Вторая любовь Люциуса Малфоя.

Элеон наслаждалась новыми ощущениями, однако противный внутренний голос твердил, что это не должно случиться. Не может… Она обязана остановить его сейчас же… немедленно… Или будет слишком поздно… А потом внутренний голос умолк, и она разрешила Люциусу продолжить. Ей казалось, что она больше не выдержит, а его ласки тем временем изменились. Теперь он искусно ласкал самые потаенные местечки, исследовал их гладкие влажные глубины, заставляя ее извиваться от возбуждения, граничащего с мукой. Люциус, казалось, увлек ее к некоему обрыву и держал на самом краю. Голова ее металась по подушке, а из горла рвался стон… И наконец он провел ее через пропасть в незнаемое… невероятное… Элеон выгнулась дугой от пульсирующих конвульсий, которые почти на грани боли взорвались внутри ее, и услышала собственный громкий крик. Когда все закончилось, Элеон лежала без сил, тщетно пытаясь осознать, что это было. Люц приподнялся и глядел в ее неподвижные, непонимающие глаза. Взгляд у него был вопросительный. Она погладила его еще влажные волосы и с любопытством провела пальцем по щетине, проступившей на подбородке. Он перехватил ее руку и поднес к губам. Он ласкал ладонь и даже слегка куснул основание большого пальца.Элеон почувствовала, как трепет искушения опять охватывает ее. – Потрогай меня, – прошептал он и лег на спину, прикрыв глаза. Сначала она колебалась, но понемногу забыла обо всем, кроме желания узнать Люциуса. Узнать и стать владычицей его худощавого крепкого тела. Как приятно было услышать вздох удовольствия, когда ее руки стали более уверенными, более смелыми! Когда Элеон достигла символа мужественности, у нее задрожали пальцы. Тогда она нагнулась и прикоснулась к нему губами. – Дорогая, о боже, радость моя… – услышала она хриплый стон. Люциус накрыл ее своим телом и стал очень осторожно проникать в ее ждущие жаркие теснины. Элеон ощутила короткий обжигающий нажим и ахнула. Люциус замер и напрягся. Но он не может, не должен останавливаться! Она схватила его за плечи и приподнялась, чтобы быть к нему ближе, чтобы полностью слиться с ним. Боль пронзила ее лишь на мгновение. Люциус, похоже, ожидал проявления нежелания или признаков дискомфорта, а Элеон готова была дать ему все, чего он от нее желает. Она улыбнулась и выдохнула его имя. Он наклонил голову и поцеловал ее. И начал двигаться. Элеон ощутила сладость неведомого прежде ритма. Его рот жарко и требовательно ласкал ее затвердевшие от возбуждения соски. Люц вошел в нее глубже, потом немного выдвинулся и опять вошел, добравшись до тайного местечка, спрятанного глубоко внутри, и вызвав новые эротические ощущения. Элеон беспомощно изогнулась под ним. Ощутив дрожь нарастающего в ней экстатического выхода, она глухим голосом произнесла: – О господи, нет… нет… И услышала хриплый стон Люциуса, поскольку и он наконец позволил себе достичь освобождения. А потом наступили тишина и блаженный покой. Его голова лежала у нее на груди, а их тела были слиты. Люциус отодвинулся от Элеон, осторожно вытер слезы на ее лице, пригладил растрепавшиеся волосы и пробормотал что-то успокоительное. Она сбивчиво пробормотала: – Я не грущу… правда, нет. – Рад это слышать. Он поцеловал ее в глаза и губы. – Я хочу, чтоб ты это знал. – Элион, не удержавшись, зевнула. – О господи, извини. – Не извиняйся, нам обоим надо поспать, – сказал Люциус, выключил лампу и прижал девушку к себе. Поспать? Как такое возможно, когда ее переполняют эмоции? Особенно если учесть, что она еще никогда не делила постель с мужчиной. Но кто же знал, что у Люциуса теплое уютное тело? Элеон расслабилась, вздохнула от удовольствия и… уснула. Когда она открыла глаза, в комнату уже проник бледно-серый свет. Мгновение Элеон лежала неподвижно, слегка сбитая с толку ощущением легкой вялости во всем теле. Интересно, что нарушило ее сон? Она медленно повернула голову и увидела, что Люциус, приподнявшись на локте, разглядывает ее. Это он разбудил ее легким поцелуем. Люциус тихо окликнул: – Эй, помнишь меня? Элеон потянулась, и его серые глаза вспыхнули, когда одеяло скользнуло вниз. Она шутливо нахмурилась: – Не уверена. Может, ты напомнишь? – С удовольствием. – Он положил руку ей на грудь. – Вот это тебе о чем-нибудь говорит?