Шаг за шагом

Прошло уже больше недели с тех пор, как Роза вытащила Доктора из камеры номер 25, и если бы вы спросили ее сейчас, то она бы сказала, что и не мечтала продвинуться настолько далеко за такой короткий срок. Доктор почти полностью восстановился, по крайней мере, физически. Все его раны исцелились, все шрамы, кроме самых глубоких, исчезли, и синяки почти сошли. Единственным, что осталось, был гипс, и сегодня они собирались его снять. Роза не могла не чувствовать радость. Доктор не стоял на ногах с того самого дня, как все это началось, и, когда он попробовал встать с гипсом на ногах, то потерял равновесие и чуть было не упал вниз лицом. После этого Роза запретила ему делать подобные попытки, и с видом слегка надутого ребенка он уступил. — Доктор? — спросила Роза, взглянув на него. Он растянулся на диване, погрузившись в чтение, но поднял взгляд при звуке ее голоса. — Можно тебя кое о чем спросить? — Ты уже, — произнес он с легкой улыбкой, но отложил книгу и повернулся на сторону, глядя на нее с серьезностью. — О чем? — Что мы будем делать с теми людьми? — спросила она. Не было нужды спрашивать, кем были «те люди». Доктор медленно приподнялся, и его глаза потемнели, но он не возмутился тем, что она спросила. — Я имею в виду, что мы не можем позволить им продолжать. — Нет, — мрачно подтвердил Доктор. — Однозначно не можем. В его глазах промелькнула неуверенность. — Их нужно остановить. — Но… — Роза не хотела спрашивать, но почувствовала, что это необходимо. — Сможешь ли ты… — Смогу ли я встретиться с ними? — закончил за нее Доктор. Роза молча кивнула. Он взглянул на неё с серьезностью. — Если честно, Роза, то не знаю. При мысли о том, что придется пойти туда опять… — он вздрогнул. — Просто слишком много воспоминаний. — Тогда мы не обязаны возвращаться, — сказала Роза. — Должны быть способы покончить с этим местом без того, чтобы сталкиваться с ними лицом. — Скорее всего, — кивнул Доктор. — Но я думаю… Он закрыл глаза, глубоко вздохнув. Роза инстинктивно подвинулась так, чтобы сесть рядом с ним, взяв его за руку. Он автоматически сжал ее ладонь. — Я думаю, мне нужно вернуться. — Зачем? — потребовала ответа Роза, хотя она почти ожидала от Доктора чего-нибудь подобного. — Не ради чести или еще какой подобной чепухи, — быстро сказал Доктор. Слишком быстро, подумала она. — И не ради того, чтобы что-то доказать. Не то чтобы мне было что доказывать. Я их боюсь, и я всегда буду их бояться. Столкновение с ними лицом к лицу вряд ли что-то изменит. Но я думаю, что должен встретиться с ними, потому что мне нужна информация. Они единственные могут сказать, кто их нанял. Роза сглотнула комок, застрявший в горле. Доктор был прав. Если была хоть какая-то надежда выяснить, кто приказал пытать и убить Доктора, то им придется спросить тех, кто мог знать: людей, которых наняли. — Все будет в порядке, Роза, — заверил ее Доктор, хотя в его голосе и была слышна легкая тревога. — Они мне больше не навредят. — Не физически, — сказала Роза. Он отвел взгляд, но она почувствовала, как напряглась его рука. Он сжал другую руку в кулак. — Они мне больше не навредят, — повторил он, словно пытаясь убедить самого себя. Роза знала, что, как только Доктор встанет на ноги, они снова будут путешествовать по Вселенной, попадая в истории и спасаясь бегством, и ничего другого она и не желала. Она не собиралась оберегать Доктора, не таким образом. Он был достаточно сильным, и к тому же она не хотела удерживать его от чего-то, что он любил. В то же самое время ее инстинкты требовали, чтобы она защищала Доктора. Она знала, что пройдет очень много времени, прежде чем при виде тюремной камеры перед ее глазами не будет вставать картина Доктора, лежащего, абсолютно беспомощным, в собственной крови. Она знала, что пройдет много времени, прежде чем его крики прекратят раздаваться в ее самых страшных кошмарах. Много времени, прежде чем она прекратит паниковать, когда их арестуют (а аресты в их жизни случались почти еженедельно). Много времени, прежде чем она прекратит бояться