***
Вечером Аня решила , что нет больше смысла сидеть взаперти и плакать днями напролёт. Девушка вышла из комнаты и уже хотела пойти к мальчикам как услышала из громкоговорителя голос Елены. — Всем ученикам немедленно разойтись по своим комнатам! Недоумевая от происходящего Фадеева всё же вернулась в комнату,куда следом зашли Вика и Даша. — Что происходит?— спросила русоволосая. Удивленные,что подруга вновь разговаривает с ними,девушки ответили,что сами ничего не понимают. В это время Андрей и Рома вернулись в комнату взглянув на две пустующие кровати. Тёмы и Макса. Эти тщательно заправленные, без единой складочки, кровати постоянно притягивали взгляд. Они казались ненастоящими, слишком правильными и ужасающе пустыми. Как хорошо было, когда на кровати Морозова валялись брошенные наспех рубашки, а на Тёмкиной — черный крохотный плеер… — Интересно, с чего это нас всех под домашний арест посадили? — спросил Ромка, с трудом отводя взгляд от кровати, на которой уже никогда не увидит друга. И тут дверь распахнулась, в комнату вошли Поляков и Войтевич. — К сожалению, мы должны осмотреть ваши вещи, — сказал директор, сделав шаг в сторону шкафа Авдеева. Андрей, до того успевший сесть на свою кровать, подскочил так, словно его подбросила пружина. — Это мои личные вещи! Вы не имеете права! — проговорил он, загораживая комод. — Ошибаешься, — Виктор Поляков смотрел на ученика сурово. — Твой друг мертв, и я хочу знать, кто в этом виноват. Отойди немедленно! — Там ничего нет! — Андрей побледнел от злости и унижения. — Вы мой опекун, вы должны верить мне на слово! Отец бы поверил. Поляков колебался, но как раз в это время Войтевич, обыскивавший тумбочку Ромы, окликнул директора: — Виктор Николаевич… Тот оглянулся. Биолог брезгливо, двумя пальцами, держал маленький прозрачный пакетик с белыми таблетками. — Что это такое? — нахмурился Поляков. — Я не знаю! Это не мое! — поспешно сказал Ромка. Но директор не поверил ему. Он легко, словно пушинку, отшвырнул с дороги Андрея и распахнул створки шкафа. Искать долго не пришлось: пакетик с белым порошком обнаружился в верхнем ящике, под свитером.***
На ужине в столовой стояла непривычная тишина. Про находки в комнатах, где жили Рома с Андреем и Даша с Викой, знали уже все. Пакетики с порошком или таблетками обнаружились у каждого из них, даже в вещах отсутствующего Макса Морозова. — Понятно, что это ловушка, — произнес Рома, запивая куриную котлету компотом. — Они перестарались. Если б «колеса» нашли у кого-то одного, еще можно было бы поверить. Но у всех сразу… — Не понимаю, зачем это им надо? — Аня гоняла свою котлету по тарелке. — Чтобы мы замолчали! — запальчиво ответил Авдеев. — Они вообще реагируют быстро. Решили отнять фотографии — прислали ложного почтальона. Решили уничтожить телефон с записями ...— убили Тёму. А наркотики — отличное прикрытие для убийства. — Теперь нас выгонят из школы, чтобы не путались у них под ногами, — печально констатировала Даша. — Ребят, давайте расскажем все Виктору Николаевичу! — предложила Вика. — У нас нет доказательств, и он опять решит, что мы ему врем, — возразила Аня, — врем, потому что попались на наркоте. — А вдруг он сам ее и подсунул? Может, он с ними заодно! — с ужасом спросил Рома. За столом вновь воцарила тишина.***
После ужина Виктор вызвал Андрея к себе в кабинет. — Когда я раньше видел тебя с сестрой, всегда думал — вот настоящий парень. Надежный, как скала, — укоризненно говорил Виктор Николаевич. — Но теперь я знаю, что это не так. Тебе плевать и на сестру, и на друзей, и на самого себя… Вот скажи мне, где ты взял наркотики?.. — Нигде. Я их вообще не брал, — мрачно ответил Авдеев. — Я хочу тебе помочь, — Поляков через стол наклонился к нему, — почему ты мне не доверяешь? Андрей криво усмехнулся. — При чем тут доверие? — хмыкнул он. — Андрей, я просто не знаю, что с тобой делать. Ты закрываешься, не хочешь идти мне навстречу… Вот что бы сделал твой отец? — Вы не мой отец и никогда им не станете! Вот родите собственного сына и помогайте ему сколько влезет. А от меня отстаньте! Директор молчал. — Я могу идти? — Авдеев привстал, глядя на опекуна жестко и холодно. — Иди.***
