Часть первая. Библиотека.
— Знаешь, в последнее время у меня нет друзей, — Катсуки также волочил Изуку по полу, не обращая внимания на его: « Э, п-послушай, стой». — я обычно сижу в интернете и играю в разные и интересные игры! — Сказал тот, задумчиво и игриво смотря на кафельный потолок. Пока они поднимались по лестнице, пока проходили длиннющий коридор, Мидория рассматривал кучу разных «странных» деталей. Например, то что лестницы кривые, то что «пол на потолке»… Изуку посмотрел на Катсуки, он также игриво рассказывал о своих делах и о своих «пристрастиях». В доме этого странного парня было много старых, потрёпанных временем, комодов, на которых было очень много лошадиных голов, хорошо, что не настоящих. Железных. Картины очень странно висели, будто их специально так криво повесили… Картины представляли собой рамку со стеклом, в которых вставлена клетчатая ткань. Когда они прошли в коридор, то Катсуки остановился, он наклонился к лицу Изуку так близко, будто это эму нравится. — Эй, ты меня вообще слушаешь? — Светловолосый прохрипел свои слова, с долей осознания того, что сейчас будет жара. Деку съёжился, он кивнул, но так ничего и не сказал, потому что просто не услышал, что ему там сказал сумасшедший. Похоже, у Катсуки пошёл нервный тик, у него хрустнула шея, и подбородок сам по себе поднялся. Парень округлил свои глаза, а после — прищурился. Деку вжал свою шею в плечи, будто бы это ему как-то поможет… … Здесь есть куча предметов, которыми я могу обороняться, но чёрт! Он меня так держит, что я просто парю над этими идиотскими полами. Мне нужно что-нибудь придумать. Мидория снова запаниковал, у него участилось дыхание, а сердце резко стало биться, как бешенное… Катсуки смотрел на него так, будто не он псих, а этот парень. — Н-нужно что-нибудь придумать, что-нибудь придумать, я что-нибудь придумаю, да хоть что-нибудь… Но придумаю… Да, только нужно рассуждать логически, если сделать так, то… — Деку мыслил вслух, скорее уже бормотал. Светловолосому надоело это бормотание. Он отвёл левую ногу в сторону, отчего шаркнул. Катсуки пнул со всей дури по животу Деку, что тот сразу же заткнулся… Похоже, блондинчик хотел, чтобы у бедный парень выблевал себе кишки… Изуку схватился за живот и упал на бок. Он ничего не говорил, это продолжалось минуты три… — Вставай уже, выкидыш. — Катсуки ещё больше поднял подбородок, скорее всего, чтобы надменно смотреть на беднягу. — Д-да, с-сейчас… — Изуку хрипел и кашлял, — Я вот т-только здесь… — он зажмурился и улыбнулся, думая, что это ему как-то поможет. — Бля-ять! Парень вытащил руки из карманов и схватил Изуку за руку, тем самым подняв его на ноги. Он стал разглядывать лицо зеленоволосого, будто считает каждую веснушку на его щёчках. — Забавный… Изуку оттолкнули в сторону. Катсуки присел на корточки к комоду и стал шариться в нём, он достал биту. …У него что, бита?! Чёрт, чёрт, чёрт! И вот снова ему двинули по голове, только в этот раз битой по левому виску. Тот лишь улыбнулся в ответ… Тело Изуку тряслось, от чего блондин стал рассуждать вслух. — Ты так трясёшься… Хм, давно я не дрочил, может быть я тебя использую как собственный вибратор? — он приблизился к лицу, улыбаясь. — М? Деку всё ещё лежал с открытыми глазами, подрагиваясь. Он зыркнул на сумасшедшего, что тот немного съёжился. Он поменялся в лице, с похотливой улыбки до нечитаемого лица: «ой, прости, я не заметил, что ты ещё не сдох~». — Ой, сорян, нечаянно, сейчас всё исправим. — Катсуки снова взял биту и ударил сильнее, тут-то Деку и отключился.***