разлуки с ним. За прошедшую неделю она была рядом с ним, успокаивая, когда у него были кошмары. Он начал снова спать один только в последние несколько дней. Она разговаривала с ним в минуты паники и напоминала ему снова и снова, что это была реальность. Хотя и реже, чем неделю назад, но все же случалось, что память о том, что произошло, была настолько сильной, что он был убежден, что его спасение было плодом воображения. В такие минуты только присутствие Розы, которая держала его руку и тихо, но твердо говорила: «это реальность», и поддержка ТАРДИС, которую та оказывала своему таймлорду, в конце концов возвращали его к действительности. И, говоря о таймлордах… Роза больше не возвращалась к этой теме. Но, за исключением той ночи, когда он рассказал ей о том, что случилось, той ночи, которая действительно послужила для них обоих переломным моментом, он ни разу не обратился к себе как к таймлорду. Роза, как и Джеки, тоже старалась избегать этого обращения и, честно говоря, не знала, что делать. По мере выздоровления Доктор опять стал держаться на прежнем расстоянии. Не то чтобы он отталкивал ее, но иногда было сложно понять, что он чувствует на самом деле. Он заново учился держать свои эмоции под контролем, и это было хорошо, но в то же время Розе было сложнее пробиться к нему. Роза не знала, какие слова могли залечить эту конкретную рану, и в конце концов решила позволить Доктору справиться с этим самому. Если он не хотел, чтобы его называли таймлордом, то она примет это, даже если это и разобьет ей сердце. Однако упоминание похитителей пошатнуло его положение, и в данный момент он был с ней достаточно откровенен. Он мог говорить, не теряя самообладания, но все еще нервничал, если слишком долго приходилось думать об этом. Роза, честно говоря, не представляла, что будет, если они вернутся и встретятся с его мучителями. — Я буду в порядке, — повторил он. — Честно. Это будет нелегко, но я справлюсь. У Розы создалось впечатление, что, хотя его основной мотивацией и была добыча информации, Доктор действительно пытался доказать что-то самому себе, несмотря на его заявления об обратном. Он был напуган, и возможно, всегда будет. Розе пришла на ум цитата, которую она сказала той ночью, и она подумала, не вспомнил ли он тоже эти слова. «Смелость — это не отсутствие страха, но скорее осознание того, что нечто иное более важно, чем страх». Или же, как это сказал Джон Уэйн (Доктор заставил ее посмотреть все его фильмы, и после Роза нашла информацию о нём), «Смелость — это когда ты до смерти напуган, но все равно садишься в седло». Он не собирался отрицать свой страх. Наоборот, он собирался действовать, несмотря на него, и Роза разрывалась между ощущением, что ему нужно было это сделать ради него самого, и отчаянным желанием держать его подальше от этих людей настолько, насколько возможно. Она наклонилась вперед, крепко обняв его, и после минутного изумления он сделал то же самое. — Я не хочу, чтобы ты туда возвращался, — призналась Роза. — Я знаю. — Я не хочу, чтобы они к тебе приближались. — Они не смогут мне навредить. — Он слегка отодвинулся, чтобы взглянуть на нее. — Не волнуйся, у меня есть план. Прежде чем она смогла спросить, что за план, он слегка улыбнулся. — К тому же, — сказал он, — есть еще одна очень веская причина для нашего возвращения. — Какая? — Я должен забрать свой плащ. Роза уставилась на него в полном неверии. — Ты шутишь. — Совсем нет. Мне нравится этот плащ. — Ты готов всем рискнуть, чтобы заполучить свой плащ? — Дженис Джоплин мне его подарила! — сказал он так, словно это все решало. Прежде чем Роза смогла продолжить тему, в комнату вошла ее мать. — Итак, — сказала Джеки, пристально оглядев их обоих. — Мы готовы? Роза взглянула на Доктора, глаза которого загорелись. — Более чем, — сказал он. — И, кроме всего прочего, я не могу дождаться, чтобы снова надеть нормальную одежду! Роза улыбнулась и помогла ему забраться в кресло. ТАРДИС смогла раздобыть для Доктора кресло на электроуправлении, и несмотря на протесты, что это делало его