***
— Ну и куда ты дела фотографию?! — Вика налетела на Юлю словно вихрь. — Отдай сейчас же! Самойлова, как всегда манерно, пожала худеньким плечиком: — Нет у меня никакой фотографии. — Не ври! — Хочешь, мамой поклянусь? — Юля подняла к потолку голубые глаза. — Хотя она та еще стерва… Вика вздохнула, чувствуя, что соседка не врет, и в бессилии опустилась на свою кровать. — Фотография была у меня в тумбочке, но пропала… — тихо пожаловалась она. — Наверное, кто-то взял. — Стопудово сам герой-любовничек, — заверила Юля. — Каверин? Вот теперь Вика действительно испугалась. — Да не трусь. По-моему, забавно. Я в игре! — произнесла Юля.***
Регистрация в социальных сетях дала результаты. В ящике лежало первое письмо от какого-то Владимира Благова. — Надо проверить айпишник компа, с которого нам написали. На всякий случай. Я, например, уже никому не верю, — сказала Вика, и собравшиеся вокруг нее ребята кивнули. Они были здесь все, кроме Андрея. К Авдееву как раз приехал адвокат. Даша знала, что Андрей хочет уехать из школы и сменить опекуна, обокравшего его и Надю. Все это было очень странно. Самой Даше не верилось, что Виктор Николаевич способен на низкий поступок, однако факты — страшная вещь, что с ними поделать?.. В любом случае решение целиком принадлежало Андрею, как бы она ни хотела, чтобы он остался в школе. — Есть! — с азартом воскликнула Вика, оборачиваясь к друзьям. — Какой-то московский сервер. Вот адрес: Новоостаповская улица, дом пять, строение три. Это офис… А, вот и ссылка на их сайт. Юридическая контора «Панин и партнеры». — Не может быть! — Даша взволнованно подалась к подруге. — Панин — адвокат семьи Андрея. Неужели он замешан в этом деле, но тогда… — Тогда Авдеевы оказались здесь не случайно, — хмуро закончил Макс. Ребята переглянулись. И тут Даша вдруг осознала, что именно сейчас, в эту самую минуту, Андрей собирается отказаться от защиты опекуна и целиком попадает в руки к этому самому мутному Панину. — Я должна его остановить! — крикнула Даша уже на бегу. Панин протянул Андрею ручку. — Теперь ты должен подписать заявление, — сказал он, сдержанно улыбаясь. — Да, — Авдеев взял ручку и уже занес руку над бумагой, когда дверь вдруг распахнулась. — Простите! — в кабинет заглянула Даша. Щеки немного порозовели, а волосы растрепались, словно она бежала. — Андрей, можно тебя? — Я сейчас не могу… — он с досадой посмотрел на Дашу. — Это очень срочно! — настаивала она. Если симпатичная девушка что-то хочет, легче сделать то, о чем она просит, чем объясняться потом, убеждая, что ты — не бесчувственный кретин. — Извините, — немного виноватым тоном сказал Андрей адвокату. На Полякова парень даже не смотрел. Панин понимающе кивнул, и Авдеев вышел из кабинета вслед за Дашей. — Ну и что случилось? — Ничего не подписывай! — горячим шепотом проговорила девушка. — Ваш юрист тебе врет! Он каким-то образом замешан в том, что здесь происходит! — С чего ты взяла? — удивился Андрей. Даша объяснила, и Андрей нахмурился: похоже, положение еще хуже, чем он предполагал. Панин уехал в недоумении, на его лице читалось то, что он думает о капризном клиенте, заставляющем сорваться с места и ехать за сотню километров от Москвы, а затем вдруг меняющем свое решение. Но Андрей вздохнул с облегчением. Когда они с Виктором Николаевичем остались в кабинете одни, то какое-то время молча стояли друг напротив друга. — Надя составила список самых хороших в мире людей. Вы там есть, поздравляю, — наконец хрипло произнес Андрей. Поляков нахмурился. — Если ты считаешь, что я вор, то почему не подписал документы? Андрей невесело усмехнулся. — Потому что мой юрист еще хуже, чем вы… Но вы… Только у вас был доступ к этому счету, и на нем сто тридцать два рубля. Что я, по-вашему, должен думать? — Ты мог бы поговорить со мной, прежде чем куда-то звонить… Андрей, твой отец был банкротом… Он… — Не надо мне мозги полоскать, — прервал опекуна Авдеев, — у отца куча денег. Три компании, квартира, две машины. — И долги, Андрей, много долгов. На их оплату ушли все деньги. Кризис подкосил бизнес твоих родителей. Скорее всего они не говорили тебе, чтобы не расстраивать. Если нужно, я покажу документы. — Не нужно, — Авдеев сел и опустил голову на скрещенные руки. Мир уже в который раз рассыпался, как выложенная из пазлов картинка. — Постойте, но кто тогда платит за нашу учебу?.. — опомнился он. Поляков улыбнулся, и Андрей понял, что был-таки полным, законченным кретином.***