Зеленоволосый проснулся в странном месте, прямо на стуле, сидя за столом. Он лежал лицом на потрёпанном деревянном столике, скрестив руки… Он медленно приподнялся. Вдруг ужасная боль, как игла, пронзила голову от виска до затылка. Изуку коротко вскрикнул, а после понял, что он тут один в библиотеке, и если будет шуметь, то ему будет очень плохо. Он тихонько вышел из-за стола и маленькими шажочками решил выйти отсюда. Пол — паркет, скрипучий, как ржавая дверь, фиг пройдёшь… Мидория всё же подкрался к двери, слыша непонятные бульканья за ней. Он уже было хотел посмотреть что там происходит через скважину, но резко вставился ключ. Неловкая тишина, а после — грохот сзади. Книги упали. Катсуки за дверью, следивший за красивым парнем, сам этого не ожидал. Он открыл дверь и сразу обратился к Изуку, похоже, решил прикольнуться над беднягой… — Изуку Мидория, шестнадцать лет, рост один метр шестьдесят два сантиметра, это ты сделал? — ухмыльнувшись, посмотрел на парня. Зеленоволосому было плевать на то, что тот сказал, Катсуки был без капюшона. Его остроконечные светлые волосы так сильно напоминали волосы Кач-чана, только у этого глаза потемнее будут, а так… Точная копия! Как две капли воды… Изуку уже обезумел, он просто нервно покачал головой, всё так же рассеянно смотря на парня. Катсуки очень понравилась реакция его раба. Он подошёл к Мидории так близко, как только мог. Они оба смотрели друг другу в глаза, не моргая. Катсуки аккуратно взял руки парня и прижал их к своим губам, согревая. Он улыбнулся. Просто улыбнулся. Никаких странный действий с его стороны не происходило, кроме этого ЛГБТ. — Знаешь, почему ты здесь? — чуть округлил глаза, показав снова «черную смолу с красным пламенем» во всём обличии. — Н-нет. — Изуку было так неловко, что он не мог себя контролировать, его просто распирало. Блондин хихикнул, а после ответил… — Потому что мне нравится за тобой следить, ты мне нравишься. — он опустил руки удивлённого парня. Он подбежал к двери, положил ладонь на ручку этой двери. Посмотрел на Мидорию с самыми большими и чёрными глазами.¹ Блондин захлопнул дверь. Изуку не понял, что произошло и что ему говорили. Снова настала тишина… За дверью снова послышались шорохи. — Чё ты там стоишь? Я вообще-то слежу за тобой, мне так скучно! — приглушённо прозвучал за дверью. Изуку всё также стоял, смотря в дверь. Он плюхнулся на пол с огромным грохотом, за дверью послышался сумасшедший и ехидный смех… Деку смотрел в пол с раскрытыми глазами, рассуждая о своём. Почему он так сделал? Почему он следит за мной?.. Почему я здесь?.. Почему именно я… Парень вернулся в реальность, где его глаза уже были мокрыми. Ему было обидно, почему он? Его губы тряслись и строили странные и обидчивые гримасы. Он чётко чувствовал чей-то взгляд на себе. Это был Катсуки. Он стоял около него, нависая. Он погладил его по голове, перебирая пряди волос. Он позитивно вскрикнул, что-то вроде: « Да ну, не кипятись, всё будет окей, не волнуйся, привыкнешь!». А после и вовсе зарычал: «Привыкай.» только уже не так радужно.***
Изуку не знал, который сейчас час, но был уверен, что уже поздно. Он прогуливался по коридору… Позади него был Катсуки, у которого руки были как всегда в карманах. Он завернул за угол коридора. — Тш, дуй сюда. — махнул рукой, тем самым позвав. Деку съёжился и пошёл с опасениями за парнем. Катсуки провёл пальцами по стене, которая полностью пропиталась пылью и грязью, блондин не был удивлен этому, а Изуку — даже очень. Блондин нажал на белую, пожелтевшую от времени, кнопку. Тусклый свет осветил часть коридора. Перед глазами сумасшедшего и бедняги проявилась большая картина, висящая на другой стене. На ней была изображена… —… Семья?.. — Изуку вопросительно посмотрел на Катсуки, на этот раз, ему было вовсе не страшно. Блондин кивнул, подойдя чуть ближе к картине, около картины был комод с инструкцией, как собрать его и тряпочка… Катсуки взял тряпку и протёр картину, из-за чего картина не была такой бледной, можно было увидеть уже всё получше… На ней были изображены трое людей: мать в красном платье, глава семейства с чёрным галстуком и мальчик с белой бабочкой на шее. У всех были светлые волосы и красные глаза, точнее… У отца они были чёрные, а у остальных красные. Изуку