешь использовать свои силы лишь в самом крайнем случае. В действительно крайнем случае, а не как делала эта малышня. Нина секунды три помедлила, но все же кивнула: — Обещаю.Конец повествования от лица Нины. Повествование от лица Звездоцапа.
Битва, что разошлась прямо перед третьим фронтом Рыцарей, не осталась незамеченной и Звездоцапом. Он не видел сражения лично, лишь убегающих торжествующих вампиров, покидающих поле боя с победой. Интернет просто взорвался от сотен любительских роликов с битвой, тысячи противоречивых комментариев под каждым писались быстрее, чем Звездоцап успевал читать. Этого вполне хватило для того, чтобы ростки опасений, давно выросшие из сомнений, начали давать плоды. Он хотел уехать. — Ты погляди на эти комментарии, — то и дело присвистывала Хельга, абсолютно спокойно сидевшая за кухонным столом и читавшая комментарии в чате под стримом битвы. — Вурдалака мне в постель, да ребятам это нравится! — Ты про кого? — хмуро поинтересовался Звездоцап, заваривая чай. — Вампиров, Рыцарей или зрителей? — Ну уж точно не про Рыцарей. Кому нравится, когда тебе так нагло надирают задницу? Звездоцап не ответил. Он поставил кружку с кипятком на стол, сел рядом и стал