Среди бумаг, хранящихся в сейфе Савельича, обнаружилась небольшая катушка с кинопленкой, а еще — медицинские карты якобы погибших воспитанниц детского дома. Интересно, зачем их бережно хранили все это время? Этот вопрос, впрочем, не требовал незамедлительного ответа: важнее было узнать, что на пленке. К счастью, на чердаке среди прочего хлама хранился старый кинопроектор. Ребята собрались вокруг него и включили запись. На белой простыне, висевшей на стене, заскользили страшные кадры. Шла какая-то операция. Оперировали девочку — одну из тех, чью фотографию они видели в конверте. Кажется, ее звали Света Остапенко. Хуже всего, что девочка находилась в сознании и смотрела в объектив широко раскрытыми глазами. Камера отъехала, и стало видно, что на соседнем столе тоже кто-то лежит. Еще одна девочка… и еще… — Надя! — закричал вдруг Андрей, бросаясь к экрану. — Это не Надя, — ухватила его за руку Даша, — это Ира Исаева! На экране маленькая Ира с ужасом смотрела на лоток, в котором лежали какие-то вырезанные органы. — Боже мой! Не могу больше смотреть на это! — проговорила Вика, зажимая руками рот. — Какой ужас. Но зачем все это? — Да, знать бы, что творилось в этом чертовом детдоме, — вздохнул Андрей. — Похоже, бесчеловечные опыты, — Аня задумчиво присела на корточки и закурила. Чем дальше они копали, тем больше страшных и мерзких подробностей. Да, тут не до шуток. — Ладно, — Ромка вынул докрутившуюся пленку из кинопроектора. — Редкая мерзость. Но пойдемте, у нас физра, и лучше не отсвечивать — мы и так вызываем подозрения. Ребята кивнули и поспешили вниз. Сегодня физкультура проходила на лыжах. Павел Петрович заставил их сделать большой круг по лесу, что было, в общем, даже неплохо, поскольку после увиденных ужасов хотелось отдышаться, хоть немного прийти в себя, а свежий морозный воздух и умеренная физическая нагрузка как раз способствовали этому лучшим образом. Когда ребята возвращались в школу, у ворот обнаружилось множество машин, среди которых оказались фургончики нескольких центральных телекомпаний. Журналисты всей толпой набросились на недоумевающую Дашу. — Дарья! Пожалуйста! Всего один вопрос! — слышалось со всех сторон. — Я? Почему я? — удивилась Старкова. — Как вы можете прокомментировать случившееся с вашей матерью? — спросил ближайший к ней бородатый дядечка, и Даша оперлась на лыжи, чтобы не упасть. — Мама… Что с ней? — У Светланы Старковой инфаркт. Сегодня утром ее привезли в институт Склифосовского… — проговорила какая-то журналистка. Даша вжалась в Андрея и заплакала. Даша лежала на кровати. Слез уже не было. Бедная мама! Ей так плохо, тем более вокруг ее имени поднялась шумиха, словно каждый из журналистов задался целью выплеснуть как можно больше грязи на Светлану Старкову. Кто-то сел рядом, осторожно дотронулся до плеча девушки. Даша подняла голову — Андрей. — Маме так плохо… — проговорила девушка и, сев на кровати, прижалась к надежному плечу Андрея. Он бережно обнял ее, утешая. — Твоя мама скоро поправится, и ты забудешь это, как страшный сон… Не бойся… — Андрюш… — Даша виновато отстранилась. — Я такая дрянь… Когда ты мне нужен — ты всегда рядом. А я веду себя как последняя… Андрей, прости меня! — Нет, ничего. Ты все равно самая лучшая, — он поцеловал ее в затылок, невидящим взглядом глядя куда-то вдаль. Макс вышел из комнаты и решительно направился в сторону кухни.