сразу не заметил кофейного мопса, сидящего у ног мальчика. Катсуки пытался отвлечься и постоянно шуршал у себя в комоде, но это не помогало… Он достал свечу и зажёг её, парень выпрямился и стал тоже разглядывать картину. Его лицо стало каким-то серьёзным и грустным, эту грусть он пытался скрывать нахмурившимися бровями. Изуку рассмотрел парня, стоящего слева от него. Катсуки зыркнул на зеленоволосого. — Чё надо? На картину смотри… — Это ты? — Деку тыкнул указательным пальцем на лицо парня прямо в картину, похоже это было зря. Катсуки вывернул палец парню, сказав что-то о убийстве его семьи. — П-прости! Я больше н-не буду, правда! — кивнув головой, боязливо посмотрел на парня. — Тц, ладно. Больше ничего, никогда, не трогай! Особенно… Эту картину. — с каждым словом всё больше повышал тон, но в последний момент притих. Изуку делал массаж своему пальцу, всё же это было болезненно… Впредь не буду так делать… — Знаешь, а ты прав. Это я. — блондин рассматривал свои ногти, не поднимая глаз на собеседникаи тем более на картину. — Ясно… А, где твои родители? Они съехали от тебя? — у Изуку есть такая привычка, приближаться к своему собеседнику, когда он с ним дискуссирует… Он приблизился к Катсуки. Катсуки начал трястись. Он отошёл от Деку на метр, уходя во тьму. — Ты чё, ёбнулся уже что-ли? Не подходи так близко, всему есть предел. — Х-хорошо… Да-а, всему есть предел. И кто это мне вообще говорит… — Мои родители, они… Я их ну… Чпокнул. Смешно, не правда ли? А ведь он не то имел ввиду. Катсуки провёл своей костлявой ладонью по чёлке, чтобы она не мешала его взору, хотя это не помогло. — Извини, но я немного не понял… Изуку умный, и он сразу понял, что блондин убил своих родителей, ведь он чокнутый, но… Разве нельзя выразиться яснее? — Что здесь непонятного? Я их убил… Ясно? — После своего «ясно», тот рыкнул и ещё больше вошёл во тьму. — Я-ясно… А… Где этот мопсик? Он умер из-за старости? — Деку был уверен в том, что мопсик умер из-за старости, это же логично. — Нет… В порыве ярости я убил первым делом его. Выпотрошил все внутренности и вырвал ему зубы… — улыбнувшись, он подошёл снова к комоду. Изуку прикрыл рот руками, чтобы не дай бог не вырвало… Катсуки уже хотел достать из комода зубы своего мопса, но парень остановил его. — К-катсуки, когда это всё произошло? — пробормотал через свои ладони, будто в противогазе. Блондин остановился, снова выпрямившись. — Ты впервые назвал моё имя. Ага… Как же… Искривившись в психически нездоровой улыбке, тот лишь усмехнулся. — Три года назад, мне было всего лишь тринадцать, понимаешь какой я был машиной для убийств? — говорил это так мерзко, будто ещё и гордится этим. — Но что-то сейчас я стал вялым, наверное уже на пенсию пора… Блондин беззвучно смеялся и бил себя по коленке, странно вздыхал — не хватало воздуха. Деку стоял уже с опущенными руками, недоумевая. С чего бы вдруг это вообще должно рассмешить? Ах, да… Он же психически неуравновешенный. Катсуки вдруг резко перестал смеяться и снова стал каким-то серьёзным. — А хочешь узнать, почему у меня там много комодов? — он снова взял свечу в руки. — Да… — Изуку уже догадывался, почему так много комодов в доме, но решил не озвучивать свои догадки. — Мои родители имели собственный завод по производству этих комодов, — парень с отвращением посмотрел на комод. — меня уже от них тошнит! — парень выделил эти слова пониженным голосом.Свеча уже почти потухла, весь воск за всё время почти растаял. Из-за тёмного освещения картина приобретала безумные и страшные окраски, мопс будто скулил, мать и отец стояли с грустными лицами, а сам мальчик безобидно улыбался. Стены были окрашены в пурпурный цвет, который уже давно выцвел. Люстры не было, это ведь всего лишь уголок этого коридора, будто специально сделанный для этой картины, чтобы ничто и никто не смотрели на это… Изуку подозревает, что это всего лишь его воображение.