Телефон зазвонил, как только Маша вошла на кухню. Она взяла трубку, ответила. — Маша?.. — послышался на том конце знакомый голос. Сердце отчаянно забилось. Чего только она не передумала в эти дни! Вершинина помнила, как, спотыкаясь, бежала по рыхлому снегу в лес, где нашли труп, как кричала до боли в горле: «Максим! Максим!» — Максим… — внезапно севшим голосом произнесла она и сейчас. — Ты жив! — Ты там одна? — спросил он, не реагируя на ее радость. — Да. Где ты? С тобой все в порядке? Он не ответил ни на один из вопросов, только сказал: — Мне нужны деньги. Достань для меня хотя бы штуку баксов. Она растерянно молчала, не зная, что и сказать на заявление сына. — Понятно. Можно было и не звонить, — в голосе парня послышалось презрение. — Пока, привет Виктору. — Максим! — она схватилась за край стола, чтобы не упасть. — Не клади трубку! Я достану, обещаю, что достану!.. Куда их принести? — Поклянись сначала, что не сдашь меня, — удостоверился он. — Клянусь. Все моральные аспекты — потом. Сейчас главное — достать деньги. И Маша знала, как их достать. Еще вчера она видела в кабинете Виктора Полякова, прямо в ящике стола, пухлый конверт с деньгами на хозяйственные расходы. Этого должно хватить Максиму на первое время. Если он сбежал — значит, все действительно плохо. Конверт оказался на прежнем месте. Хорошо. На столе лежали ключи от машины Полякова. Еще лучше — вот и решилась проблема, как добраться до Максима. Да, она готова ради сына на все — красть, убивать… Что угодно. И тот, кто поспешит осудить ее, никогда не имел детей и никогда их не лишался. Маша ехала по заснеженной дороге. Машина буксовала, норовисто виляла в колеях, но ехала. Это было главное. Какое-то время ее преследовал другой автомобиль. За рулем, кажется, был Виктор — Маша не присматривалась, с ее водительским опытом, стремящимся к нулю, женщину больше занимала дорога. А потом преследователь исчез — то ли отказался от погони, то ли застрял где-то. Вот оно — преимущество поляковского кроссовера. Максим ждал ее неподалеку, у часовни. Растрепанный, нахохлившийся, похожий на воробья. — А ничего тачка, — сказал он вместо приветствия. — Смотрю, ты прибарахлилась. — Это Виктора Николаевича. Я… одолжила, — Маша жадно вглядывалась в его уставшее лицо. — Как ты? — Нормально, — Макс небрежно закинул за плечо один конец полосатого шарфа. — Деньги принесла? — Где ты был все это время? — настаивала она. — Мы тут места себе не находили! Не мог, что ли, позвонить? — Слышь, давай без истерик, — выставил он перед собой руку. — Тебя ищет полиция! — Все, — Макс отер лицо кулаком, взглянул на Марию почти неприязненно. — Хватит! Давай деньги, и я пошел. — Никуда ты не пойдешь! Виктор Поляков стремительно выскочил на поляну и успел перехватить кинувшегося было бежать Морозова. — Все живо в машину! — скомандовал директор, бросив на Машу короткий колючий взгляд. — В школе поговорим. — Всё таки спалила..— презрительно сказал Макс,глядя на уборщицу взглядом,полным отвращения.***
На уроке биологии 10 класс слушал новую тему когда Харитонов нарушил тишину и спросил у Войтевича: — Константин Викторович,можно мне забрать свой телефон? Мне должны позвонить. — Возьмите Слава. Но это в последний раз. Дарья,вы тоже можете забрать свой телефон. — сказал Войтевич.—Заметим, вы превосходно обходились без него все это время,возьмите. Даша смотрела на него с ужасом. Ее серебристый телефончик пропал в ночь, когда убили Тёмку. — Ну, будете брать или мне оставить его у себя? — не выдержал биолог, и Даша поспешно схватила мобильник. Теперь, после окончания уроков, ребята собрались в комнате мальчиков и смотрели на аппарат так, словно он был живым и, возможно, смертельно опасным. — Единственное, что от Тёмки осталось, — глухо произнесла Аня. — Он разрядился, но я знаю, где зарядка, — Ромка поискал под кроватью и, достав провод, подключил его к телефону. — Может, там фотки остались. Сейчас посмотрим… И тут дверь вдруг отворилась, и на пороге показался Морозов. Хмурый, недовольный. — Макс! — Даша бросилась к нему на шею, прижалась к холодной щеке. — Ты живой! Мгновением позже к ней присоединилась Вика. Теперь обе девушки обнимали Максима. — Где ты пропадал? Что случилось? Вопросы сыпались дождем, но Макс молчал, глядя на идеально заправленную кровать Тёмы. — Они его убили, — пробормотал Ромка, едва сдерживая слезы. — Мы думали, что ты тоже погиб, — добавила Фадеева. — Я рад, что ты жив, — серьезно сказал Андрей. — Да ладно, — Морозов с деланой беспечностью огляделся. — А чем это вы здесь занимаетесь? — Ты знаешь пин-код? — Вика вопросительно посмотрела на Аньку. Девушка кивнул. — Попробуй двенадцать-ноль-семь. Вика набрала. — Двенадцатое июля — твой день рождения?, — заметила она, пока телефон загружался. — Да..