Ему повезло, Маша была одна. С кем поговорить, если не с ней?.. Она ведь не раз давала ему понять, что с радостью поможет, к тому же из-за того случая с побегом уборщица несколько ему задолжала. — Мне требуется твоя помощь, — с ходу начал он. Она удивленно подняла брови, приготовившись слушать. — Нужно съездить к отцу в тюрьму. — Зачем? — Маша отложила губку и внимательно посмотрела на парня. — Поговорить надо, — хмуро бросил он. — Нет, вам не нужно встречаться, — поспешно покачала головой Мария. Он махнул рукой. — Ну вот, я так и знал. Ты целыми днями таскаешься за мной, пристаешь со своей помощью. А когда она реально нужна, ты меня кидаешь. Ладно, без тебя справлюсь. Морозов отвернулся, собираясь уходить. — Постой! — окликнула она. — Я помогу тебе… только расскажи, зачем тебе это нужно. Макс поколебался, впрочем, недолго. — Сегодня утром я получил письмо. От своей двоюродной сестры. Она говорила мне, что я не родной ребенок Морозова, и вот прислала доказательство. Посмотри, по этой бумаге я умер шестнадцать лет назад. В общем, мне нужно узнать правду. Я просто хочу знать, кто я такой. И кто, черт возьми, мои настоящие родители?.. Только мой отец… или кто он там… В общем, только этот урод может рассказать мне правду. Так ты поможешь или нет? Я… — Маша в замешательстве замолчала. — Понятно, — холодно сказал Макс и вышел из кухни. Максим прав: лучше все решить сейчас. Маша подхватила свой голубой пуховик и решительно направилась к комнате мальчиков. — Одевайся, — сказала она лежащему на кровати Максу, — едем. — Не надо, — вяло отозвался он. — Я передумал. — Но почему? — она села к нему на кровать. — Я понимаю, тебе тяжело и страшно… Но рано или поздно придется это сделать… Макс поднял на нее взгляд. — У тебя новая должность — уборщица-психолог? Чистишь унитазы и мозги? — иронично поинтересовался он. — Я просто хочу тебе помочь. Ты же хотел узнать об этом свидетельстве о смерти… — Уже знаю, — он отвернулся к стене. — Созвонился с двоюродной сестрой. Она еще кое-что порассказала. — И что же? — осторожно спросила Маша. — Отец купил меня. Купил, как собачку, когда их ребенок умер. Узнав об этом, его жена покончила с собой. Но знаешь, кого я больше всех в этой истории ненавижу? — Макс поднялся на локте. — Тех, кто меня продал. Какие-то наркоманы, которым не хватало денег на дозу. Ненавижу! Всех ненавижу! Маша замерла. В груди глухо кололо. — Послушай, Максим, может, все было не так?.. Может, имелась какая-то причина?.. — робко произнесла она. — Пусть подавятся своими причинами! — отрезал Морозов. — Какая мать могла продать своего ребенка? Она — последняя тварь! Недочеловек! Мерзкая гнида! Он одним рывком поднялся и, не в силах совладать с чувствами, стремительно вышел из комнаты. Маша осталась одна. Она медленно встала и растерянно провела рукой по щекам. Щеки были мокрыми от слез.***
— Кто из вас Даша Старкова? Темноволосая женщина с цепким взглядом внимательно оглядела обеих девушек. — Зря приехали. Я с журналистами не общаюсь, — отрезала Даша. — Без комментариев, — мрачно бросил Максим. — А я не журналист. Я вообще-то судья. Меня зовут Савкина Валентина Дмитриевна, вот удостоверение, — она протянула корочку. — У меня вопрос к Даше Старковой, которая опубликовала в газете фотографию и номер своего мобильного телефона. Ты дала объявление: «Если знаешь меня, позвони по телефону…»? — А что? — вмешался Андрей. — Допустим, мы сделали это вместе. — Тогда вы вместе нарушили Федеральный закон № 231 части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации, — спокойно сообщила женщина. — Статья 152, пункт 1 — «Охрана изображения гражданина». Все публикации фотографий возможны только с согласия объекта съемки. — А может, у нас есть согласие этой девочки? — раздраженно поинтересовалась Аня. — Не может, — отрезала Савкина. — Потому что эта девочка — я! Они проводили ее в библиотеку и, волнуясь, рассказали о том, что здесь