Мидория всё также молчал, не знав, что сказать. Катсуки положил свечу на комод, не потушив её, и положил руки в карманы. — Кхм, пошли, нам здесь нечего делать. — блондин пошёл впереди Деку. Если бы Катсуки пошёл сзади, то бедняге не было бы так страшно. Не пройдя и пару шагов, как свеча сразу же потухла. Изуку вскрикнул, схватившись за талию блондина. — Чёртов сквозняк! Похоже, у блондина встал, и Деку это заметил, но не стал говорить об этом. Зеленоглазый произнес что-то вроде: «П-прости пожалуйста, мне просто с-страшно…». — Забавный, ты что, темноты боишься? — парень зажёг свечу, которая почти закончилась. — Плохо. Очень плохо. Пошли в кровать, уже поздно. Почти одиннадцать. Как он мог знать время, если часов нигде нет? У него где-то есть телефон?.. Изуку кивнул и они пошли в спальню.Часть вторая. Спальня. Неожиданности продолжаются…
Дверь со скрипом открылась. Сперва была видна огромная, просто огроменная кровать, причём двухъярусная. Снова комод и… Мопс. Просто мопс. На полу лежала шкурка этого мопса, даже мордочка осталась… Мидории стало не по себе. Он бы предпочел свалить куда-нибудь — к себе домой и к своей маме, обнять её и расцеловать, прижавшись к ногам. Не тут-то было, не получится, дурак. Голубые шторки плавно порхали и разлетались в разные стороны. Пахло свежестью… Катсуки провёл пальцами по шее зеленоволосого. — Раздевайся. — Н-н-нет… — Ты чё, и вправду ёбнулся? Ты не будешь спать в уличной одежде. А если и будешь, то на Чонке. — Он показал на шкурку мопса с обычным и невинным лицом. — А-а-а, ладно, ладно! Раздеваюсь… Изуку снял ветровку и футболку, но дальше не стал раздеваться, потому что стал раздеваться сумасшедший… Катсуки, как и подобает парням снял чёрную футболку через верх, не то что Изуку. Его красивую спину украшали шрамы и царапины, одна из которых растянулась от седьмого шейного позвонка до лопаток. Мидория не стал расспрашивать откуда это, не его дело. Он стал подниматься на «второй этаж кроватки», как вдруг его остановил псих, схватив его за оголённую талию. — Тц, реально ёбнутый… Ты будешь спать внизу! — блондин снял с лестницы веснушчатого и отбросил его на нижнюю «койку», что тот так и продолжал прыгать на ней. — Ладно… — Мидория не стал перечить Катсуки. …Он будет спать выше меня, круто. Хотя, я бы предпочел спать на верху… Блондин взял подушку и одеяло с верхней «койки» и спустился снова вниз, уже только в трусах. Мидория уже тоже был только в нижнем белье. — Молчать. Мидория нервно сглотнул слюну. Только не это… Пожалуйста. — Прости, но это уже слишком. Блондин перестал возиться и повёрнулся к парню. — Блять, тебя кипёт? И вообще, я тебя убить спокойно могу, — приблизился к уху Мидории, будто собирается его съесть. — вырву твои кишки и запихну тебе в рот, если не заткнёшься. — ухмыльнувшись, лёг под одеяло, обняв за талию и прижав к себе беднягу. Изуку ничего не оставалось делать, как просто замолкнуть и попытаться уснуть. Он так и не смогу заснуть.