похожим на некоего «Давроса», Доктор был доволен тем, что мог перемещаться самостоятельно. На самом деле иногда Розе и Джеки приходилось следить за ним, чтобы убедиться, что он не перевернет все вверх дном. Они направились к ТАРДИС, и Роза открыла двери. Корабль приветственно загудел, когда они вошли, и Роза взглянула на Доктора. Они оба широко улыбнулись в ответ на приветствие ТАРДИС. — Привет, — Роза погладила коралловую колонну, проходя мимо. Доктор же просто направил кресло к консоли и положил на нее руки. Под его ладонями засверкали огоньки, и ротор удовлетворенно запульсировал. Доктор вместе с ТАРДИС всегда были прекрасным зрелищем, и этот раз не был исключением. Хотя Роза и сблизилась с кораблем после Игровой Станции, это было не сравнить с отношениями Доктора и его машины времени. Словно эти двое были на самом деле частью друг друга, и Доктор никогда не выглядел настолько в мире со всем миром, как тогда, когда он был вместе со своим кораблем. — Скоро, — пообещал Доктор. — Совсем скоро, девочка. Радостное гудение было ему ответом, и он улыбнулся. Затем он перевел взгляд на Джеки и Розу. — Ну? Давайте начнем. — Хорошо, — согласилась Роза, и Джеки кивнула. Вместе они пошли обратно в медицинскую комнату. Джеки покачала головой, когда вошла. — Думаю, я уже на всю жизнь насмотрелась на это место, — сказала она. — Согласна, — кивнула Роза, и Доктор, казалось, тоже разделял их мнение. Они помогли ему сесть на кровать, и Роза пошла за напоминающим пилу устройством для снятия гипса. Вернувшись к кровати, она взглянула на этот инструмент. — Я к этому никогда не привыкну, — сказала она. Она сильно нервничала, что повредит ему, хотя в начале недели, когда она снимала гипс с его руки, все прошло хорошо. — Я могу сам, — предложил Доктор. — Не думаю, что это такая уж хорошая идея, — призналась Роза. — Нет, я справлюсь. — У тебя все получится, милая, — уверила ее мать. — Конечно, — сказал Доктор без тени сомнения. Хотелось бы Розе быть настолько же уверенной в себе. — Ладно, — сказала она, глубоко вздохнув. — Начнем. Чтобы снять гипс с ног, потребовалось больше времени, чем в прошлый раз, в основном из-за величины гипса и его жесткости. И все же в конце концов Роза смогла освободить сначала одну, а затем другую ногу. Они выглядели такими же прямыми, как и раньше. Единственным признаком бывших ран были слабые следы синяков там, где раньше были переломы. Но эти синяки были уже едва заметными, как и остальные. Не считая этого, никто бы не догадался, что его ноги были когда-то настолько повреждены. — Просто превосходно! — воскликнул Доктор, довольно вздохнув. Он потянулся и почесал свою икру. — Можешь себе представить, как давно у меня здесь чесалось? — Ты мог бы сказать, — пожурила его Роза. Он взглянул на нее. — И что бы это дало? Он не был готов к тому, чтобы прямо сейчас куда-нибудь помчаться, но был намерен встать. Они провели еще одно сканирование, которое не показало никаких следов переломов. Природные способности Доктора к самоизлечению завершили работу, начатую Розой и Джеки. — Готов? — спросила его Роза. — Конечно! — воскликнул он. Сидя на краю кровати, он обхватил Розу одной рукой. Она придвинулась, чтобы принять на себя часть его веса, когда он встанет. Сделав глубокий вдох, Доктор соскользнул с кровати. Роза с трудом удержала равновесие, когда его добавочный вес сместил ее центр тяжести, но смогла удержаться на ногах, и все получилось. Доктор стоял на ногах. Джеки широко им улыбалась, и сердце Розы было готово выскочить из груди, но Доктор не был полностью удовлетворен. — Роза, отпусти меня, — сказал он. — Я не собираюсь падать… Роза помедлила, но потом все-таки потихоньку начала высвобождаться из-под его веса. Это потребовало некоторых усилий, так как его ноги ослабели от неиспользования, но в конце концов Доктор отпустил ее. На мгновение показалось, что он сейчас упадет, но в следующую секунду он выпрямился. Доктор широко улыбнулся, и они не могли не улыбнуться в ответ. Наконец-то, наконец-то, наконец-то Доктор стоял самостоятельно.