происходило. — Значит, здесь сначала убили пятерых, а потом этого вашего друга… как его? Калинина?.. Абсурд! — судья возмущенно поднялась из кресла. — Это правда! — горячо заверила Фадеева. — И вы должны помочь! Ведь вы были знакомы с этими девочками! — С какими девочками? — уставилась на них Савкина. — С удочеренными. Вы же одна из них — вы жили в этом самом детском доме! — объяснил Андрей. — Да я в жизни здесь не была! Все, с меня хватит, ищите другой объект для ваших розыгрышей! Савкина зашагала к двери, не слушая больше никаких объяснений. Ребята, осознавая безнадежность ситуации, все же последовали за ней. В холле судья вдруг остановилась. Надя и Алиса играли на на диванчике, и Савкина смотрела на Надю такими глазами, словно в школе появился призрак. — Вы ее узнали? — поспешно спросила Даша. — Это… это Ира?.. — проговорила женщина, потирая висок. — Ира Исаева? — уточнила Вика. — Да… — судья покачала головой, — но это невозможно. — Эта девочка — моя сестра Надя, — сказал Андрей, — мы же вам говорим,здесь происходят очень странные вещи. Вернемся в библиотеку. Нам надо все обсудить. Савкина потерянно кивнула. Она забыла обо всем, что было до удочерения, но память возвращалась кусками, урывками… Савкина даже вспомнила подземелье, когда ребята открыли в камине подземный ход. — Я была здесь в детстве… — потрясенно проговорила она, глядя на хитросплетение коридоров. — Вам делали операцию? Вы вспомнили? — спросила Вика. — Не знаю… У меня есть шрам на животе… Как странно, что я все забыла… Они снова поднялись в библиотеку, и здесь к Савкиной вернулось былое самообладание. — Я немедленно дам этому делу ход, — заявила она решительно. — Нужно как можно скорее начать следствие, пока кто-нибудь еще не пострадал. Судья взяла свою куртку. — А нам что делать? — окликнул Андрей. — Ничего. Ждите, когда вас вызовут для дачи показаний. Я сейчас поднимусь к вашему директору и поговорю с ней, а вы пока соберите все, что у вас есть, — документы, фотографии, кинопленку, этот телефон… Заберите и идите к Крыловой. Я буду ждать вас у нее. — Ну, женщина!.. — с восторгом произнес Ромка, когда судья удалилась. — Я бы с ней в разведку пошел!.. — Господи, неужели этот кошмар закончится! — вздохнула Даша. — Ну, идемте же скорее! Коробки с доказательствами на чердаке не было. Ни фотографий, ни пленки, ни телефона!.. Подавленные, они спустились в холл, где наткнулись на Крылову. — Елена Сергеевна! — окликнул директрису Андрей. — А где Валентина Дмитриевна? — Какая Валентина Дмитриевна? — удивилась та. — Ну, судья, Савкина! Она хотела с вами поговорить! — сказала Даша. — Ничего не понимаю! — Крылова раздраженно пожала плечами. — Мне сейчас некогда. Разберемся после. Новостей от Савкиной так и не было. Хмурые, обеспокоенные ребята собрались на завтраке за своим обычным столом. — По-моему, нас снова накололи, — заметил Максим. — Может, она тоже с ними? — предположил Ромка. — Надо было соблюдать осторожность, — вздохнула Вика. — Не стоило ей так доверять. — Кому-нибудь молока? — к ним приблизилась Маша, неся в руках большой кувшин. Из кармана ее передника торчала сложенная газета, а в ней… — Маша, можно мне газету на минуточку! — попросил Андрей. Вершинина протянула и перешла к соседнему столику. — Ну, что там? — жадно спросил Ромка. — «Судья Савкина исчезла в разгар процесса», — зачитала Аня надпись под фотографией. — Ну все, труба, — изрек Ромка. — Ни доказательств, ни Савкиной. — Погоди, — вдруг вспомнил Андрей. — Мы же Тёмкино видео на компе смотрели! — Я его потом стерла, — виновато призналась Вика. — А можно ли восстановить? — не отставал Авдеев. — Да… Есть программка… Сейчас попробуем… Они поспешно проглотили свой завтрак и направились в комнату парней вместе с Викиным ноутбуком. К сожалению, уже начинались уроки, а процесс восстановления требовал достаточного количества времени, поэтому они запустили программу и ушли, оставив ноутбук под кроватью.