Вторая любовь Люциуса Малфоя.

Элеон, пытавшаяся сохранить остатки самообладания, увидела, что Дейзи, сияя улыбкой, идет к ней с шампанским. – Приз! Победителю! – Она посмотрела на Люциуса, потом на Элеон. Ее взгляд метался, как змеиное жало. – Хотя, подозреваю, настоящая награда еще впереди, – добавила она с немного нервным смехом. Элеон очень хотелось ударить ее. – Дейзи, ты смущаешь мисс Вайзли, – спокойно заметил Грэхем. – О, нет. Она вполне способна выдержать легкое поддразнивание. В конечном счете, девочка – настоящее открытие. Не так ли, Люциус, дорогой? Он согласился: – С того момента, как мы встретились, у меня от нее дух захватывает. Дейзи достойно выдержала удар, однако Элеон показалось, что в ее глазах мелькнуло огорчение. Элеон, принимая бутылку шампанского, пожалела миссис Мулей. Ведь сознание, что хочешь невозможного и что никто другой, кроме него, одного-единственного, не сделает тебя счастливой, – это мука мученическая. Разбитое сердце. Ночной кошмар, от которого никогда не избавиться. Люциус принес полотенце и завернул ее в него, словно в саронг: – Пойдем, дорогая, примешь душ и переоденешься. Скоро ланч. Элеон, бормоча что-то себе под нос, сунула ноги в сандалии и передала ему шампанское. Они пошли к дому, ноги ее еще дрожали. – Я вас намочила. Одежда, наверное, испорчена. – Переживет. Как и я. – Вы нарочно сказали про душ? Пусть они считают, что мы принимаем его вместе, да? – Конечно. А вы-то почему беспокоитесь? – Я… я… не беспокоюсь, – быстро проговорила Элеон. Но ответ прозвучал неубедительно, и она это знала. Также ей было известно, что, при его опыте, Люциус не мог не заметить ее реакции на его поцелуй. Но, что еще хуже, такая реакция способна его позабавить. Он остановился и оглядел Элеон: – Между прочим, я специально предупредил Венди насчет купальника. В чем дело? Элеон вздернула подбородок: – Я сама приняла такое решение. Одеваться на прием – это одно дело, раздеваться – совсем другое. Люциус развеселился: – Постараюсь запомнить. Она торопливо искала нейтральную тему для разговора. – Как… прошла ваша встреча? – Хорошо. Лучше, чем я мог рассчитывать еще месяц назад. Вы имеете у Грэхема настоящий успех. Он так интересовался моими намерениями, что я заподозрил, уж не отец ли он вам. – И вы, конечно, убедили его, что ваши намерения абсолютно бесчестные. Ей хватило сил на самый беспечный тон. – И постарался сбежать раньше, чем он найдет свой дробовик, – подхватил Люциус. – Однако Грэхем предложил мне поиграть сегодня в гольф. Я сказал, что сначала посоветуюсь с вами. Может быть, вы захотите покататься, осмотреть окрестности. – Нет, нет, гольф – это прекрасно! – Вы могли бы пойти тоже. Погулять рядом с полем. Элеон вспомнила счастливые времена, когда они с отчимом именно так и поступали, и чуть не соблазнилась. Но потом здравый смысл взял верх, и она помотала головой: – Не стоит переигрывать и изображать неразлучную парочку. Вряд ли этому кто-нибудь поверит. Люциус пожал плечами: – Хорошо, если вы так считаете. Но будьте осторожны: после ланча Дейзи запланировала крикет. Ей захочется отомстить за утренний провал. – Боюсь, она будет очень разочарована. Кстати, опасно доверять мне молоток, если Дейзи окажется рядом… А в бассейне… не стоило рваться вперед. – Вы заслужили победу. Вы были чертовски хороши. Успокойтесь, скоро все кончится. «Успокойтесь»! Вряд ли это подходящее слово. Когда они дошли до ее двери, Люц протянул ей бутылку, но Элеон покачала головой: – Нет, пусть она останется у вас… пожалуйста. – Элеон, это одно из самых лучших шампанских. Вы его выиграли. Оно ваше. Девушка взялась за ручку двери: – Даже я знаю, что оно очень дорогое. Не стоит тратить его на меня, оно требует настоящего праздника. – Она оглянулась и улыбнулась. – А праздники случаются в вашей жизни гораздо чаще, чем в моей… Она вошла в комнату, и дверь мягко закрылась за ней. *** Элеон машинально сделала глоток холодного апельсинового сока с горьким лимоном. Как медленно тянется время, когда считаешь каждый час! Сначала часы до ужина. Потом часы до сна. Потом часы между завтраком и тем счастливым моментом, когда Люциус увезет ее обратно в Лондон. И все, конец. Тогда ее жизнь наконец-то обретет некое подобие нормальности… надо надеяться.