— грустно сказала Фадеева. Ей вспомнилось как они с Тёмкой решили поставить пароли на свои телефоны. Не сговариваясь,они выбрали в качестве цифер — дату рождения своей половинки. Звук, сигнализирующий о приходе эсэмэски, прервал ее невеселые мысли. Вика взглянула на экран и перевела взгляд на Дашку. — Даш, это от тебя. — Я ничего не посылала… Постой, а когда отправлено сообщение? Вика снова посмотрела на телефон. — Ночью… в ту ночь, когда убили Артёма! — еле проговорила она непослушными губами. — Так у него же был Дашин телефон… а значит… Мобильный казался ей ожившей гадюкой. — Что, если это от убийцы? — предположил Ромка. — Открывай! — жестко скомандовал Максим. Аня взяла телефон в руки и друзья собрались вокруг, завороженно глядя на экран. Там появилось веселое лицо Артёма. — Чуваки, тут такое! Это просто анриал! — проговорил он. И вправду, камера отразила ветки деревьев — то ли опутанные гирляндами, то ли ставшие прибежищем тысячи светлячков. За спиной Тёмы послышался хруст. Парень вздрогнул и испуганно оглянулся: — Кто здесь?.. Артём побежал, не выключая телефона, изображение сделалось смазанным — деревья сливались в длинные полосы, слышался только скрип снега и тяжелое дыхание бегущего. Затем парень остановился, увидел что-то, недоступное объективу камеры. — Найдите Иру И… Калинин не смог договорить, потому что рука в черной перчатке зажала ему рот, изображение задергалось, телефон упал в снег и… погас. Комментариев не требовалось. Теперь окончательно было ясно, что наркотики тут ни при чем — это просто средство замаскировать убийство. — Мы должны показать видео Виктору Николаевичу! — Вика схватила телефон и хотела было направиться к двери, но Даша остановила подругу, схватив ее за руку. — И не думай! — сказала она. — Помнишь, Савельич сказал, что никому нельзя доверять! За доказательства здесь убивают. — Тогда нужно спрятать этот телефон получше… — Андрей задумался. — Пожалуй, отнесем его на чердак, это самое безопасное в школе место. В этот же час в столовой «Логоса», временно превратившейся в актовый зал, происходили не менее драматичные события. Весть о том, что в школе были найдены наркотики, утаить не удалось, и теперь родительский комитет требовал наказать виновных. Решение лежало на поверхности — исключить неблагополучных ребят, чтобы на корню пресечь распространение заразы. Виктор слушал их разгневанные речи и удивлялся: отчего в душах этих людей нет даже ростка жалости? Они не хотели ни в чем разбираться, они не были готовы выслушивать и помогать. Если заболел палец — лучше отрезать всю руку, чтобы предотвратить заражение. Это было варварски и по-настоящему жестоко. — Так! — он встал и, дождавшись, когда страсти притихнут, твердо сказал: — Никого исключать я не собираюсь. И сообщать в полицию тоже. — Вы защищаете наркоманов? — Как же престиж школы? — набросились на него родители. Поляков покачал головой. — Для вас важен престиж, а для меня — судьба этих пятерых детей, — возразил он. — Да, ребята оступились, но это не значит, что мы должны отвернуться от них. Обещаю взять ситуацию под свой контроль. Но его не слушали. — Если вы хотите остаться директором, вам придется их исключить! — раздался голос, тут же поддержанный другими родителями. — Ну что же, — Поляков провел рукой по лбу, словно отирая невидимый пот, — за все, что происходит в этой школе, отвечаю я. И наказание должен нести тоже я. Поэтому я отказываюсь от должности директора. Спасибо за внимание. Он вышел, ощущая спиной недоброжелательные, напряженные взгляды. О таком ли мечтал Виктор, когда решил основать здесь школу?..